Одиссея Песнь восьмая

Предыдущая >>> Оглавление <<< Следующая

Рано рож­ден­ная вышла из тьмы розо­пер­стая Эос.
Вста­ла с посте­ли сво­ей Алки­ноя свя­щен­ная сила,
Встал и пото­мок богов Одис­сей, горо­дов раз­ру­ши­тель.
Гостя тот­час пове­ла Алки­ноя свя­щен­ная сила

    Ἦμος δ᾽ ἠριγένεια φάνη ῥοδοδάκτυλος Ἠώς,
ὤρνυτ᾽ ἄρ᾽ ἐξ εὐνῆς ἱερὸν μένος Ἀλκινόοιο,
ἂν δ᾽ ἄρα διογενὴς ὦρτο πτολίπορθος Ὀδυσσεύς.
τοῖσιν δ᾽ ἡγεμόνευ᾽ ἱερὸν μένος Ἀλκινόοιο

5     К пло­ща­ди, где невда­ли кораб­ли нахо­ди­лись феа­ков.
К месту при­шед­ши, усе­лись на глад­ко оте­сан­ных кам­нях
Рядом друг с дру­гом. Пал­ла­да ж Афи­на пошла через город,
Вест­ни­ка образ при­няв при царе Алки­ное разум­ном,
В мыс­лях имея сво­их воз­вра­ще­нье домой Одис­сея.

    Φαιήκων ἀγορήνδ᾽, ἥ σφιν παρὰ νηυσὶ τέτυκτο.
ἐλθόντες δὲ καθῖζον ἐπὶ ξεστοῖσι λίθοισι
πλησίον. ἡ δ᾽ ἀνὰ ἄστυ μετῴχετο Παλλὰς Ἀθήνη
εἰδομένη κήρυκι δαΐφρονος Ἀλκινόοιο,
νόστον Ὀδυσσῆι μεγαλήτορι μητιόωσα,

10     Оста­но­вив­шись пред каж­дым, Афи­на ему гово­ри­ла:
«Ну же, ско­рее, вожди и совет­ни­ки слав­ных феа­ков!
Все соби­рай­тесь на пло­щадь, чтоб там чуже­зем­ца послу­шать.
Толь­ко недав­но он в дом Алки­ноя разум­но­го при­был,
Вытер­пев в море кру­ше­нье. Бес­смерт­ным подо­бен он видом».

    καί ῥα ἑκάστῳ φωτὶ παρισταμένη φάτο μῦθον·
«Δεῦτ᾽ ἄγε, Φαιήκων ἡγήτορες ἠδὲ μέδοντες,
εἰς ἀγορὴν ἰέναι, ὄφρα ξείνοιο πύθησθε,
ὃς νέον Ἀλκινόοιο δαΐφρονος ἵκετο δῶμα
πόντον ἐπιπλαγχθείς, δέμας ἀθανάτοισιν ὁμοῖος».

15     Так воз­буди­ла она любо­пыт­ство и рве­ние в каж­дом.
Смерт­ные быст­ро сошлись, запол­няя сиде­нья и пло­щадь.
Мно­го граж­дан при­шло в изум­ле­нье боль­шое, увидев
Мно­го­ра­зум­но­го сына Лаэр­та. Афи­на изли­ла
Невы­ра­зи­мую пре­лесть на пле­чи и голо­ву гостя,

    Ὣς εἰποῦσ᾽ ὤτρυνε μένος καὶ θυμὸν ἑκάστου.
καρπαλίμως δ᾽ ἔμπληντο βροτῶν ἀγοραί τε καὶ ἕδραι
ἀγρομένων· πολλοὶ δ᾽ ἄρ᾽ ἐθηήσαντο ἰδόντες
υἱὸν Λαέρταο δαΐφρονα· τῷ δ᾽ ἄρ᾽ Ἀθήνη
θεσπεσίην κατέχευε χάριν κεφαλῇ τε καὶ ὤμοις

20     Сде­ла­ла выше его и пол­нее на вид, чтоб милее
Стал он собрав­шим­ся всем феа­кий­ским мужам, чтоб вну­шил им
Страх и почте­нье к себе, чтоб во всех одер­жал он победу
Играх, в кото­рых они испы­тать Одис­сея хоте­ли.
После того как сошлись и тол­па собра­ла­ся боль­шая,

    καί μιν μακρότερον καὶ πάσσονα θῆκεν ἰδέσθαι,
ὥς κεν Φαιήκεσσι φίλος πάντεσσι γένοιτο
δεινός τ᾽ αἰδοῖός τε καὶ ἐκτελέσειεν ἀέθλους
πολλούς, τοὺς Φαίηκες ἐπειρήσαντ᾽ Ὀδυσῆος.
αὐτὰρ ἐπεί ῥ᾽ ἤγερθεν ὁμηγερέες τ᾽ ἐγένοντο,

25     С речью к ним Алки­ной обра­тил­ся и вот что про­мол­вил:
«К вам мое сло­во, вожди и совет­чи­ки слав­ных феа­ков:
Выска­жу то я, к чему меня дух мой в груди побуж­да­ет.
Этот вот стран­ник, — а кто он, не знаю, — в ски­та­ни­ях при­был
В дом мой сюда из восточ­ных иль запад­ных стран ино­зем­ных.

    τοῖσιν δ᾽ Ἀλκίνοος ἀγορήσατο καὶ μετέειπε·
«Κέκλυτε, Φαιήκων ἡγήτορες ἠδὲ μέδοντες,
ὄφρ᾽ εἴπω τά με θυμὸς ἐνὶ στήθεσσι κελεύει.
ξεῖνος ὅδ᾽, οὐκ οἶδ᾽ ὅς τις, ἀλώμενος ἵκετ᾽ ἐμὸν δῶ,
ἠὲ πρὸς ἠοίων ἦ ἑσπερίων ἀνθρώπων·

30     Про­сит отправ­ки домой и срок умо­ля­ет назна­чить.
Мы, как все­гда, пере­езд ему этот охот­но устро­им:
Нет нико­го и не будет тако­го, кто, в дом мой при­шед­ши,
Дол­го б у нас в ожида­ньи сидел, об отъ­езде тоскуя.
Спу­стим же чер­ный корабль, отправ­ля­е­мый пла­вать впер­вые,

    πομπὴν δ᾽ ὀτρύνει, καὶ λίσσεται ἔμπεδον εἶναι.
ἡμεῖς δ᾽, ὡς τὸ πάρος περ, ἐποτρυνώμεθα πομπήν.
οὐδὲ γὰρ οὐδέ τις ἄλλος, ὅτις κ᾽ ἐμὰ δώμαθ᾽ ἵκηται,
ἐνθάδ᾽ ὀδυρόμενος δηρὸν μένει εἵνεκα πομπῆς.
ἀλλ᾽ ἄγε νῆα μέλαιναν ἐρύσσομεν εἰς ἅλα δῖαν

35     В море свя­щен­ное. Юно­шей двух и еще пять­де­сят к ним
Выбе­рем в целом наро­де, кто всех наи­бо­ле наде­жен.
Все они пусть свои вес­ла при­вя­жут к уклю­чи­нам, сами ж
Вый­дут и, в дом наш при­шед­ши, заботу при­ло­жат, чтоб быст­ро
Спра­вить обед, а уж я в изоби­льи все­го при­готов­лю.

    πρωτόπλοον, κούρω δὲ δύω καὶ πεντήκοντα
κρινάσθων κατὰ δῆμον, ὅσοι πάρος εἰσὶν ἄριστοι.
δησάμενοι δ᾽ ἐὺ πάντες ἐπὶ κληῖσιν ἐρετμὰ
ἔκβητ᾽· αὐτὰρ ἔπειτα θοὴν ἀλεγύνετε δαῖτα
ἡμέτερόνδ᾽ ἐλθόντες· ἐγὼ δ᾽ ἐὺ πᾶσι παρέξω.

40     Юно­шам это я сде­лать даю при­ка­за­нье. Дру­гие ж
Все вы, цари-скип­т­ро­нос­цы, в пре­крас­ный дво­рец мой при­ди­те,
Там уго­стим мы радуш­но при­быв­ше­го к нам чуже­стран­ца.
Ни от кого пусть отка­за не будет. На пир позо­ви­те
И Демо­до­ка, пев­ца. Бог дал ему серд­це нам пес­ней

    κούροισιν μὲν ταῦτ᾽ ἐπιτέλλομαι· αὐτὰρ οἱ ἄλλοι
σκηπτοῦχοι βασιλῆες ἐμὰ πρὸς δώματα καλὰ
ἔρχεσθ᾽, ὄφρα ξεῖνον ἐνὶ μεγάροισι φιλέωμεν,
μηδέ τις ἀρνείσθω. καλέσασθε δὲ θεῖον ἀοιδὸν
Δημόδοκον· τῷ γάρ ῥα θεὸς πέρι δῶκεν ἀοιδὴν

45     Радо­вать, как бы о чем ему петь ни веле­ло жела­нье».
Так он ска­зал и пошел. А сле­дом за ним скип­т­ро­нос­цы.
Вест­ник пошел за пев­цом, Демо­до­ком боже­ст­вен­ным. Двое
Выбран­ных юно­шей, с ними дру­гих пять­де­сят, как велел он,
К бере­гу быст­ро пошли все­гда бес­по­кой­но­го моря.

    τέρπειν, ὅππῃ θυμὸς ἐποτρύνῃσιν ἀείδειν».
Ὣς ἄρα φωνήσας ἡγήσατο, τοὶ δ᾽ ἅμ᾽ ἕποντο
σκηπτοῦχοι· κῆρυξ δὲ μετῴχετο θεῖον ἀοιδόν.
κούρω δὲ κρινθέντε δύω καὶ πεντήκοντα
βήτην, ὡς ἐκέλευσ᾽, ἐπὶ θῖν᾽ ἁλὸς ἀτρυγέτοιο.

50     К морю и к ждав­ше­му их кораб­лю подо­шли они ско­ро.
Сдви­ну­ли преж­де все­го корабль на глу­бо­кую воду,
Мач­ту потом со сна­стя­ми на чер­ный корабль уло­жи­ли,
К кожа­ным коль­цам уклю­чин при­ла­ди­ли креп­кие вес­ла,
Как пола­га­ет­ся все, и потом пару­са рас­пу­сти­ли,

    αὐτὰρ ἐπεί ῥ᾽ ἐπὶ νῆα κατήλυθον ἠδὲ θάλασσαν,
νῆα μὲν οἵ γε μέλαιναν ἁλὸς βένθοσδε ἔρυσσαν,
ἐν δ᾽ ἱστόν τ᾽ ἐτίθεντο καὶ ἱστία νηὶ μελαίνῃ,
ἠρτύναντο δ᾽ ἐρετμὰ τροποῖς ἐν δερματίνοισι,
πάντα κατὰ μοῖραν, ἀνά θ᾽ ἱστία λευκὰ πέτασσαν.

55     В месте глу­бо­ком корабль укре­пи­ли. Все это окон­чив,
К дому боль­шо­му пошли Алки­ноя, разум­но­го духом.
Мужи запол­ни­ли двор, колон­на­ды и ком­на­ты дома.
Все собра­лись во дво­рец — и ста­рые и моло­дые.
К пиру велел Алки­ной две­на­дцать бара­нов заре­зать,

    ὑψοῦ δ᾽ ἐν νοτίῳ τήν γ᾽ ὥρμισαν· αὐτὰρ ἔπειτα
βάν ῥ᾽ ἴμεν Ἀλκινόοιο δαΐφρονος ἐς μέγα δῶμα.
πλῆντο δ᾽ ἄρ᾽ αἴθουσαί τε καὶ ἕρκεα καὶ δόμοι ἀνδρῶν
ἀγρομένων· πολλοὶ δ᾽ ἄρ᾽ ἔσαν, νέοι ἠδὲ παλαιοί.
τοῖσιν δ᾽ Ἀλκίνοος δυοκαίδεκα μῆλ᾽ ἱέρευσεν,

60     Восемь сви­ней бело­зу­бых и пару быков тяж­ко­но­гих.
Кожу содра­ли, рас­сек­ли и пир при­гото­ви­ли пыш­ный.
Всем доро­го­го пев­ца при­вел в это вре­мя гла­ша­тай.
Муза его воз­лю­би­ла, но злом и доб­ром ода­ри­ла:
Зре­нья лиши­ла его, но дала ему слад­кие пес­ни.

    ὀκτὼ δ᾽ ἀργιόδοντας ὕας, δύο δ᾽ εἰλίποδας βοῦς·
τοὺς δέρον ἀμφί θ᾽ ἕπον, τετύκοντό τε δαῖτ᾽ ἐρατεινήν.
Κῆρυξ δ᾽ ἐγγύθεν ἦλθεν ἄγων ἐρίηρον ἀοιδόν,
τὸν πέρι μοῦσ᾽ ἐφίλησε, δίδου δ᾽ ἀγαθόν τε κακόν τε·
ὀφθαλμῶν μὲν ἄμερσε, δίδου δ᾽ ἡδεῖαν ἀοιδήν.

65     Крес­ло ему Пон­то­ной среб­ро­гвозд­ное в зале поста­вил
Посе­реди пиро­вав­ших, при­дви­нув к высо­кой колонне.
Над голо­вою его на гвозде он пове­сил фор­мин­гу
Звон­кую, дав­ши слеп­цу до нее при­кос­нуть­ся рука­ми.
Воз­ле поста­вил кор­зи­ну пре­крас­ную, стол подо­дви­нув,

    τῷ δ᾽ ἄρα Ποντόνοος θῆκε θρόνον ἀργυρόηλον
μέσσῳ δαιτυμόνων, πρὸς κίονα μακρὸν ἐρείσας·
κὰδ δ᾽ ἐκ πασσαλόφι κρέμασεν φόρμιγγα λίγειαν
αὐτοῦ ὑπὲρ κεφαλῆς καὶ ἐπέφραδε χερσὶν ἑλέσθαι
κῆρυξ· πὰρ δ᾽ ἐτίθει κάνεον καλήν τε τράπεζαν,

70     Рядом же — кубок, чтоб пил, как толь­ко он духом захо­чет.
Руки немед­лен­но к пище гото­вой они протя­ну­ли.
После того как жела­нье питья и еды уто­ли­ли,
Муза вну­ши­ла пев­цу про­петь им ска­за­нье из ряда
Песен, мол­ва о кото­рых до самых небес дости­га­ла.

    πὰρ δὲ δέπας οἴνοιο, πιεῖν ὅτε θυμὸς ἀνώγοι.
οἱ δ᾽ ἐπ᾽ ὀνείαθ᾽ ἑτοῖμα προκείμενα χεῖρας ἴαλλον.
αὐτὰρ ἐπεὶ πόσιος καὶ ἐδητύος ἐξ ἔρον ἕντο,
μοῦσ᾽ ἄρ᾽ ἀοιδὸν ἀνῆκεν ἀειδέμεναι κλέα ἀνδρῶν,
οἴμης τῆς τότ᾽ ἄρα κλέος οὐρανὸν εὐρὺν ἵκανε,

75     Пел он о ссо­ре царя Одис­сея с Пеле­е­вым сыном,
Как, на пир­ше­стве пыш­ном бес­смерт­ных, неисто­во оба
Меж­ду собой раз­ру­га­лись; вла­ды­ка ж мужей Ага­мем­нон
Рад был без­мер­но, что ссо­ра меж луч­ших воз­ник­ла ахей­цев;
Зна­ме­ньем доб­рым была эта ссо­ра: в Пифоне свя­щен­ном

    νεῖκος Ὀδυσσῆος καὶ Πηλεΐδεω Ἀχιλῆος,
ὥς ποτε δηρίσαντο θεῶν ἐν δαιτὶ θαλείῃ
ἐκπάγλοις ἐπέεσσιν, ἄναξ δ᾽ ἀνδρῶν Ἀγαμέμνων
χαῖρε νόῳ, ὅ τ᾽ ἄριστοι Ἀχαιῶν δηριόωντο.
ὣς γάρ οἱ χρείων μυθήσατο Φοῖβος Ἀπόλλων

80     Так ему Феб пред­ска­зал, когда чрез порог пере­шел он
Камен­ный с целью спро­сить ора­ку­ла: бед­ст­вий нача­ло
Зевс в это вре­мя как раз нака­тил на тро­ян и ахей­цев.
Вот про это и пел зна­ме­ни­тый певец. Свой широ­кий
Пур­пур­ный плащ Одис­сей, муску­ли­сты­ми взяв­ши рука­ми,

    Πυθοῖ ἐν ἠγαθέῃ, ὅθ᾽ ὑπέρβη λάινον οὐδὸν
χρησόμενος· τότε γάρ ῥα κυλίνδετο πήματος ἀρχὴ
Τρωσί τε καὶ Δαναοῖσι Διὸς μεγάλου διὰ βουλάς.
Ταῦτ᾽ ἄρ᾽ ἀοιδὸς ἄειδε περικλυτός· αὐτὰρ Ὀδυσσεὺς
πορφύρεον μέγα φᾶρος ἑλὼν χερσὶ στιβαρῇσι

85     Сдви­нул чрез голо­ву вниз и лицо в нем пре­крас­ное спря­тал.
Стыд­но было ему про­ли­вать пред феа­ка­ми сле­зы.
Каж­дый раз, лишь кон­чал певец тот боже­ст­вен­ный пенье,
Плащ спус­кал Одис­сей с голо­вы сво­ей, выте­рев сле­зы,
Чашу дву­руч­ную брал и тво­рил воз­ли­я­нье бес­смерт­ным.

    κὰκ κεφαλῆς εἴρυσσε, κάλυψε δὲ καλὰ πρόσωπα·
αἴδετο γὰρ Φαίηκας ὑπ᾽ ὀφρύσι δάκρυα λείβων.
ἦ τοι ὅτε λήξειεν ἀείδων θεῖος ἀοιδός,
δάκρυ ὀμορξάμενος κεφαλῆς ἄπο φᾶρος ἕλεσκε
καὶ δέπας ἀμφικύπελλον ἑλὼν σπείσασκε θεοῖσιν·

90     Толь­ко, одна­ко, опять начи­нал он и знат­ные гости
Петь побуж­да­ли его, вос­тор­га­ясь пре­крас­ною пес­ней, —
Сно­ва взды­хал Одис­сей, пла­щом с голо­вою покрыв­шись.
Скры­ты­ми сле­зы его для всех осталь­ных оста­ва­лись,
Толь­ко один Алки­ной те сле­зы заме­тил и видел,

    αὐτὰρ ὅτ᾽ ἂψ ἄρχοιτο καὶ ὀτρύνειαν ἀείδειν
Φαιήκων οἱ ἄριστοι, ἐπεὶ τέρποντ᾽ ἐπέεσσιν,
ἂψ Ὀδυσεὺς κατὰ κρᾶτα καλυψάμενος γοάασκεν.
ἔνθ᾽ ἄλλους μὲν πάντας ἐλάνθανε δάκρυα λείβων,
Ἀλκίνοος δέ μιν οἶος ἐπεφράσατ᾽ ἠδ᾽ ἐνόησεν

95     Сидя вбли­зи от него и вздо­хи тяже­лые слы­ша.
К вес­ло­лю­би­вым феа­кам тот­час обра­тил­ся он с речью:
«К вам мое сло­во, вожди и совет­чи­ки слав­ных феа­ков!
Дух свой насы­ти­ли мы для всех оди­на­ко­вым пиром,
Так­же фор­мин­гою звон­кой, цве­ту­щею спут­ни­цей пира.

    ἥμενος ἄγχ᾽ αὐτοῦ, βαρὺ δὲ στενάχοντος ἄκουσεν.
αἶψα δὲ Φαιήκεσσι φιληρέτμοισι μετηύδα·
«Κέκλυτε, Φαιήκων ἡγήτορες ἠδὲ μέδοντες.
ἤδη μὲν δαιτὸς κεκορήμεθα θυμὸν ἐίσης
φόρμιγγός θ᾽, ἣ δαιτὶ συνήορός ἐστι θαλείῃ·

100     Вый­дем отсюда теперь, к состя­за­ньям раз­лич­ным при­сту­пим,
Чтоб чуже­стра­нец, домой воро­тив­шись к дру­зьям сво­им милым,
Мог рас­ска­зать им, насколь­ко мы всех осталь­ных пре­вос­хо­дим
В бое кулач­ном, в прыж­ках, в борь­бе и стре­ми­тель­ном беге».
Так он ска­зал и пошел. А сле­дом за ним осталь­ные.

    νῦν δ᾽ ἐξέλθωμεν καὶ ἀέθλων πειρηθῶμεν
πάντων, ὥς χ᾽ ὁ ξεῖνος ἐνίσπῃ οἷσι φίλοισιν
οἴκαδε νοστήσας, ὅσσον περιγιγνόμεθ᾽ ἄλλων
πύξ τε παλαιμοσύνῃ τε καὶ ἅλμασιν ἠδὲ πόδεσσιν».
Ὣς ἄρα φωνήσας ἡγήσατο, τοὶ δ᾽ ἅμ᾽ ἕποντο.

105     Вест­ник пове­сил на гвоздь фор­мин­гу пев­ца Демо­до­ка,
За руку взял Демо­до­ка и вывел его из сто­ло­вой.
Той же доро­гою вел он его, какой и дру­гие
Знат­ные шли феа­кий­цы, желав­шие игры увидеть.
Все они к пло­ща­ди шли. А за ними народ несчис­ли­мый

    κὰδ δ᾽ ἐκ πασσαλόφι κρέμασεν φόρμιγγα λίγειαν,
Δημοδόκου δ᾽ ἕλε χεῖρα καὶ ἔξαγεν ἐκ μεγάροιο
κῆρυξ· ἦρχε δὲ τῷ αὐτὴν ὁδὸν ἥν περ οἱ ἄλλοι
Φαιήκων οἱ ἄριστοι, ἀέθλια θαυμανέοντες.
βὰν δ᾽ ἴμεν εἰς ἀγορήν, ἅμα δ᾽ ἕσπετο πουλὺς ὅμιλος,

110     Сле­дом валил. И тогда бла­го­род­ные юно­ши вста­ли.
Вста­ли и вышли впе­ред Акро­ней, Оки­ал с Ела­тре­ем,
Сле­дом Нав­тей и При­мней, за ними Пон­тей с Анхи­а­лом,
Так­же Ана­бе­си­ней и Про­рей, Фоон с Ерет­ме­ем,
И Амфи­ал, Поли­не­ем, Тек­то­но­вым сыном, рож­ден­ный.

    μυρίοι· ἂν δ᾽ ἵσταντο νέοι πολλοί τε καὶ ἐσθλοί.
ὦρτο μὲν Ἀκρόνεώς τε καὶ Ὠκύαλος καὶ Ἐλατρεύς,
Ναυτεύς τε Πρυμνεύς τε καὶ Ἀγχίαλος καὶ Ἐρετμεύς,
Ποντεύς τε Πρωρεύς τε, Θόων Ἀναβησίνεώς τε
Ἀμφίαλός θ᾽, υἱὸς Πολυνήου Τεκτονίδαο·

115     Вышел еще Еври­ал Нав­бо­лид, с людо­бой­цем Аре­сом
Схо­жий; и видом и ростом он всех пре­вы­шал феа­кий­цев.
С Лаода­ман­том одним он ни тем, ни дру­гим не рав­нял­ся.
На состя­за­ние вышли и трое сынов Алки­ноя:
Лаода­мант, Кли­то­ней, подоб­ный бес­смерт­ным, и Галий.

    ἂν δὲ καὶ Εὐρύαλος, βροτολοιγῷ ἶσος Ἄρηι,
Ναυβολίδης, ὃς ἄριστος ἔην εἶδός τε δέμας τε
πάντων Φαιήκων μετ᾽ ἀμύμονα Λαοδάμαντα.
ἂν δ᾽ ἔσταν τρεῖς παῖδες ἀμύμονος Ἀλκινόοιο,
Λαοδάμας θ᾽ Ἅλιός τε καὶ ἀντίθεος Κλυτόνηος.

120     Было объ­яв­ле­но пер­вым из всех состя­за­ние в беге.
Бег с чер­ты начал­ся. И бро­си­лись все они разом
И по рав­нине помча­лись стре­ми­тель­но, пыль под­ни­мая.
На ноги был быст­ро­ход­нее всех Кли­то­ней без­упреч­ный:
Сколь­ко без отды­ха мулы про­хо­дят под плу­гом по пашне,

    οἱ δ᾽ ἦ τοι πρῶτον μὲν ἐπειρήσαντο πόδεσσι.
τοῖσι δ᾽ ἀπὸ νύσσης τέτατο δρόμος· οἱ δ᾽ ἅμα πάντες
καρπαλίμως ἐπέτοντο κονίοντες πεδίοιο·
τῶν δὲ θέειν ὄχ᾽ ἄριστος ἔην Κλυτόνηος ἀμύμων·
ὅσσον τ᾽ ἐν νειῷ οὖρον πέλει ἡμιόνοιιν,

125     Ров­но настоль­ко дру­гих обо­гнал он и сза­ди оста­вил.
Вышли дру­гие потом на борь­бу, при­но­ся­щую муки.
В ней победил Еври­ал, пре­взо­шед­ший искус­ст­вом и луч­ших.
В пры­га­ньи взял Амфи­ал пре­иму­ще­ство перед дру­ги­ми,
В дис­ко­ме­та­ньи искус­нее всех Ела­трей ока­зал­ся,

    τόσσον ὑπεκπροθέων λαοὺς ἵκεθ᾽, οἱ δ᾽ ἐλίποντο.
οἱ δὲ παλαιμοσύνης ἀλεγεινῆς πειρήσαντο·
τῇ δ᾽ αὖτ᾽ Εὐρύαλος ἀπεκαίνυτο πάντας ἀρίστους.
ἅλματι δ᾽ Ἀμφίαλος πάντων προφερέστατος ἦεν·
δίσκῳ δ᾽ αὖ πάντων πολὺ φέρτατος ἦεν Ἐλατρεύς,

130     В бое кулач­ном же — Лаода­мант, Алки­но­ем рож­ден­ный.
После того как насы­ти­ли все они игра­ми серд­це,
Лаода­мант, Алки­но­ем рож­ден­ный, к ним так обра­тил­ся:
«Спро­сим-ка с вами, дру­зья, чуже­стран­ца, в каких состя­за­ньях
Опы­тен он и умел. Ведь ростом совсем он не низок,

    πὺξ δ᾽ αὖ Λαοδάμας, ἀγαθὸς πάις Ἀλκινόοιο.
αὐτὰρ ἐπεὶ δὴ πάντες ἐτέρφθησαν φρέν᾽ ἀέθλοις,
τοῖς ἄρα Λαοδάμας μετέφη πάις Ἀλκινόοιο·
«Δεῦτε, φίλοι, τὸν ξεῖνον ἐρώμεθα εἴ τιν᾽ ἄεθλον
οἶδέ τε καὶ δεδάηκε. φυήν γε μὲν οὐ κακός ἐστι,

135     Голе­ни, бед­ра и руки над ними испол­не­ны силы,
Шея его муску­ли­ста, и сила как буд­то боль­шая.
Так­же года­ми не стар он, лишь беда­ми слом­лен боль­ши­ми.
Думаю я, ниче­го не быва­ет зло­вред­нее моря:
Само­го креп­ко­го мужа спо­соб­но оно обес­си­лить».

    μηρούς τε κνήμας τε καὶ ἄμφω χεῖρας ὕπερθεν
αὐχένα τε στιβαρὸν μέγα τε σθένος· οὐδέ τι ἥβης
δεύεται, ἀλλὰ κακοῖσι συνέρρηκται πολέεσσιν·
οὐ γὰρ ἐγώ γέ τί φημι κακώτερον ἄλλο θαλάσσης
ἄνδρα γε συγχεῦαι, εἰ καὶ μάλα καρτερὸς εἴη».

140     Так он ска­зал. Еври­ал, ему отве­чая, про­мол­вил:
«Лаода­мант! Весь­ма про­из­нес ты разум­ное сло­во!
К гостю сам подой­ди и свое пред­ло­же­ние сде­лай».
Доб­лест­ный сын Алки­ноя едва толь­ко это услы­шал,
Вышел, и встал в середине, и так Одис­сею про­мол­вил:

    Τὸν δ᾽ αὖτ᾽ Εὐρύαλος ἀπαμείβετο φώνησέν τε·
«Λαοδάμα, μάλα τοῦτο ἔπος κατὰ μοῖραν ἔειπες.
αὐτὸς νῦν προκάλεσσαι ἰὼν καὶ πέφραδε μῦθον».
Αὐτὰρ ἐπεὶ τό γ᾽ ἄκουσ᾽ ἀγαθὸς πάις Ἀλκινόοιο,
στῆ ῥ᾽ ἐς μέσσον ἰὼν καὶ Ὀδυσσῆα προσέειπε·

145     «Ну-ка, отец чуже­зе­мец, всту­пи-ка и ты в состя­за­нье,
Если иску­сен в каком. А дол­жен бы быть ты иску­сен.
Ведь на зем­ле чело­ве­ку дает наи­боль­шую сла­ву
То, что нога­ми сво­и­ми свер­ша­ет он или рука­ми.
Вый­ди, себя пока­жи и рас­сей в сво­ем духе печа­ли:

    «Δεῦρ᾽ ἄγε καὶ σύ, ξεῖνε πάτερ, πείρησαι ἀέθλων,
εἴ τινά που δεδάηκας· ἔοικε δέ σ᾽ ἴδμεν ἀέθλους·
οὐ μὲν γὰρ μεῖζον κλέος ἀνέρος ὄφρα κ᾽ ἔῃσιν,
ἤ ὅ τι ποσσίν τε ῥέξῃ καὶ χερσὶν ἑῇσιν.
ἀλλ᾽ ἄγε πείρησαι, σκέδασον δ᾽ ἀπὸ κήδεα θυμοῦ.

150     Твой ведь отъ­езд уж теперь неда­лек. Корабль быст­ро­ход­ный
На воду с бере­га спу­щен, това­ри­щи наши гото­вы».
И, отве­чая ему, ска­зал Одис­сей мно­го­ум­ный:
«Лаода­мант, не в насмеш­ку ль вы мне пред­ла­га­е­те это?
Не состя­за­нья в уме у меня, а труды и стра­да­нья, —

    σοὶ δ᾽ ὁδὸς οὐκέτι δηρὸν ἀπέσσεται, ἀλλά τοι ἤδη
νηῦς τε κατείρυσται καὶ ἐπαρτέες εἰσὶν ἑταῖροι».
Τὸν δ᾽ ἀπαμειβόμενος προσέφη πολύμητις Ὀδυσσεύς·
«Λαοδάμα, τί με ταῦτα κελεύετε κερτομέοντες;
κήδεά μοι καὶ μᾶλλον ἐνὶ φρεσὶν ἤ περ ἄεθλοι,

155     Все, что в таком изоби­льи при­шлось пре­тер­петь мне досе­ле.
Нын­че же здесь, вот на этом собра­ньи, тоскуя сижу я,
О воз­вра­ще­ньи домой и царя и народ умо­ляя».
Пря­мо в лицо насме­ха­ясь, ска­зал Еври­ал Одис­сею:
«Нет, чуже­стра­нец, тебя не срав­нил бы я с мужем, искус­ным

    ὃς πρὶν μὲν μάλα πολλὰ πάθον καὶ πολλὰ μόγησα,
νῦν δὲ μεθ᾽ ὑμετέρῃ ἀγορῇ νόστοιο χατίζων
ἧμαι, λισσόμενος βασιλῆά τε πάντα τε δῆμον».
Τὸν δ᾽ αὖτ᾽ Εὐρύαλος ἀπαμείβετο νείκεσέ τ᾽ ἄντην·
«Οὐ γάρ σ᾽ οὐδέ, ξεῖνε, δαήμονι φωτὶ ἐίσκω

160     В играх, кото­рых так мно­го везде у людей суще­ст­ву­ет!
Боль­ше похож ты на мужа, кото­рый моря объ­ез­жа­ет
В мно­го­ве­сель­ном судне во гла­ве море­ход­цев-тор­гов­цев,
Чтобы, про­дав свой товар и опять кораб­ли нагру­зив­ши,
Боль­ше нажить бары­ша. На бор­ца же совсем не похож ты!»

    ἄθλων, οἷά τε πολλὰ μετ᾽ ἀνθρώποισι πέλονται,
ἀλλὰ τῷ, ὅς θ᾽ ἅμα νηὶ πολυκλήιδι θαμίζων,
ἀρχὸς ναυτάων οἵ τε πρηκτῆρες ἔασιν,
φόρτου τε μνήμων καὶ ἐπίσκοπος ᾖσιν ὁδαίων
κερδέων θ᾽ ἁρπαλέων· οὐδ᾽ ἀθλητῆρι ἔοικας».

165     Гроз­но взгля­нув на него, отве­чал Одис­сей мно­го­ум­ный:
«Нехо­ро­шо ты ска­зал! Чело­век нече­сти­вый ты, вид­но!
Боги не вся­ко­го всем наде­ля­ют. Не все обла­да­ют
И крас­но­ре­чьем, и видом пре­крас­ным, и разу­мом муд­рым.
С виду иной чело­век совер­шен­но как буд­то ничто­жен,

    Τὸν δ᾽ ἄρ᾽ ὑπόδρα ἰδὼν προσέφη πολύμητις Ὀδυσσεύς·
«Ξεῖν᾽, οὐ καλὸν ἔειπες· ἀτασθάλῳ ἀνδρὶ ἔοικας.
οὕτως οὐ πάντεσσι θεοὶ χαρίεντα διδοῦσιν
ἀνδράσιν, οὔτε φυὴν οὔτ᾽ ἂρ φρένας οὔτ᾽ ἀγορητύν.
ἄλλος μὲν γάρ τ᾽ εἶδος ἀκιδνότερος πέλει ἀνήρ,

170     Сло­ву ж его боже­ство при­да­ет неска­зан­ную пре­лесть;
Всем он сло­ва­ми вну­ша­ет вос­торг, гово­рит без запин­ки,
Мяг­ко, почти­тель­но. Каж­дый его на собра­ньи заме­тит.
В горо­де все на него, повстре­чав­шись, глядят, как на бога.
С богом бес­смерт­ным дру­гой совер­шен­но наруж­но­стью схо­ден,

    ἀλλὰ θεὸς μορφὴν ἔπεσι στέφει, οἱ δέ τ᾽ ἐς αὐτὸν
τερπόμενοι λεύσσουσιν· ὁ δ᾽ ἀσφαλέως ἀγορεύει
αἰδοῖ μειλιχίῃ, μετὰ δὲ πρέπει ἀγρομένοισιν,
ἐρχόμενον δ᾽ ἀνὰ ἄστυ θεὸν ὣς εἰσορόωσιν.
ἄλλος δ᾽ αὖ εἶδος μὲν ἀλίγκιος ἀθανάτοισιν,

175     Пре­ле­сти ж бед­ное сло­во его ника­кой не име­ет.
Так и с тобою: наруж­но­стью ты выда­ешь­ся меж все­ми,
Луч­ше и бог бы тебя не создал. Но разу­мом скуден.
Дух мне в груди взвол­но­вал ты сво­ей непри­стой­ною речью.
Нет, не без­опы­тен я в состя­за­ньях, как ты утвер­жда­ешь.

    ἀλλ᾽ οὔ οἱ χάρις ἀμφιπεριστέφεται ἐπέεσσιν,
ὡς καὶ σοὶ εἶδος μὲν ἀριπρεπές, οὐδέ κεν ἄλλως
οὐδὲ θεὸς τεύξειε, νόον δ᾽ ἀποφώλιός ἐσσι.
ὤρινάς μοι θυμὸν ἐνὶ στήθεσσι φίλοισιν
εἰπὼν οὐ κατὰ κόσμον. ἐγὼ δ᾽ οὐ νῆις ἀέθλων,

180     Думаю я, что на них меж­ду пер­вы­ми был я в то вре­мя,
Как еще мог пола­гать­ся на юность свою и на руки.
Нын­че ж ослаб я от бед и скор­бей. Пре­тер­пел я нема­ло
В бит­вах жесто­ких с вра­га­ми, в вол­нах разъ­ярен­но­го моря.
Все же и так, столь­ко бед пре­тер­пев, в состя­за­нье всту­паю!

    ὡς σύ γε μυθεῖαι, ἀλλ᾽ ἐν πρώτοισιν ὀίω
ἔμμεναι, ὄφρ᾽ ἥβῃ τε πεποίθεα χερσί τ᾽ ἐμῇσι.
νῦν δ᾽ ἔχομαι κακότητι καὶ ἄλγεσι· πολλὰ γὰρ ἔτλην
ἀνδρῶν τε πτολέμους ἀλεγεινά τε κύματα πείρων.
ἀλλὰ καὶ ὥς, κακὰ πολλὰ παθών, πειρήσομ᾽ ἀέθλων·

185     Язвен­но сло­во твое. Раз­жег ты меня этим сло­вом!»
Так он ска­зал, под­нял­ся и, пла­ща не сни­мая, огром­ный
Диск рукою схва­тил, тяже­лее намно­го и тол­ще
Дис­ка, кото­рым пред тем состя­за­лись феа­ки друг с дру­гом,
И, раз­ма­хав­ши, его запу­стил муску­ли­стой рукою.

    θυμοδακὴς γὰρ μῦθος, ἐπώτρυνας δέ με εἰπών».
Ἦ ῥα καὶ αὐτῷ φάρει ἀναΐξας λάβε δίσκον
μείζονα καὶ πάχετον, στιβαρώτερον οὐκ ὀλίγον περ
ἢ οἵῳ Φαίηκες ἐδίσκεον ἀλλήλοισι.
τόν ῥα περιστρέψας ἧκε στιβαρῆς ἀπὸ χειρός,

190     Камень, жуж­жа, поле­тел. Полет его страш­ный услы­шав,
К самой при­се­ли зем­ле длин­но­вес­лые мужи феа­ки,
Слав­ные дети морей. Из руки его выле­тев быст­ро,
Диск дале­ко за дру­ги­ми упал. Упо­до­бив­шись мужу,
Зна­ком отме­ти­ла место Афи­на и так объ­яви­ла:

    βόμβησεν δὲ λίθος· κατὰ δ᾽ ἔπτηξαν ποτὶ γαίῃ
Φαίηκες δολιχήρετμοι, ναυσίκλυτοι ἄνδρες,
λᾶος ὑπὸ ῥιπῆς· ὁ δ᾽ ὑπέρπτατο σήματα πάντων
ῥίμφα θέων ἀπὸ χειρός. ἔθηκε δὲ τέρματ᾽ Ἀθήνη
ἀνδρὶ δέμας ἐικυῖα, ἔπος τ᾽ ἔφατ᾽ ἔκ τ᾽ ὀνόμαζεν·

195     «Даже сле­пой отли­чил бы на ощупь твой знак, чуже­стра­нец!
Ибо лежит он не в куче средь всех осталь­ных, а гораздо
Даль­ше их всех. Обо­д­рись! За тобою оста­лась победа!
Так же, как ты, или даль­ше никто из феа­ков не бро­сит!»
Так ска­за­ла Афи­на, и радость взя­ла Одис­сея,

    «Καί κ᾽ ἀλαός τοι, ξεῖνε, διακρίνειε τὸ σῆμα
ἀμφαφόων, ἐπεὶ οὔ τι μεμιγμένον ἐστὶν ὁμίλῳ,
ἀλλὰ πολὺ πρῶτον. σὺ δὲ θάρσει τόνδε γ᾽ ἄεθλον·
οὔ τις Φαιήκων τόδε γ᾽ ἵξεται, οὐδ᾽ ὑπερήσει».
Ὣς φάτο, γήθησεν δὲ πολύτλας δῖος Ὀδυσσεύς,

200     Что на собра­ньи нашел­ся това­рищ, к нему бла­го­склон­ный.
На серд­це сде­ла­лось лег­че, и так про­дол­жал гово­рить он:
«Юно­ши, преж­де добрось­те до это­го дис­ка: а сле­дом
Бро­шу дру­гой я, и так же дале­ко; быть может, и даль­ше.
Я и дру­гих при­гла­шаю к дру­гим состя­за­ньям, кото­рых

    χαίρων, οὕνεχ᾽ ἑταῖρον ἐνηέα λεῦσσ᾽ ἐν ἀγῶνι.
καὶ τότε κουφότερον μετεφώνεε Φαιήκεσσιν·
«Τοῦτον νῦν ἀφίκεσθε, νέοι. τάχα δ᾽ ὕστερον ἄλλον
ἥσειν ἢ τοσσοῦτον ὀίομαι ἢ ἔτι μᾶσσον.
τῶν δ᾽ ἄλλων ὅτινα κραδίη θυμός τε κελεύει,

205     Толь­ко их дух поже­ла­ет. Уж боль­но я вами рас­сер­жен!
Бег ли, борь­ба ли, кулач­ный ли бой — на все я согла­сен!
С Лаода­ман­том одним я ни в чем состя­зать­ся не ста­ну:
Здесь ведь хозя­ин он мне: кто станет с хозя­и­ном бить­ся?
Дол­жен быть дура­ком, ни на что чело­ве­ком не год­ным

    δεῦρ᾽ ἄγε πειρηθήτω, ἐπεί μ᾽ ἐχολώσατε λίην,
ἢ πὺξ ἠὲ πάλῃ ἢ καὶ ποσίν, οὔ τι μεγαίρω,
πάντων Φαιήκων, πλήν γ᾽ αὐτοῦ Λαοδάμαντος.
ξεῖνος γάρ μοι ὅδ᾽ ἐστί· τίς ἂν φιλέοντι μάχοιτο;
ἄφρων δὴ κεῖνός γε καὶ οὐτιδανὸς πέλει ἀνήρ,

210     Тот, кто в чужой сто­роне хозя­и­ну сде­ла­ет вызов
На состя­за­нье: себе само­му толь­ко вред при­не­сет он.
Из осталь­ных же на всех я пой­ду, нико­го не отверг­ну.
Каж­до­го рад я при встре­че познать и себя испы­тать с ним.
Сколь­ко ни есть средь мужей состя­за­ний, не плох ни в одном я.

    ὅς τις ξεινοδόκῳ ἔριδα προφέρηται ἀέθλων
δήμῳ ἐν ἀλλοδαπῷ· ἕο δ᾽ αὐτοῦ πάντα κολούει.
τῶν δ᾽ ἄλλων οὔ πέρ τιν᾽ ἀναίνομαι οὐδ᾽ ἀθερίζω,
ἀλλ᾽ ἐθέλω ἴδμεν καὶ πειρηθήμεναι ἄντην.
πάντα γὰρ οὐ κακός εἰμι, μετ᾽ ἀνδράσιν ὅσσοι ἄεθλοι·

215     Руки недур­но мои поли­ро­ван­ным луком вла­де­ют:
Преж­де дру­гих пора­жу я про­тив­ни­ка ост­рой стре­лою
В гуще вра­гов, хоть кру­гом бы и очень това­ри­щей мно­го
Было и мет­кую каж­дый стре­лу на вра­га бы наце­лил.
Луком один Фил­ок­тет меня побеж­дал неиз­мен­но

    εὖ μὲν τόξον οἶδα ἐύξοον ἀμφαφάασθαι·
πρῶτός κ᾽ ἄνδρα βάλοιμι ὀιστεύσας ἐν ὁμίλῳ
ἀνδρῶν δυσμενέων, εἰ καὶ μάλα πολλοὶ ἑταῖροι
ἄγχι παρασταῖεν καὶ τοξαζοίατο φωτῶν.
οἶος δή με Φιλοκτήτης ἀπεκαίνυτο τόξῳ

220     Под Или­о­ном, когда мы, ахей­цы, в стрель­бе состя­за­лись;
Что же до про­чих, то луч­ше меня нико­го, пола­гаю,
Нет теперь меж­ду смерт­ных людей, кто пита­ет­ся хле­бом.
Про­тив же преж­них людей я бороть­ся никак не посмел бы —
Про­тив Герак­ла иль про­тив Еври­та, царя Эха­лии.

    δήμῳ ἔνι Τρώων, ὅτε τοξαζοίμεθ᾽ Ἀχαιοί.
τῶν δ᾽ ἄλλων ἐμέ φημι πολὺ προφερέστερον εἶναι,
ὅσσοι νῦν βροτοί εἰσιν ἐπὶ χθονὶ σῖτον ἔδοντες.
ἀνδράσι δὲ προτέροισιν ἐριζέμεν οὐκ ἐθελήσω,
οὔθ᾽ Ἡρακλῆι οὔτ᾽ Εὐρύτῳ Οἰχαλιῆι,

225     Луком не раз состя­за­лись они и с сами­ми бога­ми,
Вот поче­му и погиб вели­кий Еврит, не достиг­нув
Ста­ро­сти в доме сво­ем; умерт­вил Апол­лон его — в гне­ве,
Что его вызвать посмел он в стрель­бе состя­зать­ся из лука.
Даль­ше могу я достиг­нуть копьем, чем иные стре­лою.

    οἵ ῥα καὶ ἀθανάτοισιν ἐρίζεσκον περὶ τόξων.
τῷ ῥα καὶ αἶψ᾽ ἔθανεν μέγας Εὔρυτος, οὐδ᾽ ἐπὶ γῆρας
ἵκετ᾽ ἐνὶ μεγάροισι· χολωσάμενος γὰρ Ἀπόλλων
ἔκτανεν, οὕνεκά μιν προκαλίζετο τοξάζεσθαι.
δουρὶ δ᾽ ἀκοντίζω ὅσον οὐκ ἄλλος τις ὀιστῷ.

230     Толь­ко боюсь, чтоб нога­ми меня кто-нибудь из феа­ков
Не победил: исто­щи­ли меня не совсем, как обыч­но,
Ярые вол­ны мор­ские: не всю ведь доро­гу про­де­лал
На кораб­ле я сюда. И чле­ны мои осла­бе­ли».
Так гово­рил он. Мол­ча­нье глу­бо­кое все сохра­ня­ли.

    οἴοισιν δείδοικα ποσὶν μή τίς με παρέλθῃ
Φαιήκων· λίην γὰρ ἀεικελίως ἐδαμάσθην
κύμασιν ἐν πολλοῖς, ἐπεὶ οὐ κομιδὴ κατὰ νῆα
ἦεν ἐπηετανός· τῷ μοι φίλα γυῖα λέλυνται».
Ὣς ἔφαθ᾽, οἱ δ᾽ ἄρα πάντες ἀκὴν ἐγένοντο σιωπῇ.

235     Толь­ко один Алки­ной, ему отве­чая, про­мол­вил:
«Стран­ник, ска­зать ниче­го нам обид­но­го ты не жела­ешь,
Но лишь при­су­щую хочешь тебе пока­зать доб­ро­де­тель
В гне­ве, что этот вот муж тебя оскор­бил пред собра­ньем.
Нет, доб­ро­де­те­ли, стран­ник, тво­ей ни один не оспо­рит,

    Ἀλκίνοος δέ μιν οἶος ἀμειβόμενος προσέειπεν·
«Ξεῖν᾽, ἐπεὶ οὐκ ἀχάριστα μεθ᾽ ἡμῖν ταῦτ᾽ ἀγορεύεις,
ἀλλ᾽ ἐθέλεις ἀρετὴν σὴν φαινέμεν, ἥ τοι ὀπηδεῖ,
χωόμενος ὅτι σ᾽ οὗτος ἀνὴρ ἐν ἀγῶνι παραστὰς
νείκεσεν, ὡς ἂν σὴν ἀρετὴν βροτὸς οὔ τις ὄνοιτο,

240     Сло­во уме­ю­щий мол­вить, соглас­ное с здра­вым рас­суд­ком.
Выслу­шай сло­во теперь и мое, чтоб мужам бла­го­род­ным
Мог ты его повто­рить, когда, со сво­ею супру­гой
И со сво­и­ми детьми у себя без­за­бот­но пируя,
О доб­ро­де­те­лях вспом­нишь, какие Зевес-про­мыс­ли­тель

    ὅς τις ἐπίσταιτο ᾗσι φρεσὶν ἄρτια βάζειν·
ἀλλ᾽ ἄγε νῦν ἐμέθεν ξυνίει ἔπος, ὄφρα καὶ ἄλλῳ
εἴπῃς ἡρώων, ὅτε κεν σοῖς ἐν μεγάροισι
δαινύῃ παρὰ σῇ τ᾽ ἀλόχῳ καὶ σοῖσι τέκεσσιν,
ἡμετέρης ἀρετῆς μεμνημένος, οἷα καὶ ἡμῖν

245     Издав­на, с самых еще отцов­ских вре­мен, даро­вал нам.
Мы ни в кулач­ном бою, ни в борь­бе дале­ко не отлич­ны.
На ноги быст­ры зато, море­ход­цы же — пер­вые в мире.
Любим всем серд­цем пиры, хоро­вод­ные пляс­ки, кифа­ру,
Ван­ны горя­чие, сме­ну одеж­ды и мяг­кое ложе.

    Ζεὺς ἐπὶ ἔργα τίθησι διαμπερὲς ἐξ ἔτι πατρῶν.
οὐ γὰρ πυγμάχοι εἰμὲν ἀμύμονες οὐδὲ παλαισταί,
ἀλλὰ ποσὶ κραιπνῶς θέομεν καὶ νηυσὶν ἄριστοι,
αἰεὶ δ᾽ ἡμῖν δαίς τε φίλη κίθαρις τε χοροί τε
εἵματά τ᾽ ἐξημοιβὰ λοετρά τε θερμὰ καὶ εὐναί.

250     Ну-ка, иди­те сюда, тан­цов­щи­ки луч­шие наши,
Гостю искус­ство свое пока­жи­те, чтоб, в дом свой вер­нув­шись,
Мог он дру­зьям рас­ска­зать, насколь­ко мы всех пре­вос­хо­дим
В пла­ва­ньи по морю, в ног быст­ро­те и в пеньи и в пляс­ке.
Для Демо­до­ка же пусть кто-нибудь за фор­мин­гою схо­дит

    ἀλλ᾽ ἄγε, Φαιήκων βητάρμονες ὅσσοι ἄριστοι,
παίσατε, ὥς χ᾽ ὁ ξεῖνος ἐνίσπῃ οἷσι φίλοισιν
οἴκαδε νοστήσας, ὅσσον περιγιγνόμεθ᾽ ἄλλων
ναυτιλίῃ καὶ ποσσὶ καὶ ὀρχηστυῖ καὶ ἀοιδῇ.
Δημοδόκῳ δέ τις αἶψα κιὼν φόρμιγγα λίγειαν

255     Звон­кою — где-то она у меня здесь нахо­дит­ся в доме».
Так Алки­ной бого­вид­ный ска­зал, и тот­час же гла­ша­тай
К цар­ско­му дому пошел и с полой вер­нул­ся фор­мин­гой.
Рас­по­ряди­те­ли, девять чис­лом, избран­цы наро­да,
Вста­ли. Для игри­ща все при­готав­ли­вать было их дело.

    οἰσέτω, ἥ που κεῖται ἐν ἡμετέροισι δόμοισιν».
Ὣς ἔφατ᾽ Ἀλκίνοος θεοείκελος, ὦρτο δὲ κῆρυξ
οἴσων φόρμιγγα γλαφυρὴν δόμου ἐκ βασιλῆος.
αἰσυμνῆται δὲ κριτοὶ ἐννέα πάντες ἀνέσταν
δήμιοι, οἳ κατ᾽ ἀγῶνας ἐὺ πρήσσεσκον ἕκαστα,

260     Выров­няв место, они от пло­щад­ки народ оттес­ни­ли.
Вест­ник при­шел меж­ду тем и при­нес Демо­до­ку фор­мин­гу
Звон­кую. Вышел певец в середи­ну. Его окру­жи­ли
Юно­ши в пер­вой поре воз­му­жа­ло­сти, лов­кие в пляс­ках,
И по пло­щад­ке свя­щен­ной зато­па­ли враз. Одис­сей же

    λείηναν δὲ χορόν, καλὸν δ᾽ εὔρυναν ἀγῶνα.
κῆρυξ δ᾽ ἐγγύθεν ἦλθε φέρων φόρμιγγα λίγειαν
Δημοδόκῳ· ὁ δ᾽ ἔπειτα κί᾽ ἐς μέσον· ἀμφὶ δὲ κοῦροι
πρωθῆβαι ἵσταντο, δαήμονες ὀρχηθμοῖο,
πέπληγον δὲ χορὸν θεῖον ποσίν. αὐτὰρ Ὀδυσσεὺς

265     Взглядом следил, как их ноги мель­ка­ли, и духом дивил­ся.
Тот играл на фор­мин­ге и голо­сом начал пре­крас­ным
Петь, как слю­би­лись Арес с Афро­ди­той кра­си­во­ве­ноч­ной,
Как они в доме Гефе­ста в люб­ви сопряг­ли­ся впер­вые
Тай­но; Арес, ей нема­ло даров пода­рив, обес­че­стил

    μαρμαρυγὰς θηεῖτο ποδῶν, θαύμαζε δὲ θυμῷ.
Αὐτὰρ ὁ φορμίζων ἀνεβάλλετο καλὸν ἀείδειν
ἀμφ᾽ Ἄρεος φιλότητος εὐστεφάνου τ᾽ Ἀφροδίτης,
ὡς τὰ πρῶτα μίγησαν ἐν Ἡφαίστοιο δόμοισι
λάθρῃ, πολλὰ δ᾽ ἔδωκε, λέχος δ᾽ ᾔσχυνε καὶ εὐνὴν

270     Ложе Гефе­ста-вла­ды­ки. Тот­час Гелиос к нему с вестью
Этой явил­ся, — он видел, как те, обни­ма­ясь, лежа­ли.
Толь­ко услы­шал Гефест это боль при­но­ся­щее сло­во,
В куз­ню к себе он пошел, на обо­их замыс­лив худое,
И, нако­валь­ню на пла­ху поста­вив­ши, выко­вал сети

    Ἡφαίστοιο ἄνακτος. ἄφαρ δέ οἱ ἄγγελος ἦλθεν
Ἥλιος, ὅ σφ᾽ ἐνόησε μιγαζομένους φιλότητι.
Ἥφαιστος δ᾽ ὡς οὖν θυμαλγέα μῦθον ἄκουσε,
βῆ ῥ᾽ ἴμεν ἐς χαλκεῶνα κακὰ φρεσὶ βυσσοδομεύων,
ἐν δ᾽ ἔθετ᾽ ἀκμοθέτῳ μέγαν ἄκμονα, κόπτε δὲ δεσμοὺς

275     Нерас­тор­жи­мые, чтобы их креп­ко дер­жа­ли, пой­мав­ши.
Хит­рый окон­чив­ши труд и зло­бой к Аре­су пылая,
В спаль­ню к себе он пошел, где ложе его нахо­ди­лось,
Нож­ки кро­ва­ти вокруг ото­всюду опу­тал сетя­ми
И с потол­ка эти сети спу­стил пау­ти­ною тон­кой,

    ἀρρήκτους ἀλύτους, ὄφρ᾽ ἔμπεδον αὖθι μένοιεν.
αὐτὰρ ἐπεὶ δὴ τεῦξε δόλον κεχολωμένος Ἄρει,
βῆ ῥ᾽ ἴμεν ἐς θάλαμον, ὅθι οἱ φίλα δέμνι᾽ ἔκειτο,
ἀμφὶ δ᾽ ἄρ᾽ ἑρμῖσιν χέε δέσματα κύκλῳ ἁπάντῃ·
πολλὰ δὲ καὶ καθύπερθε μελαθρόφιν ἐξεκέχυντο,

280     Так что не толь­ко никто из людей увидать их не мог бы,
Но и из веч­ных богов, — до того их искус­но ско­вал он.
Эти тон­чай­шие сети вкруг ложа ковар­но рас­ки­нув,
Сде­лал он вид, что на Лем­нос отпра­вил­ся, в тот бла­го­здан­ный
Город, кото­рый меж всех он земель наи­бо­лее любит.

    ἠύτ᾽ ἀράχνια λεπτά, τά γ᾽ οὔ κέ τις οὐδὲ ἴδοιτο,
οὐδὲ θεῶν μακάρων· πέρι γὰρ δολόεντα τέτυκτο.
αὐτὰρ ἐπεὶ δὴ πάντα δόλον περὶ δέμνια χεῦεν,
εἴσατ᾽ ἴμεν ἐς Λῆμνον, ἐυκτίμενον πτολίεθρον,
ἥ οἱ γαιάων πολὺ φιλτάτη ἐστὶν ἁπασέων.

285     Не был слеп, следя за Гефе­стом, Арес зла­то­куд­рый.
Толь­ко что прочь уда­лил­ся Гефест, зна­ме­ни­тый худож­ник,
Быст­ро напра­вил Арес шаги свои к дому Гефе­ста,
Жаж­дая страст­но люб­ви Кифе­реи кра­си­во­ве­ноч­ной.
Та лишь недав­но вер­ну­лась домой от роди­те­ля Зев­са

    οὐδ᾽ ἀλαοσκοπιὴν εἶχε χρυσήνιος Ἄρης,
ὡς ἴδεν Ἥφαιστον κλυτοτέχνην νόσφι κιόντα·
βῆ δ᾽ ἰέναι πρὸς δῶμα περικλυτοῦ Ἡφαίστοιο
ἰσχανόων φιλότητος ἐυστεφάνου Κυθερείης.
ἡ δὲ νέον παρὰ πατρὸς ἐρισθενέος Κρονίωνος

290     И, отды­хая, сиде­ла. Вошел он во внут­рен­ность дома,
За руку взял Афро­ди­ту, по име­ни назвал и мол­вил:
«Милая, ляжем в постель, насла­дим­ся с тобою любо­вью!
Нету ведь дома Гефе­ста. Вер­ши­ны Олим­па поки­нув,
К син­ти­ям гру­бо­го­ло­сым на Лем­нос отпра­вил­ся муж твой».

    ἐρχομένη κατ᾽ ἄρ᾽ ἕζεθ᾽· ὁ δ᾽ εἴσω δώματος ᾔει,
ἔν τ᾽ ἄρα οἱ φῦ χειρί, ἔπος τ᾽ ἔφατ᾽ ἔκ τ᾽ ὀνόμαζε·
«Δεῦρο, φίλη, λέκτρονδε τραπείομεν εὐνηθέντες·
οὐ γὰρ ἔθ᾽ Ἥφαιστος μεταδήμιος, ἀλλά που ἤδη
οἴχεται ἐς Λῆμνον μετὰ Σίντιας ἀγριοφώνους».

295     Так ей ска­зал он. И с радо­стью с ним улег­лась Афро­ди­та.
Лежа в посте­ли, засну­ли они напо­сле­док. Вне­зап­но
Тон­кие сети Гефе­ста с такой охва­ти­ли их силой,
Что ни под­нять­ся они не мог­ли, ни дви­нуть­ся чле­ном.
Тут они поня­ли оба, что бег­ство для них невоз­мож­но.

    Ὣς φάτο, τῇ δ᾽ ἀσπαστὸν ἐείσατο κοιμηθῆναι.
τὼ δ᾽ ἐς δέμνια βάντε κατέδραθον· ἀμφὶ δὲ δεσμοὶ
τεχνήεντες ἔχυντο πολύφρονος Ἡφαίστοιο,
οὐδέ τι κινῆσαι μελέων ἦν οὐδ᾽ ἀναεῖραι.
καὶ τότε δὴ γίγνωσκον, ὅ τ᾽ οὐκέτι φυκτὰ πέλοντο.

300     Близ­ко пред ними пред­стал зна­ме­ни­тый хро­мец обе­но­гий.
Преж­де чем в Лем­нос при­быть, с доро­ги домой он вер­нул­ся:
Зор­ко следив­ший за всем Гелиос изве­стил его тот­час.
Милым печа­лу­ясь серд­цем, вбе­жал во дво­рец он поспеш­но,
Оста­но­вил­ся в две­рях, охва­чен­ный яро­стью дикой,

    ἀγχίμολον δέ σφ᾽ ἦλθε περικλυτὸς ἀμφιγυήεις,
αὖτις ὑποστρέψας πρὶν Λήμνου γαῖαν ἱκέσθαι·
Ἠέλιος γάρ οἱ σκοπιὴν ἔχεν εἶπέ τε μῦθον.
βῆ δ᾽ ἴμεναι πρὸς δῶμα φίλον τετιημένος ἦτορ·
ἔστη δ᾽ ἐν προθύροισι, χόλος δέ μιν ἄγριος ᾕρει·

305     И заво­пил во весь голос, богов созы­вая бес­смерт­ных:
«Зевс, наш роди­тель, и все вы, бла­жен­ные, веч­ные боги!
Вот посмот­ри­те на это смеш­ное и гнус­ное дело, —
Как посто­ян­но бес­че­стит меня, хро­мо­но­го­го, Зев­са
Дочь, Афро­ди­та-жена, как бес­стыд­но­го любит Аре­са!

    σμερδαλέον δ᾽ ἐβόησε, γέγωνέ τε πᾶσι θεοῖσιν·
«Ζεῦ πάτερ ἠδ᾽ ἄλλοι μάκαρες θεοὶ αἰὲν ἐόντες,
δεῦθ᾽, ἵνα ἔργα γελαστὰ καὶ οὐκ ἐπιεικτὰ ἴδησθε,
ὡς ἐμὲ χωλὸν ἐόντα Διὸς θυγάτηρ Ἀφροδίτη
αἰὲν ἀτιμάζει, φιλέει δ᾽ ἀίδηλον Ἄρηα,

310     Он креп­ко­ног и пре­кра­сен на вид, а я хро­мо­но­гим
На свет родил­ся. Одна­ко вино­вен-то в этом не я же, —
Толь­ко роди­те­лей двое, родив­шие так меня на свет.
Вот посмот­ри­те, как оба, любов­но обняв­шись друг с дру­гом,
Спят на посте­ли моей! Как горь­ко смот­реть мне на это!

    οὕνεχ᾽ ὁ μὲν καλός τε καὶ ἀρτίπος, αὐτὰρ ἐγώ γε
ἠπεδανὸς γενόμην. ἀτὰρ οὔ τί μοι αἴτιος ἄλλος,
ἀλλὰ τοκῆε δύω, τὼ μὴ γείνασθαι ὄφελλον.
ἀλλ᾽ ὄψεσθ᾽, ἵνα τώ γε καθεύδετον ἐν φιλότητι
εἰς ἐμὰ δέμνια βάντες, ἐγὼ δ᾽ ὁρόων ἀκάχημαι.

315     Но я наде­юсь, что боль­ше им так уж лежать не при­дет­ся,
Как ни люби­ли б друг дру­га. Прой­дет у них ско­ро охота!
Будут теперь их дер­жать здесь искус­ные сети, доко­ле
Всех цели­ком не отдаст мне роди­тель супру­ги подар­ков,
Мною вру­чен­ных ему за бес­стыд­ную жен­щи­ну эту!

    οὐ μέν σφεας ἔτ᾽ ἔολπα μίνυνθά γε κειέμεν οὕτως
καὶ μάλα περ φιλέοντε· τάχ᾽ οὐκ ἐθελήσετον ἄμφω
εὕδειν· ἀλλά σφωε δόλος καὶ δεσμὸς ἐρύξει,
εἰς ὅ κέ μοι μάλα πάντα πατὴρ ἀποδῷσιν ἔεδνα,
ὅσσα οἱ ἐγγυάλιξα κυνώπιδος εἵνεκα κούρης,

320     Дочь хоть пре­крас­на его, но как же раз­нузда­на нра­вом!»
Так он ска­зал. Во дво­рец мед­ноздан­ный собра­ли­ся боги.
Тот­час при­шел Посей­дон-зем­ледер­жец, при­шел и вла­ды­ка
Феб Апол­лон даль­но­ст­рель­ный, при­шел и Гер­мес-бла­го­да­вец.
Что до богинь, то они из стыд­ли­во­сти дома оста­лись.

    οὕνεκά οἱ καλὴ θυγάτηρ, ἀτὰρ οὐκ ἐχέθυμος».
Ὣς ἔφαθ᾽, οἱ δ᾽ ἀγέροντο θεοὶ ποτὶ χαλκοβατὲς δῶ·
ἦλθε Ποσειδάων γαιήοχος, ἦλθ᾽ ἐριούνης
Ἑρμείας, ἦλθεν δὲ ἄναξ ἑκάεργος Ἀπόλλων.
θηλύτεραι δὲ θεαὶ μένον αἰδοῖ οἴκοι ἑκάστη.

325     Веч­ные боги, пода­те­ли благ, стол­пи­лись у вхо­да.
Смех овла­дел неугас­ный бла­жен­ны­ми все­ми бога­ми,
Как увида­ли они, что Гефест сма­сте­рил мно­го­ум­ный.
Так не один гово­рил, поглядев на сто­яв­ше­го рядом:
«Злое не в прок. Над про­вор­ст­вом тут мед­лен­ность верх одер­жа­ла.

    ἔσταν δ᾽ ἐν προθύροισι θεοί, δωτῆρες ἑάων·
ἄσβεστος δ᾽ ἄρ᾽ ἐνῶρτο γέλως μακάρεσσι θεοῖσι
τέχνας εἰσορόωσι πολύφρονος Ἡφαίστοιο.
ὧδε δέ τις εἴπεσκεν ἰδὼν ἐς πλησίον ἄλλον·
«Οὐκ ἀρετᾷ κακὰ ἔργα· κιχάνει τοι βραδὺς ὠκύν,

330     Как ни хро­ма­ет Гефест, но пой­мал он Аре­са, кото­рый
Всех быст­ро­той пре­вос­хо­дит богов, на Олим­пе живу­щих.
Взят он искус­ст­вом — и вот с него пеня за брак оскорб­лен­ный!»
Так меж собою вели раз­го­во­ры бес­смерт­ные боги.
Зев­сов сын, Апол­лон-пове­ли­тель, Гер­ме­су про­мол­вил:

    ὡς καὶ νῦν Ἥφαιστος ἐὼν βραδὺς εἷλεν Ἄρηα
ὠκύτατόν περ ἐόντα θεῶν οἳ Ὄλυμπον ἔχουσιν,
χωλὸς ἐὼν τέχνῃσι· τὸ καὶ μοιχάγρι᾽ ὀφέλλει».
Ὣς οἱ μὲν τοιαῦτα πρὸς ἀλλήλους ἀγόρευον·
Ἑρμῆν δὲ προσέειπεν ἄναξ Διὸς υἱὸς Ἀπόλλων·

335     «Ну-ка, ска­жи, сын Зев­са, Гер­мес, Бла­го­да­вец, Вожа­тый!
Не поже­лал ли бы ты, даже креп­кой оку­тан­ный сетью,
Здесь на посте­ли лежать с золо­той Афро­ди­тою рядом?»
Арго­убий­ца-вожа­тый тот­час Апол­ло­ну отве­тил:
«Если бы это слу­чи­лось, о царь Апол­лон даль­но­ст­рель­ный, —

    «Ἑρμεία, Διὸς υἱέ, διάκτορε, δῶτορ ἑάων,
ἦ ῥά κεν ἐν δεσμοῖς ἐθέλοις κρατεροῖσι πιεσθεὶς
εὕδειν ἐν λέκτροισι παρὰ χρυσέῃ Ἀφροδίτῃ;»
Τὸν δ᾽ ἠμείβετ᾽ ἔπειτα διάκτορος Ἀργεϊφόντης·
«Αἲ γὰρ τοῦτο γένοιτο, ἄναξ ἑκατηβόλ᾽ Ἄπολλον·

340     Пусть бы опу­тан я был хоть бы втрое креп­чай­шею сетью, —
Пусть бы хоть все на меня вы гляде­ли боги­ни и боги, —
Толь­ко бы мне тут лежать с золо­той Афро­ди­тою рядом!»
Так он ска­зал. Под­нял­ся меж бога­ми бес­смерт­ны­ми хохот.
Смех одно­го Посей­до­на не брал. Умо­лял он Гефе­ста,

    δεσμοὶ μὲν τρὶς τόσσοι ἀπείρονες ἀμφὶς ἔχοιεν,
ὑμεῖς δ᾽ εἰσορόῳτε θεοὶ πᾶσαί τε θέαιναι,
αὐτὰρ ἐγὼν εὕδοιμι παρὰ χρυσέῃ Ἀφροδίτῃ».
Ὣς ἔφατ᾽, ἐν δὲ γέλως ὦρτ᾽ ἀθανάτοισι θεοῖσιν.
οὐδὲ Ποσειδάωνα γέλως ἔχε, λίσσετο δ᾽ αἰεὶ

345     Слав­но­го див­ным искус­ст­вом, чтоб дал он сво­бо­ду Аре­су.
Гром­ко к нему со сло­ва­ми кры­ла­ты­ми он обра­тил­ся:
«Осво­бо­ди. Я тебе за него пору­чусь, как при­ка­жешь;
Пла­ту тебе при богах свиде­те­лях всю он запла­тит».
Но, воз­ра­жая, ска­зал зна­ме­ни­тый хро­мец обе­но­гий:

    Ἥφαιστον κλυτοεργὸν ὅπως λύσειεν Ἄρηα.
καί μιν φωνήσας ἔπεα πτερόεντα προσηύδα·
«Λῦσον· ἐγὼ δέ τοι αὐτὸν ὑπίσχομαι, ὡς σὺ κελεύεις,
τίσειν αἴσιμα πάντα μετ᾽ ἀθανάτοισι θεοῖσιν».
Τὸν δ᾽ αὖτε προσέειπε περικλυτὸς ἀμφιγυήεις·

350     «Это­го — нет, не про­си у меня, Посей­дон-зем­ледер­жец!
Пло­хо, когда пору­чи­тель пору­ку дает за пло­хо­го.
Как же тебя при богах свиде­те­лях мог бы свя­зать я,
Если б Арес ускольз­нул и от сети моей и от пла­ты?»
И, отве­чая, ска­зал Посей­дон, сотря­саю­щий зем­лю:

    «Μή με, Ποσείδαον γαιήοχε, ταῦτα κέλευε·
δειλαί τοι δειλῶν γε καὶ ἐγγύαι ἐγγυάασθαι.
πῶς ἂν ἐγώ σε δέοιμι μετ᾽ ἀθανάτοισι θεοῖσιν,
εἴ κεν Ἄρης οἴχοιτο χρέος καὶ δεσμὸν ἀλύξας;»
Τὸν δ᾽ αὖτε προσέειπε Ποσειδάων ἐνοσίχθων·

355     «Если даже Арес, ускольз­нув от услов­лен­ной пла­ты,
Скро­ет­ся бег­ст­вом, то все тебе сам за него запла­чу я».
Быст­ро на это ска­зал зна­ме­ни­тый хро­мец обе­но­гий:
«Прось­бу твою я никак не могу и не смею отверг­нуть».
Это отве­тив­ши, сеть рас­пу­сти­ла Гефе­сто­ва сила.

    «Ἥφαιστ᾽, εἴ περ γάρ κεν Ἄρης χρεῖος ὑπαλύξας
οἴχηται φεύγων, αὐτός τοι ἐγὼ τάδε τίσω».
Τὸν δ᾽ ἠμείβετ᾽ ἔπειτα περικλυτὸς ἀμφιγυήεις·
«Οὐκ ἔστ᾽ οὐδὲ ἔοικε τεὸν ἔπος ἀρνήσασθαι».
Ὣς εἰπὼν δεσμὸν ἀνίει μένος Ἡφαίστοιο.

360     Осво­бо­див­шись от уз нераз­рыв­ных, и бог и боги­ня
Оба мгно­вен­но вско­чи­ли. Арес во Фра­кию умчал­ся,
В Кипр унес­лась Афро­ди­та улыб­ко­лю­би­вая, в Пафос.
В Пафо­се есть у нее алтарь бла­го­вон­ный и роща.
Там иску­па­ли боги­ню хари­ты и тело натер­ли

    τὼ δ᾽ ἐπεὶ ἐκ δεσμοῖο λύθεν, κρατεροῦ περ ἐόντος,
αὐτίκ᾽ ἀναΐξαντε ὁ μὲν Θρῄκηνδε βεβήκει,
ἡ δ᾽ ἄρα Κύπρον ἵκανε φιλομμειδὴς Ἀφροδίτη,
ἐς Πάφον· ἔνθα δέ οἱ τέμενος βωμός τε θυήεις.
ἔνθα δέ μιν Χάριτες λοῦσαν καὶ χρῖσαν ἐλαίῳ

365     Мас­лом нетлен­ным, какое обыч­но для веч­но живу­щих,
И облек­ли ее в пла­тье пре­лест­ное, диво для взо­ров.
Так им пел зна­ме­ни­тый певец. Одис­сей его слу­шал
И наслаж­дал­ся в душе. Наслаж­да­лись рав­но и дру­гие —
Слав­ные дети морей, длин­но­вес­лые мужи феа­ки.

    ἀμβρότῳ, οἷα θεοὺς ἐπενήνοθεν αἰὲν ἐόντας,
ἀμφὶ δὲ εἵματα ἕσσαν ἐπήρατα, θαῦμα ἰδέσθαι.
Ταῦτ᾽ ἄρ᾽ ἀοιδὸς ἄειδε περικλυτός· αὐτὰρ Ὀδυσσεὺς
τέρπετ᾽ ἐνὶ φρεσὶν ᾗσιν ἀκούων ἠδὲ καὶ ἄλλοι
Φαίηκες δολιχήρετμοι, ναυσίκλυτοι ἄνδρες.

370     Лаода­ман­ту и Галию дал Алки­ной при­ка­за­нье,
Чтоб в оди­ноч­ку спля­са­ли: никто с ними спо­рить не смог бы.
Взя­ли тот­час они в руки пур­пу­ро­вый мяч пре­вос­ход­ный;
Был этот мяч изготов­лен для них мно­го­ум­ным Поли­бом.

Мяч тот, отки­нув­шись силь­но, один под тени­стые тучи
    Ἀλκίνοος δ᾽ Ἅλιον καὶ Λαοδάμαντα κέλευσεν
μουνὰξ ὀρχήσασθαι, ἐπεί σφισιν οὔ τις ἔριζεν.
οἱ δ᾽ ἐπεὶ οὖν σφαῖραν καλὴν μετὰ χερσὶν ἕλοντο,
πορφυρέην, τήν σφιν Πόλυβος ποίησε δαΐφρων,
τὴν ἕτερος ῥίπτασκε ποτὶ νέφεα σκιόεντα

375     Быст­ро бро­сал, а дру­гой, от зем­ли под­ско­чив­ши высо­ко,
Лов­ко ловил его преж­де, чем поч­вы касал­ся нога­ми.
После того же как в мяч они, пры­гая вверх, наиг­ра­лись,
Ста­ли оба уж про­сто пля­сать по зем­ле мно­го­дар­ной,
Часто сме­ня­ясь: дру­гие же юно­ши, их обсту­пив­ши,

    ἰδνωθεὶς ὀπίσω, ὁ δ᾽ ἀπὸ χθονὸς ὑψόσ᾽ ἀερθεὶς
ῥηιδίως μεθέλεσκε, πάρος ποσὶν οὖδας ἱκέσθαι.
αὐτὰρ ἐπεὶ δὴ σφαίρῃ ἀν᾽ ἰθὺν πειρήσαντο,
ὠρχείσθην δὴ ἔπειτα ποτὶ χθονὶ πουλυβοτείρῃ
ταρφέ᾽ ἀμειβομένω· κοῦροι δ᾽ ἐπελήκεον ἄλλοι

380     Хло­па­ли мер­но в ладо­ни. И шум полу­чал­ся нема­лый.
Тут Алки­ною-царю ска­зал Одис­сей бого­рав­ный:
«Царь Алки­ной, меж­ду всех феа­кий­ских мужей наи­луч­ший!
Ты похва­лил­ся, что с вами никто не срав­ня­ет­ся в пляс­ке, —
Прав­да твоя! Это видел я сам и без­мер­но див­лю­ся!»

    ἑστεῶτες κατ᾽ ἀγῶνα, πολὺς δ᾽ ὑπὸ κόμπος ὀρώρει.
Δὴ τότ᾽ ἄρ᾽ Ἀλκίνοον προσεφώνεε δῖος Ὀδυσσεύς·
«Ἀλκίνοε κρεῖον, πάντων ἀριδείκετε λαῶν,
ἠμὲν ἀπείλησας βητάρμονας εἶναι ἀρίστους,
ἠδ᾽ ἄρ᾽ ἑτοῖμα τέτυκτο· σέβας μ᾽ ἔχει εἰσορόωντα».

385     В радость при этом при­шла Алки­ноя свя­щен­ная сила.
К вес­ло­лю­би­вым феа­кам тот­час обра­тил­ся он с речью:
«К вам мое сло­во, вожди и совет­чи­ки слав­ных феа­ков!
Этот стран­ник, как кажет­ся мне, чрез­вы­чай­но разу­мен.
Надоб­но нам пред­ло­жить по обы­чаю гостю подар­ки.

    Ὣς φάτο, γήθησεν δ᾽ ἱερὸν μένος Ἀλκινόοιο,
αἶψα δὲ Φαιήκεσσι φιληρέτμοισι μετηύδα·
«Κέκλυτε, Φαιήκων ἡγήτορες ἠδὲ μέδοντες.
ὁ ξεῖνος μάλα μοι δοκέει πεπνυμένος εἶναι.
ἀλλ᾽ ἄγε οἱ δῶμεν ξεινήιον, ὡς ἐπιεικές.

390     Пра­вят ведь в нашей стране две­на­дцать царей пре­вос­ход­ных
Нашим могу­чим наро­дом: меж ними три­на­дца­тый сам я.
Све­же­вы­мы­тый плащ и хитон и еще по талан­ту
Цен­но­го золота каж­дый из них пусть для гостя доста­вит.
Тот­час же эти дары при­не­сем, чтоб, в руках их имея,

    δώδεκα γὰρ κατὰ δῆμον ἀριπρεπέες βασιλῆες
ἀρχοὶ κραίνουσι, τρισκαιδέκατος δ᾽ ἐγὼ αὐτός·
τῶν οἱ ἕκαστος φᾶρος ἐυπλυνὲς ἠδὲ χιτῶνα
καὶ χρυσοῖο τάλαντον ἐνείκατε τιμήεντος.
αἶψα δὲ πάντα φέρωμεν ἀολλέα, ὄφρ᾽ ἐνὶ χερσὶν

395     С радост­ным духом пошел чуже­стра­нец на пир­ше­ство наше.
А Еври­ал пусть вину перед гостем иску­пит как сло­вом,
Так и подар­ком: весь­ма гово­рил непри­лич­но он с гостем».
Так ска­зал Алки­ной. И одоб­ри­ли все его сло­во.
Вест­ни­ка каж­дый послал за подар­ком сво­им чуже­стран­цу.

    ξεῖνος ἔχων ἐπὶ δόρπον ἴῃ χαίρων ἐνὶ θυμῷ.
Εὐρύαλος δέ ἑ αὐτὸν ἀρεσσάσθω ἐπέεσσι
καὶ δώρῳ, ἐπεὶ οὔ τι ἔπος κατὰ μοῖραν ἔειπεν».
Ὣς ἔφαθ᾽, οἱ δ᾽ ἄρα πάντες ἐπῄνεον ἠδ᾽ ἐκέλευον,
δῶρα δ᾽ ἄρ᾽ οἰσέμεναι πρόεσαν κήρυκα ἕκαστος.

400     А Еври­ал, отве­чая царю Алки­ною, про­мол­вил:
«Царь Алки­ной, меж всех феа­кий­ских мужей наи­луч­ший!
Гостю доста­вить я рад воз­ме­ще­ние, как при­ка­зал ты.
В дар я вру­чу ему меч цело­мед­ный с сереб­ря­ной руч­кой,
В креп­ких нож­нах из недав­но рас­пи­лен­ной кости сло­но­вой.

    τὸν δ᾽ αὖτ᾽ Εὐρύαλος ἀπαμείβετο φώνησέν τε·
«Ἀλκίνοε κρεῖον, πάντων ἀριδείκετε λαῶν,
τοιγὰρ ἐγὼ τὸν ξεῖνον ἀρέσσομαι, ὡς σὺ κελεύεις.
δώσω οἱ τόδ᾽ ἄορ παγχάλκεον, ᾧ ἔπι κώπη
ἀργυρέη, κολεὸν δὲ νεοπρίστου ἐλέφαντος

405     Мно­го будет досто­ин пода­рок бли­ста­тель­ный этот!»
Так ска­зав, ему в руки вло­жил он свой меч среб­ро­гвозд­ный
И со сло­ва­ми кры­ла­ты­ми гром­ко к нему обра­тил­ся:
«Радуй­ся мно­го, отец чуже­зе­мец! И если ска­зал я
Дерз­кое сло­во, пусть ветер его уне­сет и раз­ве­ет!

    ἀμφιδεδίνηται· πολέος δέ οἱ ἄξιον ἔσται».
Ὣς εἰπὼν ἐν χερσὶ τίθει ξίφος ἀργυρόηλον
καί μιν φωνήσας ἔπεα πτερόεντα προσηύδα·
«Χαῖρε, πάτερ ὦ ξεῖνε· ἔπος δ᾽ εἴ πέρ τι βέβακται
δεινόν, ἄφαρ τὸ φέροιεν ἀναρπάξασαι ἄελλαι.

410     Пусть тебе боги дадут и жену увидать и в отчиз­ну
Ско­ро вер­нуть­ся: дав­но уж вда­ли ты от близ­ких стра­да­ешь».
И, отве­чая ему, ска­зал Одис­сей хит­ро­ум­ный:
«Радуй­ся, друг мой, и ты, да пошлют тебе сча­стие боги!
Пусть нико­гда и потом не рас­ка­ешь­ся ты, что пре­крас­ный

    σοὶ δὲ θεοὶ ἄλοχόν τ᾽ ἰδέειν καὶ πατρίδ᾽ ἱκέσθαι
δοῖεν, ἐπεὶ δὴ δηθὰ φίλων ἄπο πήματα πάσχεις».
Τὸν δ᾽ ἀπαμειβόμενος προσέφη πολύμητις Ὀδυσσεύς·
«Καὶ σὺ φίλος μάλα χαῖρε, θεοὶ δέ τοι ὄλβια δοῖεν.
μηδέ τι τοι ξίφεός γε ποθὴ μετόπισθε γένοιτο

415     Мне этот меч пода­рил, сло­ва­ми со мной при­ми­рив­шись».
Так он отве­тил и меч среб­ро­гвозд­ный наки­нул на пле­чи.
Солн­це зашло, и ему достав­ле­ны были подар­ки.
Слав­ные вест­ни­ки все их в жили­ще внес­ли Алки­ноя.
Там сыно­вья Алки­ноя могу­че­го взя­ли подар­ки.

    τούτου, ὃ δή μοι δῶκας ἀρεσσάμενος ἐπέεσσιν».
Ἦ ῥα καὶ ἀμφ᾽ ὤμοισι θέτο ξίφος ἀργυρόηλον.
δύσετό τ᾽ ἠέλιος, καὶ τῷ κλυτὰ δῶρα παρῆεν.
καὶ τά γ᾽ ἐς Ἀλκινόοιο φέρον κήρυκες ἀγαυοί·
δεξάμενοι δ᾽ ἄρα παῖδες ἀμύμονος Ἀλκινόοιο

420     К мате­ри их отнес­ли, ува­жа­е­мой все­ми Аре­те.
Всех за собой пове­ла Алки­ноя свя­щен­ная сила.
В дом вошед­ши, они в высо­кие крес­ла усе­лись,
И обра­ти­лась тогда Алки­но­е­ва сила к Аре­те:
«Ну-ка, жена, при­не­си нам сун­дук, изо всех наи­луч­ший!

    μητρὶ παρ᾽ αἰδοίῃ ἔθεσαν περικαλλέα δῶρα.
τοῖσιν δ᾽ ἡγεμόνευ᾽ ἱερὸν μένος Ἀλκινόοιο,
ἐλθόντες δὲ καθῖζον ἐν ὑψηλοῖσι θρόνοισι.
δή ῥα τότ᾽ Ἀρήτην προσέφη μένος Ἀλκινόοιο·
«Δεῦρο, γύναι, φέρε χηλὸν ἀριπρεπέ᾽, ἥ τις ἀρίστη·

425     В этот сун­дук све­же­вы­мы­тый плащ и хитон ты поло­жишь,
Жар­кий огонь под кот­лом разо­жги­те и воду согрей­те,
Чтобы, помыв­шись и видя лежа­щие в пол­ном поряд­ке
Все дары, что феа­ки сюда при­нес­ли чуже­стран­цу,
Пир­ше­ст­вом он наслаж­дал­ся у нас и слу­шал бы пес­ни.

    ἐν δ᾽ αὐτὴ θὲς φᾶρος ἐυπλυνὲς ἠδὲ χιτῶνα.
ἀμφὶ δέ οἱ πυρὶ χαλκὸν ἰήνατε, θέρμετε δ᾽ ὕδωρ,
ὄφρα λοεσσάμενός τε ἰδών τ᾽ ἐὺ κείμενα πάντα
δῶρα, τά οἱ Φαίηκες ἀμύμονες ἐνθάδ᾽ ἔνεικαν,
δαιτί τε τέρπηται καὶ ἀοιδῆς ὕμνον ἀκούων.

430     Я ж ему эту чашу пре­крас­ную дам золотую,
Чтобы, все дни обо мне вспо­ми­ная, тво­рил воз­ли­я­нья
В доме сво­ем и Кро­ниду отцу и про­чим бес­смерт­ным».
Так ска­зал Алки­ной. И рабы­ням веле­ла Аре­та
Мед­ный тре­нож­ник боль­шой на огонь поско­рее поста­вить.

    καί οἱ ἐγὼ τόδ᾽ ἄλεισον ἐμὸν περικαλλὲς ὀπάσσω,
χρύσεον, ὄφρ᾽ ἐμέθεν μεμνημένος ἤματα πάντα
σπένδῃ ἐνὶ μεγάρῳ Διί τ᾽ ἄλλοισίν τε θεοῖσιν».
Ὣς ἔφατ᾽, Ἀρήτη δὲ μετὰ δμῳῇσιν ἔειπεν
ἀμφὶ πυρὶ στῆσαι τρίποδα μέγαν ὅττι τάχιστα.

435     Те, поста­вив тре­но­гий котел на пылав­шее пла­мя,
Вли­ли воды до кра­ев и дров под котел под­ло­жи­ли.
Брю­хо сосуда огонь охва­тил. Вода согре­ва­лась.
Из кла­до­вой меж­ду тем сун­дук пре­вос­ход­ный Аре­та
Вынес­ла гостю, в сун­дук доро­гие сло­жи­ла подар­ки —

    αἱ δὲ λοετροχόον τρίποδ᾽ ἵστασαν ἐν πυρὶ κηλέῳ,
ἔν δ᾽ ἄρ᾽ ὕδωρ ἔχεαν, ὑπὸ δὲ ξύλα δαῖον ἑλοῦσαι.
γάστρην μὲν τρίποδος πῦρ ἄμφεπε, θέρμετο δ᾽ ὕδωρ·
τόφρα δ᾽ ἄρ᾽ Ἀρήτη ξείνῳ περικαλλέα χηλὸν
ἐξέφερεν θαλάμοιο, τίθει δ᾽ ἐνὶ κάλλιμα δῶρα,

440     Пла­тье и золо­то все, что феа­ки ему нада­ва­ли.
А от себя еще плащ поло­жи­ла пре­крас­ный с хито­ном.
К гостю Аре­та потом обра­ти­лась со сло­вом кры­ла­тым:
«Крыш­ку теперь огляди и сун­дук завя­жи поско­рее,
Чтобы в доро­ге чего у тебя не укра­ли, покуда

    ἐσθῆτα χρυσόν τε, τά οἱ Φαίηκες ἔδωκαν·
ἐν δ᾽ αὐτὴ φᾶρος θῆκεν καλόν τε χιτῶνα,
καί μιν φωνήσασ᾽ ἔπεα πτερόεντα προσηύδα·
«Αὐτὸς νῦν ἴδε πῶμα, θοῶς δ᾽ ἐπὶ δεσμὸν ἴηλον,
μή τίς τοι καθ᾽ ὁδὸν δηλήσεται, ὁππότ᾽ ἂν αὖτε

445     Слад­ким ты будешь поко­ить­ся сном в кораб­ле чер­но­бо­ком».
Это когда услы­хал Одис­сей, в испы­та­ни­ях твер­дый,
Тот­час крыш­ку при­ла­див, сун­дук завя­зал поско­рее
Хит­рым узлом, как Цир­цея его обу­чи­ла когда-то.
Тут же ключ­ни­ца в ван­ну ему пой­ти пред­ло­жи­ла,

    εὕδῃσθα γλυκὺν ὕπνον ἰὼν ἐν νηὶ μελαίνῃ».
Αὐτὰρ ἐπεὶ τό γ᾽ ἄκουσε πολύτλας δῖος Ὀδυσσεύς,
αὐτίκ᾽ ἐπήρτυε πῶμα, θοῶς δ᾽ ἐπὶ δεσμὸν ἴηλεν
ποικίλον, ὅν ποτέ μιν δέδαε φρεσὶ πότνια Κίρκη·
αὐτόδιον δ᾽ ἄρα μιν ταμίη λούσασθαι ἀνώγει

450     Чтобы помыть­ся. И радость его охва­ти­ла при виде
Ван­ны горя­чей. С тех пор как дом он Калип­со поки­нул,
Видеть заботу ему о себе при­хо­ди­лось не часто.
Там же забота о нем посто­ян­на была, как о боге!
Вымыв­ши в ванне, рабы­ни все­го его мас­лом натер­ли,

    ἔς ῥ᾽ ἀσάμινθον βάνθ᾽· ὁ δ᾽ ἄρ ἀσπασίως ἴδε θυμῷ
θερμὰ λοέτρ᾽, ἐπεὶ οὔ τι κομιζόμενός γε θάμιζεν,
ἐπεὶ δὴ λίπε δῶμα Καλυψοῦς ἠυκόμοιο.
τόφρα δέ οἱ κομιδή γε θεῷ ὣς ἔμπεδος ἦεν.
Τὸν δ᾽ ἐπεὶ οὖν δμῳαὶ λοῦσαν καὶ χρῖσαν ἐλαίῳ,

455     В плащ пре­крас­ный потом и хитон облек­ли его пле­чи.
Вый­дя из ван­ны, пошел он к мужам, уж вино рас­пи­вав­шим.
Дочь Алки­ноя, кра­су от богов полу­чив­шая веч­ных,
Воз­ле стол­ба, пото­лок под­пи­рав­ше­го залы, сто­я­ла.
На Одис­сея она с боль­шим вос­хи­ще­ньем смот­ре­ла

    ἀμφὶ δέ μιν χλαῖναν καλὴν βάλον ἠδὲ χιτῶνα,
ἔκ ῥ᾽ ἀσαμίνθου βὰς ἄνδρας μέτα οἰνοποτῆρας
ἤιε· Ναυσικάα δὲ θεῶν ἄπο κάλλος ἔχουσα
στῆ ῥα παρὰ σταθμὸν τέγεος πύκα ποιητοῖο,
θαύμαζεν δ᾽ Ὀδυσῆα ἐν ὀφθαλμοῖσιν ὁρῶσα,

460     И со сло­ва­ми к нему окры­лен­ны­ми так обра­ти­лась:
«Радуй­ся, стран­ник, и помни меня, как вер­нешь­ся в отчиз­ну.
Мне ты ведь преж­де все­го спа­се­ни­ем жиз­ни обя­зан».
Ей отве­чая, тот­час же ска­зал Одис­сей мно­го­ум­ный:
«Высо­ко­душ­но­го дочь Алки­ноя царя, Нав­си­кая!

    καί μιν φωνήσασ᾽ ἔπεα πτερόεντα προσηύδα·
«Χαῖρε, ξεῖν᾽, ἵνα καί ποτ᾽ ἐὼν ἐν πατρίδι γαίῃ
μνήσῃ ἐμεῦ, ὅτι μοι πρώτῃ ζωάγρι᾽ ὀφέλλεις».
Τὴν δ᾽ ἀπαμειβόμενος προσέφη πολύμητις Ὀδυσσεύς.
«Ναυσικάα θύγατερ μεγαλήτορος Ἀλκινόοιο,

465     Толь­ко бы Зевс-про­мыс­ли­тель, супруг гро­мо­ме­чу­щий Геры,
Дал мне домой воро­тить­ся и день воз­вра­ще­нья увидеть,
Там не уста­ну тебе воз­но­сить я молит­вы, как богу,
В веч­ные веки: ведь жизнь-то мне, дева, ты сохра­ни­ла!»
Мол­вил и рядом с царем Алки­но­ем усел­ся на крес­ло.

    οὕτω νῦν Ζεὺς θείη, ἐρίγδουπος πόσις Ἥρης,
οἴκαδέ τ᾽ ἐλθέμεναι καὶ νόστιμον ἦμαρ ἰδέσθαι·
τῷ κέν τοι καὶ κεῖθι θεῷ ὣς εὐχετοῴμην
αἰεὶ ἤματα πάντα· σὺ γάρ μ᾽ ἐβιώσαο, κούρη».
Ἦ ῥα καὶ ἐς θρόνον ἷζε παρ᾽ Ἀλκίνοον βασιλῆα·

470     Было уж розда­но мясо, в кра­те­рах вино наме­ша­ли.
Всем доро­го­го пев­ца при­вел в это вре­мя гла­ша­тай,
Чти­мо­го целым наро­дом слеп­ца Демо­до­ка. Его он
Меж­ду гостей уса­дил, спи­ною к высо­кой колонне.
К вест­ни­ку тут обра­тясь, ска­зал Одис­сей мно­го­ум­ный,

    οἱ δ᾽ ἤδη μοίρας τ᾽ ἔνεμον κερόωντό τε οἶνον.
κῆρυξ δ᾽ ἐγγύθεν ἦλθεν ἄγων ἐρίηρον ἀοιδόν,
Δημόδοκον λαοῖσι τετιμένον· εἷσε δ᾽ ἄρ᾽ αὐτὸν
μέσσῳ δαιτυμόνων, πρὸς κίονα μακρὸν ἐρείσας.
δὴ τότε κήρυκα προσέφη πολύμητις Ὀδυσσεύς,

475     Жир­ный кусок от хреб­та бело­зу­бо­го веп­ря отре­зав.
Боль­шую часть от него для себя он, одна­ко, оста­вил:
«Вест­ник, возь­ми это мясо, сне­си Демо­до­ку, чтоб съел он.
Рад я вни­ма­нье ему ока­зать, хоть и очень печа­люсь.
Честь пев­цам и почет возда­вать все обя­за­ны люди,

    νώτου ἀποπροταμών, ἐπὶ δὲ πλεῖον ἐλέλειπτο,
ἀργιόδοντος ὑός, θαλερὴ δ᾽ ἦν ἀμφὶς ἀλοιφή·
«Κῆρυξ, τῆ δή, τοῦτο πόρε κρέας, ὄφρα φάγῃσιν,
Δημοδόκῳ· καί μιν προσπτύξομαι ἀχνύμενός περ·
πᾶσι γὰρ ἀνθρώποισιν ἐπιχθονίοισιν ἀοιδοὶ

480     Что на зем­ле оби­та­ют: ведь пенью пев­цов обу­чи­ла
Муза сама, и пле­мя пев­цов она любит сер­деч­но».
Вест­ник тот­час же пошел. И герою-пев­цу Демо­до­ку
Передал мясо. И при­нял певец его, раду­ясь духом.
Руки немед­лен­но к пище гото­вой они протя­ну­ли.

    τιμῆς ἔμμοροί εἰσι καὶ αἰδοῦς, οὕνεκ᾽ ἄρα σφέας
οἴμας μοῦσ᾽ ἐδίδαξε, φίλησε δὲ φῦλον ἀοιδῶν».
Ὣς ἄρ᾽ ἔφη, κῆρυξ δὲ φέρων ἐν χερσὶν ἔθηκεν
ἥρῳ Δημοδόκῳ· ὁ δ᾽ ἐδέξατο, χαῖρε δὲ θυμῷ.
οἱ δ᾽ ἐπ᾽ ὀνείαθ᾽ ἑτοῖμα προκείμενα χεῖρας ἴαλλον.

485     После того как жела­нье питья и еды уто­ли­ли,
Так Демо­до­ку ска­зал Одис­сей, в испы­та­ни­ях твер­дый:
«Выше всех людей, Демо­док, я тебя бы поста­вил!
Иль Апол­ло­ном самим, иль Музой обу­чен ты пенью.
Боль­но уж вер­но поешь ты про все, что постиг­ло ахей­цев,

    αὐτὰρ ἐπεὶ πόσιος καὶ ἐδητύος ἐξ ἔρον ἕντο,
δὴ τότε Δημόδοκον προσέφη πολύμητις Ὀδυσσεύς·
«Δημόδοκ᾽, ἔξοχα δή σε βροτῶν αἰνίζομ᾽ ἁπάντων.
ἢ σέ γε μοῦσ᾽ ἐδίδαξε, Διὸς πάις, ἢ σέ γ᾽ Ἀπόλλων·
λίην γὰρ κατὰ κόσμον Ἀχαιῶν οἶτον ἀείδεις,

490     Что они сде­ла­ли, сколь­ко труди­лись и сколь­ко стра­да­ли,
Слов­но иль сам ты все это видал, иль от видев­ших слы­шал.
Ну-ка, к дру­го­му теперь перей­ди, рас­ска­жи, как Епе­ем
С помо­щью девы Афи­ны постро­ен был конь дере­вян­ный,
Как его хит­ро­стью ввел Одис­сей бого­рав­ный в акро­поль,

    ὅσσ᾽ ἔρξαν τ᾽ ἔπαθόν τε καὶ ὅσσ᾽ ἐμόγησαν Ἀχαιοί,
ὥς τέ που ἢ αὐτὸς παρεὼν ἢ ἄλλου ἀκούσας.
ἀλλ᾽ ἄγε δὴ μετάβηθι καὶ ἵππου κόσμον ἄεισον
δουρατέου, τὸν Ἐπειὸς ἐποίησεν σὺν Ἀθήνῃ,
ὅν ποτ᾽ ἐς ἀκρόπολιν δόλον ἤγαγε δῖος Ὀδυσσεὺς

495     Внутрь поме­стив­ши мужей, Или­он разо­рив­ших свя­щен­ный.
Если так же об этом ты все нам рас­ска­жешь, как было,
Тот­час всем людям ска­жу я тогда, что бог бла­го­склон­ный
Даром тебя награ­дил и боги вну­ша­ют те пес­ни».
Так он ска­зал. И запел Демо­док, пре­ис­пол­нен­ный бога.

    ἀνδρῶν ἐμπλήσας οἵ ῥ᾽ Ἴλιον ἐξαλάπαξαν.
αἴ κεν δή μοι ταῦτα κατὰ μοῖραν καταλέξῃς,
αὐτίκ᾽ ἐγὼ πᾶσιν μυθήσομαι ἀνθρώποισιν,
ὡς ἄρα τοι πρόφρων θεὸς ὤπασε θέσπιν ἀοιδήν».
Ὣς φάθ᾽, ὁ δ᾽ ὁρμηθεὶς θεοῦ ἤρχετο, φαῖνε δ᾽ ἀοιδήν,

500     Начал с того он, как все в кораб­лях проч­но­па­луб­ных в море
Вышли данай­цев сыны, как огонь они бро­си­ли в стан свой,
А уж пер­вей­шие мужи сиде­ли вокруг Одис­сея
Средь при­бе­жав­ших тро­ян­цев, сокрыв­шись в коне дере­вян­ном.
Сами тро­ян­цы коня напо­сле­док в акро­поль вта­щи­ли.

    ἔνθεν ἑλὼν ὡς οἱ μὲν ἐυσσέλμων ἐπὶ νηῶν
βάντες ἀπέπλειον, πῦρ ἐν κλισίῃσι βαλόντες,
Ἀργεῖοι, τοὶ δ᾽ ἤδη ἀγακλυτὸν ἀμφ᾽ Ὀδυσῆα
ἥατ᾽ ἐνὶ Τρώων ἀγορῇ κεκαλυμμένοι ἵππῳ·
αὐτοὶ γάρ μιν Τρῶες ἐς ἀκρόπολιν ἐρύσαντο.

505     Он там сто­ял, а они без кон­ца и без тол­ку кри­ча­ли,
Сидя вокруг. Меж­ду трех они все коле­ба­лись реше­ний:
Либо полое зда­нье поги­бель­ной медью раз­ру­шить,
Либо, на край при­та­щив, со ска­лы его сбро­сить высо­кой,
Либо оста­вить на месте, как веч­ным богам при­но­ше­нье.

    ὣς ὁ μὲν ἑστήκει, τοὶ δ᾽ ἄκριτα πόλλ᾽ ἀγόρευον
ἥμενοι ἀμφ᾽ αὐτόν· τρίχα δέ σφισιν ἥνδανε βουλή,
ἠὲ διαπλῆξαι κοῖλον δόρυ νηλέι χαλκῷ,
ἢ κατὰ πετράων βαλέειν ἐρύσαντας ἐπ᾽ ἄκρης,
ἢ ἐάαν μέγ᾽ ἄγαλμα θεῶν θελκτήριον εἶναι,

510     Это послед­нее было как раз и долж­но совер­шить­ся,
Ибо реши­ла судь­ба, что падет Или­он, если в сте­ны
При­мет боль­шо­го коня дере­вян­но­го, где арги­вяне
Были запря­та­ны, смерть и убий­ство гото­вя тро­ян­цам.
Пел он о том, как ахей­цы раз­ру­ши­ли город высо­кий,

    τῇ περ δὴ καὶ ἔπειτα τελευτήσεσθαι ἔμελλεν·
αἶσα γὰρ ἦν ἀπολέσθαι, ἐπὴν πόλις ἀμφικαλύψῃ
δουράτεον μέγαν ἵππον, ὅθ᾽ ἥατο πάντες ἄριστοι
Ἀργείων Τρώεσσι φόνον καὶ κῆρα φέροντες.
ἤειδεν δ᾽ ὡς ἄστυ διέπραθον υἷες Ἀχαιῶν

515     Чре­во коня отво­рив­ши и вый­дя из полой заса­ды;
Как по раз­лич­ным местам высо­кой рас­сы­па­лись Трои,
Как Одис­сей, слов­но гроз­ный Арес, к Деи­фо­бо­ву дому
Вме­сте с царем Мене­ла­ем, подоб­ным богам, устре­мил­ся,
Как на ужас­ней­ший бой он решил­ся с вра­га­ми, раз­бив­ши

    ἱππόθεν ἐκχύμενοι, κοῖλον λόχον ἐκπρολιπόντες.
ἄλλον δ᾽ ἄλλῃ ἄειδε πόλιν κεραϊζέμεν αἰπήν,
αὐτὰρ Ὀδυσσῆα προτὶ δώματα Δηιφόβοιο
βήμεναι, ἠύτ᾽ Ἄρηα σὺν ἀντιθέῳ Μενελάῳ.
κεῖθι δὴ αἰνότατον πόλεμον φάτο τολμήσαντα

520     Всех их при помо­щи духом высо­кой Пал­ла­ды Афи­ны.
Это пел зна­ме­ни­тый певец. Непре­рыв­ные сле­зы
Из-под бро­вей Одис­сея лицо у него увлаж­ня­ли.
Так же, как жен­щи­на пла­чет, упав­ши на тело супру­га,
Пав­ше­го в пер­вых рядах за край свой род­ной и за граж­дан,

    νικῆσαι καὶ ἔπειτα διὰ μεγάθυμον Ἀθήνην.
Ταῦτ᾽ ἄρ᾽ ἀοιδὸς ἄειδε περικλυτός· αὐτὰρ Ὀδυσσεὺς
τήκετο, δάκρυ δ᾽ ἔδευεν ὑπὸ βλεφάροισι παρειάς.
ὡς δὲ γυνὴ κλαίῃσι φίλον πόσιν ἀμφιπεσοῦσα,
ὅς τε ἑῆς πρόσθεν πόλιος λαῶν τε πέσῃσιν,

525     Чтоб отвра­тить от детей и от горо­да злую поги­бель:
Видя, что муж доро­гой ее в судо­ро­гах бьет­ся пред­смерт­ных,
С воп­лем к нему при­па­да­ет она, а вра­ги, бес­по­щад­но
Древ­ка­ми копий ее по спине и пле­чам изби­вая,
В раб­ство уво­дят с собой на труды и вели­кие беды.

    ἄστεϊ καὶ τεκέεσσιν ἀμύνων νηλεὲς ἦμαρ·
ἡ μὲν τὸν θνήσκοντα καὶ ἀσπαίροντα ἰδοῦσα
ἀμφ᾽ αὐτῷ χυμένη λίγα κωκύει· οἱ δέ τ᾽ ὄπισθε
κόπτοντες δούρεσσι μετάφρενον ἠδὲ καὶ ὤμους
εἴρερον εἰσανάγουσι, πόνον τ᾽ ἐχέμεν καὶ ὀιζύν·

530     Блек­нут щеки ее в воз­буж­даю­щей жалость печа­ли, —
Так же жалост­но сле­зы стру­и­лись из глаз Одис­сея.
Скры­ты­ми сле­зы его для всех осталь­ных оста­ва­лись,
Толь­ко один Алки­ной те сле­зы заме­тил и видел,
Сидя вбли­зи от него и вздо­хи тяже­лые слы­ша.

    τῆς δ᾽ ἐλεεινοτάτῳ ἄχεϊ φθινύθουσι παρειαί·
ὣς Ὀδυσεὺς ἐλεεινὸν ὑπ᾽ ὀφρύσι δάκρυον εἶβεν.
ἔνθ᾽ ἄλλους μὲν πάντας ἐλάνθανε δάκρυα λείβων,
Ἀλκίνοος δέ μιν οἶος ἐπεφράσατ᾽ ἠδ᾽ ἐνόησεν,
ἥμενος ἄγχ᾽ αὐτοῦ, βαρὺ δὲ στενάχοντος ἄκουσεν.

535     К вес­ло­лю­би­вым феа­кам тот­час обра­тил­ся он с речью:
«К вам мое сло­во, вожди и совет­чи­ки слав­ных феа­ков!
Пусть играть Демо­док пере­станет на звон­кой фор­мин­ге.
Радость пеньем сво­им он вовсе не всем достав­ля­ет.
С самых тех пор, как за ужи­ном мы и певец нам поет здесь,

    αἶψα δὲ Φαιήκεσσι φιληρέτμοισι μετηύδα·
«Κέκλυτε, Φαιήκων ἡγήτορες ἠδὲ μέδοντες,
Δημόδοκος δ᾽ ἤδη σχεθέτω φόρμιγγα λίγειαν·
οὐ γάρ πως πάντεσσι χαριζόμενος τάδ᾽ ἀείδει.
ἐξ οὗ δορπέομέν τε καὶ ὤρορε θεῖος ἀοιδός,

540     Не пре­кра­ща­ет все вре­мя, как вижу я, горь­ко­го пла­ча
Гость наш; боль­шое какое-то горе его угне­та­ет.
Пусть же певец пере­станет, чтоб все мы рав­но наслаж­да­лись,
Гость и хозя­е­ва. Так оно будет намно­го пре­крас­ней:
Всё ведь мы дела­ем здесь для почтен­но­го наше­го гостя —

    ἐκ τοῦ δ᾽ οὔ πω παύσατ᾽ ὀιζυροῖο γόοιο
ὁ ξεῖνος· μάλα πού μιν ἄχος φρένας ἀμφιβέβηκεν.
ἀλλ᾽ ἄγ᾽ ὁ μὲν σχεθέτω, ἵν᾽ ὁμῶς τερπώμεθα πάντες,
ξεινοδόκοι καὶ ξεῖνος, ἐπεὶ πολὺ κάλλιον οὕτως·
εἵνεκα γὰρ ξείνοιο τάδ᾽ αἰδοίοιο τέτυκται,

545     Мы и гото­вим отъ­езд и под­но­сим с любо­вью подар­ки.
Вся­кий про­ся­щий защи­ты и стран­ник явля­ет­ся бра­том
Мужу, кото­рый хотя бы чуть-чуть при­кос­нул­ся к рас­суд­ку.
Вот поче­му не скры­вай ты от нас осто­рож­ною мыс­лью
То, что тебя я спро­шу. Разум­нее будет отве­тить.

    πομπὴ καὶ φίλα δῶρα, τά οἱ δίδομεν φιλέοντες.
ἀντὶ κασιγνήτου ξεῖνός θ᾽ ἱκέτης τε τέτυκται
ἀνέρι, ὅς τ᾽ ὀλίγον περ ἐπιψαύῃ πραπίδεσσι.
τῷ νῦν μηδὲ σὺ κεῦθε νοήμασι κερδαλέοισιν
ὅττι κέ σ᾽ εἴρωμαι· φάσθαι δέ σε κάλλιόν ἐστιν.

550     Имя ска­жи нам, каким тебя мать и отец назы­ва­ли
Вме­сте со все­ми, кто в горо­де жил и вкруг горо­да так­же.
Нет нико­го совер­шен­но, как толь­ко на свет он родит­ся,
Средь бла­го­род­ных иль низ­ких людей, кто бы был безы­мян­ным.
Каж­до­му, толь­ко родив­ши, дают уж роди­те­ли имя.

    εἴπ᾽ ὄνομ᾽ ὅττι σε κεῖθι κάλεον μήτηρ τε πατήρ τε
ἄλλοι θ᾽ οἳ κατὰ ἄστυ καὶ οἳ περιναιετάουσιν.
οὐ μὲν γάρ τις πάμπαν ἀνώνυμός ἐστ᾽ ἀνθρώπων,
οὐ κακὸς οὐδὲ μὲν ἐσθλός, ἐπὴν τὰ πρῶτα γένηται,
ἀλλ᾽ ἐπὶ πᾶσι τίθενται, ἐπεί κε τέκωσι, τοκῆες.

555     Так назо­ви же мне зем­лю свою, государ­ство и город,
Чтобы, тебя отво­зя, туда свою мысль направ­ля­ли
Наши суда: у феа­ков на них не име­ет­ся корм­чих,
Нет и руля, как у всех осталь­ных кораб­лей море­ход­ных.
Сами они пони­ма­ют и мыс­ли мужей и стрем­ле­нья,

    εἰπὲ δέ μοι γαῖάν τε· τεὴν δῆμόν τε πόλιν τε,
ὄφρα σε τῇ πέμπωσι τιτυσκόμεναι φρεσὶ νῆες·
οὐ γὰρ Φαιήκεσσι κυβερνητῆρες ἔασιν,
οὐδέ τι πηδάλι᾽ ἔστι, τά τ᾽ ἄλλαι νῆες ἔχουσιν·
ἀλλ᾽ αὐταὶ ἴσασι νοήματα καὶ φρένας ἀνδρῶν,

560     Зна­ют и все горо­да и все пло­до­нос­ные нивы
Смерт­ных людей; через без­дны мор­ские, сквозь мглу и тума­ны
Быст­ро мчат­ся они и все ж не боят­ся нисколь­ко
Вред на вол­нах пре­тер­петь или в море от бури погиб­нуть.
Но от отца мое­го Нав­си­фоя при­шлось мне когда-то

    καὶ πάντων ἴσασι πόλιας καὶ πίονας ἀγροὺς
ἀνθρώπων, καὶ λαῖτμα τάχισθ᾽ ἁλὸς ἐκπερόωσιν
ἠέρι καὶ νεφέλῃ κεκαλυμμέναι· οὐδέ ποτέ σφιν
οὔτε τι πημανθῆναι ἔπι δέος οὔτ᾽ ἀπολέσθαι.
ἀλλὰ τόδ᾽ ὥς ποτε πατρὸς ἐγὼν εἰπόντος ἄκουσα

565     Вот что узнать: гово­рил он, сер­дит на феа­ков жесто­ко
Бог Посей­дон, что домой невреди­мы­ми всех мы раз­во­зим.
Неко­гда, он утвер­ждал, феа­кий­ский корабль мно­го­проч­ный
При воз­вра­ще­ньи обрат­но по мгли­сто-туман­но­му морю
Бог разо­бьет и высо­кой горою наш город закро­ет.

    Ναυσιθόου, ὃς ἔφασκε Ποσειδάων᾽ ἀγάσασθαι
ἡμῖν, οὕνεκα πομποὶ ἀπήμονές εἰμεν ἁπάντων.
φῆ ποτὲ Φαιήκων ἀνδρῶν ἐυεργέα νῆα
ἐκ πομπῆς ἀνιοῦσαν ἐν ἠεροειδέι πόντῳ
ῥαισέμεναι, μέγα δ᾽ ἧμιν ὄρος πόλει ἀμφικαλύψειν.

570     Так гово­рил мне ста­рик. А испол­нит ли то Зем­ледер­жец
Иль не испол­нит, пусть будет по воле вели­ко­го бога.
Ты же теперь мне ска­жи, ниче­го от меня не скры­вая:
Как заблудил­ся ты, что за края тебе видеть при­ш­ло­ся,
Где побы­вал в горо­дах и к людям каким попа­дал ты,

    ὣς ἀγόρευ᾽ ὁ γέρων· τὰ δέ κεν θεὸς ἢ τελέσειεν
ἤ κ᾽ ἀτέλεστ᾽ εἴη, ὥς οἱ φίλον ἔπλετο θυμῷ·
ἀλλ᾽ ἄγε μοι τόδε εἰπὲ καὶ ἀτρεκέως κατάλεξον,
ὅππῃ ἀπεπλάγχθης τε καὶ ἅς τινας ἵκεο χώρας
ἀνθρώπων, αὐτούς τε πόλιάς τ᾽ ἐὺ ναιετοώσας,

575     К диким ли, духом над­мен­ным и знать не желаю­щим прав­ды,
Или же к госте­при­им­ным и с бого­бо­яз­нен­ным серд­цем?
Так­же ска­жи, поче­му ты печа­лишь­ся духом и пла­чешь,
Слы­ша рас­сказ о судь­бе аргос­ских данай­цев и Трои?
Боги назна­чи­ли эту судь­бу им и выпря­ли гибель

    ἠμὲν ὅσοι χαλεποί τε καὶ ἄγριοι οὐδὲ δίκαιοι,
οἵ τε φιλόξεινοι, καί σφιν νόος ἐστὶ θεουδής.
εἰπὲ δ᾽ ὅ τι κλαίεις καὶ ὀδύρεαι ἔνδοθι θυμῷ
Ἀργείων Δαναῶν ἠδ᾽ Ἰλίου οἶτον ἀκούων.
τὸν δὲ θεοὶ μὲν τεῦξαν, ἐπεκλώσαντο δ᾽ ὄλεθρον

580     Людям, чтоб пес­ня­ми ста­ли они и для даль­них потом­ков.
Может быть, кто у тебя из род­ни бла­го­род­ной погиб там,
Зять иль тесть? После тех, кто нам бли­зок по кро­ви и роду,
Эти из всех осталь­ных все­го нам доро­же быва­ют.
Или погиб у тебя бла­го­род­ный това­рищ с при­ят­ным

    ἀνθρώποις, ἵνα ᾖσι καὶ ἐσσομένοισιν ἀοιδή.
ἦ τίς τοι καὶ πηὸς ἀπέφθιτο Ἰλιόθι πρὸ
ἐσθλὸς ἐών, γαμβρὸς ἢ πενθερός, οἵ τε μάλιστα
κήδιστοι τελέθουσι μεθ᾽ αἷμά τε καὶ γένος αὐτῶν;
ἦ τίς που καὶ ἑταῖρος ἀνὴρ κεχαρισμένα εἰδώς,

585     Нра­вом? Нисколь­ко, мы зна­ем, не хуже и бра­та род­но­го
Тот из това­ри­щей наших, кото­рый разум­ное зна­ет».
    ἐσθλός; ἐπεὶ οὐ μέν τι κασιγνήτοιο χερείων
γίγνεται, ὅς κεν ἑταῖρος ἐὼν πεπνυμένα εἰδῇ».

ПРИМЕЧАНИЯ

Ст. 64. Миф обыч­но изо­бра­жа­ет пев­цов сле­пы­ми. Слеп­ца­ми были, по пре­да­нию, сам Гомер, Тами­рид и дру­гие.

Ст. 111 и сл. В ката­ло­ге феа­кий­цев почти все име­на обра­зо­ва­ны от слов, свя­зан­ных с мор­ским делом. Так, При­мней — зна­чит «корм­чий», Галий и Пон­тей зна­чат «мор­ские».

Ст. 283. Вул­ка­ни­че­ский ост­ров Лем­нос счи­тал­ся ост­ро­вом Гефе­ста, бога огня вооб­ще и вулкани­че­ско­го огня в част­но­сти.

Ст. 318. Гефест, соглас­но древ­не­гре­че­ско­му обыч­но­му пра­ву, может взыс­кать упла­чен­ный отцу выкуп за супру­гу, так как она была ему не вер­на.

Ст. 348. Име­ет­ся в виду штраф за при­чи­нен­ное оскорб­ле­ние.

Ст. 361 и сл. Арес и Афро­ди­та спа­са­ют­ся бег­ст­вом туда, где нахо­ди­лись глав­ные их свя­ти­ли­ща.

Ст. 495. О том, как гре­ки в дере­вян­ном коне про­ник­ли в Трою, рас­ска­зы­ва­ли дру­гие поэ­мы, воз­ник­шие поз­же гоме­ров­ских, поэ­мы так назы­вае­мо­го эпи­че­ско­го цик­ла. Гибель Трои изобража­лась в поэ­мах «Раз­ру­ше­ние Или­о­на» и «Малая Или­а­да».

Предыдущая >>> Оглавление <<< Следующая