Одиссея Песнь шестнадцатая

Предыдущая >>> Оглавление <<< Следующая

Вста­ла заря. Одис­сей же с подоб­ным богам сви­но­па­сом
Зав­трак гото­ви­ли рано поут­ру, огонь раз­ло­жив­ши,
Выслав вме­сте с сви­ны­ми ста­да­ми дру­гих сви­но­па­сов.
Вдруг подо­шел Теле­мах. Не кину­лись с лаем соба­ки,

    Τὼ δ᾽ αὖτ᾽ ἐν κλισίῃ Ὀδυσεὺς καὶ δῖος ὑφορβὸς
ἐντύνοντο ἄριστον ἅμ᾽ ἠοῖ, κηαμένω πῦρ,
ἔκπεμψάν τε νομῆας ἅμ᾽ ἀγρομένοισι σύεσσι·
Τηλέμαχον δὲ περίσσαινον κύνες ὑλακόμωροι,

5     Ста­ли хво­ста­ми вилять. Одис­сей это тот­час заме­тил,
Тот­час услы­шал и шум от шагов под­хо­дя­ще­го мужа.
Он сви­но­па­су поспеш­но сло­ва окры­лен­ные мол­вил:
«Слы­шишь, Евмей, там идут, — из тво­их ли това­ри­щей кто-то
Или зна­ко­мый дру­гой: на при­шель­ца соба­ки не лают,

    οὐδ᾽ ὕλαον προσιόντα. νόησε δὲ δῖος Ὀδυσσεὺς
σαίνοντάς τε κύνας, περί τε κτύπος ἦλθε ποδοῖϊν.
αἶψα δ᾽ ἄρ᾽ Εὔμαιον ἔπεα πτερόεντα προσηύδα·
«Εὔμαι᾽, ἦ μάλα τίς τοι ἐλεύσεται ἐνθάδ᾽ ἑταῖρος
ἢ καὶ γνώριμος ἄλλος, ἐπεὶ κύνες οὐχ ὑλάουσιν,

10     Толь­ко виля­ют хво­ста­ми. И шум я шагов его слы­шу».
Кон­чить речь еще не успел он, как сын его милый
В сени вошел. Сви­но­пас вско­чил в изум­ле­нии с места.
Выпа­ли наземь из рук сосуды, в кото­рых мешал он
Воду с искри­стым вином. Пошел он навстре­чу вла­ды­ке,

    ἀλλὰ περισσαίνουσι· ποδῶν δ᾽ ὑπὸ δοῦπον ἀκούω».
Οὔ πω πᾶν εἴρητο ἔπος, ὅτε οἱ φίλος υἱὸς
ἔστη ἐνὶ προθύροισι. ταφὼν δ᾽ ἀνόρουσε συβώτης,
ἐκ δ᾽ ἄρα οἱ χειρῶν πέσον ἄγγεα, τοῖς ἐπονεῖτο,
κιρνὰς αἴθοπα οἶνον. ὁ δ᾽ ἀντίος ἦλθεν ἄνακτος,

15     Голо­ву стал цело­вать, гла­за его ясные, руки,
Ту и дру­гую. Из глаз его сле­зы лили­ся обиль­но.
Так же как ста­рым отцом быва­ет любов­но лас­ка­ем
Сын, на деся­том году лишь при­быв­ший домой изда­ле­ка,
Позд­но рож­ден­ный, един­ст­вен­ный, сто­ив­ший мно­гих стра­да­ний,

    κύσσε δέ μιν κεφαλήν τε καὶ ἄμφω φάεα καλὰ
χεῖράς τ᾽ ἀμφοτέρας· θαλερὸν δέ οἱ ἔκπεσε δάκρυ.
ὡς δὲ πατὴρ ὃν παῖδα φίλα φρονέων ἀγαπάζῃ
ἐλθόντ᾽ ἐξ ἀπίης γαίης δεκάτῳ ἐνιαυτῷ,
μοῦνον τηλύγετον, τῷ ἔπ᾽ ἄλγεα πολλὰ μογήσῃ,

20     Так Теле­ма­ха тогда бого­вид­но­го, тес­но при­льнув­ши,
Креп­ко Евмей цело­вал, как буд­то избег­ше­го смер­ти.
Всхли­пы­вал он и ему гово­рил окры­лен­ные речи:
«Слад­кий мой свет, Теле­мах, воро­тил­ся ты! Я уж не думал
Сно­ва тебя увидать с тех пор, как ты в Пилос уехал!

    ὣς τότε Τηλέμαχον θεοειδέα δῖος ὑφορβὸς
πάντα κύσεν περιφύς, ὡς ἐκ θανάτοιο φυγόντα·
καί ῥ᾽ ὀλοφυρόμενος ἔπεα πτερόεντα προσηύδα·
«Ἦλθες, Τηλέμαχε, γλυκερὸν φάος. οὔ σ᾽ ἔτ᾽ ἐγώ γε
ὄψεσθαι ἐφάμην, ἐπεὶ ᾤχεο νηῒ Πύλονδε.

25     Ну же, дитя доро­гое, вой­ди к нам сюда, чтобы мог я
Всласть на тебя наглядеть­ся! Ну, вот ты и дома! При­ехал!
К нам, пас­ту­хам, ведь не часто сюда ты в дерев­ню при­хо­дишь,
В горо­де боль­ше живешь. Неуже­ли тебе не про­тив­но
Видеть все­гда пред собой тол­пу жени­хов этих гнус­ных?»

    ἀλλ᾽ ἄγε νῦν εἴσελθε, φίλον τέκος, ὄφρα σε θυμῷ
τέρψομαι εἰσορόων νέον ἄλλοθεν ἔνδον ἐόντα.
οὐ μὲν γάρ τι θάμ᾽ ἀγρὸν ἐπέρχεαι οὐδὲ νομῆας,
ἀλλ᾽ ἐπιδημεύεις· ὣς γάρ νύ τοι εὔαδε θυμῷ,
ἀνδρῶν μνηστήρων ἐσορᾶν ἀΐδηλον ὅμιλον».

30     Тут сви­но­па­су в ответ Теле­мах рас­суди­тель­ный мол­вил:
«Так и будет, отец! Сюда ж для тебя я явил­ся,
Чтобы увидеть тебя само­лич­но и вести услы­шать,
Все ль еще мать моя дома нахо­дит­ся или на ней уж
Кто-то женил­ся дру­гой, и постель Одис­сея, пустуя,

    Τὸν δ᾽ αὖ Τηλέμαχος πεπνυμένος ἀντίον ηὔδα·
«Ἔσσεται οὕτως, ἄττα· σέθεν δ᾽ ἕνεκ᾽ ἐνθάδ᾽ ἱκάνω,
ὄφρα σέ τ᾽ ὀφθαλμοῖσιν ἴδω καὶ μῦθον ἀκούσω,
ἤ μοι ἔτ᾽ ἐν μεγάροις μήτηρ μένει, ἦέ τις ἤδη
ἀνδρῶν ἄλλος ἔγημεν, Ὀδυσσῆος δέ που εὐνὴ

35     В спальне, забы­та, сто­ит, покры­тая злой пау­ти­ной?»
Сно­ва отве­тил ему сви­но­пас, над мужа­ми началь­ник:
«Нет, упор­но и твер­до жена оста­ет­ся, как преж­де,
В доме сво­ем. В бес­ко­неч­ной печа­ли, в сле­зах непре­рыв­ных
Дол­гие дни она там и бес­сон­ные ночи про­во­дит».

    χήτει ἐνευναίων κάκ᾽ ἀράχνια κεῖται ἔχουσα».
Τὸν δ᾽ αὖτε προσέειπε συβώτης, ὄρχαμος ἀνδρῶν·
«Καὶ λίην κείνη γε μένει τετληότι θυμῷ
σοῖσιν ἐνὶ μεγάροισιν· ὀϊζυραὶ δέ οἱ αἰεὶ
φθίνουσιν νύκτες τε καὶ ἤματα δάκρυ χεούσῃ».

40     Так ска­зав, от него он копье мед­но­ост­рое при­нял.
Внутрь вошел Теле­мах, через кам­ни поро­га сту­пив­ши.
С места поспеш­но вско­чил отец Одис­сей пред вошед­шим,
Но Теле­мах удер­жал Одис­сея и гром­ко про­мол­вил:
«Стран­ник, сиди! Для себя и дру­гое местеч­ко най­дем мы

    Ὣς ἄρα φωνήσας οἱ ἐδέξατο χάλκεον ἔγχος·
αὐτὰρ ὅ γ᾽ εἴσω ἴεν καὶ ὑπέρβη λάϊνον οὐδόν.
τῷ δ᾽ ἕδρης ἐπιόντι πατὴρ ὑπόειξεν Ὀδυσσεύς·
Τηλέμαχος δ᾽ ἑτέρωθεν ἐρήτυε φώνησέν τε·
«Ἧσ᾽, ὦ ξεῖν᾽· ἡμεῖς δὲ καὶ ἄλλοθι δήομεν ἕδρην

45     В хижине нашей. И вот чело­век, кто все мне устро­ит».
Так он ска­зал. Одис­сей воро­тил­ся и сел. Сви­но­пас же
Веток зеле­ных под низ набро­сал и покрыл их овчи­ной.
Там после это­го сел воз­люб­лен­ный сын Одис­се­ев.
Быст­ро поста­вил на стол сви­но­пас перед ними дощеч­ки

    σταθμῷ ἐν ἡμετέρῳ· πάρα δ᾽ ἀνὴρ ὃς καταθήσει».
Ὣς φάθ᾽, ὁ δ᾽ αὖτις ἰὼν κατ᾽ ἄρ᾽ ἕζετο· τῷ δὲ συβώτης.
χεῦεν ὕπο χλωρὰς ῥῶπας καὶ κῶας ὕπερθεν·
ἔνθα καθέζετ᾽ ἔπειτα Ὀδυσσῆος φίλος υἱός.
τοῖσιν δ᾽ αὖ κρειῶν πίνακας παρέθηκε συβώτης

50     С жаре­ным мясом, какое от преж­ней еды оста­ва­лось.
Хле­ба в кор­зи­ны горой нало­жил, в дере­вян­ной же чаше
В воду вина наме­шал, по сла­до­сти рав­но­го меду.
Все это сде­лав­ши, он пред боже­ст­вен­ным сел Одис­се­ем.
Руки немед­лен­но к пище гото­вой они протя­ну­ли.

    ὀπταλέων, ἅ ῥα τῇ προτέρῃ ὑπέλειπον ἔδοντες,
σῖτον δ᾽ ἐσσυμένως παρενήνεεν ἐν κανέοισιν,
ἐν δ᾽ ἄρα κισσυβίῳ κίρνη μελιηδέα οἶνον·
αὐτὸς δ᾽ ἀντίον ἷζεν Ὀδυσσῆος θείοιο.
οἱ δ᾽ ἐπ᾽ ὀνείαθ᾽ ἑτοῖμα προκείμενα χεῖρας ἴαλλον.

55     После того как жела­нье питья и еды уто­ли­ли,
Сын Одис­сея спро­сил сви­но­па­са, подоб­но­го богу:
«Кто этот стран­ник, отец? Откуда он? Как на Ита­ку
К нам море­ход­цы его при­вез­ли, и кто они сами?
Ведь не пеш­ком же сюда, пола­гаю я, к нам добрал­ся он».

    αὐτὰρ ἐπεὶ πόσιος καὶ ἐδητύος ἐξ ἔρον ἕντο,
δὴ τότε Τηλέμαχος προσεφώνεε δῖον ὑφορβόν·
«Ἄττα, πόθεν τοι ξεῖνος ὅδ᾽ ἵκετο; πῶς δέ ἑ ναῦται
ἤγαγον εἰς Ἰθάκην; τίνες ἔμμεναι εὐχετόωντο;
οὐ μὲν γάρ τί ἑ πεζὸν ὀΐομαι ἐνθάδ᾽ ἱκέσθαι».

60     Тот­час в ответ Теле­ма­ху, Евмей сви­но­пас, ты про­мол­вил:
«Пол­ную прав­ду тебе, сынок доро­гой, сооб­щу я.
Хва­лит­ся он предо мной, что из Кри­та про­стран­но­го родом;
Он уж нема­ло люд­ских горо­дов посе­тил все­воз­мож­ных,
Стран­ст­вуя: этот удел боже­ство ему выпря­ло с нитью.

    Τὸν δ᾽ ἀπαμειβόμενος προσέφης, Εὔμαιε συβῶτα·
«Τοιγὰρ ἐγώ τοι, τέκνον, ἀληθέα πάντ᾽ ἀγορεύσω.
ἐκ μὲν Κρητάων γένος εὔχεται εὐρειάων,
φησὶ δὲ πολλὰ βροτῶν ἐπὶ ἄστεα δινηθῆναι
πλαζόμενος· ὣς γάρ οἱ ἐπέκλωσεν τά γε δαίμων.

65     Нын­че, бежав с кораб­ля фес­прот­ских мужей веро­лом­ных,
В хижи­ну при­был ко мне он. Его я тебе пору­чаю.
Делай, как хочешь. Но он о защи­те тебя умо­ля­ет».
И сви­но­па­су в ответ Теле­мах рас­суди­тель­ный мол­вил:
«Речью сво­ею, Евмей, жесто­ко ты серд­це мне ранил.

    νῦν αὖ Θεσπρωτῶν ἀνδρῶν ἐκ νηὸς ἀποδρὰς
ἤλυθ᾽ ἐμὸν πρὸς σταθμόν, ἐγὼ δέ τοι ἐγγυαλίξω·
ἔρξον ὅπως ἐθέλεις· ἱκέτης δέ τοι εὔχεται εἶναι».
Τὸν δ᾽ αὖ Τηλέμαχος πεπνυμένος ἀντίον ηὔδα·
«Εὔμαι᾽, ἦ μάλα τοῦτο ἔπος θυμαλγὲς ἔειπες·

70     Стран­ни­ка это­го как мне воз­мож­но при­нять в сво­ем доме?
Я еще молод, на руки свои не могу поло­жить­ся,
Что защи­щу чело­ве­ка, когда оби­жать его ста­нут.
Мать же моя меж­ду двух все вре­мя колеб­лет­ся мыс­лей:
Вме­сте ль со мной оста­вать­ся и дом содер­жать свой в поряд­ке,

    πῶς γὰρ δὴ τὸν ξεῖνον ἐγὼν ὑποδέξομαι οἴκῳ;
αὐτὸς μὲν νέος εἰμὶ καὶ οὔ πω χερσὶ πέποιθα
ἄνδρ᾽ ἀπαμύνασθαι, ὅτε τις πρότερος χαλεπήνῃ·
μητρὶ δ᾽ ἐμῇ δίχα θυμὸς ἐνὶ φρεσὶ μερμηρίζει,
ἢ αὐτοῦ παρ᾽ ἐμοί τε μένῃ καὶ δῶμα κομίζῃ,

75     Ложе супру­га хра­ня и люд­скую мол­ву ува­жая,
Иль нако­нец за ахей­цем после­до­вать, кто наи­бо­ле
Зна­тен сре­ди жени­хов и всех на подар­ки щед­рее?
Стран­ни­ка ж это­го, раз уж при­был в твое он жили­ще,
Я в пре­крас­ное пла­тье оде­ну, и в плащ, и в рубаш­ку,

    εὐνήν τ᾽ αἰδομένη πόσιος δήμοιό τε φῆμιν,
ἦ ἤδη ἅμ᾽ ἕπηται Ἀχαιῶν ὅς τις ἄριστος
μνᾶται ἐνὶ μεγάροισιν ἀνὴρ καὶ πλεῖστα πόρῃσιν.
ἀλλ᾽ ἦ τοὶ τὸν ξεῖνον, ἐπεὶ τεὸν ἵκετο δῶμα,
ἕσσω μιν χλαῖνάν τε χιτῶνά τε, εἵματα καλά,

80     Дам подош­вы для ног и меч при­ве­шу дву­ост­рый,
И ото­шлю, куда его дух понуж­да­ет и серд­це.
Если же хочешь, оставь его здесь на сво­ем попе­че­ньи.
Пла­тье сюда я при­шлю и пищу раз­лич­но­го рода,
Чтобы не делать тебе и това­ри­щам лиш­них убыт­ков.

    δώσω δὲ ξίφος ἄμφηκες καὶ ποσσὶ πέδιλα,
πέμψω δ᾽ ὅππη μιν κραδίη θυμός τε κελεύει.
εἰ δ᾽ ἐθέλεις, σὺ κόμισσον ἐνὶ σταθμοῖσιν ἐρύξας·
εἵματα δ᾽ ἐνθάδ᾽ ἐγὼ πέμψω καὶ σῖτον ἅπαντα
ἔδμεναι, ὡς ἂν μή σε κατατρύχῃ καὶ ἑταίρους.

85     В город идти к жени­хам я б ему ни за что не поз­во­лил,
Боль­но уж наг­лы они и в буй­стве не зна­ют пре­де­ла:
Ста­нут глу­мить­ся над ним и в без­мер­ную скорбь меня вверг­нут.
Сам же я их укро­тить не смо­гу: про­тив мно­гих и самый
Силь­ный бес­си­лен, когда он один. А их ведь нема­ло!»

    κεῖσε δ᾽ ἂν οὔ μιν ἐγώ γε μετὰ μνηστῆρας ἐῷμι
ἔρχεσθαι· λίην γὰρ ἀτάσθαλον ὕβριν ἔχουσι·
μή μιν κερτομέωσιν, ἐμοὶ δ᾽ ἄχος ἔσσεται αἰνόν.
πρῆξαι δ᾽ ἀργαλέον τι μετὰ πλεόνεσσιν ἐόντα
ἄνδρα καὶ ἴφθιμον, ἐπεὶ ἦ πολὺ φέρτεροί εἰσι».

90     Так Теле­ма­ху в ответ Одис­сей мно­го­стой­кий про­мол­вил:
«Если, друг, мне на это поз­во­ле­но будет отве­тить, —
Серд­це в груди у меня раз­ры­ва­ет­ся, слы­ша, как мно­го
Вся­ких, по вашим рас­ска­зам, тво­рят жени­хи без­за­ко­ний
В соб­ст­вен­ном доме тво­ем, с таким, как ты, не счи­та­ясь.

    Τὸν δ᾽ αὖτε προσέειπε πολύτλας δῖος Ὀδυσσεύς·
«Ὦ φίλ᾽, ἐπεί θήν μοι καὶ ἀμείψασθαι θέμις ἐστίν,
ἦ μάλα μευ καταδάπτετ᾽ ἀκούοντος φίλον ἦτορ,
οἷά φατε μνηστῆρας ἀτάσθαλα μηχανάασθαι
ἐν μεγάροις, ἀέκητι σέθεν τοιούτου ἐόντος.

95     Вот что ска­жи: доб­ро­воль­но ль ты им под­дал­ся иль в наро­де
Все нена­видят и гонят тебя по вну­ше­нию бога?
Или ты, может быть, бра­тьев винишь, на кото­рых бы впра­ве
Вся­кий рас­счи­ты­вать в бит­ве, хотя бы и самой ужас­ной?
Если б я молод, как ты, при соб­ст­вен­ном сде­лал­ся духе,

    εἰπέ μοι ἠὲ ἑκὼν ὑποδάμνασαι, ἦ σέ γε λαοὶ
ἐχθαίρουσ᾽ ἀνὰ δῆμον, ἐπισπόμενοι θεοῦ ὀμφῇ,
ἦ τι κασιγνήτοις ἐπιμέμφεαι, οἷσί περ ἀνὴρ
μαρναμένοισι πέποιθε, καὶ εἰ μέγα νεῖκος ὄρηται.
αἲ γάρ ἐγὼν οὕτω νέος εἴην τῷδ᾽ ἐπὶ θυμῷ,

100     Если б я сын Одис­сея отваж­но­го был или сам он, —
Он из ски­та­ний вер­нет­ся, надеж­да еще не про­па­ла! —
Пер­во­му встреч­но­му голо­ву мне я отсечь бы поз­во­лил,
Если б я всем наг­ле­цам этим злою бедой не явил­ся,
В зал высо­кий вой­дя Одис­сея, Лаэр­то­ва сына.

    ἢ παῖς ἐξ Ὀδυσῆος ἀμύμονος ἠὲ καὶ αὐτός·
[ἔλθοι ἀλητεύων· ἔτι γὰρ καὶ ἐλπίδος αἶσα·]
αὐτίκ᾽ ἔπειτ᾽ ἀπ᾽ ἐμεῖο κάρη τάμοι ἀλλότριος φώς,
εἰ μὴ ἐγὼ κείνοισι κακὸν πάντεσσι γενοίμην,
ἐλθὼν ἐς μέγαρον Λαερτιάδεω Ὀδυσῆος.

105     Пусть бы даже меня одно­го все они одо­ле­ли
Мно­же­ст­вом, — в соб­ст­вен­ном доме б моем пред­по­чел я погиб­нуть,
Чем непре­рыв­но смот­реть на тво­ри­мые там непотреб­ства, —
Как моих оби­жа­ют гостей, как позор­но бес­че­стят
Жен­щин-неволь­ниц моих в поко­ях пре­крас­но­го дома,

    εἰ δ᾽ αὖ με πληθυῖ δαμασαίατο μοῦνον ἐόντα,
βουλοίμην κ᾽ ἐν ἐμοῖσι κατακτάμενος μεγάροισι
τεθνάμεν ἢ τάδε γ᾽ αἰὲν ἀεικέα ἔργ᾽ ὁράασθαι,
ξείνους τε στυφελιζομένους δμῳάς τε γυναῖκας
ῥυστάζοντας ἀεικελίως κατὰ δώματα καλά,

110     Как истреб­ля­ют запа­сы вина и вся­че­ской пищи, —
Так, не пла­тя ниче­го и о глав­ном не думая деле!»
Сно­ва на это ему Теле­мах рас­суди­тель­ный мол­вил:
«Стран­ник, на это тебе я вполне откро­вен­но отве­чу.
Не нена­видит меня весь народ и враж­ды не пита­ет.

    καὶ οἶνον διαφυσσόμενον, καὶ σῖτον ἔδοντας
μὰψ αὔτως, ἀτέλεστον, ἀνηνύστῳ ἐπὶ ἔργῳ».
Τὸν δ᾽ αὖ Τηλέμαχος πεπνυμένος ἀντίον ηὔδα·
«Τοιγὰρ ἐγώ τοι, ξεῖνε, μάλ᾽ ἀτρεκέως ἀγορεύσω.
οὔτε τί μοι πᾶς δῆμος ἀπεχθόμενος χαλεπαίνει,

115     Так­же и бра­тьев винить не могу, на кото­рых бы впра­ве
Вся­кий рас­счи­ты­вать в бит­ве хотя бы и самой ужас­ной.
Весь наш род оди­ноч­ным создал про­мыс­ли­тель Кро­ни­он:
Толь­ко лишь сына Лаэр­та родил когда-то Арке­сий,
Толь­ко опять Одис­сея родил и Лаэрт, Одис­сей же,

    οὔτε κασιγνήτοις ἐπιμέμφομαι, οἷσί περ ἀνὴρ
μαρναμένοισι πέποιθε, καὶ εἰ μέγα νεῖκος ὄρηται.
ὧδε γὰρ ἡμετέρην γενεὴν μούνωσε Κρονίων·
μοῦνον Λαέρτην Ἀρκείσιος υἱὸν ἔτικτε,
μοῦνον δ᾽ αὖτ᾽ Ὀδυσῆα πατὴρ τέκεν· αὐτὰρ Ὀδυσσεὺς

120     Толь­ко меня поро­див, не к доб­ру меня дома поки­нул:
Ведь пото­му-то так мно­го вра­гов и наби­ло­ся в дом к нам.
Пер­вые люди по вла­сти, что здесь ост­ро­ва насе­ля­ют —
Заму, Дули­хий и Закинф, покры­тый густы­ми леса­ми,
И каме­ни­стую нашу Ита­ку, — стре­мят­ся упор­но

    μοῦνον ἔμ᾽ ἐν μεγάροισι τεκὼν λίπεν οὐδ᾽ ἀπόνητο.
τῷ νῦν δυσμενέες μάλα μυρίοι εἴσ᾽ ἐνὶ οἴκῳ.
ὅσσοι γὰρ νήσοισιν ἐπικρατέουσιν ἄριστοι,
Δουλιχίῳ τε Σάμῃ τε καὶ ὑλήεντι Ζακύνθῳ,
ἠδ᾽ ὅσσοι κραναὴν Ἰθάκην κάτα κοιρανέουσι,

125     Мать при­нудить мою к бра­ку и гра­бят иму­ще­ство наше.
Мать же и в брак нена­вист­ный не хочет всту­пить и не может
Их при­тя­за­ньям конец поло­жить, а они разо­ря­ют
Дом мой пира­ми и ско­ро меня само­го уни­что­жат.
Это, одна­ко, лежит в коле­нях богов все­мо­гу­щих…

    τόσσοι μητέρ᾽ ἐμὴν μνῶνται, τρύχουσι δὲ οἶκον.
ἡ δ᾽ οὔτ᾽ ἀρνεῖται στυγερὸν γάμον οὔτε τελευτὴν
ποιῆσαι δύναται· τοὶ δὲ φθινύθουσιν ἔδοντες
οἶκον ἐμόν· τάχα δή με διαρραίσουσι καὶ αὐτόν.
ἀλλ᾽ ἦ τοι μὲν ταῦτα θεῶν ἐν γούνασι κεῖται·

130     Вот что, отец! Отправ­ляй­ся ско­рей к Пене­ло­пе разум­ной
И сооб­щи, что из Пило­са я невреди­мым вер­нул­ся,
Сам же пока оста­юсь у тебя. Воз­вра­щай­ся обрат­но,
Ей лишь одной сооб­щив. Пусть это для про­чих ахей­цев
Тай­ной оста­нет­ся. Мно­гие зло на меня замыш­ля­ют».

    ἄττα, σὺ δ᾽ ἔρχεο θᾶσσον, ἐχέφρονι Πηνελοπείῃ
εἴφ᾽ ὅτι οἱ σῶς εἰμὶ καὶ ἐκ Πύλου εἰλήλουθα.
αὐτὰρ ἐγὼν αὐτοῦ μενέω, σὺ δὲ δεῦρο νέεσθαι,
οἴῃ ἀπαγγείλας· τῶν δ᾽ ἄλλων μή τις Ἀχαιῶν
πευθέσθω· πολλοὶ γὰρ ἐμοὶ κακὰ μηχανόωνται».

135     Так Теле­ма­ху в ответ, Евмей сви­но­пас, ты про­мол­вил:
«Знаю все, пони­маю. И сам уж об этом я думал.
Вот что, одна­ко, ска­жи, и ска­жи мне вполне откро­вен­но:
Нуж­но ли мне по пути и к Лаэр­ту несчаст­но­му с вестью
Этой зай­ти? Хоть о сыне жесто­ко скор­бел он, но все же

    Τὸν δ᾽ ἀπαμειβόμενος προσέφης, Εὔμαιε συβῶτα·
«Γιγνώσκω, φρονέω· τά γε δὴ νοέοντι κελεύεις.
ἀλλ᾽ ἄγε μοι τόδε εἰπὲ καὶ ἀτρεκέως κατάλεξον,
ἦ καὶ Λαέρτῃ αὐτὴν ὁδὸν ἄγγελος ἔλθω
δυσμόρῳ, ὃς τῆος μὲν Ὀδυσσῆος μέγ᾽ ἀχεύων

140     Рань­ше и в поле смот­рел за работа­ми, так­же с раба­ми
Пил в сво­ем доме и ел, когда его духу жела­лось.
С той же самой поры, как в Пилос ты морем уехал,
Он, гово­рят, уже боль­ше не ест и не пьет, как быва­ло,
И за работа­ми боль­ше не смот­рит. Сидит и тос­ку­ет,

    ἔργα τ᾽ ἐποπτεύεσκε μετὰ δμώων τ᾽ ἐνὶ οἴκῳ
πῖνε καὶ ἦσθ᾽, ὅτε θυμὸς ἐνὶ στήθεσσιν ἀνώγοι·
αὐτὰρ νῦν, ἐξ οὗ σύ γε ᾤχεο νηῒ Πύλονδε,
οὔ πω μίν φασιν φαγέμεν καὶ πιέμεν αὔτως,
οὐδ᾽ ἐπὶ ἔργα ἰδεῖν, ἀλλὰ στοναχῇ τε γόῳ τε

145     Охая, пла­ча. И тело с костей его схо­дит все боль­ше».
Тут сви­но­па­су в ответ Теле­мах рас­суди­тель­ный мол­вил:
«Жаль! Но нече­го делать! Ему ниче­го мы не ска­жем.
Если б все дела­лось так, как жела­тель­но людям, то пер­вым
Делом бы я поже­лал, чтоб отец мой вер­нул­ся в Ита­ку.

    ἧσται ὀδυρόμενος, φθινύθει δ᾽ ἀμφ᾽ ὀστεόφι χρώς».
Τὸν δ᾽ αὖ Τηλέμαχος πεπνυμένος ἀντίον ηὔδα·
«Ἄλγιον, ἀλλ᾽ ἔμπης μιν ἐάσομεν, ἀχνύμενοί περ·
εἰ γὰρ πως εἴη αὐτάγρετα πάντα βροτοῖσι,
πρῶτόν κεν τοῦ πατρὸς ἑλοίμεθα νόστιμον ἦμαρ.

150     Мате­ри все передав, воз­вра­щай­ся назад, а к Лаэр­ту
Неза­чем крюк тебе делать. Но мате­ри — ей сооб­щишь ты,
Чтобы посла­ла к нему немед­лен­но ключ­ни­цу нашу
Тай­но. Она б ста­ри­ку изве­стия все сооб­щи­ла».
Так ска­зав, сви­но­па­са отпра­вил. Достав­ши подош­вы,

    ἀλλὰ σύ γ᾽ ἀγγείλας ὀπίσω κίε, μηδὲ κατ᾽ ἀγροὺς
πλάζεσθαι μετ᾽ ἐκεῖνον· ἀτὰρ πρὸς μητέρα εἰπεῖν
ἀμφίπολον ταμίην ὀτρυνέμεν ὅττι τάχιστα
κρύβδην· κείνη γὰρ κεν ἀπαγγείλειε γέροντι».
Ἦ ῥα καὶ ὦρσε συφορβόν· ὁ δ᾽ εἵλετο χερσὶ πέδιλα,

155     Тот их к ногам при­вя­зал и в город пошел. От Афи­ны
Скры­тым остать­ся не мог уход сви­но­па­са из дома.
К хижине близ­ко она подо­шла, упо­до­бив­шись видом
Жен­щине строй­ной, пре­крас­ной, искус­ной в бле­стя­щих работах.
Оста­но­ви­лась в две­рях, одно­му Одис­сею явив­шись, —

    δησάμενος δ᾽ ὑπὸ ποσσὶ πόλινδ᾽ ἴεν. οὐδ᾽ ἄρ᾽ Ἀθήνην
λῆθεν ἀπὸ σταθμοῖο κιὼν Εὔμαιος ὑφορβός,
ἀλλ᾽ ἥ γε σχεδὸν ἦλθε· δέμας δ᾽ ἤϊκτο γυναικὶ
καλῇ τε μεγάλῃ τε καὶ ἀγλαὰ ἔργα ἰδυίῃ.
στῆ δὲ κατ᾽ ἀντίθυρον κλισίης Ὀδυσῆϊ φανεῖσα·

160     А Теле­мах не увидел ее пред собой, не заме­тил:
Вовсе не всем нам откры­то явля­ют­ся веч­ные боги.
Но Одис­сей увидал; и соба­ки, — зала­ять не смея,
В сто­ро­ну с виз­гом помча­лись они чрез загон и исчез­ли.
Бро­вью миг­ну­ла она Одис­сею. Он вмиг дога­дал­ся,

    οὐδ᾽ ἄρα Τηλέμαχος ἴδεν ἀντίον οὐδ᾽ ἐνόησεν,
οὐ γὰρ πω πάντεσσι θεοὶ φαίνονται ἐναργεῖς,
ἀλλ᾽ Ὀδυσεύς τε κύνες τε ἴδον, καί ῥ᾽ οὐχ ὑλάοντο
κνυζηθμῷ δ᾽ ἑτέρωσε διὰ σταθμοῖο φόβηθεν.
ἡ δ᾽ ἄρ᾽ ἐπ᾽ ὀφρύσι νεῦσε· νόησε δὲ δῖος Ὀδυσσεύς,

165     Вышел из хижи­ны вон за боль­шую дво­ро­вую сте­ну,
Оста­но­вил­ся пред ней. И к нему обра­ти­лась Афи­на:
«Бого­рож­ден­ный герой Лаэр­тид, Одис­сей мно­го­хит­рый!
Сло­во сыну теперь же ска­жи, от него не скры­ва­ясь,
Как вам обо­им, поги­бель и смерть жени­хам обсудив­ши,

    ἐκ δ᾽ ἦλθεν μεγάροιο παρὲκ μέγα τειχίον αὐλῆς,
στῆ δὲ πάροιθ᾽ αὐτῆς· τὸν δὲ προσέειπεν Ἀθήνη·
«Διογενὲς Λαερτιάδη, πολυμήχαν᾽ Ὀδυσσεῦ.
ἤδη νῦν σῷ παιδὶ ἔπος φάο μηδ᾽ ἐπίκευθε,
ὡς ἄν μνηστῆρσιν θάνατον καὶ κῆρ᾽ ἀραρόντε

170     В город отпра­вить­ся слав­ный. От вас и сама я недол­го
Буду вда­ли. И меня уже тянет вме­шать­ся в сра­же­нье».
Кон­чив, жез­лом золотым к нему при­кос­ну­лась Афи­на.
Преж­де все­го ему пле­чи покры­ла пла­щом и хито­ном,
Вымы­тым чисто. Повы­си­ла рост и умень­ши­ла воз­раст;

    ἔρχησθον προτὶ ἄστυ περικλυτόν· οὐδ᾽ ἐγὼ αὐτὴ
δηρὸν ἀπὸ σφῶϊν ἔσομαι μεμαυῖα μάχεσθαι».
Ἦ καὶ χρυσείῃ ῥάβδῳ ἐπεμάσσατ᾽ Ἀθήνη.
φᾶρος μέν οἱ πρῶτον ἐϋπλυνὲς ἠδὲ χιτῶνα
θῆκ᾽ ἀμφὶ στήθεσσι, δέμας δ᾽ ὤφελλε καὶ ἥβην.

175     Сно­ва смуг­лым лицо его ста­ло, раз­гла­ди­лись щеки,
Исси­ня-чер­ной густой боро­дой под­бо­ро­док покрыл­ся.
Сде­лав­ши это, обрат­но Афи­на ушла. Одис­сей же
В хижи­ну к сыну вер­нул­ся. Отвел Теле­мах в изум­ле­ньи
В сто­ро­ну взор свой, не зная, не бог ли ему вдруг явил­ся.

    ἂψ δὲ μελαγχροιὴς γένετο, γναθμοὶ δὲ τάνυσθεν,
κυάνεαι δ᾽ ἐγένοντο γενειάδες ἀμφὶ γένειον.
ἡ μὲν ἄρ᾽ ὣς ἔρξασα πάλιν κίεν· αὐτὰρ Ὀδυσσεὺς
ἤϊεν ἐς κλισίην· θάμβησε δέ μιν φίλος υἱός,
ταρβήσας δ᾽ ἑτέρωσε βάλ᾽ ὄμματα, μὴ θεὸς εἴη,

180     Гром­ко ему Теле­мах сло­ва окры­лен­ные мол­вил:
«Стран­ник, совсем ты иной, чем како­го я толь­ко что видел!
В пла­тье дру­гое одет, и кожей нисколь­ко не схо­ден.
Бог ты, конеч­но, — из тех, что небом вла­де­ют широ­ким!
Сми­луй­ся! Жерт­ву тебе при­не­сем мы при­ят­ную, так­же

    καί μιν φωνήσας ἔπεα πτερόεντα προσηύδα·
«Ἀλλοῖός μοι, ξεῖνε, φάνης νέον ἠὲ πάροιθεν,
ἄλλα δὲ εἵματ᾽ ἔχεις, καί τοι χρὼς οὐκέθ᾽ ὁμοῖος.
ἦ μάλα τις θεός ἐσσι, τοὶ οὐρανὸν εὐρὺν ἔχουσιν·
ἀλλ᾽ ἵληθ᾽, ἵνα τοι κεχαρισμένα δώομεν ἱρὰ

185     Тон­кой работы дары золотые. А ты поща­ди нас!»
Тот­час отве­тил ему Одис­сей, в испы­та­ни­ях твер­дый:
«Вовсе не бог я. Зачем меня хочешь рав­нять ты с бога­ми?
Я твой отец, за кото­ро­го ты в возды­ха­ни­ях тяж­ких
Муки несешь, под­чи­ня­ясь наси­льям людей обнаглев­ших».

    ἠδὲ χρύσεα δῶρα, τετυγμένα· φείδεο δ᾽ ἡμέων»
Τὸν δ᾽ ἠμείβετ᾽ ἔπειτα πολύτλας δῖος Ὀδυσσεύς·
«Οὔ τίς τοι θεός εἰμι· τί μ᾽ ἀθανάτοισιν ἐΐσκεις;
ἀλλὰ πατὴρ τεός εἰμι, τοῦ εἵνεκα σὺ στεναχίζων
πάσχεις ἄλγεα πολλά, βίας ὑποδέγμενος ἀνδρῶν».

190     Сына он стал цело­вать. Пока­ти­лись со щек его сле­зы
На зем­лю. Он их упор­но все вре­мя удер­жи­вал рань­ше.
Но Теле­мах не пове­рил, что это отец его. Сно­ва
Он Одис­сею в ответ сло­ва окры­лен­ные мол­вил:
«Не Одис­сей ты, о нет, не отец мой! Меня обо­льща­ет

    Ὣς ἄρα φωνήσας υἱὸν κύσε, κὰδ δὲ παρειῶν
δάκρυον ἧκε χαμᾶζε· πάρος δ᾽ ἔχε νωλεμὲς αἰεί.
Τηλέμαχος δ᾽, οὐ γάρ πω ἐπείθετο ὃν πατέρ᾽ εἶναι,
ἐξαῦτίς μιν ἔπεσσιν ἀμειβόμενος προσέειπεν·
«Οὐ σύ γ᾽ Ὀδυσσεύς ἐσσι, πατὴρ ἐμός, ἀλλά με δαίμων

195     Бог какой-то, чтоб после я боль­ше скор­бел и кру­шил­ся.
Смерт­но­му мужу никак не воз­мож­но все это про­де­лать
Соб­ст­вен­ным разу­мом! Бог лишь один, появив­шись пред смерт­ным,
Может сде­лать себя моло­дым или ста­рым, как хочет.
Толь­ко что здесь ты сидел ста­ри­ком в неопрят­ных лох­мо­тьях,

    θέλγει, ὄφρ᾽ ἔτι μᾶλλον ὀδυρόμενος στεναχίζω.
οὐ γάρ πως ἂν θνητὸς ἀνὴρ τάδε μηχανόῳτο
ᾧ αὐτοῦ γε νόῳ, ὅτε μὴ θεὸς αὐτὸς ἐπελθὼν
ῥηϊδίως ἐθέλων θείη νέον ἠὲ γέροντα.
ἦ γάρ τοι νέον ἦσθα γέρων καὶ ἀεικέα ἕσσο·

200     Нын­че ж похож на богов, вла­де­ю­щих небом широ­ким!»
Так Теле­ма­ху в ответ ска­зал Одис­сей мно­го­ум­ный:
«Не подо­ба­ло б тебе, Теле­мах, раз отец пред тобою,
Боль­но мно­го дивить­ся и в серд­це сво­ем сомне­вать­ся.
К вам Одис­сея сюда ника­ко­го дру­го­го не будет:

    νῦν δὲ θεοῖσιν ἔοικας, οἳ οὐρανὸν εὐρὺν ἔχουσι».
Τὸν δ᾽ ἀπαμειβόμενος προσέφη πολύμητις Ὀδυσσεύς·
«Τηλέμαχ᾽, οὔ σε ἔοικε φίλον πατέρ ἔνδον ἐόντα
οὔτε τι θαυμάζειν περιώσιον οὔτ᾽ ἀγάασθαι·
οὐ μὲν γάρ τοι ἔτ᾽ ἄλλος ἐλεύσεται ἐνθάδ᾽ Ὀδυσσεύς,

205     Это сам я таким — исстра­дав­ший­ся, мно­го блуж­дав­ший —
В зем­лю род­ную сюда на деся­том году воз­вра­ща­юсь.
А пре­вра­ще­нье мое — Афи­ны-добыч­ни­цы дело.
Было на это жела­нье ее. Ведь все она может.
То меня сде­ла­ла вдруг похо­жим на нище­го, то вдруг

    ἀλλ᾽ ὅδ᾽ ἐγὼ τοιόσδε, παθὼν κακά, πολλὰ δ᾽ ἀληθείς,
ἤλυθον εἰκοστῷ ἔτεϊ ἐς πατρίδα γαῖαν.
αὐτάρ τοι τόδε ἔργον Ἀθηναίης ἀγελείης,
ἥ τέ με τοῖον ἔθηκεν, ὅπως ἐθέλει, δύναται γὰρ,
ἄλλοτε μὲν πτωχῷ ἐναλίγκιον, ἄλλοτε δ᾽ αὖτε

210     На моло­до­го и креп­ко­го мужа в пре­крас­ной одеж­де.
Очень лег­ко для богов, вла­де­ю­щих небом широ­ким,
Сде­лать смерт­но­го вид­ным иль сде­лать его без­образ­ным».
Так про­из­нес он и сел. Теле­мах, зали­ва­ясь сле­за­ми,
Серд­цем печа­лясь, отца обни­мать бла­го­род­но­го начал.

    ἀνδρὶ νέῳ καὶ καλὰ περὶ χροῒ εἵματ᾽ ἔχοντι.
ῥηΐδιον δὲ θεοῖσι, τοὶ οὐρανὸν εὐρὺν ἔχουσιν,
ἠμὲν κυδῆναι θνητὸν βροτὸν ἠδὲ κακῶσαι».
Ὣς ἄρα φωνήσας κατ᾽ ἄρ᾽ ἕζετο, Τηλέμαχος δὲ
ἀμφιχυθεὶς πατέρ᾽ ἐσθλὸν ὀδύρετο, δάκρυα λείβων,

215     И у обо­их у них под­ня­ло­ся жела­ние пла­кать.
Пла­ка­ли гром­ко они, еще непре­рыв­ней, чем пти­ца,
Кор­шун иль кри­во­ког­тый орел, из гнезда у кото­рых
Взя­ли кре­стьяне птен­цов, не успев­ших еще опе­рить­ся.
Так же жалост­но сле­зы стру­и­лись из глаз у обо­их.

    ἀμφοτέροισι δὲ τοῖσιν ὑφ᾽ ἵμερος ὦρτο γόοιο·
κλαῖον δὲ λιγέως, ἀδινώτερον ἤ τ᾽ οἰωνοί,
φῆναι ἢ αἰγυπιοὶ γαμψώνυχες, οἷσί τε τέκνα
ἀγρόται ἐξείλοντο πάρος πετεηνὰ γενέσθαι·
ὣς ἄρα τοί γ᾽ ἐλεεινὸν ὑπ᾽ ὀφρύσι δάκρυον εἶβον.

220     В скор­би тяже­лой поки­ну­ло б их захо­дя­щее солн­це,
Если бы вдруг Теле­мах Одис­сею не задал вопро­са:
«Милый отец, на каком же тебя кораб­ле на Ита­ку
К нам море­ход­цы сюда при­вез­ли и кто они сами?
Ведь не пеш­ком же сюда, пола­гаю я, к нам добрал­ся ты».

    καί νύ κ᾽ ὀδυρομένοισιν ἔδυ φάος ἠελίοιο,
εἰ μὴ Τηλέμαχος προσεφώνεεν ὃν πατέρ᾽ αἶψα·
«Ποίῃ γὰρ νῦν δεῦρο, πάτερ φίλε, νηΐ σε ναῦται
ἤγαγον εἰς Ἰθάκην; τίνες ἔμμεναι εὐχετόωντο;
οὐ μὲν γάρ τί σε πεζὸν ὀΐομαι ἐνθάδ᾽ ἱκέσθαι».

225     Сыну про­мол­вил в ответ Одис­сей, в испы­та­ни­ях твер­дый:
«Сын мой, пол­ней­шую прав­ду об этом тебе рас­ска­жу я.
Слав­ные гости морей, феа­ки меня при­вез­ли к вам.
Кто бы ни при­был к ним, всех по домам они морем раз­во­зят.
Спя­ще­го в их кораб­ле и меня отвез­ли они морем

    Τὸν δ᾽ αὖτε προσέειπε πολύτλας δῖος Ὀδυσσεύς·
«Τοιγὰρ ἐγώ τοι, τέκνον, ἀληθείην καταλέξω.
Φαίηκές μ᾽ ἄγαγον ναυσίκλυτοι, οἵ τε καὶ ἄλλους
ἀνθρώπους πέμπουσιν, ὅτις σφέας εἰσαφίκηται·
καί μ᾽ εὕδοντ᾽ ἐν νηῒ θοῇ ἐπὶ πόντον ἄγοντες

230     И на Ита­ке сса­ди­ли, без сче­та даров нада­вав­ши, —
Вдо­воль золота, меди и тка­ной пре­крас­ной одеж­ды.
Спря­та­ны с помо­щью божьей сокро­ви­ща эти в пеще­рах.
При­был теперь я сюда по сове­ту боги­ни Афи­ны,
Чтобы с тобой обсудить, как наших вра­гов уни­что­жить.

    κάτθεσαν εἰς Ἰθάκην, ἔπορον δέ μοι ἀγλαὰ δῶρα,
χαλκόν τε χρυσόν τε ἅλις ἐσθῆτά θ᾽ ὑφαντήν.
καὶ τὰ μὲν ἐν σπήεσσι θεῶν ἰότητι κέονται·
νῦν αὖ δεῦρ᾽ ἱκόμην ὑποθημοσύνῃσιν Ἀθήνης,
ὄφρα κε δυσμενέεσσι φόνου πέρι βουλεύσωμεν.

235     Ты же теперь рас­ска­жи мне об них и всех пере­чис­ли,
Чтобы мне знать, како­вы эти люди и сколь­ко чис­лом их.
В духе отваж­ном моем тогда обсу­жу и решу я,
Смо­жем ли мы без дру­гих, лишь двое с тобою, со все­ми
Спра­вить­ся или при­дет­ся на помощь дру­гих поис­кать нам».

    ἀλλ᾽ ἄγε μοι μνηστῆρας ἀριθμήσας κατάλεξον,
ὄφρ᾽ εἰδέω ὅσσοι τε καὶ οἵ τινες ἀνέρες εἰσί·
καί κεν ἐμὸν κατὰ θυμὸν ἀμύμονα μερμηρίξας
φράσσομαι, ἤ κεν νῶϊ δυνησόμεθ᾽ ἀντιφέρεσθαι
μούνω ἄνευθ᾽ ἄλλων, ἦ καὶ διζησόμεθ᾽ ἄλλους».

240     Так Одис­сею в ответ Теле­мах рас­суди­тель­ный мол­вил:
«Шла все­гда о тебе, отец мой, вели­кая сла­ва,
Что и рука­ми могуч ты в бою и в сове­те разу­мен.
Но о несбы­точ­ном ты гово­ришь. Берет меня ужас.
Как про­тив мно­же­ства силь­ных людей вдво­ем нам сра­жать­ся?

    Τὸν δ᾽ αὖ Τηλέμαχος πεπνυμένος ἀντίον ηὔδα·
«Ὦ πάτερ, ἦ τοι σεῖο μέγα κλέος αἰὲν ἄκουον,
χεῖράς τ᾽ αἰχμητὴν ἔμεναι καὶ ἐπίφρονα βουλήν·
ἀλλὰ λίην μέγα εἶπες· ἄγη μ᾽ ἔχει· οὐδέ κεν εἴη
ἄνδρε δύω πολλοῖσι καὶ ἰφθίμοισι μάχεσθαι.

245     Ведь жени­хов не один тут деся­ток, не два, а гораздо
Боль­ше. Ско­ро и сам их чис­ло без труда ты узна­ешь.
Ост­ров Дули­хий при­слал пять­де­сят сюда два чело­ве­ка
Юно­шей знат­но­го рода, и шесть при­служ­ни­ков с ними.
Два­дцать четы­ре при­шли жени­ха на Ита­ку из Зама,

    μνηστήρων δ᾽ οὔτ᾽ ἂρ δεκὰς ἀτρεκὲς οὔτε δύ᾽ οἶαι,
ἀλλὰ πολὺ πλέονες· τάχα δ᾽ εἴσεαι ἐνθάδ᾽ ἀριθμόν.
ἐκ μὲν Δουλιχίοιο δύω καὶ πεντήκοντα
κοῦροι κεκριμένοι, ἓξ δὲ δρηστῆρες ἕπονται·
ἐκ δὲ Σάμης πίσυρές τε καὶ εἴκοσι φῶτες ἔασιν,

250     С Закин­фа два­дцать ахей­цев тут есть моло­дых, из Ита­ки ж
Нашей две­на­дцать, все люди родов наи­бо­лее знат­ных.
С ними — вест­ник Медонт, певец боже­ст­вен­ный Фемий,
Так­же това­ри­ща два, в раз­ре­за­нии мяса искус­ных.
Если решим­ся мы вый­ти на всех, нахо­дя­щих­ся в доме,

    ἐκ δὲ Ζακύνθου ἔασιν ἐείκοσι κοῦροι Ἀχαιῶν,
ἐκ δ᾽ αὐτῆς Ἰθάκης δυοκαίδεκα πάντες ἄριστοι,
καί σφιν ἅμ᾽ ἐστὶ Μέδων κῆρυξ καὶ θεῖος ἀοιδὸς
καὶ δοιὼ θεράποντε, δαήμονε δαιτροσυνάων.
τῶν εἴ κεν πάντων ἀντήσομεν ἔνδον ἐόντων,

255     На напа­де­нье отве­тят они мно­го­горь­ко и страш­но.
Нет, если можешь кого-нибудь в помощь еще нам наме­тить,
Нуж­но поду­мать, чтоб нас кто-нибудь защи­тил бла­го­склон­но».
Сыну на это ска­зал Одис­сей, в испы­та­ни­ях твер­дый:
«Вот что тебе я ска­жу — послу­шай меня, и запом­ни,

    μὴ πολύπικρα καὶ αἰνὰ βίας ἀποτίσεαι ἐλθών.
ἀλλὰ σύ γ᾽, εἰ δύνασαί τιν᾽ ἀμύντορα μερμηρίξαι,
φράζευ, ὅ κέν τις νῶϊν ἀμύνοι πρόφρονι θυμῷ».
Τὸν δ᾽ αὖτε προσέειπε πολύτλας δῖος Ὀδυσσεύς·
«Τοιγὰρ ἐγὼν ἐρέω, σὺ δὲ σύνθεο καί μευ ἄκουσον·

260     И рас­суди: если явят­ся нам на под­мо­гу Афи­на
С Зев­сом, то нуж­но ль еще о дру­гом мне помощ­ни­ке думать?»
Так Одис­сею в ответ Теле­мах рас­суди­тель­ный мол­вил:
«Да, пре­крас­ны помощ­ни­ки те, о каких гово­ришь ты!
Прав­да, высо­ко они в обла­ках оби­та­ют, но оба

    καὶ φράσαι ἤ κεν νῶϊν Ἀθήνη σὺν Διὶ πατρὶ
ἀρκέσει, ἦέ τιν᾽ ἄλλον ἀμύντορα μερμηρίξω».
Τὸν δ᾽ αὖ Τηλέμαχος πεπνυμένος ἀντίον ηὔδα·
«Ἐσθλώ τοι τούτω γ᾽ ἐπαμύντορε, τοὺς ἀγορεύεις,
ὕψι περ ἐν νεφέεσσι καθημένω· ὥ τε καὶ ἄλλοις

265     Силой сво­ею страш­ны и людям дру­гим и бес­смерт­ным».
Сно­ва отве­тил ему Одис­сей, в испы­та­ни­ях твер­дый:
«Оба они в сто­роне от кро­ва­вой рез­ни оста­вать­ся
Будут недол­гое вре­мя, как в доме моем меж­ду нами
И жени­ха­ми начнет свою тяж­бу Аре­со­ва сила.

    ἀνδράσι τε κρατέουσι καὶ ἀθανάτοισι θεοῖσι».
Τὸν δ᾽ αὖτε προσέειπε πολύτλας δῖος Ὀδυσσεύς·
«Οὐ μέν τοι κείνω γε πολὺν χρόνον ἀμφὶς ἔσεσθον
φυλόπιδος κρατερῆς, ὁπότε μνηστῆρσι καὶ ἡμῖν
ἐν μεγάροισιν ἐμοῖσι μένος κρίνηται Ἄρηος.

270     Ты же теперь, лишь зай­мет­ся заря, отправ­ляй­ся отсюда,
В дом наш вой­ди и в тол­пу наг­ле­цов жени­хов заме­шай­ся.
В город туда же меня сви­но­пас про­ведет попозд­нее
В жалост­ном обра­зе ста­ро­го нище­го в руби­ще гряз­ном.
Если меня они в доме нач­нут оскорб­лять, то чему бы

    ἀλλὰ σὺ μὲν νῦν ἔρχευ ἅμ᾽ ἠοῖ φαινομένηφιν
οἴκαδε, καὶ μνηστῆρσιν ὑπερφιάλοισιν ὁμίλει·
αὐτὰρ ἐμὲ προτὶ ἄστυ συβώτης ὕστερον ἄξει,
πτωχῷ λευγαλέῳ ἐναλίγκιον ἠδὲ γέροντι.
εἰ δέ μ᾽ ἀτιμήσουσι δόμον κάτα, σὸν δὲ φίλον κῆρ

275     Я ни под­верг­ся от них, пусть серд­це в груди тво­ей тер­пит.
Если б меня даже за ноги вон пота­щи­ли из дома
Или швыр­ну­ли в меня чем попа­ло — сдер­жись, не мешай­ся.
Раз­ве что мяг­кою речью еще убедить их попро­буй,
Чтоб пре­кра­ти­ли безум­ство. Но вряд ли тебя они ста­нут

    τετλάτω ἐν στήθεσσι κακῶς πάσχοντος ἐμεῖο,
ἤν περ καὶ διὰ δῶμα ποδῶν ἕλκωσι θύραζε
ἢ βέλεσι βάλλωσι· σὺ δ᾽ εἰσορόων ἀνέχεσθαι.
ἀλλ᾽ ἦ τοι παύεσθαι ἀνωγέμεν ἀφροσυνάων,
μειλιχίοις ἐπέεσσι παραυδῶν· οἱ δέ τοι οὔ τι

280     Слу­шать­ся. День роко­вой уже близ­ко сто­ит перед ними.
Сло­во дру­гое ска­жу, хоро­шень­ко при­ми его к серд­цу:
Толь­ко что в мысль мне Афи­на, совет­ни­ца муд­рая, вло­жит,
Тот­час тебе я кив­ну голо­вою. Заме­тив­ши это,
Сколь­ко бы ни было там бое­во­го ору­жия в зале,

    πείσονται· δὴ γάρ σφι παρίσταται αἴσιμον ἦμαρ.
ἄλλο δέ τοι ἐρέω, σὺ δ᾽ ἐνὶ φρεσὶ βάλλεο σῇσιν·
ὁππότε κεν πολύβουλος ἐνὶ φρεσὶ θῇσιν Ἀθήνη,
νεύσω μέν τοι ἐγὼ κεφαλῇ, σὺ δ᾽ ἔπειτα νοήσας
ὅσσα τοι ἐν μεγάροισιν Ἀρήϊα τεύχεα κεῖται

285     Все собе­ри и спрячь навер­ху, в отда­лен­ней­шем месте, —
Все без изъ­я­тья! Когда же, хва­тив­шись, рас­спра­ши­вать ста­нут,
То успо­кой жени­хов при­вет­ли­во-мяг­кою речью:
— Я их от дыма унес. Не такие они уж, каки­ми
Здесь Одис­сей, отправ­ля­ясь в поход, их когда-то оста­вил:

    ἐς μυχὸν ὑψηλοῦ θαλάμου καταθεῖναι ἀείρας
πάντα μάλ᾽· αὐτὰρ μνηστῆρας μαλακοῖς ἐπέεσσι
παρφάσθαι, ὅτε κέν σε μεταλλῶσιν ποθέοντες·
“Ἐκ καπνοῦ κατέθηκ᾽, ἐπεὶ οὐκέτι τοῖσιν ἐῴκει
οἷά ποτε Τροίηνδε κιὼν κατέλειπεν Ὀδυσσεύς,

290     Обез­обра­же­ны все, до тем­на от огня зако­пте­ли.
Сооб­ра­же­нье еще поваж­нее вло­жил мне Кро­ни­он:
Как бы вы меж собой во хме­лю не зате­я­ли ссо­ры
И без­образ­ной рез­ней сва­тов­ства и пре­крас­но­го пира
Не опо­зо­ри­ли: тянет к себе чело­ве­ка желе­зо! —

    ἀλλὰ κατῄκισται, ὅσσον πυρὸς ἵκετ᾽ ἀϋτμή.
πρὸς δ᾽ ἔτι καὶ τόδε μεῖζον ἐνὶ φρεσὶ θῆκε Κρονίων,
μή πως οἰνωθέντες, ἔριν στήσαντες ἐν ὑμῖν,
ἀλλήλους τρώσητε καταισχύνητέ τε δαῖτα
καὶ μνηστύν· αὐτὸς γὰρ ἐφέλκεται ἄνδρα σίδηρος”.

295     Нам лишь дво­им по копью и мечу при­гото­вишь ты, так­же
Два отло­жишь из кожи быча­чьей щита, чтобы в руки
Взять их, когда напа­де­нье нач­нем. Жени­хам в это вре­мя
Ум осле­пят и Пал­ла­да Афи­на и Зевс-про­мыс­ли­тель.
Сло­во дру­гое ска­жу: хоро­шень­ко при­ми его к серд­цу.

    Νῶϊν δ᾽ οἴοισιν δύο φάσγανα καὶ δύο δοῦρε
καλλιπέειν καὶ δοιὰ βοάγρια χερσὶν ἑλέσθαι,
ὡς ἂν ἐπιθύσαντες ἑλοίμεθα· τοὺς δέ κ᾽ ἔπειτα
Παλλὰς Ἀθηναίη θέλξει καὶ μητίετα Ζεύς.
ἄλλο δέ τοι ἐρέω, σὺ δ᾽ ἐνὶ φρεσὶ βάλλεο σῇσιν·

300     Если вправ­ду ты мой и от кро­ви моей про­ис­хо­дишь,
Пусть не услы­шит никто, что здесь Одис­сей, в сво­ем доме.
Зна­чит, пусть не зна­ет Лаэрт и никто из домаш­них,
И сви­но­пас пусть не зна­ет, и даже сама Пене­ло­па.
Мы лишь с тобою одни настро­е­нья изведа­ем жен­щин.

    εἰ ἐτεόν γ᾽ ἐμός ἐσσι καὶ αἵματος ἡμετέροιο,
μή τις ἔπειτ᾽ Ὀδυσῆος ἀκουσάτω ἔνδον ἐόντος,
μήτ᾽ οὖν Λαέρτης ἴστω τό γε μήτε συβώτης
μήτε τις οἰκήων μήτ᾽ αὐτὴ Πηνελόπεια,
ἀλλ᾽ οἶοι σύ τ᾽ ἐγώ τε γυναικῶν γνώομεν ἰθύν·

305     Так­же и кое-кого из рабов испы­тать мы мог­ли бы,
Любит ли серд­цем, боит­ся ль меня и тебя или ста­вит
Нас ни во что и тако­го, как ты, оскорб­лять не стра­шит­ся».
Сын бли­ста­тель­ный так на это ска­зал Одис­сею:
«Вре­ме­ни мало прой­дет, я наде­юсь, отец, и узна­ешь

    καί κέ τεο δμώων ἀνδρῶν ἔτι πειρηθεῖμεν,
ἠμὲν ὅπου τις νῶϊ τίει καὶ δείδιε θυμῷ,
ἠδ᾽ ὅτις οὐκ ἀλέγει, σὲ δ᾽ ἀτιμᾷ τοῖον ἐόντα».
Τὸν δ᾽ ἀπαμειβόμενος προσεφώνεε φαίδιμος υἱός
«Ὦ πάτερ, ἦ τοι ἐμὸν θυμὸν καὶ ἔπειτά γ᾽, ὀΐω,

310     Ты мое серд­це; увидишь, что дух им вла­де­ет не сла­бый.
Но неболь­шая обо­им с тобою нам выго­да будет,
Если твое пред­ло­же­нье испол­ним, — поду­май, про­шу я.
Дол­го при­дет­ся вла­де­нья твои обхо­дить, чтоб о каж­дом
Мог ты все раз­уз­нать. А те в это вре­мя спо­кой­но

    γνώσεαι· οὐ μὲν γάρ τι χαλιφροσύναι γέ μ᾽ ἔχουσιν·
ἀλλ᾽ οὔ τοι τόδε κέρδος ἐγὼν ἔσσεσθαι ὀΐω
ἡμῖν ἀμφοτέροισι· σὲ δὲ φράζεσθαι ἄνωγα.
δηθὰ γὰρ αὔτως εἴσῃ ἑκάστου πειρητίζων,
ἔργα μετερχόμενος· τοὶ δ᾽ ἐν μεγάροισιν ἕκηλοι

315     Будут запа­сы твои поедать, ниче­го не жалея.
Жен­щин — вот их и теперь испы­тать бы тебе не меша­ло,
Кто меж­ду ними бес­че­стит тебя и какая невин­на.
Что ж до муж­чин, то испы­ты­вать их на пас­ту­шьих сто­ян­ках,
Пра­во, не сто­ит сей­час: мы сде­ла­ем это и после,

    χρήματα δαρδάπτουσιν ὑπέρβιον οὐδ᾽ ἔπι φειδώ.
ἀλλ᾽ ἦ τοί σε γυναῖκας ἐγὼ δεδάασθαι ἄνωγα,
αἵ τέ σ᾽ ἀτιμάζουσι καὶ αἳ νηλείτιδές εἰσιν·
ἀνδρῶν δ᾽ οὐκ ἂν ἐγώ γε κατὰ σταθμοὺς ἐθέλοιμι
ἡμέας πειράζειν, ἀλλ᾽ ὕστερα ταῦτα πένεσθαι,

320     Если ты зна­ме­нье вправ­ду имел от роди­те­ля-Зев­са».
Так Одис­сей с Теле­ма­хом вели меж собой раз­го­во­ры.
К горо­ду проч­ный корабль в это вре­мя под­плыл, на кото­ром
Сын Одис­се­ев с дру­зья­ми из Пило­са при­был в Ита­ку.
После того как зашли в глу­бо­кие воды зали­ва,

    εἰ ἐτεόν γέ τι οἶσθα Διὸς τέρας αἰγιόχοιο».
Ὣς οἱ μὲν τοιαῦτα πρὸς ἀλλήλους ἀγόρευον,
ἡ δ᾽ ἄρ᾽ ἔπειτ᾽ Ἰθάκηνδε κατήγετο νηῦς εὐεργής,
ἣ φέρε Τηλέμαχον Πυλόθεν καὶ πάντας ἑταίρους.
οἱ δ᾽ ὅτε δὴ λιμένος πολυβενθέος ἐντὸς ἵκοντο,

325     Чер­ный корабль свой они вта­щи­ли на берег пес­ча­ный,
Все ору­жие прочь унес­ли их над­мен­ные слу­ги.
Сами в Кли­ти­ев дом дары отнес­ли доро­гие,
Быст­ро­го ж вест­ни­ка тот­час отпра­ви­ли в дом Одис­се­ев
И при­ка­за­ли ему передать Пене­ло­пе разум­ной,

    νῆα μὲν οἵ γε μέλαιναν ἐπ᾽ ἠπείροιο ἔρυσσαν,
τεύχεα δέ σφ᾽ ἀπένεικαν ὑπέρθυμοι θεράποντες,
αὐτίκα δ᾽ ἐς Κλυτίοιο φέρον περικαλλέα δῶρα.
αὐτὰρ κήρυκα πρόεσαν δόμον εἰς Ὀδυσῆος,
ἀγγελίην ἐρέοντα περίφρονι Πηνελοπείῃ,

330     Что Теле­мах ее в поле остал­ся, суд­ну при­ка­зав­ши
В город Ита­ку отплыть, чтоб креп­кая духом цари­ца
Неж­ных слез не лила, кру­ша себе серд­це бояз­нью.
Встре­ти­лись оба они, сви­но­пас бого­рав­ный и вест­ник,
Шед­шие с целью одною, чтоб жен­щине вести доста­вить.

    οὕνεκα Τηλέμαχος μὲν ἐπ᾽ ἀγροῦ, νῆα δ᾽ ἀνώγει
ἄστυδ᾽ ἀποπλείειν, ἵνα μὴ δείσασ᾽ ἐνὶ θυμῷ
ἰφθίμη βασίλεια τέρεν κατὰ δάκρυον εἴβοι
τὼ δὲ συναντήτην κῆρυξ καὶ δῖος ὑφορβὸς
τῆς αὐτῆς ἕνεκ᾽ ἀγγελίης, ἐρέοντε γυναικί.

335     Но, как достиг­ли они пре­крас­но­го цар­ско­го дома,
Вслух Пене­ло­пе ска­зал перед все­ми рабы­ня­ми вест­ник:
«При­был обрат­но в Ита­ку воз­люб­лен­ный сын твой, цари­ца!»
Но сви­но­пас подо­шел к Пене­ло­пе и на ухо все ей,
Что Теле­мах при­ка­зал передать, про­шеп­тал осто­рож­но.

    ἀλλ᾽ ὅτε δή ῥ᾽ ἵκοντο δόμον θείου βασιλῆος,
κῆρυξ μέν ῥα μέσῃσι μετὰ δμῳῇσιν ἔειπεν·
«Ἤδη τοι, βασίλεια, φίλος πάϊς εἰλήλουθε».
Πηνελοπείῃ δ᾽ εἶπε συβώτης ἄγχι παραστὰς
πάνθ᾽ ὅσα οἱ φίλος υἱὸς ἀνώγει μυθήσασθαι.

340     После того как Евмей свое пору­че­нье испол­нил,
Двор поки­нув и дом, к сви­ньям он отпра­вил­ся в поле.
Весть жени­хов пора­зи­ла. Их дух охва­ти­ло уны­нье.
Вышли из дома они и сна­ру­жи высо­кой огра­ды
Воз­ле дво­ро­вых ворот рас­се­лись в глу­бо­ком разду­мьи.

    αὐτὰρ ἐπεὶ δὴ πᾶσαν ἐφημοσύνην ἀπέειπε,
βῆ ῥ᾽ ἴμεναι μεθ᾽ ὕας, λίπε δ᾽ ἕρκεά τε μέγαρόν τε.
Μνηστῆρες δ᾽ ἀκάχοντο κατήφησάν τ᾽ ἐνὶ θυμῷ,
ἐκ δ᾽ ἦλθον μεγάροιο παρὲκ μέγα τειχίον αὐλῆς,
αὐτοῦ δὲ προπάροιθε θυράων ἑδριόωντο.

345     Сын Поли­бов тогда, Еври­мах, обра­тил­ся к ним с речью:
«Дело боль­шое, дру­зья, уда­лось совер­шить Теле­ма­ху
Дерз­кую эту поезд­ку! Мы дума­ли, он не решит­ся.
В путь сна­рядим-ка корабль чер­но­бо­кий, кото­рый получ­ше;
Опыт­ных к вес­лам поса­дим греб­цов, и пус­кай поско­рее

    τοῖσιν δ᾽ Εὐρύμαχος, Πολύβου πάϊς, ἦρχ᾽ ἀγορεύειν·
«Ὦ φίλοι, ἦ μέγα ἔργον ὑπερφιάλως τετέλεσται
Τηλεμάχῳ ὁδὸς ἥδε· φάμεν δέ οἱ οὐ τελέεσθαι.
ἀλλ᾽ ἄγε νῆα μέλαιναν ἐρύσσομεν ἥ τις ἀρίστη,
ἐς δ᾽ ἐρέτας ἁλιῆας ἀγείρομεν, οἵ κε τάχιστα

350     Переда­дут они тем, чтоб домой поспе­ши­ли вер­нуть­ся».
Кон­чить еще не успел он, когда Амфи­ном, обер­нув­шись,
Вдруг корабль увидал, вошед­ший в глу­бо­кую гавань.
Люди на нем, суе­тясь, пару­са уби­ра­ли и вес­ла.
Весе­ло он засме­ял­ся и тот­час това­ри­щам мол­вил:
    κείνοις ἀγγείλωσι θοῶς οἶκόνδε νέεσθαι».

Οὔ πω πᾶν εἴρηθ᾽, ὅτ᾽ ἄρ᾽ Ἀμφίνομος ἴδε νῆα,
στρεφθεὶς ἐκ χώρης, λιμένος πολυβενθέος ἐντός,
ἱστία τε στέλλοντας ἐρετμά τε χερσὶν ἔχοντας.
ἡδὺ δ᾽ ἄρ᾽ ἐκγελάσας μετεφώνεεν οἷς ἑτάροισι·

355     «Неза­чем нам нико­го посы­лать к ним. Уж вон они, в бух­те!
Или им кто из богов сооб­щил, иль увиде­ли сами
Мимо плы­ву­щий корабль, но настиг­нуть его не успе­ли».
Так он ска­зал. Под­ня­лись и пошли они к бере­гу моря,
Быст­ро корабль чер­но­бо­кий вта­щи­ли на берег пес­ча­ный.

    «Μή τιν᾽ ἔτ᾽ ἀγγελίην ὀτρύνομεν· οἵδε γὰρ ἔνδον.
ἤ τίς σφιν τόδ᾽ ἔειπε θεῶν, ἢ εἴσιδον αὐτοὶ
νῆα παρερχομένην, τὴν δ᾽ οὐκ ἐδύναντο κιχῆναι».
Ὣς ἔφαθ᾽, οἱ δ᾽ ἀνστάντες ἔβαν ἐπὶ θῖνα θαλάσσης,
αἶψα δὲ νῆα μέλαιναν ἐπ᾽ ἠπείροιο ἔρυσσαν,

360     Все ору­жие прочь унес­ли их над­мен­ные слу­ги.
Сами ж на пло­щадь они тол­пою пошли, не поз­во­лив
С ними сидеть нико­му — ни ста­ро­му, ни моло­до­му.
С речью к ним Анти­ной обра­тил­ся, рож­ден­ный Евпей­том:
«Горе! Боги спас­ли от несча­стия это­го мужа!

    τεύχεα δέ σφ᾽ ἀπένεικαν ὑπέρθυμοι θεράποντες.
αὐτοὶ δ᾽ εἰς ἀγορὴν κίον ἀθρόοι, οὐδέ τιν᾽ ἄλλον
εἴων οὔτε νέων μεταΐζειν οὔτε γερόντων.
τοῖσιν δ᾽ Ἀντίνοος μετέφη, Εὐπείθεος υἱός·
«Ὢ πόποι, ὡς τόνδ᾽ ἄνδρα θεοὶ κακότητος ἔλυσαν.

365     Днем наблюда­те­ли наши, на вет­ре­ных гор­ных вер­ши­нах
Сидя гурь­бою, все­гда сто­ро­жи­ли. С захо­дом же солн­ца
Не отды­ха­ли ночей мы на суше — в судне нашем быст­ром
По морю пла­ва­ли мы, дожида­ясь зари и гото­вя
Для Теле­ма­ха заса­ду, чтоб, взяв­ши его, уни­что­жить.

    ἤματα μὲν σκοποὶ ἷζον ἐπ᾽ ἄκριας ἠνεμοέσσας
αἰὲν ἐπασσύτεροι· ἅμα δ᾽ ἠελίῳ καταδύντι
οὔ ποτ᾽ ἐπ᾽ ἠπείρου νύκτ᾽ ἄσαμεν, ἀλλ᾽ ἐνὶ πόντῳ
νηῒ θοῇ πλείοντες ἐμίμνομεν Ἠῶ δῖαν,
Τηλέμαχον λοχόωντες, ἵνα φθίσωμεν ἑλόντες

370     Бог тем вре­ме­нем в при­стань его про­во­дил невреди­мо.
Будем думать теперь, как нам при­гото­вить поги­бель
Здесь Теле­ма­ху, чтоб вновь ускольз­нуть он не мог. Уж поверь­те,
Цели мы нашей, покуда он жив, нико­гда не достиг­нем!
Сам разу­мен он стал и в мыс­лях сво­их и в реше­ньях,

    αὐτόν· τὸν δ᾽ ἄρα τῆος ἀπήγαγεν οἴκαδε δαίμων,
ἡμεῖς δ᾽ ἐνθάδε οἱ φραζώμεθα λυγρὸν ὄλεθρον
Τηλεμάχῳ, μηδ᾽ ἧμας ὑπεκφύγοι· οὐ γὰρ ὀΐω
τούτου γε ζώοντος ἀνύσσεσθαι τάδε ἔργα.
αὐτὸς μὲν γὰρ ἐπιστήμων βουλῇ τε νόῳ τε,

375     К нам же здеш­ний народ бла­го­склон­но­сти мало пита­ет.
Дей­ст­во­вать нуж­но ско­рей, пока он ахей­цев на пло­щадь
Не собе­рет. Я уве­рен, что дол­го он мед­лить не будет,
Зло­бы сво­ей не откинет и, встав перед все­ми, рас­ска­жет,
Как мы убить соби­ра­лись его и в том не успе­ли.

    λαοὶ δ᾽ οὐκέτι πάμπαν ἐφ᾽ ἡμῖν ἦρα φέρουσιν.
ἀλλ᾽ ἄγετε, πρὶν κεῖνον ὁμηγυρίσασθαι Ἀχαιοὺς
εἰς ἀγορήν — οὐ γάρ τι μεθησέμεναί μιν ὀΐω,
ἀλλ᾽ ἀπομηνίσει, ἐρέει δ᾽ ἐν πᾶσιν ἀναστὰς
οὕνεκά οἱ φόνον αἰπὺν ἐράπτομεν οὐδ᾽ ἐκίχημεν·

380     Нас не похва­лит народ, об умыс­ле нашем узнав­ши.
Может слу­чить­ся беда: народ нас с зем­ли нашей сго­нит,
В стра­ны чужие при­дет­ся в изгна­ние нам отправ­лять­ся.
Пред­у­предим-ка его и захва­тим вне горо­да в поле
Или в доро­ге. Сокро­ви­ща все забе­рем и запа­сы,

    οἱ δ᾽ οὐκ αἰνήσουσιν ἀκούοντες κακὰ ἔργα·
μή τι κακὸν ῥέξωσι καὶ ἡμέας ἐξελάσωσι
γαίης ἡμετέρης, ἄλλων δ᾽ ἀφικώμεθα δῆμον·
ἀλλὰ φθέωμεν ἑλόντες ἐπ᾽ ἀγροῦ νόσφι πόληος
ἢ ἐν ὁδῷ· βίοτον δ᾽ αὐτοὶ καὶ κτήματ᾽ ἔχωμεν,

385     Меж­ду собой без обиды его досто­я­нье поде­лим,
Домом же этим пусть мать его с буду­щим мужем вла­де­ют.
Если мое пред­ло­же­нье не нра­вит­ся вам и хоти­те
Жизнь вы ему сохра­нить, чтоб отцов­ским вла­дел досто­я­ньем,
То пере­ста­нем пира­ми здесь радо­вать дух, соби­ра­ясь

    δασσάμενοι κατὰ μοῖραν ἐφ᾽ ἡμέας, οἰκία δ᾽ αὖτε
κείνου μητέρι δοῖμεν ἔχειν ἠδ᾽ ὅστις ὀπυίοι.
εἰ δ᾽ ὑμῖν ὅδε μῦθος ἀφανδάνει, ἀλλὰ βόλεσθε
αὐτόν τε ζώειν καὶ ἔχειν πατρώϊα πάντα,
μή οἱ χρήματ᾽ ἔπειτα ἅλις θυμηδέ᾽ ἔδωμεν

390     Вме­сте. И пусть ее из дому сва­та­ет каж­дый, дара­ми
Серд­ца ее домо­га­ясь. Она ж за того пусть выхо­дит,
Кто при­не­сет ей всех боль­ше и кто ей судь­бою назна­чен».
Так гово­рил он. Мол­ча­нье глу­бо­кое все сохра­ня­ли.
С речью к ним Амфи­ном обра­тил­ся и стал гово­рить им, —

    ἐνθάδ᾽ ἀγειρόμενοι, ἀλλ᾽ ἐκ μεγάροιο ἕκαστος
μνάσθω ἐέδνοισιν διζήμενος· ἡ δέ κ᾽ ἔπειτα
γήμαιθ᾽ ὅς κε πλεῖστα πόροι καὶ μόρσιμος ἔλθοι».
Ὣς ἔφαθ᾽, οἱ δ᾽ ἄρα πάντες ἀκὴν ἐγένοντο σιωπῇ.
τοῖσιν δ᾽ Ἀμφίνομος ἀγορήσατο καὶ μετέειπε,

395     Ниса бли­ста­тель­ный сын, пото­мок вла­ды­ки Аре­та.
Был он вождем жени­хов, на Дули­хии ост­ро­ве жив­ших, —
Мно­гоп­ше­нич­ном, бога­том луга­ми, — и был Пене­ло­пе
Очень при­я­тен реча­ми. Имел он хоро­шее серд­це.
Доб­рых наме­ре­ний пол­ный, он так к жени­хам обра­тил­ся:

    Νίσου φαίδιμος υἱός, Ἀρητιάδαο ἄνακτος,
ὅς ῥ᾽ ἐκ Δουλιχίου πολυπύρου, ποιήεντος,
ἡγεῖτο μνηστῆρσι, μάλιστα δὲ Πηνελοπείῃ
ἥνδανε μύθοισι· φρεσὶ γὰρ κέχρητ᾽ ἀγαθῇσιν·
ὅ σφιν ἐϋφρονέων ἀγορήσατο καὶ μετέειπεν·

400     «Я бы, дру­зья, нико­гда не решил­ся убить Теле­ма­ха.
Цар­ско­го рода людей уби­вать — это страш­ное дело!
Рань­ше давай­те-ка спро­сим богов — какая их воля?
Если веща­ние Зев­са вели­ко­го это одоб­рит,
Сам я убью Теле­ма­ха и вас при­зо­ву всех к убий­ству.

    «Ὦ φίλοι, οὐκ ἂν ἐγώ γε κατακτείνειν ἐθέλοιμι
Τηλέμαχον· δεινὸν δὲ γένος βασιλήϊόν ἐστιν
κτείνειν· ἀλλὰ πρῶτα θεῶν εἰρώμεθα βουλάς.
εἰ μέν κ᾽ αἰνήσωσι Διὸς μεγάλοιο θέμιστες,
αὐτός τε κτενέω τούς τ᾽ ἄλλους πάντας ἀνώξω·

405     Если ж бес­смерт­ные про­тив решат, мой совет: воздер­жи­тесь!»
Так ска­зал Амфи­ном. Понра­ви­лось всем пред­ло­же­нье.
Тот­час они под­ня­лись и к дому пошли Одис­сея.
В дом вошед­ши его, усе­ли­ся в глад­кие крес­ла.
Мысль в это вре­мя дру­гая при­шла Пене­ло­пе разум­ной —

    εἰ δέ κ᾽ ἀποτρωπῶσι θεοί, παύσασθαι ἄνωγα».
Ὣς ἔφατ᾽ Ἀμφίνομος, τοῖσιν δ᾽ ἐπιήνδανε μῦθος.
αὐτίκ᾽ ἔπειτ᾽ ἀνστάντες ἔβαν δόμον εἰς Ὀδυσῆος,
ἐλθόντες δὲ καθῖζον ἐπὶ ξεστοῖσι θρόνοισιν.
Ἡ δ᾽ αὖτ᾽ ἄλλ᾽ ἐνόησε περίφρων Πηνελόπεια,

410     Вый­ти в зал к жени­хам, без­мер­ною наг­ло­стью пол­ным.
Зна­ла она уж, что гибель гото­вят ее они сыну.
Вест­ник Медонт ей ска­зал: реше­ние их он под­слу­шал.
В залу пошла она, взяв­ши слу­жи­тель­ниц-жен­щин с собою.
В залу вой­дя к жени­хам, Пене­ло­па, боги­ня средь жен­щин,

    μνηστήρεσσι φανῆναι ὑπέρβιον ὕβριν ἔχουσι.
πεύθετο γὰρ οὗ παιδὸς ἐνὶ μεγάροισιν ὄλεθρον·
κῆρυξ γὰρ οἱ ἔειπε Μέδων, ὃς ἐπεύθετο βουλάς.
βῆ δ᾽ ἰέναι μέγαρόνδε σὺν ἀμφιπόλοισι γυναιξίν.
ἀλλ᾽ ὅτε δὴ μνηστῆρας ἀφίκετο δῖα γυναικῶν,

415     Ста­ла вбли­зи кося­ка веду­щей в сто­ло­вую две­ри,
Щеки закрыв­ши себе покры­ва­лом бле­стя­щим. С упре­ком
Речь обра­ти­ла она к Анти­ною и вот что ска­за­ла:
«Наг­лый ты, Анти­ной, чело­век и ковар­ный! В наро­де
Здесь гово­рят о тебе, что сверст­ни­ков всех пре­вос­хо­дишь

    στῆ ῥα παρὰ σταθμὸν τέγεος πύκα ποιητοῖο,
ἄντα παρειάων σχομένη λιπαρὰ κρήδεμνα,
Ἀντίνοον δ᾽ ἐνένιπεν ἔπος τ᾽ ἔφατ᾽ ἔκ τ᾽ ὀνόμαζεν·
«Ἀντίνο᾽, ὕβριν ἔχων, κακομήχανε, καὶ δέ σέ φασιν
ἐν δήμῳ Ἰθάκης μεθ᾽ ὁμήλικας ἔμμεν ἄριστον

420     Разу­мом ты и реча­ми. Но вправ­ду совсем не таков ты!
Беше­ный! Как мое­му Теле­ма­ху гото­вить ты можешь
Смерть и рок! О моля­щих не дума­ешь ты, у кото­рых
Зевс — свиде­тель. Гото­вить друг дру­гу беду — нече­сти­во!
Или не зна­ешь, как в дом наш отец при­бе­жал твой в испу­ге

    βουλῇ καὶ μύθοισι· σὺ δ᾽ οὐκ ἄρα τοῖος ἔησθα.
μάργε, τίη δὲ σὺ Τηλεμάχῳ θάνατόν τε μόρον τε
ῥάπτεις, οὐδ᾽ ἱκέτας ἐμπάζεαι, οἷσιν ἄρα Ζεὺς
μάρτυρος; οὐδ᾽ ὁσίη κακὰ ῥάπτειν ἀλλήλοισιν.
ἦ οὐκ οἶσθ᾽ ὅτε δεῦρο πατὴρ τεὸς ἵκετο φεύγων,

425     Перед наро­дом, кото­рый охва­чен был ярост­ным гне­вом
Из-за того, что, при­мкнув­ши к тафос­ским пира­там, вреда он
Мно­го фес­протам при­нес, союз­ни­кам нашим дав­ниш­ним.
Смер­ти его домо­га­лись пре­дать, из груди его вырвать
Серд­це, поесть его скот и все досто­я­нье рас­хи­тить.

    δῆμον ὑποδείσας; δὴ γὰρ κεχολώατο λίην,
οὕνεκα ληϊστῆρσιν ἐπισπόμενος Ταφίοισιν
ἤκαχε Θεσπρωτούς· οἱ δ᾽ ἡμῖν ἄρθμιοι ἦσαν·
τόν ῥ᾽ ἔθελον φθῖσαι καὶ ἀπορραῖσαι φίλον ἦτορ
ἠδὲ κατὰ ζωὴν φαγέειν μενοεικέα πολλήν·

430     Но, хоть и очень рва­лись, Одис­сей не пустил и сдер­жал их.
Ты ж теперь дом разо­ря­ешь, жену его сва­та­ешь, сына
Смер­ти жела­ешь пре­дать к мое­му бес­ко­неч­но­му горю.
Тре­бую я: пере­стань! Заставь и дру­гих отка­зать­ся!»
Сын Поли­ба тогда, Еври­мах, ей на это отве­тил:

    ἀλλ᾽ Ὀδυσεὺς κατέρυκε καὶ ἔσχεθεν ἱεμένους περ.
τοῦ νῦν οἶκον ἄτιμον ἔδεις, μνάᾳ δὲ γυναῖκα
παῖδά τ᾽ ἀποκτείνεις, ἐμὲ δὲ μεγάλως ἀκαχίζεις·
ἀλλά σε παύσασθαι κέλομαι καὶ ἀνωγέμεν ἄλλους».
Τὴν δ᾽ αὖτ᾽ Εὐρύμαχος, Πολύβου πάϊς, ἀντίον ηὔδα·

435     «Стар­ца Ика­рия дочь, разум­ная Пене­ло­пея!
Не бес­по­кой­ся и мыс­лью такой не тре­вожь себе серд­ца.
Нет чело­ве­ка тако­го, не будет, такой не родит­ся,
Кто бы на сына посмел тво­е­го поку­сить­ся, покуда
Жив я еще на зем­ле и покуда гла­за мои смот­рят!

    «Κούρη Ἰκαρίοιο, περίφρον Πηνελόπεια,
θάρσει· μή τοι ταῦτα μετὰ φρεσὶ σῇσι μελόντων.
οὐκ ἔσθ᾽ οὗτος ἀνὴρ οὐδ᾽ ἔσσεται οὐδὲ γένηται,
ὅς κεν Τηλεμάχῳ σῷ υἱέϊ χεῖρας ἐποίσει
ζώοντός γ᾽ ἐμέθεν καὶ ἐπὶ χθονὶ δερκομένοιο.

440     Вот что тебе я ска­жу, и это испол­не­но будет:
Чер­ная кровь его вмиг по копью мое­му застру­ит­ся!
Так­же и мне Одис­сей, горо­дов раз­ру­ши­тель, неред­ко,
Взяв на коле­ни к себе, забот­ли­во вкла­ды­вал в руки
Вкус­ный жар­ко­го кусок и вино к губам под­но­сил мне.

    ὧδε γὰρ ἐξερέω, καὶ μὴν τετελεσμένον ἔσται·
αἶψά οἱ αἷμα κελαινὸν ἐρωήσει περὶ δουρὶ
ἡμετέρῳ, ἐπεὶ ἦ καὶ ἐμὲ πτολίπορθος Ὀδυσσεὺς
πολλάκι γούνασιν οἷσιν ἐφεσσάμενος κρέας ὀπτὸν
ἐν χείρεσσιν ἔθηκεν, ἐπέσχε τε οἶνον ἐρυθρόν.

445     Вот поче­му Теле­мах мне доро­же, чем кто бы то ни был.
Нече­го вовсе ему, уве­ряю я, смер­ти боять­ся
От жени­хов. Но от бога, конеч­но, ее не избег­нешь».
Так успо­ка­и­вал он. А сам ему гибель гото­вил.
Наверх, в покой свой бле­стя­щий, ушла Пене­ло­па и дол­го

    τῷ μοι Τηλέμαχος πάντων πολὺ φίλτατός ἐστιν
ἀνδρῶν, οὐδέ τί μιν θάνατον τρομέεσθαι ἄνωγα
ἔκ γε μνηστήρων· θεόθεν δ᾽ οὐκ ἔστ᾽ ἀλέασθαι».
Ὣς φάτο θαρσύνων, τῷ δ᾽ ἤρτυεν αὐτὸς ὄλεθρον.
ἡ μὲν ἄρ᾽ εἰσαναβᾶσ᾽ ὑπερώϊα σιγαλόεντα

450     Об Одис­сее, люби­мом супру­ге, рыда­ла, покуда
Век ее сла­дост­ным сном не покры­ла боги­ня Афи­на.
Смерк­лось, когда сви­но­пас к Одис­сею и к сыну вер­нул­ся.
Оба они, зако­лов­ши сви­нью годо­ва­лую, ужин
Толь­ко что ста­ли гото­вить. Боги­ня Пал­ла­да Афи­на

    κλαῖεν ἔπειτ᾽ Ὀδυσῆα, φίλον πόσιν, ὄφρα οἱ ὕπνον
ἡδὺν ἐπὶ βλεφάροισι βάλε γλαυκῶπις Ἀθήνη.
Ἑσπέριος δ᾽ Ὀδυσῆϊ καὶ υἱέϊ δῖος ὑφορβὸς
ἤλυθεν· οἱ δ᾽ ἄρα δόρπον ἐπισταδὸν ὡπλίζοντο,
σῦν ἱερεύσαντες ἐνιαύσιον. αὐτὰρ Ἀθήνη,

455     Близ­ко меж тем подо­шла к Одис­сею, Лаэр­то­ву сыну,
Сно­ва, уда­рив жез­лом, его в ста­ри­ка пре­вра­ти­ла,
Тело в рвань облек­ла, чтоб, в лицо увидав Одис­сея,
Вдруг его сви­но­пас не узнал, к Пене­ло­пе разум­ной
Не побе­жал бы с изве­стьем, не в силах укрыть его в серд­це.

    ἄγχι παρισταμένη, Λαερτιάδην Ὀδυσῆα
ῥάβδῳ πεπληγυῖα πάλιν ποίησε γέροντα,
λυγρὰ δὲ εἵματα ἕσσε περὶ χροΐ, μή ἑ συβώτης
γνοίη ἐσάντα ἰδὼν καὶ ἐχέφρονι Πηνελοπείῃ
ἔλθοι ἀπαγγέλλων μηδὲ φρεσὶν εἰρύσσαιτο.

460     Пер­вым к нему Теле­мах с таким обра­тил­ся вопро­сом:
«Ты уж вер­нул­ся, Евмей? Какие там в горо­де слу­хи?
Храб­рые к нам жени­хи из заса­ды вер­ну­лись ли в город
Или сидят еще там, мое­го дожида­ясь воз­вра­та?»
Ты, Евмей сви­но­пас, в ответ Теле­ма­ху про­мол­вил:

    Τὸν καὶ Τηλέμαχος πρότερος πρὸς μῦθον ἔειπεν·
«Ἦλθες, δῖ᾽ Εὔμαιε. τί δὴ κλέος ἔστ᾽ ἀνὰ ἄστυ;
ἦ ῥ᾽ ἤδη μνηστῆρες ἀγήνορες ἔνδον ἔασιν
ἐκ λόχου, ἦ ἔτι μ᾽ αὖτ᾽ εἰρύαται οἴκαδ᾽ ἰόντα;»
Τὸν δ᾽ ἀπαμειβόμενος προσέφης, Εὔμαιε συβῶτα·

465     «Раз­уз­на­вать и рас­спра­ши­вать я не сби­рал­ся об этом,
В город отсюда спус­ка­ясь. Все вре­мя о том лишь я думал,
Чтоб, пору­че­нье испол­нив, домой поско­рее вер­нуть­ся.
Быст­рый мне встре­тил­ся там от това­ри­щей наших послан­ник,
Вест­ник, — уж рань­ше меня обо всем твою мать изве­стил он.

    «Οὐκ ἔμελέν μοι ταῦτα μεταλλῆσαι καὶ ἐρέσθαι
ἄστυ καταβλώσκοντα· τάχιστά με θυμὸς ἀνώγει
ἀγγελίην εἰπόντα πάλιν δεῦρ᾽ ἀπονέεσθαι.
ὡμήρησε δέ μοι παρ᾽ ἑταίρων ἄγγελος ὠκύς,
κῆρυξ, ὃς δὴ πρῶτος ἔπος σῇ μητρὶ ἔειπεν.

470     Знаю я нечто дру­гое, что видел сво­и­ми гла­за­ми:
Город вни­зу я оста­вил и там уже шел, где Гер­ме­сов
Высит­ся холм, как вне­зап­но увидел я в гавань вхо­дя­щий
Быст­рый корабль. В кораб­ле том нема­ло мужей нахо­ди­лось.
Мно­же­ство так­же щитов там свер­ка­ло и копьев дву­ост­рых.

    ἄλλο δέ τοι τό γε οἶδα· τὸ γὰρ ἴδον ὀφθαλμοῖσιν.
ἤδη ὑπὲρ πόλιος, ὅθι θ᾽ Ἕρμαιος λόφος ἐστίν,
ἦα κιών, ὅτε νῆα θοὴν ἰδόμην κατιοῦσαν
ἐς λιμέν᾽ ἡμέτερον· πολλοὶ δ᾽ ἔσαν ἄνδρες ἐν αὐτῇ,
βεβρίθει δὲ σάκεσσι καὶ ἔγχεσιν ἀμφιγύοισι·

475     Уж не они ль это, дума­лось мне. Но знать не могу я».
И улыб­ну­лась тогда Теле­ма­ха свя­щен­ная сила,
Бро­сив­ши взгляд на отца неза­мет­но для глаз сви­но­па­са.
Кон­чив работу, они при­сту­пи­ли к бога­то­му пиру.
Все пиро­ва­ли, и не было в рав­ном пиру обде­лен­ных.

    καὶ σφέας ὠΐσθην τοὺς ἔμμεναι, οὐδέ τι οἶδα».
Ὣς φάτο, μείδησεν δ᾽ ἱερὴ ἲς Τηλεμάχοιο
ἐς πατέρ᾽ ὀφθαλμοῖσιν ἰδών, ἀλέεινε δ᾽ ὑφορβόν.
Οἱ δ᾽ ἐπεὶ οὖν παύσαντο πόνου τετύκοντό τε δαῖτα,
δαίνυντ᾽, οὐδέ τι θυμὸς ἐδεύετο δαιτὸς ἐΐσης.

480     После того как питьем и едой уто­ли­ли жела­нье,
Вспом­ни­ли все о посте­лях и сна насла­ди­лись дара­ми.

    αὐτὰρ ἐπεὶ πόσιος καὶ ἐδητύος ἐξ ἔρον ἕντο,
κοίτου τε μνήσαντο καὶ ὕπνου δῶρον ἕλοντο.

ПРИМЕЧАНИЯ

Ст. 129. Лежит в коле­нях богов или лежит на коле­нях богов — фра­за пого­во­роч­но­го типа, смысл кото­рой: «Еще неиз­вест­но, как обер­нет­ся дело».

Ст. 288. В мега­роне гре­че­ско­го дома было дым­но от оча­га и жаро­вень, слу­жив­ших для освещения и отоп­ле­ния ком­нат.

Ст. 423. Пене­ло­па наме­ка­ет на то, что Евпейт неко­гда обра­тил­ся к Одис­сею как моля­щий и полу­чил защи­ту, Анти­ной же замыш­ля­ет зло сыну сво­е­го спа­си­те­ля, т. е. нару­ша­ет союз, скреп­лен­ный спе­ци­аль­ным покро­ви­тель­ст­вом Зев­са.

Предыдущая >>> Оглавление <<< Следующая