Одиссея Песнь одиннадцатая

Предыдущая >>> Оглавление <<< Следующая

«После того как при­шли к кораб­лю мы и к бере­гу моря,
Преж­де все­го мы корабль на свя­щен­ное море спу­сти­ли,
Мач­ту потом с пару­са­ми в корабль уло­жи­ли наш чер­ный,
Так­же овцу погру­зи­ли с бара­ном, под­ня­лись и сами

    «Αὐτὰρ ἐπεί ῥ᾽ ἐπὶ νῆα κατήλθομεν ἠδὲ θάλασσαν,
νῆα μὲν ἂρ πάμπρωτον ἐρύσσαμεν εἰς ἅλα δῖαν,
ἐν δ᾽ ἱστὸν τιθέμεσθα καὶ ἱστία νηὶ μελαίνῃ,
ἐν δὲ τὰ μῆλα λαβόντες ἐβήσαμεν, ἂν δὲ καὶ αὐτοὶ

5     С тяж­кой печа­лью на серд­це, роняя обиль­ные сле­зы.
Был вослед кораб­лю чер­но­но­со­му ветер попут­ный,
Парус взду­ваю­щий, доб­рый това­рищ, нам послан Цир­це­ей
В косах пре­крас­ных, боги­ней ужас­ною с речью люд­скою.
Мач­ту поста­вив и сна­сти нала­див­ши все, в кораб­ле мы

    βαίνομεν ἀχνύμενοι θαλερὸν κατὰ δάκρυ χέοντες.
ἡμῖν δ᾽ αὖ κατόπισθε νεὸς κυανοπρῴροιο
ἴκμενον οὖρον ἵει πλησίστιον, ἐσθλὸν ἑταῖρον,
Κίρκη εὐπλόκαμος, δεινὴ θεὸς αὐδήεσσα.
ἡμεῖς δ᾽ ὅπλα ἕκαστα πονησάμενοι κατὰ νῆα

10     Сели. Его направ­лял толь­ко ветер попут­ный да корм­чий.
Были весь день пару­са путе­вод­ным дыха­ни­ем пол­ны.
Солн­це тем вре­ме­нем село, и тенью покры­лись доро­ги.
Мы нако­нец Оке­ан пере­плы­ли глу­бо­ко теку­щий.
Там стра­на и город мужей ким­ме­рий­скихΔ. Все­гдаш­ний

    ἥμεθα· τὴν δ᾽ ἄνεμός τε κυβερνήτης τ᾽ ἴθυνε.
τῆς δὲ πανημερίης τέταθ᾽ ἱστία ποντοπορούσης·
δύσετό τ᾽ ἠέλιος σκιόωντό τε πᾶσαι ἀγυιαί.
Ἡ δ᾽ ἐς πείραθ᾽ ἵκανε βαθυρρόου Ὠκεανοῖο.
ἔνθα δὲ Κιμμερίων ἀνδρῶν δῆμός τε πόλις τε,

15     Сумрак там и туман. Нико­гда све­то­нос­ное солн­це
Не осве­ща­ет луча­ми людей, насе­ля­ю­щих край тот,
Зем­лю ль оно покида­ет, всту­пая на звезд­ное небо,
Или спус­ка­ет­ся с неба, к зем­ле направ­ля­ясь обрат­но.
Ночь зло­ве­щая пле­мя бес­счаст­ных людей окру­жа­ет.

    ἠέρι καὶ νεφέλῃ κεκαλυμμένοι· οὐδέ ποτ᾽ αὐτοὺς
ἠέλιος φαέθων καταδέρκεται ἀκτίνεσσιν,
οὔθ᾽ ὁπότ᾽ ἂν στείχῃσι πρὸς οὐρανὸν ἀστερόεντα,
οὔθ᾽ ὅτ᾽ ἂν ἂψ ἐπὶ γαῖαν ἀπ᾽ οὐρανόθεν προτράπηται,
ἀλλ᾽ ἐπὶ νὺξ ὀλοὴ τέταται δειλοῖσι βροτοῖσι.

20     К бере­гу там мы при­ста­ли и, взяв­ши овцу и бара­на,
Дви­ну­лись вдоль по тече­нью реки Оке­а­на, покуда
К месту тому не при­шли, о кото­ром ска­за­ла Цир­цея.
Жерт­вен­ный скот я дер­жать Три­меду велел с Еври­ло­хом,
Сам же, мед­ный отто­чен­ный меч свой извлек­ши из ножен,

    νῆα μὲν ἔνθ᾽ ἐλθόντες ἐκέλσαμεν, ἐκ δὲ τὰ μῆλα
εἱλόμεθ᾽· αὐτοὶ δ᾽ αὖτε παρὰ ῥόον Ὠκεανοῖο
ᾔομεν, ὄφρ᾽ ἐς χῶρον ἀφικόμεθ᾽, ὃν φράσε Κίρκη.
Ἔνθ᾽ ἱερήια μὲν Περιμήδης Εὐρύλοχός τε
ἔσχον· ἐγὼ δ᾽ ἄορ ὀξὺ ἐρυσσάμενος παρὰ μηροῦ

25     Выко­пал яму. Была шири­ной и дли­ной она в локоть.
Всем мерт­ве­цам воз­ли­я­нье свер­шил я над этою ямой —
Рань­ше медо­вым напит­ком, потом — вином медо­слад­ким
И напо­сле­док — водой. И ячной посы­пал мукою.
Гла­вам бес­силь­ных умер­ших молит­ву воз­нес я с обе­том,

    βόθρον ὄρυξ᾽ ὅσσον τε πυγούσιον ἔνθα καὶ ἔνθα,
ἀμφ᾽ αὐτῷ δὲ χοὴν χεόμην πᾶσιν νεκύεσσι,
πρῶτα μελικρήτῳ, μετέπειτα δὲ ἡδέι οἴνῳ,
τὸ τρίτον αὖθ᾽ ὕδατι· ἐπὶ δ᾽ ἄλφιτα λευκὰ πάλυνον.
πολλὰ δὲ γουνούμην νεκύων ἀμενηνὰ κάρηνα,

30     В дом свой вер­нув­шись, коро­ву бес­плод­ную, луч­шую в ста­де,
В жерт­ву при­несть им и мно­го в костер дра­го­цен­но­стей бро­сить,
Стар­цу ж Тире­сию — в жерт­ву при­несть одно­му лишь, отдель­но,
Чер­но­го сплошь, наи­бо­ле пре­крас­но­го в ста­де бара­на.
Дав­ши обет и почтив­ши молит­ва­ми пле­мя умер­ших,

    ἐλθὼν εἰς Ἰθάκην στεῖραν βοῦν, ἥ τις ἀρίστη,
ῥέξειν ἐν μεγάροισι πυρήν τ᾽ ἐμπλησέμεν ἐσθλῶν,
Τειρεσίῃ δ᾽ ἀπάνευθεν ὄιν ἱερευσέμεν οἴῳ
παμμέλαν᾽, ὃς μήλοισι μεταπρέπει ἡμετέροισι.
τοὺς δ᾽ ἐπεὶ εὐχωλῇσι λιτῇσί τε, ἔθνεα νεκρῶν,

35     Взял я бара­на с овцой и над самою ямой заре­зал.
Чер­ная кровь поли­лась. Поки­нув­ши нед­ра Эре­ба,
К яме сле­те­ли­ся души людей, рас­про­щав­ших­ся с жиз­нью.
Жен­щи­ны, юно­ши, стар­цы, нема­ло видав­шие горя,
Неж­ные девуш­ки, горе познав­шие толь­ко впер­вые,

    ἐλλισάμην, τὰ δὲ μῆλα λαβὼν ἀπεδειροτόμησα
ἐς βόθρον, ῥέε δ᾽ αἷμα κελαινεφές· αἱ δ᾽ ἀγέροντο
ψυχαὶ ὑπὲξ Ἐρέβευς νεκύων κατατεθνηώτων.
νύμφαι τ᾽ ἠΐθεοί τε πολύτλητοί τε γέροντες
παρθενικαί τ᾽ ἀταλαὶ νεοπενθέα θυμὸν ἔχουσαι,

40     Мно­же­ство пав­ших в жесто­ких сра­же­ньях мужей, в нане­сен­ных
Ост­ры­ми копья­ми ранах, в про­би­тых кро­ва­вых доспе­хах.
Все это мно­же­ство мерт­вых сле­те­лось на кровь ото­всюду
С кри­ком чудо­вищ­ным. Блед­ный объ­ял меня ужас. Тот­час же
Я при­ка­за­ние быв­шим со мною това­ри­щам отдал,

    πολλοὶ δ᾽ οὐτάμενοι χαλκήρεσιν ἐγχείῃσιν,
ἄνδρες ἀρηίφατοι βεβροτωμένα τεύχε᾽ ἔχοντες·
οἳ πολλοὶ περὶ βόθρον ἐφοίτων ἄλλοθεν ἄλλος
θεσπεσίῃ ἰαχῇ· ἐμὲ δὲ χλωρὸν δέος ᾕρει.
δὴ τότ᾽ ἔπειθ᾽ ἑτάροισιν ἐποτρύνας ἐκέλευσα

45     Что б со скота, что лежал заре­зан­ный гибель­ной медью,
Шку­ры содра­ли, а туши сожгли, и моли­лись бы жар­ко
Мощ­но­му богу Аиду и Пер­се­фо­нее ужас­ной.
Сам же я, выта­щив меч мед­но­ост­рый и сев­ши у ямы,
Не поз­во­лял ни одной из бес­силь­ных теней при­бли­жать­ся

    μῆλα, τὰ δὴ κατέκειτ᾽ ἐσφαγμένα νηλέι χαλκῷ,
δείραντας κατακῆαι, ἐπεύξασθαι δὲ θεοῖσιν,
ἰφθίμῳ τ᾽ Ἀΐδῃ καὶ ἐπαινῇ Περσεφονείῃ·
αὐτὸς δὲ ξίφος ὀξὺ ἐρυσσάμενος παρὰ μηροῦ
ἥμην, οὐδ᾽ εἴων νεκύων ἀμενηνὰ κάρηνα

50     К кро­ви, покуда отве­та не дал на вопро­сы Тире­сий.
Пер­вой душа Ель­пе­но­ра-това­ри­ща к яме яви­лась.
Не был еще похо­ро­нен в зем­ле он широ­ко­до­рож­ной:
Тело оста­ви­ли мы неопла­кан­ным, непо­гре­бен­ным

Там, у Цир­цеи в дому: тогда не до это­го было.
    αἵματος ἆσσον ἴμεν, πρὶν Τειρεσίαο πυθέσθαι.
Πρώτη δὲ ψυχὴ Ἐλπήνορος ἦλθεν ἑταίρου·
οὐ γάρ πω ἐτέθαπτο ὑπὸ χθονὸς εὐρυοδείης·
σῶμα γὰρ ἐν Κίρκης μεγάρῳ κατελείπομεν ἡμεῖς
ἄκλαυτον καὶ ἄθαπτον, ἐπεὶ πόνος ἄλλος ἔπειγε.

55     Жалость мне серд­це взя­ла, и сле­зы из глаз поли­ли­ся.
Я, обра­тив­шись к нему, сло­ва окры­лен­ные мол­вил:
— Как ты успел, Ель­пе­нор, сой­ти в этот сумрак под­зем­ный?
Пеший, ско­рее ты при­был, чем я в кораб­ле моем чер­ном. —
Так я ска­зал. И про­рвав­шись рыда­нья­ми, он мне отве­тил:

    τὸν μὲν ἐγὼ δάκρυσα ἰδὼν ἐλέησά τε θυμῷ,
καί μιν φωνήσας ἔπεα πτερόεντα προσηύδων·
“Ἐλπῆνορ, πῶς ἦλθες ὑπὸ ζόφον ἠερόεντα;
ἔφθης πεζὸς ἰὼν ἢ ἐγὼ σὺν νηὶ μελαίνῃ”.
Ὣς ἐφάμην, ὁ δέ μ᾽ οἰμώξας ἠμείβετο μύθῳ·

60     — Бого­рож­ден­ный герой Лаэр­тид, Одис­сей мно­го­хит­рый!
Боже­ской злою судь­бой и чрез­мер­ным вином я погуб­лен.
Спав­ши на кры­ше Цир­цеи, совсем поза­был я, что долж­но
Было обрат­но мне, к спус­ку на лест­ни­цу, шаг свой напра­вить.
Я же впе­ред поспе­шил, сорвал­ся и, уда­рясь затыл­ком

    “Διογενὲς Λαερτιάδη, πολυμήχαν᾽ Ὀδυσσεῦ,
ἆσέ με δαίμονος αἶσα κακὴ καὶ ἀθέσφατος οἶνος.
Κίρκης δ᾽ ἐν μεγάρῳ καταλέγμενος οὐκ ἐνόησα
ἄψορρον καταβῆναι ἰὼν ἐς κλίμακα μακρήν,
ἀλλὰ καταντικρὺ τέγεος πέσον· ἐκ δέ μοι αὐχὴν

65     Оземь, сло­мал позво­нок, и душа отле­те­ла к Аиду.
Ради тех, кто отсут­ст­ву­ет здесь, кто дома остал­ся,
Ради отца тво­е­го, что вскор­мил тебя, ради супру­ги,
Ради сына, кото­рый один в тво­ем доме остал­ся!
Знаю ведь я, что отсюда, из дома Аида, уехав,

    ἀστραγάλων ἐάγη, ψυχὴ δ᾽ Ἄϊδόσδε κατῆλθε.
νῦν δέ σε τῶν ὄπιθεν γουνάζομαι, οὐ παρεόντων,
πρός τ᾽ ἀλόχου καὶ πατρός, ὅ σ᾽ ἔτρεφε τυτθὸν ἐόντα,
Τηλεμάχου θ᾽, ὃν μοῦνον ἐνὶ μεγάροισιν ἔλειπες·
οἶδα γὰρ ὡς ἐνθένδε κιὼν δόμου ἐξ Ἀίδαο

70     Проч­ный корабль ты обрат­но на ост­ров Ээю напра­вишь.
Вспом­ни же там обо мне, умо­ляю тебя, пове­ли­тель!
Не остав­ляй меня там неопла­кан­ным, непо­гре­бен­ным,
В путь отправ­ля­ясь домой, — чтобы божье­го гне­ва не вызвать.
Труп мой с доспе­ха­ми вме­сте, про­шу я, пре­дай­те сожже­нью,

    νῆσον ἐς Αἰαίην σχήσεις ἐυεργέα νῆα·
ἔνθα σ᾽ ἔπειτα, ἄναξ, κέλομαι μνήσασθαι ἐμεῖο.
μή μ᾽ ἄκλαυτον ἄθαπτον ἰὼν ὄπιθεν καταλείπειν
νοσφισθείς, μή τοί τι θεῶν μήνιμα γένωμαι,
ἀλλά με κακκῆαι σὺν τεύχεσιν, ἅσσα μοι ἔστιν,

75     Холм надо мною насыпь­те могиль­ный близ моря седо­го,
Чтоб гово­рил он и даль­ним потом­кам о муже бес­счаст­ном.
Прось­бу испол­ни мою и вес­ло водру­зи над моги­лой
То, кото­рым живой я греб средь това­ри­щей милых. —
Так гово­рил он. И я, ему отве­чая, про­мол­вил:

    σῆμά τέ μοι χεῦαι πολιῆς ἐπὶ θινὶ θαλάσσης,
ἀνδρὸς δυστήνοιο καὶ ἐσσομένοισι πυθέσθαι.
ταῦτά τέ μοι τελέσαι πῆξαί τ᾽ ἐπὶ τύμβῳ ἐρετμόν,
τῷ καὶ ζωὸς ἔρεσσον ἐὼν μετ᾽ ἐμοῖς ἑτάροισιν”.
Ὣς ἔφατ᾽, αὐτὰρ ἐγώ μιν ἀμειβόμενος προσέειπον·

80     — Все, несчаст­ли­вец, о чем попро­сил ты, свер­шу и испол­ню. —
Так, меж собою печаль­ный ведя раз­го­вор, мы сиде­ли:
Меч протя­нув обна­жен­ный над ямою, кровь охра­нял я,
При­зрак же все про­дол­жал гово­рить, за ямою стоя.
Вдруг ко мне подо­шла душа Анти­клеи умер­шей,

    “Ταῦτά τοι, ὦ δύστηνε, τελευτήσω τε καὶ ἔρξω”.
Νῶι μὲν ὣς ἐπέεσσιν ἀμειβομένω στυγεροῖσιν
ἥμεθ᾽, ἐγὼ μὲν ἄνευθεν ἐφ᾽ αἵματι φάσγανον ἴσχων,
εἴδωλον δ᾽ ἑτέρωθεν ἑταίρου πόλλ᾽ ἀγόρευεν·
Ἦλθε δ᾽ ἐπὶ ψυχὴ μητρὸς κατατεθνηυίης,

85     Мате­ри милой моей, Авто­ли­ком отваж­ным рож­ден­ной.
В Трою в поход отправ­ля­ясь, ее я оста­вил живою.
Жалость мне серд­це взя­ла, и сле­зы из глаз пока­ти­лись.
Все же, хотя и скор­бя, ей пер­вой при­бли­зить­ся к кро­ви
Я не поз­во­лил, пока­мест Тире­сий не дал мне отве­та.

    Αὐτολύκου θυγάτηρ μεγαλήτορος Ἀντίκλεια,
τὴν ζωὴν κατέλειπον ἰὼν εἰς Ἴλιον ἱρήν.
τὴν μὲν ἐγὼ δάκρυσα ἰδὼν ἐλέησά τε θυμῷ·
ἀλλ᾽ οὐδ᾽ ὣς εἴων προτέρην, πυκινόν περ ἀχεύων,
αἵματος ἆσσον ἴμεν, πρὶν Τειρεσίαο πυθέσθαι.

90     В это вре­мя душа Тире­сия стар­ца яви­лась,
Ски­петр дер­жа золо­той; узна­ла меня и ска­за­ла:
— Бого­рож­ден­ный герой Лаэр­тид, Одис­сей мно­го­хит­рый!
О несчаст­ли­вец, зачем ты сия­ние солн­ца поки­нул,
Чтобы печаль­ную эту стра­ну и умер­ших увидеть?

    Ἦλθε δ᾽ ἐπὶ ψυχὴ Θηβαίου Τειρεσίαο
χρύσεον σκῆπτρον ἔχων, ἐμὲ δ᾽ ἔγνω καὶ προσέειπεν·
“Διογενὲς Λαερτιάδη, πολυμήχαν᾽ Ὀδυσσεῦ,
τίπτ᾽ αὖτ᾽, ὦ δύστηνε, λιπὼν φάος ἠελίοιο
ἤλυθες, ὄφρα ἴδῃ νέκυας καὶ ἀτερπέα χῶρον;

95     Но отой­ди же от ямы, свой меч отло­жи отто­чен­ный,
Чтобы мне кро­ви напить­ся и всю тебе прав­ду поведать. —
Так гово­рил он. И в нож­ны вло­жив­ши свой меч среб­ро­гвозд­ный,
В сто­ро­ну я ото­шел. Когда без­упреч­ный про­видец
Чер­ной кро­ви напил­ся, такие сло­ва мне ска­зал он:

    ἀλλ᾽ ἀποχάζεο βόθρου, ἄπισχε δὲ φάσγανον ὀξύ,
αἵματος ὄφρα πίω καί τοι νημερτέα εἴπω”.
Ὣς φάτ᾽, ἐγὼ δ᾽ ἀναχασσάμενος ξίφος ἀργυρόηλον
κουλεῷ ἐγκατέπηξ᾽. ὁ δ᾽ ἐπεὶ πίεν αἷμα κελαινόν,
καὶ τότε δή μ᾽ ἐπέεσσι προσηύδα μάντις ἀμύμων·

100     — О воз­вра­ще­нии слад­ком домой, Одис­сей, ты меч­та­ешь.
Труд­ным тебе его сде­ла­ет бог. Забыть он не может,
Что при­чи­нил ты ему, и гне­вом пыла­ет жесто­ким,
Зло­бясь, что мило­го сына его осле­пил ты. Одна­ко
Даже при этом, хоть мно­го стра­дав­ши, домой вы вер­не­тесь,

    “Νόστον δίζηαι μελιηδέα, φαίδιμ᾽ Ὀδυσσεῦ·
τὸν δέ τοι ἀργαλέον θήσει θεός· οὐ γὰρ ὀίω
λήσειν ἐννοσίγαιον, ὅ τοι κότον ἔνθετο θυμῷ
χωόμενος ὅτι οἱ υἱὸν φίλον ἐξαλάωσας.
ἀλλ᾽ ἔτι μέν κε καὶ ὣς κακά περ πάσχοντες ἵκοισθε,

105     Если себя и това­ри­щей ты обузда­ешь в то вре­мя,
Как, пере­плыв на сво­ем кораб­ле вин­но-черм­ное море,
К ост­ро­ву ты Три­на­крии при­ста­нешь и, вый­дя на сушу,
На поле жир­ных увидишь овец и коров Гелиоса,
Свет­ло­го бога, кото­рый все видит на све­те, все слы­шит.

    αἴ κ᾽ ἐθέλῃς σὸν θυμὸν ἐρυκακέειν καὶ ἑταίρων,
ὁππότε κε πρῶτον πελάσῃς ἐυεργέα νῆα
Θρινακίῃ νήσῳ, προφυγὼν ἰοειδέα πόντον,
βοσκομένας δ᾽ εὕρητε βόας καὶ ἴφια μῆλα
Ἠελίου, ὃς πάντ᾽ ἐφορᾷ καὶ πάντ᾽ ἐπακούει.

110     Если, о родине пом­ня, ты рук на ста­да не нало­жишь,
Все вы в Ита­ку вер­не­тесь, хоть бед­ст­вий пре­тер­пи­те мно­го.
Если же тро­нешь ста­да — и тебе пред­ве­щаю я гибель,
И кораб­лю, и това­ри­щам всем. Ты смер­ти избег­нешь,

Но после мно­гих лишь бед, поте­ряв­ши това­ри­щей, в дом свой
    τὰς εἰ μέν κ᾽ ἀσινέας ἐάᾳς νόστου τε μέδηαι,
καί κεν ἔτ᾽ εἰς Ἰθάκην κακά περ πάσχοντες ἵκοισθε·
εἰ δέ κε σίνηαι, τότε τοι τεκμαίρομ᾽ ὄλεθρον,
νηί τε καὶ ἑτάροις. αὐτὸς δ᾽ εἴ πέρ κεν ἀλύξῃς,
ὀψὲ κακῶς νεῖαι, ὀλέσας ἄπο πάντας ἑταίρους,

115     Позд­но в чужом кораб­ле вер­нешь­ся и встре­тишь там горе:
Буй­ных мужей, доб­ро у тебя рас­то­чаю­щих наг­ло;
Сва­та­ют в жены они Пене­ло­пу, сулят ей подар­ки.
Ты, воро­тив­шись домой, за наси­лия их ото­мстишь им.
После того как в дому у себя жени­хов пере­бьешь ты

    νηὸς ἐπ᾽ ἀλλοτρίης· δήεις δ᾽ ἐν πήματα οἴκῳ,
ἄνδρας ὑπερφιάλους, οἵ τοι βίοτον κατέδουσι
μνώμενοι ἀντιθέην ἄλοχον καὶ ἕδνα διδόντες.
ἀλλ᾽ ἦ τοι κείνων γε βίας ἀποτίσεαι ἐλθών·
αὐτὰρ ἐπὴν μνηστῆρας ἐνὶ μεγάροισι τεοῖσι

120     Гибель­ной медью, — откры­то иль хит­ро­стью, — сно­ва отправь­ся
Стран­ст­во­вать, выбрав вес­ло по руке, и стран­ст­вуй, доко­ле
В край не при­будешь к мужам, кото­рые моря не зна­ют,
Пищи сво­ей нико­гда не солят, нико­гда не вида­ли
Пур­пур­но­ще­ких судов, не вида­ли и сде­лан­ных проч­но

    κτείνῃς ἠὲ δόλῳ ἢ ἀμφαδὸν ὀξέι χαλκῷ,
ἔρχεσθαι δὴ ἔπειτα λαβὼν ἐυῆρες ἐρετμόν,
εἰς ὅ κε τοὺς ἀφίκηαι οἳ οὐκ ἴσασι θάλασσαν
ἀνέρες, οὐδέ θ᾽ ἅλεσσι μεμιγμένον εἶδαρ ἔδουσιν·
οὐδ᾽ ἄρα τοί γ᾽ ἴσασι νέας φοινικοπαρῄους

125     Весел, кото­рые в море судам нашим кры­лья­ми слу­жат.
При­знак тебе сооб­щу я надеж­ней­ший, он не обманет:
Если пут­ник дру­гой, с тобой повстре­чав­ший­ся, ска­жет,
Что на бле­стя­щем пле­че ты лопа­ту для вея­нья дер­жишь, —
Тут же в зем­лю воткни вес­ло свое проч­ной работы,

    οὐδ᾽ ἐυήρε᾽ ἐρετμά, τά τε πτερὰ νηυσὶ πέλονται.
σῆμα δέ τοι ἐρέω μάλ᾽ ἀριφραδές, οὐδέ σε λήσει·
ὁππότε κεν δή τοι συμβλήμενος ἄλλος ὁδίτης
φήῃ ἀθηρηλοιγὸν ἔχειν ἀνὰ φαιδίμῳ ὤμῳ,
καὶ τότε δὴ γαίῃ πήξας ἐυῆρες ἐρετμόν,

130     И каба­на, что сви­ней покры­ва­ет, быка и бара­на
Жерт­вой пре­крас­ной зарежь коле­ба­те­лю недр Посей­до­ну,
И воз­вра­щай­ся домой, и свя­тые свер­ши гека­том­бы
Веч­но живу­щим богам, вла­де­ю­щим небом широ­ким,
Всем по поряд­ку. Тогда не средь волн разъ­ярен­но­го моря

    ῥέξας ἱερὰ καλὰ Ποσειδάωνι ἄνακτι,
ἀρνειὸν ταῦρόν τε συῶν τ᾽ ἐπιβήτορα κάπρον,
οἴκαδ᾽ ἀποστείχειν ἔρδειν θ᾽ ἱερᾶς ἑκατόμβας
ἀθανάτοισι θεοῖσι, τοὶ οὐρανὸν εὐρὺν ἔχουσι,
πᾶσι μάλ᾽ ἑξείης. θάνατος δέ τοι ἐξ ἁλὸς αὐτῷ

135     Тихо смерть на тебя низой­дет. И, настиг­ну­тый ею,
В ста­ро­сти свет­лой спо­кой­но умрешь, окру­жен­ный все­об­щим
Сча­стьем наро­дов тво­их. Все сбудет­ся так, как ска­зал я. —
Так гово­рил он. И я, ему отве­чая, про­мол­вил:
— Жре­бий этот, Тире­сий, мне сами назна­чи­ли боги.

    ἀβληχρὸς μάλα τοῖος ἐλεύσεται, ὅς κέ σε πέφνῃ
γήραι ὕπο λιπαρῷ ἀρημένον· ἀμφὶ δὲ λαοὶ
ὄλβιοι ἔσσονται. τὰ δέ τοι νημερτέα εἴρω”.
Ὣς ἔφατ᾽, αὐτὰρ ἐγώ μιν ἀμειβόμενος προσέειπον·
“Τειρεσίη, τὰ μὲν ἄρ που ἐπέκλωσαν θεοὶ αὐτοί.

140     Ты же теперь мне ска­жи, ниче­го от меня не скры­вая:
Вижу я тут пред собою скон­чав­шей­ся мате­ри душу.
Мол­ча она воз­ле кро­ви сидит и как буд­то не сме­ет
Сыну в лицо посмот­реть и завесть раз­го­вор с ним. Ска­жи же,
Как это сде­лать, вла­ды­ка, чтоб мать моя сына узна­ла? —

    ἀλλ᾽ ἄγε μοι τόδε εἰπὲ καὶ ἀτρεκέως κατάλεξον·
μητρὸς τήνδ᾽ ὁρόω ψυχὴν κατατεθνηυίης·
ἡ δ᾽ ἀκέουσ᾽ ἧσται σχεδὸν αἵματος, οὐδ᾽ ἑὸν υἱὸν
ἔτλη ἐσάντα ἰδεῖν οὐδὲ προτιμυθήσασθαι.
εἰπέ, ἄναξ, πῶς κέν με ἀναγνοίη τὸν ἐόντα;”

145     Так гово­рил я. И, мне отве­чая, тот­час же ска­зал он:
— Лег­кое сло­во тебе я ска­жу, и его ты запом­ни.
Тот из про­стив­ших­ся с жиз­нью умер­ших, кому ты поз­во­лишь
К кро­ви при­бли­зить­ся, станет рас­ска­зы­вать все, что ни спро­сишь.
Тот же, кому подой­ти запре­тишь, уда­лит­ся обрат­но. —

    Ὣς ἐφάμην, ὁ δέ μ᾽ αὐτίκ᾽ ἀμειβόμενος προσέειπεν·
“Ῥηίδιόν τοι ἔπος ἐρέω καὶ ἐπὶ φρεσὶ θήσω.
ὅν τινα μέν κεν ἐᾷς νεκύων κατατεθνηώτων
αἵματος ἆσσον ἴμεν, ὁ δέ τοι νημερτὲς ἐνίψει·
ᾧ δέ κ᾽ ἐπιφθονέῃς, ὁ δέ τοι πάλιν εἶσιν ὀπίσσω”.

150     Так мне ска­за­ла душа вла­ды­ки Тире­сия стар­ца
И, про­ри­ца­ние дав, уда­ли­лась в оби­тель Аида.
Я же на месте остал­ся у ямы и ждал, чтобы к чер­ной
Кро­ви при­бли­зи­лась мать и испи­ла ее. Напи­ла­ся
Кро­ви она и печаль­но ко мне обра­ти­ла­ся с речью:

    Ὣς φαμένη ψυχὴ μὲν ἔβη δόμον Ἄϊδος εἴσω
Τειρεσίαο ἄνακτος, ἐπεὶ κατὰ θέσφατ᾽ ἔλεξεν·
αὐτὰρ ἐγὼν αὐτοῦ μένον ἔμπεδον, ὄφρ᾽ ἐπὶ μήτηρ
ἤλυθε καὶ πίεν αἷμα κελαινεφές· αὐτίκα δ᾽ ἔγνω,
καί μ᾽ ὀλοφυρομένη ἔπεα πτερόεντα προσηύδα·

155     — Сын мой, как ты добрал­ся сюда, в этот сумрак под­зем­ный,
Будучи жив? Нелег­ко живо­му все это увидеть.
Реки меж вами и нами вели­ки, тече­нья ужас­ны,
Преж­де все­го — Оке­ан; чрез него пере­брать­ся не может
Пеший никак, если проч­но­го он кораб­ля не име­ет.

    “Τέκνον ἐμόν, πῶς ἦλθες ὑπὸ ζόφον ἠερόεντα
ζωὸς ἐών; χαλεπὸν δὲ τάδε ζωοῖσιν ὁρᾶσθαι.
μέσσῳ γὰρ μεγάλοι ποταμοὶ καὶ δεινὰ ῥέεθρα,
Ὠκεανὸς μὲν πρῶτα, τὸν οὔ πως ἔστι περῆσαι
πεζὸν ἐόντ᾽, ἢν μή τις ἔχῃ ἐυεργέα νῆα.

160     Или из Трои теперь лишь, так дол­го в морях проски­тав­шись,
При­был сюда ты с сво­и­ми людь­ми и суд­ном? Неуже­ли
Ты еще не был в Ита­ке, жены сво­ей, дома не видел? —
Так гово­ри­ла она. И, ей отве­чая, ска­зал я:
— Милая мать, при­веден я в оби­тель Аида нуж­дою.

    ἦ νῦν δὴ Τροίηθεν ἀλώμενος ἐνθάδ᾽ ἱκάνεις
νηί τε καὶ ἑτάροισι πολὺν χρόνον; οὐδέ πω ἦλθες
εἰς Ἰθάκην, οὐδ᾽ εἶδες ἐνὶ μεγάροισι γυναῖκα;”
Ὣς ἔφατ᾽, αὐτὰρ ἐγώ μιν ἀμειβόμενος προσέειπον·
“Μῆτερ ἐμή, χρειώ με κατήγαγεν εἰς Ἀίδαο

165     Мне вопро­сить надо было Тире­сия Фивско­го душу.
Не при­бли­жал­ся еще я к ахей­ской стране, на род­ную
Зем­лю свою не сту­пал. Все вре­мя в стра­да­ньях ски­та­юсь
С самой поры, как повел Ага­мем­нон боже­ст­вен­ный всех нас
В коне­бо­га­тую Трою сра­жать­ся с сына­ми тро­ян­цев.

    ψυχῇ χρησόμενον Θηβαίου Τειρεσίαο·
οὐ γάρ πω σχεδὸν ἦλθον Ἀχαιίδος, οὐδέ πω ἁμῆς
γῆς ἐπέβην, ἀλλ᾽ αἰὲν ἔχων ἀλάλημαι ὀιζύν,
ἐξ οὗ τὰ πρώτισθ᾽ ἑπόμην Ἀγαμέμνονι δίῳ
Ἴλιον εἰς ἐύπωλον, ἵνα Τρώεσσι μαχοίμην.

170     Вот что, одна­ко, ска­жи, и ска­жи совер­шен­но прав­ди­во:
Что за Кера тебя всех печа­ля­щей смер­ти сми­ри­ла?
Дол­гой болез­нью ль была ты настиг­ну­та, иль Арте­ми­да
Неж­ной стре­лою сво­ею, при­бли­зясь, тебя умерт­ви­ла?
Так­же ска­жи об отце и о сыне, поки­ну­тых мною,

    ἀλλ᾽ ἄγε μοι τόδε εἰπὲ καὶ ἀτρεκέως κατάλεξον·
τίς νύ σε κὴρ ἐδάμασσε τανηλεγέος θανάτοιο;
ἦ δολιχὴ νοῦσος, ἦ Ἄρτεμις ἰοχέαιρα
οἷς ἀγανοῖς βελέεσσιν ἐποιχομένη κατέπεφνεν;
εἰπὲ δέ μοι πατρός τε καὶ υἱέος, ὃν κατέλειπον,

175     Всё ли в руках их нахо­дит­ся власть иль теперь обла­да­ет
Ею дру­гой уж, и дума­ют все, что домой не вер­нусь я?
О настро­е­ньях и мыс­лях закон­ной жены рас­ска­жи мне:
Дома ль она оста­ет­ся близ сына и все охра­ня­ет
Или на ней уж ахе­ец какой-нибудь знат­ный женил­ся? —

    ἢ ἔτι πὰρ κείνοισιν ἐμὸν γέρας, ἦέ τις ἤδη
ἀνδρῶν ἄλλος ἔχει, ἐμὲ δ᾽ οὐκέτι φασὶ νέεσθαι.
εἰπὲ δέ μοι μνηστῆς ἀλόχου βουλήν τε νόον τε,
ἠὲ μένει παρὰ παιδὶ καὶ ἔμπεδα πάντα φυλάσσει
ἦ ἤδη μιν ἔγημεν Ἀχαιῶν ὅς τις ἄριστος”.

180     Так я ска­зал. И почтен­ная мать мне отве­ти­ла тот­час:
— Дер­жит­ся стой­ко и твер­до супру­га твоя Пене­ло­па
В доме тво­ем. В бес­ко­неч­ной печа­ли, в сле­зах непре­рыв­ных
Дол­гие дни она там и бес­сон­ные ночи про­во­дит.
Не пере­шел ни к кому еще сан твой пре­крас­ный. Спо­кой­но

    Ὣς ἐφάμην, ἡ δ᾽ αὐτίκ᾽ ἀμείβετο πότνια μήτηρ·
“Καὶ λίην κείνη γε μένει τετληότι θυμῷ
σοῖσιν ἐνὶ μεγάροισιν· ὀιζυραὶ δέ οἱ αἰεὶ
φθίνουσιν νύκτες τε καὶ ἤματα δάκρυ χεούσῃ.
σὸν δ᾽ οὔ πώ τις ἔχει καλὸν γέρας, ἀλλὰ ἕκηλος

185     Сын твой вла­де­ет уде­лом сво­им, при­ни­ма­ет уча­стье
В пир­ше­ствах общих, как мужу, тво­ря­ще­му суд, подо­ба­ет.
Все при­гла­ша­ют его. Отец же твой боль­ше не ходит
В город, в деревне живет у себя. Ни хоро­шей кро­ва­ти,
Ни оде­я­ла ста­рик не име­ет, ни мяг­ких поду­шек.

    Τηλέμαχος τεμένεα νέμεται καὶ δαῖτας ἐίσας
δαίνυται, ἃς ἐπέοικε δικασπόλον ἄνδρ᾽ ἀλεγύνειν·
πάντες γὰρ καλέουσι. πατὴρ δὲ σὸς αὐτόθι μίμνει
ἀγρῷ, οὐδὲ πόλινδε κατέρχεται. οὐδέ οἱ εὐναὶ
δέμνια καὶ χλαῖναι καὶ ῥήγεα σιγαλόεντα,

190     В зим­нюю пору он в доме ночу­ет с раба­ми сво­и­ми
В пеп­ле, вбли­зи оча­га, покрыв­шись убо­гой одеж­дой.
В теп­лую ж пору, как лето при­дет иль цве­ту­щая осень,
Он в вино­град­ном саду, где попа­ло, на склоне отло­гом
Кучу листьев опав­ших себе нагре­бет для посте­ли, —

    ἀλλ᾽ ὅ γε χεῖμα μὲν εὕδει ὅθι δμῶες ἐνὶ οἴκῳ,
ἐν κόνι ἄγχι πυρός, κακὰ δὲ χροῒ εἵματα εἷται·
αὐτὰρ ἐπὴν ἔλθῃσι θέρος τεθαλυῖά τ᾽ ὀπώρη,
πάντῃ οἱ κατὰ γουνὸν ἀλωῆς οἰνοπέδοιο
φύλλων κεκλιμένων χθαμαλαὶ βεβλήαται εὐναί.

195     Там и лежит. И взды­ха­ет, печа­ли сво­ей отда­ва­ясь,
Все ожидая тебя. Безот­рад­но он ста­рость про­во­дит.
Так же и я вот погиб­ла, и час пора­зил меня смерт­ный.
Но не в доме моем Арте­ми­да, стре­лок даль­но­зор­кий,
Неж­ной стре­лою сво­ей, подо­шед­ши, меня умерт­ви­ла.

    ἔνθ᾽ ὅ γε κεῖτ᾽ ἀχέων, μέγα δὲ φρεσὶ πένθος ἀέξει
σὸν νόστον ποθέων, χαλεπὸν δ᾽ ἐπὶ γῆρας ἱκάνει.
οὕτω γὰρ καὶ ἐγὼν ὀλόμην καὶ πότμον ἐπέσπον·
οὔτ᾽ ἐμέ γ᾽ ἐν μεγάροισιν ἐύσκοπος ἰοχέαιρα
οἷς ἀγανοῖς βελέεσσιν ἐποιχομένη κατέπεφνεν,

200     Не от болез­ни я так­же погиб­ла, кото­рая часто,
Силы людей исто­щая, из чле­нов их дух изго­ня­ет.
Нет, тос­ка по тебе, твой разум и мяг­кая кротость
Отня­ли сла­дост­ный дух у меня, Одис­сей бла­го­род­ный! —
Так гово­ри­ла. Разду­мал­ся я, и при­шло мне жела­нье

    οὔτε τις οὖν μοι νοῦσος ἐπήλυθεν, ἥ τε μάλιστα
τηκεδόνι στυγερῇ μελέων ἐξείλετο θυμόν·
ἀλλά με σός τε πόθος σά τε μήδεα, φαίδιμ᾽ Ὀδυσσεῦ,
σή τ᾽ ἀγανοφροσύνη μελιηδέα θυμὸν ἀπηύρα”.
Ὣς ἔφατ᾽, αὐτὰρ ἐγώ γ᾽ ἔθελον φρεσὶ μερμηρίξας

205     Душу рука­ми обнять скон­чав­шей­ся мате­ри милой.
Три­жды бро­сал­ся я к ней, обнять поры­ва­ясь рука­ми.
Три­жды она от меня усколь­за­ла, подоб­ная тени
Иль сно­виде­нью. И все ста­но­ви­лось ост­рей мое горе.
Гром­ко позвал я ее и сло­ва окры­лен­ные мол­вил:

    μητρὸς ἐμῆς ψυχὴν ἑλέειν κατατεθνηυίης.
τρὶς μὲν ἐφωρμήθην, ἑλέειν τέ με θυμὸς ἀνώγει,
τρὶς δέ μοι ἐκ χειρῶν σκιῇ εἴκελον ἢ καὶ ὀνείρῳ
ἔπτατ᾽. ἐμοὶ δ᾽ ἄχος ὀξὺ γενέσκετο κηρόθι μᾶλλον,
καί μιν φωνήσας ἔπεα πτερόεντα προσηύδων·

210     — Мать, что бежишь ты, как толь­ко тебя я схва­тить соби­ра­юсь,
Чтоб и в жили­ще Аида, обняв­ши друг дру­га рука­ми,
Оба с тобою мог­ли насла­дить­ся мы горест­ным пла­чем?
Иль это при­зрак посла­ла пре­слав­ная Пер­се­фо­нея
Лишь для того, чтоб мое усу­гу­бить вели­кое горе? —

    “Μῆτερ ἐμή, τί νύ μ᾽ οὐ μίμνεις ἑλέειν μεμαῶτα,
ὄφρα καὶ εἰν Ἀίδαο φίλας περὶ χεῖρε βαλόντε
ἀμφοτέρω κρυεροῖο τεταρπώμεσθα γόοιο;
ἦ τί μοι εἴδωλον τόδ᾽ ἀγαυὴ Περσεφόνεια
ὤτρυν᾽, ὄφρ᾽ ἔτι μᾶλλον ὀδυρόμενος στεναχίζω;”

215     Так я ска­зал. И почтен­ная мать мне отве­ти­ла тот­час:
— Сын доро­гой мой, меж все­ми людь­ми наи­бо­ле несчаст­ный!
Зев­со­ва дочь Пер­се­фо­на тебя обма­нуть не жела­ет.
Но тако­ва уж судь­ба всех смерт­ных, какой бы ни умер:
В нем сухо­жи­лья­ми боль­ше не свя­за­но мясо с костя­ми;

    Ὣς ἐφάμην, ἡ δ᾽ αὐτίκ᾽ ἀμείβετο πότνια μήτηρ·
“Ὤ μοι, τέκνον ἐμόν, περὶ πάντων κάμμορε φωτῶν,
οὔ τί σε Περσεφόνεια Διὸς θυγάτηρ ἀπαφίσκει,
ἀλλ᾽ αὕτη δίκη ἐστὶ βροτῶν, ὅτε τίς κε θάνῃσιν·
οὐ γὰρ ἔτι σάρκας τε καὶ ὀστέα ἶνες ἔχουσιν,

220     Все пожи­ра­ет горя­ще­го пла­ме­ни мощ­ная сила,
Толь­ко лишь белые кости поки­нут­ся духом; душа же,
Выле­тев, как сно­виде­нье, туда и сюда запор­ха­ет.
Но поста­рай­ся вер­нуть­ся на свет поско­рее и помни,
Что я ска­за­ла, чтоб все рас­ска­зать при свида­ньи супру­ге. —

    ἀλλὰ τὰ μέν τε πυρὸς κρατερὸν μένος αἰθομένοιο
δαμνᾷ, ἐπεί κε πρῶτα λίπῃ λεύκ᾽ ὀστέα θυμός,
ψυχὴ δ᾽ ἠύτ᾽ ὄνειρος ἀποπταμένη πεπότηται.
ἀλλὰ φόωσδε τάχιστα λιλαίεο· ταῦτα δὲ πάντα
ἴσθ᾽, ἵνα καὶ μετόπισθε τεῇ εἴπῃσθα γυναικί”.

225     Так мы беседу вели. Предо мною яви­лись вне­зап­но
Жен­щи­ны. Высла­ла их Пер­се­фо­на пре­слав­ная. Были
Жены и доче­ри это дав­но уж умер­ших геро­ев.
К яме они под­бе­жа­ли и чер­ную кровь обсту­пи­ли.
Я же разду­мы­вал, как бы мне всех рас­спро­сить их отдель­но.

    Νῶι μὲν ὣς ἐπέεσσιν ἀμειβόμεθ᾽, αἱ δὲ γυναῖκες
ἤλυθον, ὤτρυνεν γὰρ ἀγαυὴ Περσεφόνεια,
ὅσσαι ἀριστήων ἄλοχοι ἔσαν ἠδὲ θύγατρες.
αἱ δ᾽ ἀμφ᾽ αἷμα κελαινὸν ἀολλέες ἠγερέθοντο,
αὐτὰρ ἐγὼ βούλευον ὅπως ἐρέοιμι ἑκάστην.

230     Вот наи­луч­шим какое реше­ние мне пока­за­лось:
Вынув из ножен с бед­ра муску­ли­сто­го меч мед­но­ост­рый,
Я не поз­во­лил им к кро­ви при­бли­зить­ся всею тол­пою.
Пооче­ред­но они под­хо­ди­ли и все о потом­стве
Мне сооб­ща­ли сво­ем. Я рас­спра­ши­вал их по поряд­ку.

    ἥδε δέ μοι κατὰ θυμὸν ἀρίστη φαίνετο βουλή·
σπασσάμενος τανύηκες ἄορ παχέος παρὰ μηροῦ
οὐκ εἴων πίνειν ἅμα πάσας αἷμα κελαινόν.
αἱ δὲ προμνηστῖναι ἐπήισαν, ἠδὲ ἑκάστη
ὃν γόνον ἐξαγόρευεν· ἐγὼ δ᾽ ἐρέεινον ἁπάσας.

235     Преж­де дру­гих подо­шла бла­го­род­но­рож­ден­ная Тиро
И про себя рас­ска­за­ла, что на свет она роди­ла­ся
От Сал­мо­нея, сама же — жена Эолида Кре­фея.
Страсть заро­дил Ени­пей в ней боже­ст­вен­ный, самый пре­крас­ный
Меж­ду пото­ков дру­гих, по зем­ле свои воды стру­я­щих.

    Ἔνθ᾽ ἦ τοι πρώτην Τυρὼ ἴδον εὐπατέρειαν,
ἣ φάτο Σαλμωνῆος ἀμύμονος ἔκγονος εἶναι,
φῆ δὲ Κρηθῆος γυνὴ ἔμμεναι Αἰολίδαο·
ἣ ποταμοῦ ἠράσσατ᾽ Ἐνιπῆος θείοιο,
ὃς πολὺ κάλλιστος ποταμῶν ἐπὶ γαῖαν ἵησι,

240     Часто она при­хо­ди­ла к пре­крас­ным стру­ям Ени­пея.
Образ при­няв­ши его, Зем­ледер­жец, Зем­ли Коле­ба­тель,
В устьи пото­ка того, водо­вер­тью бога­то­го, лег с ней.
Воды пур­пур­ные их обсту­пи­ли горой и, навис­ши
Сво­дом над ними, и бога и смерт­ную жен­щи­ну скры­ли.

    καί ῥ᾽ ἐπ᾽ Ἐνιπῆος πωλέσκετο καλὰ ῥέεθρα.
τῷ δ᾽ ἄρα εἰσάμενος γαιήοχος ἐννοσίγαιος
ἐν προχοῇς ποταμοῦ παρελέξατο δινήεντος·
πορφύρεον δ᾽ ἄρα κῦμα περιστάθη, οὔρεϊ ἶσον,
κυρτωθέν, κρύψεν δὲ θεὸν θνητήν τε γυναῖκα.

245     Девуш­ку в сон погру­зив, раз­вя­зал он ей дев­ст­вен­ный пояс.
После того как свое вожде­ле­нье на ней уто­лил он,
Бог ее за руку взял, и по име­ни назвал, и мол­вил:
— Радуй­ся, жен­щи­на, нашей люб­ви! По про­ше­ст­вии года
Слав­ных родишь ты детей, ибо ложе бес­смерт­но­го бога

    λῦσε δὲ παρθενίην ζώνην, κατὰ δ᾽ ὕπνον ἔχευεν.
αὐτὰρ ἐπεί ῥ᾽ ἐτέλεσσε θεὸς φιλοτήσια ἔργα,
ἔν τ᾽ ἄρα οἱ φῦ χειρί, ἔπος τ᾽ ἔφατ᾽ ἔκ τ᾽ ὀνόμαζε·
“Χαῖρε, γύναι, φιλότητι· περιπλομένου δ᾽ ἐνιαυτοῦ
τέξεις ἀγλαὰ τέκνα, ἐπεὶ οὐκ ἀποφώλιοι εὐναὶ

250     Быть не может бес­плод­ным. А ты вос­пи­тай и вскор­ми их.
В дом свой теперь воро­тись, но смот­ри, назы­вать опа­сай­ся
Имя мое! Пред тобой Посей­дон, сотря­саю­щий зем­лю. —
Так ска­зав, погру­зил­ся в вол­на­ми кипев­шее море.
Пелия Тиро, зачав­ши, на свет роди­ла и Нелея.

    ἀθανάτων· σὺ δὲ τοὺς κομέειν ἀτιταλλέμεναί τε.
νῦν δ᾽ ἔρχευ πρὸς δῶμα, καὶ ἴσχεο μηδ᾽ ὀνομήνῃς·
αὐτὰρ ἐγώ τοί εἰμι Ποσειδάων ἐνοσίχθων”.
Ὣς εἰπὼν ὑπὸ πόντον ἐδύσετο κυμαίνοντα.
ἡ δ᾽ ὑποκυσαμένη Πελίην τέκε καὶ Νηλῆα,

255     Сде­ла­лись оба они слу­га­ми могу­чи­ми Зев­са.
Пилос пес­ча­ный достал­ся Нелею. Бога­тый ста­да­ми
Пелий Иол­ком вла­дел, хоро­вы­ми пло­щад­ка­ми слав­ным.
Кро­ме того, роди­ла цари­ца средь жен и Кре­фею,
Ами­фа­о­на, бой­ца с колес­ни­цы, Эсо­на, Фере­та.

    τὼ κρατερὼ θεράποντε Διὸς μεγάλοιο γενέσθην
ἀμφοτέρω· Πελίης μὲν ἐν εὐρυχόρῳ Ἰαωλκῷ
ναῖε πολύρρηνος, ὁ δ᾽ ἄρ᾽ ἐν Πύλῳ ἠμαθόεντι.
τοὺς δ᾽ ἑτέρους Κρηθῆι τέκεν βασίλεια γυναικῶν,
Αἴσονά τ᾽ ἠδὲ Φέρητ᾽ Ἀμυθάονά θ᾽ ἱππιοχάρμην.

260     После нее Антио­пу увидел я, дочерь Асо­па.
Мне хва­ли­лась она, что объ­я­тия Зев­са позна­ла
И роди­ла ему двух сыно­вей, Амфи­о­на и Зефа.
Пер­вые были они осно­ва­те­ли Фив семи­врат­ных
И обнес­ли их сте­ной: хоть, могу­чие, жить без при­кры­тья

    Τὴν δὲ μετ᾽ Ἀντιόπην ἴδον, Ἀσωποῖο θύγατρα,
ἣ δὴ καὶ Διὸς εὔχετ᾽ ἐν ἀγκοίνῃσιν ἰαῦσαι,
καί ῥ᾽ ἔτεκεν δύο παῖδ᾽, Ἀμφίονά τε Ζῆθόν τε,
οἳ πρῶτοι Θήβης ἕδος ἔκτισαν ἑπταπύλοιο,
πύργωσάν τ᾽, ἐπεὶ οὐ μὲν ἀπύργωτόν γ᾽ ἐδύναντο

265     В Фивах они не мог­ли, хоро­вы­ми пло­щад­ка­ми слав­ных.
Амфи­т­ри­о­но­ву после жену я увидел Алк­ме­ну.
Ею Геракл был рож­ден дерз­но­вен­ней­ший, льви­ное серд­це,
После того как с Зеве­сом она соче­та­лась в объ­я­тьях.
Дочь Кре­он­та бес­страш­но­го с ней я увидел, Мега­ру.

    ναιέμεν εὐρύχορον Θήβην, κρατερώ περ ἐόντε.
Τὴν δὲ μετ᾽ Ἀλκμήνην ἴδον, Ἀμφιτρύωνος ἄκοιτιν,
ἥ ῥ᾽ Ἡρακλῆα θρασυμέμνονα θυμολέοντα
γείνατ᾽ ἐν ἀγκοίνῃσι Διὸς μεγάλοιο μιγεῖσα·
καὶ Μεγάρην, Κρείοντος ὑπερθύμοιο θύγατρα,

270     Мужем был ей Геракл, могу­че­стью всех пре­взо­шед­ший.
После того Епи­ка­сту, пре­крас­ную матерь Эди­па,
Видел я. Страш­ное дело она по незна­нью свер­ши­ла:
Вышла замуж за сына. Отца умерт­вил он и в жены
Мать свою взял. Но тот­час же об этом людей пове­сти­ли

    τὴν ἔχεν Ἀμφιτρύωνος υἱὸς μένος αἰὲν ἀτειρής.
Μητέρα τ᾽ Οἰδιπόδαο ἴδον, καλὴν Ἐπικάστην,
ἣ μέγα ἔργον ἔρεξεν ἀιδρείῃσι νόοιο
γημαμένη ᾧ υἷι· ὁ δ᾽ ὃν πατέρ᾽ ἐξεναρίξας
γῆμεν· ἄφαρ δ᾽ ἀνάπυστα θεοὶ θέσαν ἀνθρώποισιν.

275     Боги. Но все ж, и стра­да­нья тер­пя, в воз­люб­лен­ных Фивах
Цар­ст­во­вать он про­дол­жал губи­тель­ным божьим реше­ньем.
Мать же в оби­тель Аида-при­врат­ни­ка, мощ­но­го бога,
Соб­ст­вен­ной волей сошла, на бал­ке пове­сив­шись в пет­ле,
Взя­тая горем. Ему же оста­ви­ла беды, какие

    ἀλλ᾽ ὁ μὲν ἐν Θήβῃ πολυηράτῳ ἄλγεα πάσχων
Καδμείων ἤνασσε θεῶν ὀλοὰς διὰ βουλάς·
ἡ δ᾽ ἔβη εἰς Ἀίδαο πυλάρταο κρατεροῖο,
ἁψαμένη βρόχον αἰπὺν ἀφ᾽ ὑψηλοῖο μελάθρου,
ᾧ ἄχεϊ σχομένη· τῷ δ᾽ ἄλγεα κάλλιπ᾽ ὀπίσσω

280     От мате­рин­ских эрин­ний в оби­льи людей пости­га­ют.
Так­же Хло­риду пре­крас­ную там я увидел. Когда-то
За кра­соту ее взял себе в жены Нелей, запла­тив­ши
Выкуп несчет­ный. Была она млад­шая дочь Амфи­о­на,
Сына Иасия; цар­ст­во­вал он в Орхо­мене миний­ском.

    πολλὰ μάλ᾽, ὅσσα τε μητρὸς Ἐρινύες ἐκτελέουσιν.
Καὶ Χλῶριν εἶδον περικαλλέα, τήν ποτε Νηλεὺς
γῆμεν ἑὸν διὰ κάλλος, ἐπεὶ πόρε μυρία ἕδνα,
ὁπλοτάτην κούρην Ἀμφίονος Ἰασίδαο,
ὅς ποτ᾽ ἐν Ὀρχομενῷ Μινυείῳ ἶφι ἄνασσεν·

285     В Пило­се став­ши цари­цей, детей роди­ла она слав­ных —
Несто­ра, Хро­мия, Пери­к­ли­ме­на, бес­страш­но­го в бит­вах,
Мощ­ную так­же Перо роди­ла она, диво меж смерт­ных.
Сва­та­лись к ней все соседи. Одна­ко Нелей согла­шал­ся
Толь­ко тому ее дать, кто суме­ет угнать из Фила­ки

    ἡ δὲ Πύλου βασίλευε, τέκεν δέ οἱ ἀγλαὰ τέκνα,
Νέστορά τε Χρόνιον τε Περικλύμενόν τ᾽ ἀγέρωχον.
τοῖσι δ᾽ ἐπ᾽ ἰφθίμην Πηρὼ τέκε, θαῦμα βροτοῖσι,
τὴν πάντες μνώοντο περικτίται· οὐδ᾽ ἄρα Νηλεὺς
τῷ ἐδίδου ὃς μὴ ἕλικας βόας εὐρυμετώπους

290     Ста­до коров кру­то­ро­гих Ифик­ла, слав­но­го силой.
Труд­но их было угнать. Лишь один без­упреч­ный гада­тель
Их обе­щал­ся добыть. Но настиг­ла его при попыт­ке
Злая судь­ба боже­ства — пас­ту­хи и тяже­лые узы.
Месяц один за дру­гим про­те­кал, и дни убе­га­ли,

    ἐκ Φυλάκης ἐλάσειε βίης Ἰφικληείης
ἀργαλέας· τὰς δ᾽ οἶος ὑπέσχετο μάντις ἀμύμων
ἐξελάαν· χαλεπὴ δὲ θεοῦ κατὰ μοῖρα πέδησε,
δεσμοί τ᾽ ἀργαλέοι καὶ βουκόλοι ἀγροιῶται.
ἀλλ᾽ ὅτε δὴ μῆνές τε καὶ ἡμέραι ἐξετελεῦντο

295     Год свой круг совер­шил, и сно­ва вес­на воро­ти­лась.
Тут на сво­бо­ду его отпу­сти­ла Ифи­к­ло­ва сила:
Все он ему пред­ска­зал, и реше­ние Зев­са свер­ши­лось.
После того я и Леду увидел, жену Тин­да­рея.
От Тин­да­рея у ней роди­ли­ся два сына могу­чих —

    ἂψ περιτελλομένου ἔτεος καὶ ἐπήλυθον ὧραι,
καὶ τότε δή μιν ἔλυσε βίη Ἰφικληείη,
θέσφατα πάντ᾽ εἰπόντα· Διὸς δ᾽ ἐτελείετο βουλή.
Καὶ Λήδην εἶδον, τὴν Τυνδαρέου παράκοιτιν,
ἥ ῥ᾽ ὑπὸ Τυνδαρέῳ κρατερόφρονε γείνατο παῖδε,

300     Кастор, коней укро­ти­тель, с кулач­ным бой­цом Полидев­ком.
Оба зем­лею они жиз­недар­ною взя­ты живы­ми
И под зем­лею от Зев­са вели­ко­го почесть име­ют:
День они оба живут и на день потом уми­ра­ют.
Честь наравне им с бога­ми обо­им доста­лась на долю.

    Κάστορά θ᾽ ἱππόδαμον καὶ πὺξ ἀγαθὸν Πολυδεύκεα,
τοὺς ἄμφω ζωοὺς κατέχει φυσίζοος αἶα·
οἳ καὶ νέρθεν γῆς τιμὴν πρὸς Ζηνὸς ἔχοντες
ἄλλοτε μὲν ζώουσ᾽ ἑτερήμεροι, ἄλλοτε δ᾽ αὖτε
τεθνᾶσιν· τιμὴν δὲ λελόγχασιν ἶσα θεοῖσι.

305     Ифи­медею, жену Ало­ея, потом я увидел.
Мне рас­ска­за­ла она, что сошлась с Посей­до­ном-вла­ды­кой.
Два у ней сына на свет роди­лись — крат­ко­веч­ные оба, —
Слав­ный везде Эфи­альт и От, на бес­смерт­ных похо­жий.
Щед­рая поч­ва обо­их вскор­ми­ла высо­ки­ми ростом.

    Τὴν δὲ μετ᾽ Ἰφιμέδειαν, Ἀλωῆος παράκοιτιν
εἴσιδον, ἣ δὴ φάσκε Ποσειδάωνι μιγῆναι,
καί ῥ᾽ ἔτεκεν δύο παῖδε, μινυνθαδίω δ᾽ ἐγενέσθην,
Ὦτόν τ᾽ ἀντίθεον τηλεκλειτόν τ᾽ Ἐφιάλτην,
οὓς δὴ μηκίστους θρέψε ζείδωρος ἄρουρα

310     Слав­но­му лишь Ори­о­ну они в кра­со­те усту­па­ли.
Толь­ко девять им мину­ло лет — шири­ной они были
В девять лок­тей, в выши­ну ж девя­ти саже­ней дости­га­ли.
Даже бес­смерт­ным богам гро­зи­ли они дерз­но­вен­но
Весь запол­нить Олимп сума­то­хой вой­ны мно­го­бур­ной.

    καὶ πολὺ καλλίστους μετά γε κλυτὸν Ὠρίωνα·
ἐννέωροι γὰρ τοί γε καὶ ἐννεαπήχεες ἦσαν
εὖρος, ἀτὰρ μῆκός γε γενέσθην ἐννεόργυιοι.
οἵ ῥα καὶ ἀθανάτοισιν ἀπειλήτην ἐν Ὀλύμπῳ
φυλόπιδα στήσειν πολυάικος πολέμοιο.

315     Оссу они на Олимп взгро­моздить соби­ра­лись, шумя­щий
Лесом густым Пели­он — на Оссу, чтоб неба достиг­нуть.
Если б успе­ли они воз­му­жать, то и сде­ла­ли б это.
Но умерт­вил их обо­их рож­ден­ный Лето пыш­но­куд­рой
Зев­сов сын до того, как зацвел под вис­ка­ми у бра­тьев

    Ὄσσαν ἐπ᾽ Οὐλύμπῳ μέμασαν θέμεν, αὐτὰρ ἐπ᾽ Ὄσσῃ
Πήλιον εἰνοσίφυλλον, ἵν᾽ οὐρανὸς ἀμβατὸς εἴη.
καί νύ κεν ἐξετέλεσσαν, εἰ ἥβης μέτρον ἵκοντο·
ἀλλ᾽ ὄλεσεν Διὸς υἱός, ὃν ἠύκομος τέκε Λητώ,
ἀμφοτέρω, πρίν σφωιν ὑπὸ κροτάφοισιν ἰούλους

320     Лег­кий пушок, под­бо­род­ки же их воло­са­ми покры­лись.
Фед­ру, Про­к­риду пре­крас­ную я увидал, Ари­ад­ну,
Дочь коз­но­дея Мино­са, кото­рую с Кри­та когда-то
Вез с собою Тезей на свя­щен­ный акро­поль афин­ский,
Но не успел насла­дить­ся — уби­ла ее Арте­ми­да

    ἀνθῆσαι πυκάσαι τε γένυς ἐυανθέι λάχνῃ.
Φαίδρην τε Πρόκριν τε ἴδον καλήν τ᾽ Ἀριάδνην,
κούρην Μίνωος ὀλοόφρονος, ἥν ποτε Θησεὺς
ἐκ Κρήτης ἐς γουνὸν Ἀθηνάων ἱεράων
ἦγε μέν, οὐδ᾽ ἀπόνητο· πάρος δέ μιν Ἄρτεμις ἔκτα

325     По обви­не­нью ее Дио­ни­сом на ост­ро­ве Дие.
Мэру я видел, Климе­ну с ужас­ной для всех Эри­фи­лой,
Цен­ное золо­то в дар при­няв­шей за гибель супру­га.
Всех же не смог бы реши­тель­но я ни назвать, ни исчис­лить,
Сколь­ко там доче­рей и супруг я увидел геро­ев, —

    Δίῃ ἐν ἀμφιρύτῃ Διονύσου μαρτυρίῃσιν.
Μαῖράν τε Κλυμένην τε ἴδον στυγερήν τ᾽ Ἐριφύλην,
ἣ χρυσὸν φίλου ἀνδρὸς ἐδέξατο τιμήεντα.
πάσας δ᾽ οὐκ ἂν ἐγὼ μυθήσομαι οὐδ᾽ ὀνομήνω,
ὅσσας ἡρώων ἀλόχους ἴδον ἠδὲ θύγατρας·

330     Преж­де бес­смерт­ная б кон­чи­лась ночь. И дав­но уж пора мне
Спать, — на корабль ли пошед­ши к това­ри­щам, здесь ли остав­шись.
Мой же отъ­езд пусть будет заботою божьей и вашей».
Так он закон­чил. В глу­бо­ком мол­ча­нии гости сиде­ли.
Все в тени­стом чер­то­ге охва­че­ны были вос­тор­гом.

    πρὶν γάρ κεν καὶ νὺξ φθῖτ᾽ ἄμβροτος. ἀλλὰ καὶ ὥρη
εὕδειν, ἢ ἐπὶ νῆα θοὴν ἐλθόντ᾽ ἐς ἑταίρους
ἢ αὐτοῦ· πομπὴ δὲ θεοῖς ὑμῖν τε μελήσει».
Ὣς ἔφαθ᾽, οἱ δ᾽ ἄρα πάντες ἀκὴν ἐγένοντο σιωπῇ,
κηληθμῷ δ᾽ ἔσχοντο κατὰ μέγαρα σκιόεντα.

335     Тут бело­ру­кая так нача­ла гово­рить им Аре­та:
«Как вам, ска­жи­те, феа­ки, понра­вил­ся этот при­ше­лец
Видом и ростом высо­ким, внут­ри же — умом бла­го­род­ным?
Гость хотя он и мой, но все вы к той чести при­част­ны.
Вот поче­му не спе­ши­те его отправ­лять и не будь­те

    τοῖσιν δ᾽ Ἀρήτη λευκώλενος ἤρχετο μύθων.
«Φαίηκες, πῶς ὔμμιν ἀνὴρ ὅδε φαίνεται εἶναι
εἶδός τε μέγεθός τε ἰδὲ φρένας ἔνδον ἐίσας;
ξεῖνος δ᾽ αὖτ᾽ ἐμός ἐστιν, ἕκαστος δ᾽ ἔμμορε τιμῆς·
τῷ μὴ ἐπειγόμενοι ἀποπέμπετε, μηδὲ τὰ δῶρα

340     Ску­пы в подар­ках. Ведь в них он нуж­да­ет­ся очень. У вас же
Мно­го накоп­ле­но дома богатств изво­ле­ньем бес­смерт­ных».
К ним обра­тил­ся потом и ста­рик Ехе­пей бла­го­род­ный,
Всех осталь­ных феа­кий­ских мужей пре­вы­шав­ший года­ми.
«Нет ниче­го, что бы шло про­тив помыс­лов наших и целей,

    οὕτω χρηίζοντι κολούετε· πολλὰ γὰρ ὑμῖν
κτήματ᾽ ἐνὶ μεγάροισι θεῶν ἰότητι κέονται».
Τοῖσι δὲ καὶ μετέειπε γέρων ἥρως Ἐχένηος,
ὃς δὴ Φαιήκων ἀνδρῶν προγενέστερος ἦεν·
«Ὦ φίλοι, οὐ μὰν ἧμιν ἀπὸ σκοποῦ οὐδ᾽ ἀπὸ δόξης

345     В том, что ска­за­ла цари­ца. Дру­зья, согла­сим­ся же с нею.
А поре­шить все и сде­лать — на то Алки­но­е­ва воля».
Вот что тогда Алки­ной, ему отве­чая, про­мол­вил:
«Все, что ска­за­но, будет на деле испол­не­но так же
Вер­но, как то, что я жив и что я феа­кий­ца­ми прав­лю.

    μυθεῖται βασίλεια περίφρων· ἀλλὰ πίθεσθε.
Ἀλκινόου δ᾽ ἐκ τοῦδ᾽ ἔχεται ἔργον τε ἔπος τε».
Τὸν δ᾽ αὖτ᾽ Ἀλκίνοος ἀπαμείβετο φώνησέν τε·
«Τοῦτο μὲν οὕτω δὴ ἔσται ἔπος, αἴ κεν ἐγώ γε
ζωὸς Φαιήκεσσι φιληρέτμοισιν ἀνάσσω·

350     Гость же пус­кай наш потер­пит. Хоть очень в отчиз­ну он рвет­ся,
Все же до зав­тра при­дет­ся ему подо­ждать, чтоб успел я
Все при­но­ше­нья собрать. Об его ж воз­вра­ще­ньи поду­мать —
Дело мужей, всех преж­де — мое, ибо я здесь вла­сти­тель».
И отве­чал Алки­ною царю Одис­сей мно­го­ум­ный:

    ξεῖνος δὲ τλήτω μάλα περ νόστοιο χατίζων
ἔμπης οὖν ἐπιμεῖναι ἐς αὔριον, εἰς ὅ κε πᾶσαν
δωτίνην τελέσω· πομπὴ δ᾽ ἄνδρεσσι μελήσει
πᾶσι, μάλιστα δ᾽ ἐμοί· τοῦ γὰρ κράτος ἔστ᾽ ἐνὶ δήμῳ».
Τὸν δ᾽ ἀπαμειβόμενος προσέφη πολύμητις Ὀδυσσεύς·

355     «Царь Алки­ной, меж­ду всех феа­кий­ских мужей наи­луч­ший!
Если б еще мне и на год вы тут при­ка­за­ли остать­ся,
Чтобы поезд­ку устро­ить и слав­ных набрать мне подар­ков,
Я б согла­сил­ся охот­но: намно­го мне выгод­ней было б
С более пол­ны­ми в зем­лю отцов воз­вра­тить­ся рука­ми.

    «Ἀλκίνοε κρεῖον, πάντων ἀριδείκετε λαῶν,
εἴ με καὶ εἰς ἐνιαυτὸν ἀνώγοιτ᾽ αὐτόθι μίμνειν,
πομπὴν δ᾽ ὀτρύνοιτε καὶ ἀγλαὰ δῶρα διδοῖτε,
καὶ κε τὸ βουλοίμην, καί κεν πολὺ κέρδιον εἴη,
πλειοτέρῃ σὺν χειρὶ φίλην ἐς πατρίδ᾽ ἱκέσθαι·

360     Был бы я боле тогда ува­жа­ем и был бы милее
Всем, кто увидит меня, когда я в Ита­ку вер­ну­ся».
Тот­час царь Алки­ной, ему отве­чая, про­мол­вил:
«Смот­рим мы на тебя, Одис­сей, — и никак не воз­мож­но
Думать, что лжец, про­хо­ди­мец пред нами, каких в изоби­льи

    καί κ᾽ αἰδοιότερος καὶ φίλτερος ἀνδράσιν εἴην
πᾶσιν, ὅσοι μ᾽ Ἰθάκηνδε ἰδοίατο νοστήσαντα».
Τὸν δ᾽ αὖτ᾽ Ἀλκίνοος ἀπαμείβετο φώνησέν τε·
«Ὦ Ὀδυσεῦ, τὸ μὲν οὔ τί σ᾽ ἐίσκομεν εἰσορόωντες,
ἠπεροπῆά τ᾽ ἔμεν καὶ ἐπίκλοπον, οἷά τε πολλοὺς

365     Чер­ная кор­мит зем­ля средь густо посе­ян­ных смерт­ных,
Наг­ло спле­таю­щих ложь, какой нико­му не рас­пу­тать.
Пре­лесть в сло­вах тво­их есть, и мыс­ли твои бла­го­род­ны.
Что ж до рас­ска­за о бедах тво­их и о бедах ахей­цев, —
Слов­но певец насто­я­щий, искус­ный рас­сказ свой ведешь ты!

    βόσκει γαῖα μέλαινα πολυσπερέας ἀνθρώπους,
ψεύδεά τ᾽ ἀρτύνοντας ὅθεν κέ τις οὐδὲ ἴδοιτο·
σοὶ δ᾽ ἔπι μὲν μορφὴ ἐπέων, ἔνι δὲ φρένες ἐσθλαί.
μῦθον δ᾽ ὡς ὅτ᾽ ἀοιδὸς ἐπισταμένως κατέλεξας,
πάντων τ᾽ Ἀργείων σέο τ᾽ αὐτοῦ κήδεα λυγρά.

370     Вот что, одна­ко, ска­жи, и ска­жи совер­шен­но прав­ди­во:
Видел кого-либо ты из това­ри­щей там бого­рав­ных,
Бив­ших­ся так­же под Тро­ей и участь свою там при­няв­ших?
Ночь эта очень длин­на, без кон­ца. И еще нам не вре­мя
Спать. Про­дол­жай же рас­сказ о чудес­ных тво­их при­клю­че­ньях.

    ἀλλ᾽ ἄγε μοι τόδε εἰπὲ καὶ ἀτρεκέως κατάλεξον,
εἴ τινας ἀντιθέων ἑτάρων ἴδες, οἵ τοι ἅμ᾽ αὐτῷ
Ἴλιον εἰς ἅμ᾽ ἕποντο καὶ αὐτοῦ πότμον ἐπέσπον.
νὺξ δ᾽ ἥδε μάλα μακρή, ἀθέσφατος· οὐδέ πω ὥρη
εὕδειν ἐν μεγάρῳ, σὺ δέ μοι λέγε θέσκελα ἔργα.

375     Я до зари здесь боже­ст­вен­ной рад оста­вать­ся все вре­мя,
Если про беды свои мне рас­ска­зы­вать ты поже­ла­ешь».
И отве­чал Алки­ною царю Одис­сей мно­го­ум­ный:
«Царь Алки­ной, меж­ду всех феа­кий­ских мужей наи­луч­ший!
Вре­мя для длин­ных рас­ска­зов одно, для сна же — дру­гое.

    καί κεν ἐς ἠῶ δῖαν ἀνασχοίμην, ὅτε μοι σὺ
τλαίης ἐν μεγάρῳ τὰ σὰ κήδεα μυθήσασθαι».
Τὸν δ᾽ ἀπαμειβόμενος προσέφη πολύμητις Ὀδυσσεύς·
«Ἀλκίνοε κρεῖον, πάντων ἀριδείκετε λαῶν,
ὥρη μὲν πολέων μύθων, ὥρη δὲ καὶ ὕπνου·

380     Если, одна­ко, еще ты послу­шать жела­ешь, охот­но
И про дру­гое тебе рас­ска­жу, что гораздо пла­чев­ней, —
Про зло­клю­че­нья това­ри­щей тех, что позд­нее погиб­ли:
Из мно­го­стон­ных боев с тро­ян­ца­ми целы­ми вышли,
При воз­вра­ще­ньи ж погиб­ли ста­ра­нья­ми жен­щи­ны гнус­ной.

    εἰ δ᾽ ἔτ᾽ ἀκουέμεναί γε λιλαίεαι, οὐκ ἂν ἐγώ γε
τούτων σοι φθονέοιμι καὶ οἰκτρότερ᾽ ἄλλ᾽ ἀγορεύειν,
κήδε᾽ ἐμῶν ἑτάρων, οἳ δὴ μετόπισθεν ὄλοντο,
οἳ Τρώων μὲν ὑπεξέφυγον στονόεσσαν ἀυτήν,
ἐν νόστῳ δ᾽ ἀπόλοντο κακῆς ἰότητι γυναικός.

385     После того как рас­се­я­ла души всех жен сла­бо­силь­ных
Чистая Пер­се­фо­нея туда и сюда, появи­лась
Пере­до мною душа Ага­мем­но­на, сына Атрея,
Глядя печаль­но. Вокруг собра­ли­ся това­ри­щей души —
Всех, кто смерт­ную участь с ним при­нял в Эги­сто­вом доме.

    Αὐτὰρ ἐπεὶ ψυχὰς μὲν ἀπεσκέδασ᾽ ἄλλυδις ἄλλῃ
ἁγνὴ Περσεφόνεια γυναικῶν θηλυτεράων,
ἦλθε δ᾽ ἐπὶ ψυχὴ Ἀγαμέμνονος Ἀτρεΐδαο
ἀχνυμένη· περὶ δ᾽ ἄλλαι ἀγηγέραθ᾽, ὅσσοι ἅμ᾽ αὐτῷ
οἴκῳ ἐν Αἰγίσθοιο θάνον καὶ πότμον ἐπέσπον.

390     Тот­час меня он узнал, как толь­ко увидел гла­за­ми.
Гром­ко запла­кал Атрид, про­ли­вая обиль­ные сле­зы,
Руки про­стер он, меня заклю­чить поры­ва­ясь в объ­я­тья.
Боль­ше, одна­ко же, не было в нем уж могу­чей и креп­кой
Силы, какою когда-то пол­ны были гиб­кие чле­ны.

    ἔγνω δ᾽ αἶψ᾽ ἔμ᾽ ἐκεῖνος, ἐπεὶ πίεν αἷμα κελαινόν·
κλαῖε δ᾽ ὅ γε λιγέως, θαλερὸν κατὰ δάκρυον εἴβων,
πιτνὰς εἰς ἐμὲ χεῖρας, ὀρέξασθαι μενεαίνων·
ἀλλ᾽ οὐ γάρ οἱ ἔτ᾽ ἦν ἲς ἔμπεδος οὐδέ τι κῖκυς,
οἵη περ πάρος ἔσκεν ἐνὶ γναμπτοῖσι μέλεσσι.

395     Жалость мне серд­це взя­ла, и сле­зы из глаз поли­ли­ся.
Гром­ко к нему со сло­ва­ми кры­ла­ты­ми я обра­тил­ся:
— Слав­ный герой Атре­ид, вла­ды­ка мужей Ага­мем­нон!
Что за Кера тебя всех печа­ля­щей смер­ти сми­ри­ла?
Или тебя Посей­дон погу­бил в кораб­лях тво­их быст­рых,

    Τὸν μὲν ἐγὼ δάκρυσα ἰδὼν ἐλέησά τε θυμῷ,
καί μιν φωνήσας ἔπεα πτερόεντα προσηύδων·
“Ἀτρεΐδη κύδιστε, ἄναξ ἀνδρῶν Ἀγάμεμνον,
τίς νύ σε κὴρ ἐδάμασσε τανηλεγέος θανάτοιο;
ἦε σέ γ᾽ ἐν νήεσσι Ποσειδάων ἐδάμασσεν

400     Гроз­ную силу воз­двиг­нув сви­ре­по бушу­ю­щих вет­ров?
Или на суше тебя вра­ги погу­би­ли в то вре­мя,
Как ты отре­зать ста­рал­ся коро­вьи ста­да и ове­чьи
Или как жен­щин и город какой захва­тить домо­гал­ся? —
Так гово­рил я. Тот­час же он, мне отве­чая, про­мол­вил:

    ὄρσας ἀργαλέων ἀνέμων ἀμέγαρτον ἀυτμήν;
ἦέ σ᾽ ἀνάρσιοι ἄνδρες ἐδηλήσαντ᾽ ἐπὶ χέρσου
βοῦς περιταμνόμενον ἠδ᾽ οἰῶν πώεα καλά,
ἠὲ περὶ πτόλιος μαχεούμενον ἠδὲ γυναικῶν;”
Ὣς ἐφάμην, ὁ δέ μ᾽ αὐτίκ᾽ ἀμειβόμενος προσέειπε·

405     — Бого­рож­ден­ный герой Лаэр­тид, Одис­сей мно­го­хит­рый!
Не Посей­дон мне поги­бель послал в кораб­лях моих быст­рых,
Гроз­ную силу воз­двиг­нув сви­ре­по бушу­ю­щих вет­ров,
И не враж­деб­ные люди меня погу­би­ли на суше.
Смерть и несча­стье гото­вя, Эгист при­гла­сил меня в дом свой

    “Διογενὲς Λαερτιάδη, πολυμήχαν᾽ Ὀδυσσεῦ,
οὔτ᾽ ἐμέ γ᾽ ἐν νήεσσι Ποσειδάων ἐδάμασσεν
ὄρσας ἀργαλέων ἀνέμων ἀμέγαρτον ἀυτμήν,
οὔτε μ᾽ ἀνάρσιοι ἄνδρες ἐδηλήσαντ᾽ ἐπὶ χέρσου,
ἀλλά μοι Αἴγισθος τεύξας θάνατόν τε μόρον τε

410     И умерт­вил при посо­бьи супру­ги моей ока­ян­ной:
Стал уго­щать — и заре­зал, как режут быка воз­ле яслей.
Так печаль­ней­шей смер­тью я умер. Заре­за­ны были
Тут же вокруг и това­ри­щи все, как сви­ньи, кото­рых
Мно­го могу­щий себе раз­ре­шить, бога­тей­ший хозя­ин

    ἔκτα σὺν οὐλομένῃ ἀλόχῳ, οἶκόνδε καλέσσας,
δειπνίσσας, ὥς τίς τε κατέκτανε βοῦν ἐπὶ φάτνῃ.
ὣς θάνον οἰκτίστῳ θανάτῳ· περὶ δ᾽ ἄλλοι ἑταῖροι
νωλεμέως κτείνοντο σύες ὣς ἀργιόδοντες,
οἵ ῥά τ᾽ ἐν ἀφνειοῦ ἀνδρὸς μέγα δυναμένοιο

415     К свадь­бе, к пируш­ке обыч­ной иль к пиру рос­кош­но­му режет.
Видеть, конеч­но, нема­ло убийств уж тебе при­хо­ди­лось —
И в оди­ноч­ку погиб­ших и в общей сумя­ти­це боя.
Но неска­зан­ной печа­лью ты был бы охва­чен, увидев,
Как меж кра­те­ров с вином и сто­лов, пере­пол­нен­ных пищей,

    ἢ γάμῳ ἢ ἐράνῳ ἢ εἰλαπίνῃ τεθαλυίῃ.
ἤδη μὲν πολέων φόνῳ ἀνδρῶν ἀντεβόλησας,
μουνὰξ κτεινομένων καὶ ἐνὶ κρατερῇ ὑσμίνῃ·
ἀλλά κε κεῖνα μάλιστα ἰδὼν ὀλοφύραο θυμῷ,
ὡς ἀμφὶ κρητῆρα τραπέζας τε πληθούσας

420     Все на полу мы валя­лись, дымив­шем­ся нашею кро­вью.
Самым же страш­ным, что слы­шать при­шлось мне, был голос Кас­сан­дры,
Доче­ри слав­ной При­а­ма. На мне Кли­тем­не­стра-зло­дей­ка
Деву уби­ла. Напрас­но сла­бев­шей рукою пытал­ся
Меч я схва­тить, уми­рая, — рука моя наземь упа­ла.

    κείμεθ᾽ ἐνὶ μεγάρῳ, δάπεδον δ᾽ ἅπαν αἵματι θῦεν.
οἰκτροτάτην δ᾽ ἤκουσα ὄπα Πριάμοιο θυγατρός,
Κασσάνδρης, τὴν κτεῖνε Κλυταιμνήστρη δολόμητις
ἀμφ᾽ ἐμοί, αὐτὰρ ἐγὼ ποτὶ γαίῃ χεῖρας ἀείρων
βάλλον ἀποθνήσκων περὶ φασγάνῳ· ἡ δὲ κυνῶπις

425     Та же, бес­сты­жая, прочь ото­шла, не осме­лив­шись даже
Глаз и рта мне закрыть, ухо­див­ше­му в цар­ство Аида.
Нет ниче­го на зем­ле ужас­нее, нет и бес­стыд­ней
Жен­щи­ны, в серд­це сво­ем на такое решив­шей­ся дело!
Что за дело она непо­доб­ное сде­лать реши­лась,

    νοσφίσατ᾽, οὐδέ μοι ἔτλη ἰόντι περ εἰς Ἀίδαο
χερσὶ κατ᾽ ὀφθαλμοὺς ἑλέειν σύν τε στόμ᾽ ἐρεῖσαι.
ὣς οὐκ αἰνότερον καὶ κύντερον ἄλλο γυναικός,
ἥ τις δὴ τοιαῦτα μετὰ φρεσὶν ἔργα βάληται·
οἷον δὴ καὶ κείνη ἐμήσατο ἔργον ἀεικές,

430     Мужу закон­но­му смерть при­гото­вив ковар­но! А я-то
Думал, что в дом я к себе воро­чу­ся на радость и детям
И домо­чад­цам! Такое позор­ное дело свер­шив­ши,
И на себя она стыд навлек­ла и навек осра­ми­ла
Пле­мя и буду­щих жен сла­бо­силь­ных, пус­кай и невин­ных. —

    κουριδίῳ τεύξασα πόσει φόνον. ἦ τοι ἔφην γε
ἀσπάσιος παίδεσσιν ἰδὲ δμώεσσιν ἐμοῖσιν
οἴκαδ᾽ ἐλεύσεσθαι· ἡ δ᾽ ἔξοχα λυγρὰ ἰδυῖα
οἷ τε κατ᾽ αἶσχος ἔχευε καὶ ἐσσομένῃσιν ὀπίσσω
θηλυτέρῃσι γυναιξί, καὶ ἥ κ᾽ ἐυεργὸς ἔῃσιν”.

435     Так гово­рил он. И я, ему отве­чая, про­мол­вил:
— Горе! Поис­ти­не, Зевс про­тя­жен­но гре­мя­щий издав­на
Воз­не­на­видел потом­ков Атрея, кото­рым поги­бель
Шлет через жен­щин. Уби­то нас мно­го мужей за Еле­ну,
Ныне ж тебе изда­ле­ка устро­и­ла смерть Кли­тем­не­стра. —

    Ὣς ἔφατ᾽, αὐτὰρ ἐγώ μιν ἀμειβόμενος προσέειπον·
“Ὢ πόποι, ἦ μάλα δὴ γόνον Ἀτρέος εὐρύοπα Ζεὺς
ἐκπάγλως ἤχθηρε γυναικείας διὰ βουλὰς
ἐξ ἀρχῆς· Ἑλένης μὲν ἀπωλόμεθ᾽ εἵνεκα πολλοί,
σοὶ δὲ Κλυταιμνήστρη δόλον ἤρτυε τηλόθ᾽ ἐόντι”.

440     Так я ска­зал. И тот­час же он, мне отве­чая, про­мол­вил:
— Вот поче­му на жену пола­гать­ся и ты опа­сай­ся.
Не рас­кры­вай перед нею все­го, что в мыс­лях име­ешь.
Вверь ей одно, про себя сохра­ни осто­рож­но дру­гое.
Но для тебя, Одис­сей, чрез жену не опас­на поги­бель:

    Ὣς ἐφάμην, ὁ δέ μ᾽ αὐτίκ᾽ ἀμειβόμενος προσέειπε·
“Τῷ νῦν μή ποτε καὶ σὺ γυναικί περ ἤπιος εἶναι·
μή οἱ μῦθον ἅπαντα πιφαυσκέμεν, ὅν κ᾽ ἐὺ εἰδῇς,
ἀλλὰ τὸ μὲν φάσθαι, τὸ δὲ καὶ κεκρυμμένον εἶναι.
ἀλλ᾽ οὐ σοί γ᾽, Ὀδυσεῦ, φόνος ἔσσεται ἔκ γε γυναικός·

445     Слиш­ком разум­на она и хоро­шие мыс­ли име­ет, —
Стар­ца Ика­рия дочь, бла­го­нрав­ная Пене­ло­пея.
Мы, на вой­ну отправ­ля­ясь, ее моло­дою женою
Дома оста­ви­ли, был у груди ее малым мла­ден­цем
Маль­чик, кото­рый теперь меж мужей заседа­ет в собра­ньи.

    λίην γὰρ πινυτή τε καὶ εὖ φρεσὶ μήδεα οἶδε
κούρη Ἰκαρίοιο, περίφρων Πηνελόπεια.
ἦ μέν μιν νύμφην γε νέην κατελείπομεν ἡμεῖς
ἐρχόμενοι πόλεμόνδε· πάις δέ οἱ ἦν ἐπὶ μαζῷ
νήπιος, ὅς που νῦν γε μετ᾽ ἀνδρῶν ἵζει ἀριθμῷ,

450     Счаст­лив твой сын! Воро­тив­шись, отец его дома увидит,
Так же и сам он при­жмет­ся к отцу, как обыч­но быва­ет.
Мне же супру­га моя не поз­во­ли­ла даже на сына
Всласть наглядеть­ся. Я был во мгно­ве­ние ею заре­зан.
Сло­во дру­гое ска­жу, и обду­май его хоро­шень­ко.

    ὄλβιος· ἦ γὰρ τόν γε πατὴρ φίλος ὄψεται ἐλθών,
καὶ κεῖνος πατέρα προσπτύξεται, ἣ θέμις ἐστίν.
ἡ δ᾽ ἐμὴ οὐδέ περ υἷος ἐνιπλησθῆναι ἄκοιτις
ὀφθαλμοῖσιν ἔασε· πάρος δέ με πέφνε καὶ αὐτόν.
ἄλλο δέ τοι ἐρέω, σὺ δ᾽ ἐνὶ φρεσὶ βάλλεο σῇσιν·

455     Скрой воз­вра­ще­нье свое и при­стань кораб­лем неза­мет­но
К родине милой тво­ей. Ибо жен­щи­нам верить опас­но.
Вот что, одна­ко, ска­жи, и ска­жи совер­шен­но прав­ди­во:
Слы­шать вам не при­шлось ли о сыне моем, не живет ли
Он где-нибудь в Орхо­мене, иль в Пило­се, крае пес­ча­ном,

    κρύβδην, μηδ᾽ ἀναφανδά, φίλην ἐς πατρίδα γαῖαν
νῆα κατισχέμεναι· ἐπεὶ οὐκέτι πιστὰ γυναιξίν.
ἀλλ᾽ ἄγε μοι τόδε εἰπὲ καὶ ἀτρεκέως κατάλεξον,
εἴ που ἔτι ζώοντος ἀκούετε παιδὸς ἐμοῖο,
ἤ που ἐν Ὀρχομενῷ ἢ ἐν Πύλῳ ἠμαθόεντι,

460     Или же в Спар­те про­стран­ной у дяди его Мене­лая.
Ибо не умер еще Орест боже­ст­вен­ный — жив он! —
Так гово­рил он. И я, ему отве­чая, про­мол­вил:
— Что ты об этом, Атрид, выспра­ши­вать взду­мал? Не знаю,
Жив ли еще он иль умер. На ветер бол­тать не годит­ся. —

    ἤ που πὰρ Μενελάῳ ἐνὶ Σπάρτῃ εὐρείῃ·
οὐ γάρ πω τέθνηκεν ἐπὶ χθονὶ δῖος Ὀρέστης”.
Ὣς ἔφατ᾽, αὐτὰρ ἐγώ μιν ἀμειβόμενος προσέειπον·
“Ἀτρεΐδη, τί με ταῦτα διείρεαι; οὐδέ τι οἶδα,
ζώει ὅ γ᾽ ἦ τέθνηκε· κακὸν δ᾽ ἀνεμώλια βάζειν”.

465     Так, меж собою печаль­ный ведя раз­го­вор, мы сто­я­ли,
Горем объ­ятые тяж­ким, обиль­ные сле­зы роняя.
Тут ко мне подо­шла душа Ахил­ле­са Пелида,
Сле­дом — Патрок­ла душа, Анти­ло­ха, отваж­но­го духом,
Так­же Аяк­са, кото­рый всех луч­ше и видом и ростом

    Νῶι μὲν ὣς ἐπέεσσιν ἀμειβομένω στυγεροῖσιν
ἕσταμεν ἀχνύμενοι θαλερὸν κατὰ δάκρυ χέοντες·
ἦλθε δ᾽ ἐπὶ ψυχὴ Πηληιάδεω Ἀχιλῆος
καὶ Πατροκλῆος καὶ ἀμύμονος Ἀντιλόχοιο
Αἴαντός θ᾽, ὃς ἄριστος ἔην εἶδός τε δέμας τε

470     После Пелида бес­страш­но­го был сре­ди про­чих данай­цев.
Сра­зу узна­ла меня душа Эакида героя.
Скорб­но со сло­вом она окры­лен­ным ко мне обра­ти­лась:
— Бого­рож­ден­ный герой Лаэр­тид, Одис­сей мно­го­хит­рый!
Дер­зост­ный, что еще боль­ше, чем это, при­ду­мать ты мог бы?

    τῶν ἄλλων Δαναῶν μετ᾽ ἀμύμονα Πηλεΐωνα.
ἔγνω δὲ ψυχή με ποδώκεος Αἰακίδαο
καί ῥ᾽ ὀλοφυρομένη ἔπεα πτερόεντα προσηύδα·
“Διογενὲς Λαερτιάδη, πολυμήχαν᾽ Ὀδυσσεῦ,
σχέτλιε, τίπτ᾽ ἔτι μεῖζον ἐνὶ φρεσὶ μήσεαι ἔργον;

475     Как ты решил­ся спу­стить­ся в оби­тель Аида, где толь­ко
Тени умер­ших людей, созна­нья лишен­ные, реют? —
Так гово­рил он. И я, отве­чая Пелиду, про­мол­вил:
— Сын бла­го­род­ный Пелея, храб­рей­ший меж все­ми ахе­ец!
За про­ри­ца­ньем при­шел я к Тире­сию, чтобы совет мне

    πῶς ἔτλης Ἄϊδόσδε κατελθέμεν, ἔνθα τε νεκροὶ
ἀφραδέες ναίουσι, βροτῶν εἴδωλα καμόντων;”
Ὣς ἔφατ᾽, αὐτὰρ ἐγώ μιν ἀμειβόμενος προσέειπον·
“Ὦ Ἀχιλεῦ Πηλῆος υἱέ, μέγα φέρτατ᾽ Ἀχαιῶν,
ἦλθον Τειρεσίαο κατὰ χρέος, εἴ τινα βουλὴν

480     Подал он, как в каме­ни­стую мне воро­тить­ся Ита­ку.
Не при­бли­жал­ся еще я к ахей­ской стране, на род­ную
Зем­лю свою не сту­пал. Беда за бедою при­хо­дит.
Ты же — не было мужа счаст­ли­вей тебя и не будет!
Преж­де тебя наравне почи­та­ли с бога­ми живо­го

    εἴποι, ὅπως Ἰθάκην ἐς παιπαλόεσσαν ἱκοίμην·
οὐ γάρ πω σχεδὸν ἦλθον Ἀχαιίδος, οὐδέ πω ἁμῆς
γῆς ἐπέβην, ἀλλ᾽ αἰὲν ἔχω κακά. σεῖο δ᾽, Ἀχιλλεῦ,
οὔ τις ἀνὴρ προπάροιθε μακάρτατος οὔτ᾽ ἄρ᾽ ὀπίσσω.
πρὶν μὲν γάρ σε ζωὸν ἐτίομεν ἶσα θεοῖσιν

485     Все мы, ахей­цы, теперь же и здесь, меж умер­ших, царишь ты.
Так не скор­би же о том, что ты умер, Пелид бла­го­род­ный! —
Так я ска­зал. И тот­час же он, мне отве­чая, про­мол­вил:
— Не уте­шай меня в том, что я мертв, Одис­сей бла­го­род­ный!
Я б на зем­ле пред­по­чел батра­ком за ничтож­ную пла­ту

    Ἀργεῖοι, νῦν αὖτε μέγα κρατέεις νεκύεσσιν
ἐνθάδ᾽ ἐών· τῷ μή τι θανὼν ἀκαχίζευ, Ἀχιλλεῦ”.
Ὣς ἐφάμην, ὁ δέ μ᾽ αὐτίκ᾽ ἀμειβόμενος προσέειπε·
“Μὴ δή μοι θάνατόν γε παραύδα, φαίδιμ᾽ Ὀδυσσεῦ.
βουλοίμην κ᾽ ἐπάρουρος ἐὼν θητευέμεν ἄλλῳ,

490     У бед­ня­ка, мужи­ка без­на­дель­но­го, веч­но работать,
Неже­ли быть здесь царем мерт­ве­цов, про­стив­ших­ся с жиз­нью.
Ну, а теперь рас­ска­жи мне о сыне моем досто­слав­ном, —
К Трое отпра­вил­ся ль он или нет, чтоб сра­жать­ся меж пер­вых?
О без­упреч­ном Пелее что слы­шать тебе дове­ло­ся?

    ἀνδρὶ παρ᾽ ἀκλήρῳ, ᾧ μὴ βίοτος πολὺς εἴη,
ἢ πᾶσιν νεκύεσσι καταφθιμένοισιν ἀνάσσειν.
ἀλλ᾽ ἄγε μοι τοῦ παιδὸς ἀγαυοῦ μῦθον ἐνίσπες,
ἢ ἕπετ᾽ ἐς πόλεμον πρόμος ἔμμεναι, ἦε καὶ οὐκί.
εἰπὲ δέ μοι Πηλῆος ἀμύμονος, εἴ τι πέπυσσαι,

495     Все ль еще в преж­ней чести он у нас в горо­дах мир­мидон­ских
Или же в пре­не­бре­же­ньи живет на Элла­де и Фтии,
Так как рука­ми его и нога­ми уж ста­рость вла­де­ет?
Если б на помощь ему под сия­ние яркое солн­ца
Мог я явить­ся таким, каким на рав­нине тро­ян­ской

    ἢ ἔτ᾽ ἔχει τιμὴν πολέσιν μετὰ Μυρμιδόνεσσιν,
ἦ μιν ἀτιμάζουσιν ἀν᾽ Ἑλλάδα τε Φθίην τε,
οὕνεκά μιν κατὰ γῆρας ἔχει χεῖράς τε πόδας τε.
οὐ γὰρ ἐγὼν ἐπαρωγὸς ὑπ᾽ αὐγὰς ἠελίοιο,
τοῖος ἐών, οἷός ποτ᾽ ἐνὶ Τροίῃ εὐρείῃ

500     Я изби­вал наи­луч­ших бой­цов, арги­вян защи­щая, —
Если б таким я в отчиз­ну явил­ся хотя б нена­дол­го,
Страш­ны­ми б сде­лал я силу мою и могу­чие руки
Всем, кто тес­нит ста­ри­ка и поче­сти долж­ной лиша­ет. —
Так гово­рил Ахил­лес. И, ему отве­чая, ска­зал я:

    πέφνον λαὸν ἄριστον, ἀμύνων Ἀργείοισιν·
εἰ τοιόσδ᾽ ἔλθοιμι μίνυνθά περ ἐς πατέρος δῶ·
τῷ κέ τεῳ στύξαιμι μένος καὶ χεῖρας ἀάπτους,
οἳ κεῖνον βιόωνται ἐέργουσίν τ᾽ ἀπὸ τιμῆς”.
Ὣς ἔφατ᾽, αὐτὰρ ἐγώ μιν ἀμειβόμενος προσέειπον·

505     — О без­упреч­ном Пелее, по прав­де ска­зать, ниче­го мне
Слы­шать нигде не при­шлось. О тво­ем же воз­люб­лен­ном сыне
Неопто­ле­ме всю прав­ду тебе, как ты про­сишь, ска­жу я.
В стан кора­бель­ный его к ахей­цам кра­си­во­по­нож­ным
С ост­ро­ва Ски­ро­са сам я при­вез в кораб­ле рав­но­бо­ком.

    “Ἦ τοι μὲν Πηλῆος ἀμύμονος οὔ τι πέπυσμαι,
αὐτάρ τοι παιδός γε Νεοπτολέμοιο φίλοιο
πᾶσαν ἀληθείην μυθήσομαι, ὥς με κελεύεις·
αὐτὸς γάρ μιν ἐγὼ κοίλης ἐπὶ νηὸς ἐίσης
ἤγαγον ἐκ Σκύρου μετ᾽ ἐυκνήμιδας Ἀχαιούς.

510     Если вокруг Или­о­на, быва­ло, совет мы дер­жа­ли,
Пер­вым все­гда высту­пал он со сло­вом полез­ным и дель­ным.
Нестор, подоб­ный богам, и я лишь его побеж­да­ли.
Но на рав­нине тро­ян­ской, когда мы сра­жа­ли­ся медью,
Он нико­гда не хотел в тол­пе средь дру­гих оста­вать­ся.

    ἦ τοι ὅτ᾽ ἀμφὶ πόλιν Τροίην φραζοίμεθα βουλάς,
αἰεὶ πρῶτος ἔβαζε καὶ οὐχ ἡμάρτανε μύθων·
Νέστωρ ἀντίθεος καὶ ἐγὼ νικάσκομεν οἴω.
αὐτὰρ ὅτ᾽ ἐν πεδίῳ Τρώων μαρναίμεθα χαλκῷ,
οὔ ποτ᾽ ἐνὶ πληθυῖ μένεν ἀνδρῶν οὐδ᾽ ἐν ὁμίλῳ,

515     Рвал­ся дале­ко впе­ред, с любым состя­за­ясь в отва­ге.
Мно­го мужей умерт­вил он в ужас­ней­ших сечах кро­ва­вых.
Всех я, одна­ко, тебе не смо­гу ни назвать, ни исчис­лить,
Столь­ко избил он мужей, высту­пая в защи­ту ахей­цев.
Так Еври­пи­ла героя, Теле­фо­ва сына, убил он

    ἀλλὰ πολὺ προθέεσκε τὸ ὃν μένος οὐδενὶ εἴκων,
πολλοὺς δ᾽ ἄνδρας ἔπεφνεν ἐν αἰνῇ δηιοτῆτι.
πάντας δ᾽ οὐκ ἂν ἐγὼ μυθήσομαι οὐδ᾽ ὀνομήνω,
ὅσσον λαὸν ἔπεφνεν ἀμύνων Ἀργείοισιν,
ἀλλ᾽ οἷον τὸν Τηλεφίδην κατενήρατο χαλκῷ,

520     Ост­рою медью, и мно­го кетей­цев-това­ри­щей пало
Воз­ле него из-за при­ня­тых жен­щи­ной цен­ных подар­ков.
Толь­ко Мем­нон бого­рав­ный его пре­вы­шал кра­сотою.
Ну, а когда мы вхо­ди­ли в коня работы Епея, —
Мы, вожди арги­вян, — и было пору­че­но две­ри

    ἥρω᾽ Εὐρύπυλον, πολλοὶ δ᾽ ἀμφ᾽ αὐτὸν ἑταῖροι
Κήτειοι κτείνοντο γυναίων εἵνεκα δώρων.
κεῖνον δὴ κάλλιστον ἴδον μετὰ Μέμνονα δῖον.
αὐτὰρ ὅτ᾽ εἰς ἵππον κατεβαίνομεν, ὃν κάμ᾽ Ἐπειός,
Ἀργείων οἱ ἄριστοι, ἐμοὶ δ᾽ ἐπὶ πάντα τέταλτο,

525     Мне отмы­кать и смы­кать в запи­рав­шей­ся креп­ко заса­де,
Все осталь­ные вожди и совет­чи­ки вой­ска ахей­цев
Сле­зы сти­ра­ли со щек, и у каж­до­го чле­ны тряс­ли­ся.
Что ж до него, то все вре­мя ни разу увидеть не мог я,
Чтобы пре­крас­ная кожа его поблед­не­ла иль сле­зы

    ἠμὲν ἀνακλῖναι πυκινὸν λόχον ἠδ᾽ ἐπιθεῖναι,
ἔνθ᾽ ἄλλοι Δαναῶν ἡγήτορες ἠδὲ μέδοντες
δάκρυά τ᾽ ὠμόργνυντο τρέμον θ᾽ ὑπὸ γυῖα ἑκάστου·
κεῖνον δ᾽ οὔ ποτε πάμπαν ἐγὼν ἴδον ὀφθαλμοῖσιν
οὔτ᾽ ὠχρήσαντα χρόα κάλλιμον οὔτε παρειῶν

530     Он ути­рал бы с лица. Напро­тив, меня умо­лял он,
Чтоб его выпу­стил я из коня, и хва­тал­ся за пику,
За руко­ят­ку меча, поги­бель вра­гам замыш­ляя.
После того же как взя­ли мы город высо­кий При­а­ма,
С долей сво­ей и с бога­той награ­дой поплыл он оттуда

    δάκρυ ὀμορξάμενον· ὁ δέ γε μάλα πόλλ᾽ ἱκέτευεν
ἱππόθεν ἐξέμεναι, ξίφεος δ᾽ ἐπεμαίετο κώπην
καὶ δόρυ χαλκοβαρές, κακὰ δὲ Τρώεσσι μενοίνα.
ἀλλ᾽ ὅτε δὴ Πριάμοιο πόλιν διεπέρσαμεν αἰπήν,
μοῖραν καὶ γέρας ἐσθλὸν ἔχων ἐπὶ νηὸς ἔβαινεν

535     На кораб­ле — невреди­мый, не ранен­ный ост­рою медью
Ни в руко­паш­ную, ни изда­ле­ка, как это обыч­но
В бит­вах быва­ет: Арес ведь сви­реп­ст­ву­ет в них без раз­бо­ра. —
Так я ска­зал. И душа быст­ро­но­го­го сына Эака
Лугом пошла от меня асфо­дель­ным, широ­ко шагая,

    ἀσκηθής, οὔτ᾽ ἂρ βεβλημένος ὀξέι χαλκῷ
οὔτ᾽ αὐτοσχεδίην οὐτασμένος, οἷά τε πολλὰ
γίγνεται ἐν πολέμῳ· ἐπιμὶξ δέ τε μαίνεται Ἄρης”.
Ὣς ἐφάμην, ψυχὴ δὲ ποδώκεος Αἰακίδαο
φοίτα μακρὰ βιβᾶσα κατ᾽ ἀσφοδελὸν λειμῶνα,

540     Раду­ясь вести, что сла­вою сын его милый покрыл­ся.
Горест­но души дру­гих мерт­ве­цов опо­чив­ших сто­я­ли.
Все домо­га­лись услы­шать о том, что у каж­дой лежа­ло
На серд­це. Толь­ко душа Тела­мо­но­ва сына Аяк­са
Мол­ча сто­я­ла вда­ли, оди­но­кая, все на победу

    γηθοσύνη ὅ οἱ υἱὸν ἔφην ἀριδείκετον εἶναι.
Αἱ δ᾽ ἄλλαι ψυχαὶ νεκύων κατατεθνηώτων
ἕστασαν ἀχνύμεναι, εἴροντο δὲ κήδε᾽ ἑκάστη.
οἴη δ᾽ Αἴαντος ψυχὴ Τελαμωνιάδαο
νόσφιν ἀφεστήκει, κεχολωμένη εἵνεκα νίκης,

545     Зло­бясь мою, даро­вав­шую мне пред суда­ми доспе­хи
Сына Пеле­е­ва. Мать состя­за­нье сама учреди­ла.
Суд же тот дети тро­ян реши­ли с Пал­ла­дой Афи­ной.
О, для чего в состя­за­ньи таком одер­жал я победу!
Что за муж из-за этих доспе­хов погиб несрав­нен­ный,

    τήν μιν ἐγὼ νίκησα δικαζόμενος παρὰ νηυσὶ
τεύχεσιν ἀμφ᾽ Ἀχιλῆος· ἔθηκε δὲ πότνια μήτηρ.
παῖδες δὲ Τρώων δίκασαν καὶ Παλλὰς Ἀθήνη.
ὡς δὴ μὴ ὄφελον νικᾶν τοιῷδ᾽ ἐπ᾽ ἀέθλῳ·
τοίην γὰρ κεφαλὴν ἕνεκ᾽ αὐτῶν γαῖα κατέσχεν,

550     Сын Тела­мо­нов Аякс, — и сво­и­ми дела­ми и видом
После Пелида бес­страш­но­го всех пре­вы­шав­ший данай­цев!
С мяг­кой и лас­ко­вой речью к душе его я обра­тил­ся:
— Сын Тела­мо­нов, бес­страш­ный Аякс! Неуже­ли и мерт­вый
Гне­вать­ся ты на меня нико­гда пере­стать не жела­ешь

    Αἴανθ᾽, ὃς πέρι μὲν εἶδος, πέρι δ᾽ ἔργα τέτυκτο
τῶν ἄλλων Δαναῶν μετ᾽ ἀμύμονα Πηλεΐωνα.
τὸν μὲν ἐγὼν ἐπέεσσι προσηύδων μειλιχίοισιν·
“Αἶαν, παῖ Τελαμῶνος ἀμύμονος, οὐκ ἄρ᾽ ἔμελλες
οὐδὲ θανὼν λήσεσθαι ἐμοὶ χόλου εἵνεκα τευχέων

555     Из-за про­кля­тых доспе­хов, так мно­го нам бед при­чи­нив­ших!
Ты, оплот наш все­гдаш­ний, погиб. О тебе непре­стан­но
Все мы, ахей­цы, скор­бим, как о рав­ном богам Ахил­ле­се,
Ран­нюю смерть поми­ная твою. В ней никто не вино­вен,
Кро­ме Зеве­са, кото­рый к вой­скам копье­бор­ных данай­цев

    οὐλομένων; τὰ δὲ πῆμα θεοὶ θέσαν Ἀργείοισι,
τοῖος γάρ σφιν πύργος ἀπώλεο· σεῖο δ᾽ Ἀχαιοὶ
ἶσον Ἀχιλλῆος κεφαλῇ Πηληιάδαο
ἀχνύμεθα φθιμένοιο διαμπερές· οὐδέ τις ἄλλος
αἴτιος, ἀλλὰ Ζεὺς Δαναῶν στρατὸν αἰχμητάων

560     Злую враж­ду про­явил и час нис­по­слал тебе смер­ти.
Ну же, вла­ды­ка, при­близь­ся, чтоб речь нашу мог ты и сло­во
Слы­шать. Гнев непре­клон­ный и дух обуздай свой упор­ный! —
Так я ска­зал. Ниче­го мне Аякс не отве­тил и мол­ча
Дви­нул­ся вслед за дру­ги­ми теня­ми умер­ших к Эре­бу.

    ἐκπάγλως ἤχθηρε, τεῒν δ᾽ ἐπὶ μοῖραν ἔθηκεν.
ἀλλ᾽ ἄγε δεῦρο, ἄναξ, ἵν᾽ ἔπος καὶ μῦθον ἀκούσῃς
ἡμέτερον· δάμασον δὲ μένος καὶ ἀγήνορα θυμόν”.
Ὣς ἐφάμην, ὁ δέ μ᾽ οὐδὲν ἀμείβετο, βῆ δὲ μετ᾽ ἄλλας
ψυχὰς εἰς Ἔρεβος νεκύων κατατεθνηώτων.

565     Все же и гнев­ный он стал бы со мной гово­рить или я с ним,
Если б в груди у меня не испол­нил­ся дух мой жела­ньем
Души так­же дру­гих скон­чав­ших­ся мерт­вых увидеть.
Я там увидел Мино­са, бле­стя­ще­го Зев­со­ва сына.
Ски­петр дер­жа золо­той, над мерт­вы­ми суд отправ­лял он, —

    ἔνθα χ᾽ ὅμως προσέφη κεχολωμένος, ἤ κεν ἐγὼ τόν·
ἀλλά μοι ἤθελε θυμὸς ἐνὶ στήθεσσι φίλοισι
τῶν ἄλλων ψυχὰς ἰδέειν κατατεθνηώτων.
Ἔνθ᾽ ἦ τοι Μίνωα ἴδον, Διὸς ἀγλαὸν υἱόν,
χρύσεον σκῆπτρον ἔχοντα, θεμιστεύοντα νέκυσσιν,

570     Сидя. Они же, его окру­жив­ши, — кто сидя, кто стоя,
Жда­ли суда пред широ­ко­во­рот­ным жили­щем Аида.
После того увидал я гигант­скую тень Ори­о­на.
По асфо­дель­но­му лугу пре­сле­до­вал диких зве­рей он, —
Тех же, кото­рых в горах он пустын­ных когда-то при жиз­ни

    ἥμενον, οἱ δέ μιν ἀμφὶ δίκας εἴροντο ἄνακτα,
ἥμενοι ἑσταότες τε κατ᾽ εὐρυπυλὲς Ἄϊδος δῶ.
Τὸν δὲ μετ᾽ Ὠρίωνα πελώριον εἰσενόησα
θῆρας ὁμοῦ εἰλεῦντα κατ᾽ ἀσφοδελὸν λειμῶνα,
τοὺς αὐτὸς κατέπεφνεν ἐν οἰοπόλοισιν ὄρεσσι

575     Пали­цей мед­ной сво­ею избил, нико­гда не кру­ши­мой.
Тития так­же я видел, рож­ден­но­го слав­ною Геей.
Девять пеле­тров заняв, лежал на зем­ле он. Сиде­ло
С каж­до­го бока его по кор­шу­ну; печень тер­зая,
В саль­ник въеда­лись ему. И не мог он отбить­ся рука­ми.

    χερσὶν ἔχων ῥόπαλον παγχάλκεον, αἰὲν ἀαγές.
Καὶ Τιτυὸν εἶδον, Γαίης ἐρικυδέος υἱόν,
κείμενον ἐν δαπέδῳ· ὁ δ᾽ ἐπ᾽ ἐννέα κεῖτο πέλεθρα,
γῦπε δέ μιν ἑκάτερθε παρημένω ἧπαρ ἔκειρον,
δέρτρον ἔσω δύνοντες, ὁ δ᾽ οὐκ ἀπαμύνετο χερσί·

580     Зев­со­ву он обес­че­стил супру­гу Лето, как к Пифо­ну
Чрез Пано­пей она шла, хоро­вы­ми пло­щад­ка­ми слав­ный.
Я и Тан­та­ла увидел, тер­пя­ще­го тяж­кие муки.
В озе­ре там он сто­ял. Дости­га­ла вода под­бо­род­ка.
Жаж­дой томи­мый, напрас­но воды захлеб­нуть он ста­рал­ся.

    Λητὼ γὰρ ἕλκησε, Διὸς κυδρὴν παράκοιτιν,
Πυθώδ᾽ ἐρχομένην διὰ καλλιχόρου Πανοπῆος.
Καὶ μὴν Τάνταλον εἰσεῖδον κρατέρ᾽ ἄλγε᾽ ἔχοντα
ἑστεῶτ᾽ ἐν λίμνῃ· ἡ δὲ προσέπλαζε γενείῳ·
στεῦτο δὲ διψάων, πιέειν δ᾽ οὐκ εἶχεν ἑλέσθαι·

585     Вся­кий раз, как ста­рик накло­нял­ся, желая напить­ся,
Тот­час вода исче­за­ла, отхлы­нув назад; под нога­ми
Чер­ную зем­лю он видел, — ее боже­ство осу­ша­ло.
Мно­го высо­ких дере­вьев пло­ды накло­ня­ло к Тан­та­лу —
Соч­ные гру­ши, пло­ды бле­стя­щие яблонь, гра­на­ты,

    ὁσσάκι γὰρ κύψει᾽ ὁ γέρων πιέειν μενεαίνων,
τοσσάχ᾽ ὕδωρ ἀπολέσκετ᾽ ἀναβροχέν, ἀμφὶ δὲ ποσσὶ
γαῖα μέλαινα φάνεσκε, καταζήνασκε δὲ δαίμων.
δένδρεα δ᾽ ὑψιπέτηλα κατὰ κρῆθεν χέε καρπόν,
ὄγχναι καὶ ῥοιαὶ καὶ μηλέαι ἀγλαόκαρποι

590     Слад­кие фиги смо­ков­ниц и яго­ды мас­лин рос­кош­ных.
Толь­ко, одна­ко, пло­ды рукою схва­тить он пытал­ся,
Все их ветер мгно­вен­но под­бра­сы­вал к тучам тени­стым.
Я и Сизи­фа увидел, тер­пя­ще­го тяж­кие муки.
Камень огром­ный рука­ми обе­и­ми квер­ху катил он.

    συκέαι τε γλυκεραὶ καὶ ἐλαῖαι τηλεθόωσαι·
τῶν ὁπότ᾽ ἰθύσει᾽ ὁ γέρων ἐπὶ χερσὶ μάσασθαι,
τὰς δ᾽ ἄνεμος ῥίπτασκε ποτὶ νέφεα σκιόεντα.
Καὶ μὴν Σίσυφον εἰσεῖδον κρατέρ᾽ ἄλγε᾽ ἔχοντα
λᾶαν βαστάζοντα πελώριον ἀμφοτέρῃσιν.

595     С страш­ным уси­льем, рука­ми, нога­ми в него упи­ра­ясь,
В гору он камень тол­кал. Но когда уж готов был тот камень
Пере­ва­лить­ся чрез гре­бень, назад обра­ща­ла­ся тяжесть.
Под гору камень бес­стыд­ный назад устрем­лял­ся, в доли­ну.
Сно­ва, напряг­шись, его начи­нал он катить, и стру­ил­ся

    ἦ τοι ὁ μὲν σκηριπτόμενος χερσίν τε ποσίν τε
λᾶαν ἄνω ὤθεσκε ποτὶ λόφον· ἀλλ᾽ ὅτε μέλλοι
ἄκρον ὑπερβαλέειν, τότ᾽ ἀποστρέψασκε κραταιίς·
αὖτις ἔπειτα πέδονδε κυλίνδετο λᾶας ἀναιδής.
αὐτὰρ ὅ γ᾽ ἂψ ὤσασκε τιταινόμενος, κατὰ δ᾽ ἱδρὼς

600     Пот с его чле­нов, и тучею пыль с голо­вы под­ни­ма­лась.
После того я увидел свя­щен­ную силу Герак­ла, —
Тень лишь. А сам он с бога­ми бес­смерт­ны­ми вме­сте
В счастьи живет и име­ет пре­крас­но­ло­дыж­ную Гебу,
Зла­то­обу­тою Герой рож­ден­ную дочь Гро­мо­верж­ца.

    ἔρρεεν ἐκ μελέων, κονίη δ᾽ ἐκ κρατὸς ὀρώρει.
Τὸν δὲ μετ᾽ εἰσενόησα βίην Ἡρακληείην,
εἴδωλον· αὐτὸς δὲ μετ᾽ ἀθανάτοισι θεοῖσι
τέρπεται ἐν θαλίῃς καὶ ἔχει καλλίσφυρον Ἥβην,
παῖδα Διὸς μεγάλοιο καὶ Ἥρης χρυσοπεδίλου.

605     Мерт­вые шум­но мета­лись над ним, как мечут­ся в стра­хе
Пти­цы по возду­ху. Тем­ной подо­бя­ся ночи, дер­жал он
Выгну­тый лук, со стре­лой на тугой тети­ве, и ужас­но
Вкруг ози­рал­ся, как буд­то гото­вый спу­стить ее тот­час.
Страш­ная пере­вязь блеск изда­ва­ла, ему пере­сек­ши

    ἀμφὶ δέ μιν κλαγγὴ νεκύων ἦν οἰωνῶν ὥς,
πάντοσ᾽ ἀτυζομένων· ὁ δ᾽ ἐρεμνῇ νυκτὶ ἐοικώς,
γυμνὸν τόξον ἔχων καὶ ἐπὶ νευρῆφιν ὀιστόν,
δεινὸν παπταίνων, αἰεὶ βαλέοντι ἐοικώς.
σμερδαλέος δέ οἱ ἀμφὶ περὶ στήθεσσιν ἀορτὴρ

610     Грудь зла­то­лит­ным рем­нем, на кото­ром с чудес­ным искус­ст­вом
Огнен­но­окие львы, мед­веди и дикие сви­ньи,
Схват­ки жесто­кие, бит­вы, убий­ства изва­я­ны были.
Сде­лав­ший это пус­кай ниче­го не работа­ет боль­ше, —
Тот, кто подоб­ный ремень с таким изу­кра­сил искус­ст­вом!

    χρύσεος ἦν τελαμών, ἵνα θέσκελα ἔργα τέτυκτο,
ἄρκτοι τ᾽ ἀγρότεροί τε σύες χαροποί τε λέοντες,
ὑσμῖναί τε μάχαι τε φόνοι τ᾽ ἀνδροκτασίαι τε.
μὴ τεχνησάμενος μηδ᾽ ἄλλο τι τεχνήσαιτο,
ὃς κεῖνον τελαμῶνα ἑῇ ἐγκάτθετο τέχνῃ.

615     Тот­час узнав­ши меня, лишь толь­ко увидел гла­за­ми,
Скорб­но ко мне со сло­ва­ми кры­ла­ты­ми он обра­тил­ся:
— Бого­рож­ден­ный герой Лаэр­тид, Одис­сей мно­го­хит­рый!
Что, зло­по­луч­ный, и ты, как я вижу, печаль­ную участь
Тер­пишь, — подоб­ную той, какую под солн­цем тер­пел я?

    ἔγνω δ᾽ αὖτ᾽ ἔμ᾽ ἐκεῖνος, ἐπεὶ ἴδεν ὀφθαλμοῖσιν,
καί μ᾽ ὀλοφυρόμενος ἔπεα πτερόεντα προσηύδα·
“Διογενὲς Λαερτιάδη, πολυμήχαν᾽ Ὀδυσσεῦ,
ἆ δείλ᾽, ἦ τινὰ καὶ σὺ κακὸν μόρον ἡγηλάζεις,
ὅν περ ἐγὼν ὀχέεσκον ὑπ᾽ αὐγὰς ἠελίοιο.

620     Был я сыном Зеве­са Кро­нида. Стра­да­ний, одна­ко,
Я испы­тал без кон­ца. Недо­стой­ней­ший муж надо мною
Власт­во­вал, мно­го трудов на меня воз­ло­жил тяже­лей­ших.
Был я им послан сюда, чтобы пса при­ве­сти. Пола­гал он,
Неис­пол­ни­мее подви­га быть уж не может дру­го­го.

    Ζηνὸς μὲν πάις ἦα Κρονίονος, αὐτὰρ ὀιζὺν
εἶχον ἀπειρεσίην· μάλα γὰρ πολὺ χείρονι φωτὶ
δεδμήμην, ὁ δέ μοι χαλεποὺς ἐπετέλλετ᾽ ἀέθλους.
καί ποτέ μ᾽ ἐνθάδ᾽ ἔπεμψε κύν᾽ ἄξοντ᾽· οὐ γὰρ ἔτ᾽ ἄλλον
φράζετο τοῦδέ γέ μοι κρατερώτερον εἶναι ἄεθλον·

625     Подвиг свер­шил я и пса из жили­ща Аидо­ва вывел.
Помощь мне ока­за­ли Гер­мес с сово­окой Афи­ной. —
Так ска­зав­ши, обрат­но в оби­тель Аида пошел он.
Я же на месте остал­ся и ждал, не при­дет ли, быть может,
Кто еще из геро­ев, погиб­ших в минув­шее вре­мя.

    τὸν μὲν ἐγὼν ἀνένεικα καὶ ἤγαγον ἐξ Ἀίδαο·
Ἑρμείας δέ μ᾽ ἔπεμψεν ἰδὲ γλαυκῶπις Ἀθήνη”.
Ὣς εἰπὼν ὁ μὲν αὖτις ἔβη δόμον Ἄϊδος εἴσω,
αὐτὰρ ἐγὼν αὐτοῦ μένον ἔμπεδον, εἴ τις ἔτ᾽ ἔλθοι
ἀνδρῶν ἡρώων, οἳ δὴ τὸ πρόσθεν ὄλοντο.

630     Я б и увидел мужей ста­ро­дав­них, каких мне хоте­лось, —
Слав­ных потом­ков богов, Пири­фоя, вла­ды­ку Тезея.
Рань­ше, одна­ко, сле­те­лись бес­счет­ные рои умер­ших
С кри­ком чудо­вищ­ным. Блед­ный объ­ял меня ужас, что вышлет
Голо­ву вдруг на меня чудо­ви­ща, страш­ной Гор­го­ны,

    καί νύ κ᾽ ἔτι προτέρους ἴδον ἀνέρας, οὓς ἔθελόν περ,
Θησέα Πειρίθοόν τε, θεῶν ἐρικυδέα τέκνα·
ἀλλὰ πρὶν ἐπὶ ἔθνε᾽ ἀγείρετο μυρία νεκρῶν
ἠχῇ θεσπεσίῃ· ἐμὲ δὲ χλωρὸν δέος ᾕρει,
μή μοι Γοργείην κεφαλὴν δεινοῖο πελώρου

635     Слав­ная Пер­се­фо­нея боги­ня из недр пре­ис­под­ней.
Быст­ро взой­дя на корабль, това­ри­щам всем при­ка­зал я,
Сле­дом взо­шед­ши за мной, раз­вя­зать судо­вые при­ча­лы.
Тот­час они на корабль под­ня­лись и к уклю­чи­нам сели.
Вниз по высо­ким вол­нам Оке­а­на-реки понес­лись мы, —

    ἐξ Ἀίδεω πέμψειεν ἀγαυὴ Περσεφόνεια.
Αὐτίκ᾽ ἔπειτ᾽ ἐπὶ νῆα κιὼν ἐκέλευον ἑταίρους
αὐτούς τ᾽ ἀμβαίνειν ἀνά τε πρυμνήσια λῦσαι.
οἱ δ᾽ αἶψ᾽ εἴσβαινον καὶ ἐπὶ κληῖσι καθῖζον.
τὴν δὲ κατ᾽ Ὠκεανὸν ποταμὸν φέρε κῦμα ῥόοιο,

640     Пер­вое вре­мя на вес­лах, потом — под вет­ром попут­ным».

    πρῶτα μὲν εἰρεσίῃ, μετέπειτα δὲ κάλλιμος οὖρος».

<<< 
>>>

ПРИМЕЧАНИЯ

Ст. 103. Тире­сий име­ет в виду ослеп­ле­ние Поли­фе­ма.

Ст. 291. Без­упреч­ный гада­тель — Мелам­под. См. Мелам­под и Перо в сло­ва­ре.

Ст. 321. В этом месте дает­ся инте­рес­ный вари­ант мифа об Ари­адне: в про­ти­во­по­лож­ность обще­при­ня­той вер­сии, соглас­но кото­рой поки­ну­тая Тезе­ем Ари­ад­на ста­но­вит­ся супру­гой бога Дио­ни­са, гоме­ров­ский вари­ант гово­рит о смер­ти Ари­ад­ны от стрел Арте­ми­ды.
Ст. 410. Под ока­ян­ной супру­гой разу­ме­ет­ся Кли­тем­не­стра.

Ст. 471. Эакид — т. е. Ахил­лес, при­хо­див­ший­ся вну­ком Эаку.

Ст. 492. Сын Ахил­ла — Неопто­лем.

Ст. 523. Име­ет­ся в виду зна­ме­ни­тый дере­вян­ный конь, в полой внут­рен­но­сти кото­ро­го гре­ки про­ник­ли в Трою и затем овла­де­ли ею.

Ст. 539. В под­зем­ном цар­стве, соглас­но мифам, нахо­дил­ся луг, порос­ший асфо­де­лем, цве­ты кото­ро­го свя­за­ны были в Гре­ции с заупо­кой­ным куль­том.

Ст. 543 и сл. Враж­деб­ное отно­ше­ние тени Аяк­са к Одис­сею свя­за­но с их сопер­ни­че­ст­вом на зем­ле, послу­жив­шим при­чи­ной гибе­ли Аяк­са. Дело в том, что после смер­ти сво­е­го сына мать Ахил­ла Фети­да обе­ща­ла ору­жие уби­то­го сына тому, кто наи­бо­лее храб­ро отби­вал его тело у тро­ян­цев. На эту награ­ду пре­тен­до­ва­ли Одис­сей и Аякс, и гре­ки, для того чтобы назвать победи­те­ля с наи­боль­шей бес­при­страст­но­стью, реши­ли при­бли­зить­ся к тро­ян­ским сте­нам и под­слу­шать мне­ние про­тив­ни­ков о воен­ных досто­ин­ствах обо­их пре­тен­ден­тов. Рас­суж­дав­шие на эту тему тро­ян­ки, по вну­ше­нию покро­ви­тель­ст­во­вав­шей Одис­сею Афи­ны (ср. «суд же тро­ян­ские девы вер­ши­ли с Пал­ла­дой Афи­ной»), отда­ли пред­по­чте­ние Одис­сею. Уязв­лен­ный этим при­го­во­ром Аякс впал в безу­мие и набро­сил­ся на овец, счи­тая, что он сра­жа­ет­ся с вра­га­ми. Когда при­па­док безу­мия пре­кра­тил­ся, Аякс кон­чил жизнь само­убий­ст­вом.

Ст. 565—627. Эта груп­па сти­хов отра­жа­ет иные пред­став­ле­ния о загроб­ном мире, чем те, какие мы рань­ше встре­ча­ли у Гоме­ра. Изо­бра­жен­ные здесь мерт­ве­цы не лише­ны пло­ти и обла­да­ют пол­нотой созна­ния, а пото­му их под­зем­ное суще­ст­во­ва­ние прин­ци­пи­аль­но не отли­ча­ет­ся от жиз­ни живых, чего нель­зя ска­зать о тенях тро­ян­ских геро­ев, какие рань­ше про­шли перед Одис­се­ем.
Ст. 577. Пелетр — мера дли­ны, рав­ная трид­ца­ти мет­рам.

Ст. 580. …к Пифо­ну — т. е. к пифий­ско­му ора­ку­лу в Дель­фах.

Ст. 601. Раз­новре­мен­но­го про­ис­хож­де­ния мифы о Герак­ле спа­я­ны здесь воеди­но, и тень Герак­ла пре­бы­ва­ет в под­зем­ном цар­стве вме­сте с осталь­ны­ми теня­ми умер­ших, а сам он про­во­дит жизнь с бога­ми и явля­ет­ся на Олим­пе супру­гом Гебы. Таким обра­зом при­ми­ре­ны пред­став­ле­ния о Герак­ле-боге и Герак­ле-герое.

Ст. 621. Недо­стой­ней­ший муж — Еври­сфей, см. в сло­ва­ре Геракл.

Ст. 623. Име­ет­ся в виду Кер­бер, ина­че Цер­бер, страш­ный трех­гла­вый пес под­зем­но­го цар­ства. См. в сло­ва­ре Геракл.

Предыдущая >>> Оглавление <<< Следующая