Одиссея Песнь двенадцатая

Предыдущая >>> Оглавление <<< Следующая

«Вско­ре поки­нул корабль наш тече­нье реки Оке­а­на
И по шумя­щим вол­нам широ­ко­до­рож­но­го моря
При­был на ост­ров Ээю, где рано родив­шей­ся Эос
Дом, и пло­щад­ки для тан­цев, и место, где солн­це вос­хо­дит.

    «Αὐτὰρ ἐπεὶ ποταμοῖο λίπεν ῥόον Ὠκεανοῖο
νηῦς, ἀπὸ δ᾽ ἵκετο κῦμα θαλάσσης εὐρυπόροιο
νῆσόν τ᾽ Αἰαίην, ὅθι τ᾽ Ἠοῦς ἠριγενείης
οἰκία καὶ χοροί εἰσι καὶ ἀντολαὶ Ἠελίοιο,

5     Там быст­ро­ход­ный корабль на при­бреж­ный песок мы вта­щи­ли,
Вышли и сами на берег немолч­но шумя­ще­го моря
И, в ожида­нии Эос боже­ст­вен­ной, спать улег­ли­ся.
Рано рож­ден­ная вста­ла из тьмы розо­пер­стая Эос.
Мы под­ня­ли­ся. Послал я това­ри­щей к дому Цир­цеи

    νῆα μὲν ἔνθ᾽ ἐλθόντες ἐκέλσαμεν ἐν ψαμάθοισιν,
ἐκ δὲ καὶ αὐτοὶ βῆμεν ἐπὶ ῥηγμῖνι θαλάσσης·
ἔνθα δ᾽ ἀποβρίξαντες ἐμείναμεν Ἠῶ δῖαν.
Ἦμος δ᾽ ἠριγένεια φάνη ῥοδοδάκτυλος Ἠώς,
δὴ τότ᾽ ἐγὼν ἑτάρους προΐειν ἐς δώματα Κίρκης

10     Труп при­не­сти Ель­пе­но­ра умер­ше­го к бере­гу моря.
Дров нару­бив­ши в лесу на самом высо­ком из мысов,
Похо­ро­ни­ли това­ри­ща мы с сокру­ше­ньем и пла­чем.
После того же как труп и ору­жие вме­сте сожгли мы,
Холм насы­па­ли мы и камень могиль­ный воз­двиг­ли.

    οἰσέμεναι νεκρόν, Ἐλπήνορα τεθνηῶτα.
φιτροὺς δ᾽ αἶψα ταμόντες, ὅθ᾽ ἀκροτάτη πρόεχ᾽ ἀκτή,
θάπτομεν ἀχνύμενοι θαλερὸν κατὰ δάκρυ χέοντες.
αὐτὰρ ἐπεὶ νεκρός τ᾽ ἐκάη καὶ τεύχεα νεκροῦ,
τύμβον χεύαντες καὶ ἐπὶ στήλην ἐρύσαντες

15     Свер­ху же в холм тот могиль­ный вес­ло его проч­ное вби­ли.
Так по поряд­ку свер­ши­ли мы все. От Цир­цеи не скры­лось
Наше при­бы­тье из цар­ства Аида. Она, нарядив­шись,
Быст­ро при­шла к нам. За нею слу­жан­ки нес­ли в изоби­льи
Хле­ба и мяса, сосуды с пур­пур­ным вином искро­мет­ным.

    πήξαμεν ἀκροτάτῳ τύμβῳ ἐυῆρες ἐρετμόν.
Ἡμεῖς μὲν τὰ ἕκαστα διείπομεν· οὐδ᾽ ἄρα Κίρκην
ἐξ Ἀίδεω ἐλθόντες ἐλήθομεν, ἀλλὰ μάλ᾽ ὦκα
ἦλθ᾽ ἐντυναμένη· ἅμα δ᾽ ἀμφίπολοι φέρον αὐτῇ
σῖτον καὶ κρέα πολλὰ καὶ αἴθοπα οἶνον ἐρυθρόν.

20     Став­ши меж нас в середине, боги­ня богинь нам ска­за­ла:
— Дерз­кие! В дом низо­шли вы Аида живы­ми! Два раза
Вам уме­реть! Осталь­ные же все уми­ра­ют одна­жды.
Сядь­те ж теперь за еду и вино рас­пи­вай­те, покуда
Длит­ся сего­дняш­ний день. А зав­тра, лишь утро забрез­жит,

    ἡ δ᾽ ἐν μέσσῳ στᾶσα μετηύδα δῖα θεάων·
“Σχέτλιοι, οἳ ζώοντες ὑπήλθετε δῶμ᾽ Ἀίδαο,
δισθανέες, ὅτε τ᾽ ἄλλοι ἅπαξ θνῄσκουσ᾽ ἄνθρωποι.
ἀλλ᾽ ἄγετ᾽ ἐσθίετε βρώμην καὶ πίνετε οἶνον
αὖθι πανημέριοι· ἅμα δ᾽ ἠοῖ φαινομένηφι

25     В путь отправ­ляй­тесь. Доро­гу я вам пока­жу и подроб­но
Все объ­яс­ню, чтоб ковар­ство чье-либо, несу­щее беды,
Не при­чи­ни­ло беды вам какой на зем­ле иль на море. —
Так ска­за­ла. Ее мы послу­ша­лись серд­цем отваж­ным.
Целый день напро­лет до захо­да мы солн­ца сиде­ли,

    πλεύσεσθ᾽· αὐτὰρ ἐγὼ δείξω ὁδὸν ἠδὲ ἕκαστα
σημανέω, ἵνα μή τι κακορραφίῃ ἀλεγεινῇ
ἢ ἁλὸς ἢ ἐπὶ γῆς ἀλγήσετε πῆμα παθόντες”.
Ὣς ἔφαθ᾽, ἡμῖν δ᾽ αὖτ᾽ ἐπεπείθετο θυμὸς ἀγήνωρ.
ὣς τότε μὲν πρόπαν ἦμαρ ἐς ἠέλιον καταδύντα

30     Ели обиль­но мы мясо и слад­ким вином уте­ша­лись.
Солн­це меж тем зака­ти­лось, и сумрак спу­стил­ся на зем­лю,
Спут­ни­ки спать улег­лись вбли­зи кора­бель­ных при­ча­лов.
За руку взяв­ши, Цир­цея меня на песок уса­ди­ла
От осталь­ных вда­ле­ке, лег­ла и рас­спра­ши­вать ста­ла.

    ἥμεθα δαινύμενοι κρέα τ᾽ ἄσπετα καὶ μέθυ ἡδύ·
ἦμος δ᾽ ἠέλιος κατέδυ καὶ ἐπὶ κνέφας ἦλθεν,
οἱ μὲν κοιμήσαντο παρὰ πρυμνήσια νηός,
ἡ δ᾽ ἐμὲ χειρὸς ἑλοῦσα φίλων ἀπονόσφιν ἑταίρων
εἷσέ τε καὶ προσέλεκτο καὶ ἐξερέεινεν ἕκαστα·

35     Все подроб­но я стал ей рас­ска­зы­вать, как что слу­чи­лось.
После того мне сло­ва­ми ска­за­ла Цир­цея цари­ца:
— Все это сде­ла­но так, как и нуж­но. Теперь же послу­шай,
Что тебе я ска­жу и что тебе бог сам напом­нит.
Преж­де все­го ты сирен повстре­ча­ешь, кото­рые пеньем

    αὐτὰρ ἐγὼ τῇ πάντα κατὰ μοῖραν κατέλεξα.
καὶ τότε δή μ᾽ ἐπέεσσι προσηύδα πότνια Κίρκη·
“Ταῦτα μὲν οὕτω πάντα πεπείρανται, σὺ δ᾽ ἄκουσον,
ὥς τοι ἐγὼν ἐρέω, μνήσει δέ σε καὶ θεὸς αὐτός.
Σειρῆνας μὲν πρῶτον ἀφίξεαι, αἵ ῥά τε πάντας

40     Всех обо­льща­ют людей, какой бы ни встре­тил­ся с ними.
Кто, по незна­нью при­бли­зив­шись к ним, их голос услы­шит,
Тот не вер­нет­ся домой нико­гда. Ни супру­га, ни дети
Не побе­гут нико­гда ему с радост­ным кри­ком навстре­чу.
Звон­кою пес­нью сво­ею его оча­ру­ют сире­ны,

    ἀνθρώπους θέλγουσιν, ὅτις σφεας εἰσαφίκηται.
ὅς τις ἀιδρείῃ πελάσῃ καὶ φθόγγον ἀκούσῃ
Σειρήνων, τῷ δ᾽ οὔ τι γυνὴ καὶ νήπια τέκνα
οἴκαδε νοστήσαντι παρίσταται οὐδὲ γάνυνται,
ἀλλά τε Σειρῆνες λιγυρῇ θέλγουσιν ἀοιδῇ

45     Сидя на мяг­ком лугу. Вокруг же огром­ные тле­ют
Груды костей чело­ве­чьих, обтя­ну­тых смор­щен­ной кожей.
Мимо корабль твой гони. Зале­пи това­ри­щам уши,
Воск раз­мяг­чив медо­слад­кий, чтоб их ни один не услы­шал
Спут­ник. А если ты сам поже­ла­ешь, то можешь послу­шать.

    ἥμεναι ἐν λειμῶνι, πολὺς δ᾽ ἀμφ᾽ ὀστεόφιν θὶς
ἀνδρῶν πυθομένων, περὶ δὲ ῥινοὶ μινύθουσι.
ἀλλὰ παρεξελάαν, ἐπὶ δ᾽ οὔατ᾽ ἀλεῖψαι ἑταίρων
κηρὸν δεψήσας μελιηδέα, μή τις ἀκούσῃ
τῶν ἄλλων· ἀτὰρ αὐτὸς ἀκουέμεν αἴ κ᾽ ἐθέλῃσθα,

50     Пусть лишь това­ри­щи, руки и ноги свя­зав тебе креп­ко,
Стоя при­вя­жут кон­ца­ми тебя к осно­ва­нию мач­ты,
Чтоб наслаж­дать­ся ты мог, обе­им вни­мая сире­нам.
Если ж ты ста­нешь про­сить и себя раз­вя­зать им при­ка­жешь,
Пусть они еще боль­ше рем­ней на тебя намота­ют.

    δησάντων σ᾽ ἐν νηὶ θοῇ χεῖράς τε πόδας τε
ὀρθὸν ἐν ἱστοπέδῃ, ἐκ δ᾽ αὐτοῦ πείρατ᾽ ἀνήφθω,
ὄφρα κε τερπόμενος ὄπ᾽ ἀκούσῃς Σειρήνοιιν.
εἰ δέ κε λίσσηαι ἑτάρους λῦσαί τε κελεύῃς,
οἱ δέ σ᾽ ἔτι πλεόνεσσι τότ᾽ ἐν δεσμοῖσι διδέντων.

55     После того как сирен това­ри­щи сза­ди оста­вят,
Даль­ше тебе ни за что гово­рить я не ста­ну, какую
Выбрать доро­гу тебе. Умом сво­им соб­ст­вен­ным дол­жен
Это решить ты. А я рас­ска­жу об обе­их доро­гах.
Встре­тишь на пер­вой уте­сы высо­кие. Яро пред ними

    αὐτὰρ ἐπὴν δὴ τάς γε παρὲξ ἐλάσωσιν ἑταῖροι,
ἔνθα τοι οὐκέτ᾽ ἔπειτα διηνεκέως ἀγορεύσω,
ὁπποτέρη δή τοι ὁδὸς ἔσσεται, ἀλλὰ καὶ αὐτὸς
θυμῷ βουλεύειν· ἐρέω δέ τοι ἀμφοτέρωθεν.
ἔνθεν μὲν γὰρ πέτραι ἐπηρεφέες, προτὶ δ᾽ αὐτὰς

60     Вол­ны кипят сине­гла­зой боги­ни мор­ской Амфи­т­ри­ты.
Планк­та­ми эти уте­сы зовут все­б­ла­жен­ные боги.
Мимо тех скал про­ле­теть ни пти­цы не могут, ни так­же
Роб­кие голу­би — те, что амвро­сию Зев­су при­но­сят.
Глад­кий утес одно­го меж­ду них каж­дый раз уби­ва­ет.

    κῦμα μέγα ῥοχθεῖ κυανώπιδος Ἀμφιτρίτης·
Πλαγκτὰς δή τοι τάς γε θεοὶ μάκαρες καλέουσι.
τῇ μέν τ᾽ οὐδὲ ποτητὰ παρέρχεται οὐδὲ πέλειαι
τρήρωνες, ταί τ᾽ ἀμβροσίην Διὶ πατρὶ φέρουσιν,
ἀλλά τε καὶ τῶν αἰὲν ἀφαιρεῖται λὶς πέτρη·

65     Тот­час, одна­ко, отец заме­ня­ет уби­то­го новым.
Все кораб­ли, к тем ска­лам под­хо­див­шие, гиб­ли с плов­ца­ми;
Дос­ки одни оста­ва­лись от них и без­душ­ные тру­пы,
Гибель­ным вих­рем огня и вол­ною носи­мые в море.
Ска­лы те мино­вал один лишь корабль море­ход­ный,

    ἀλλ᾽ ἄλλην ἐνίησι πατὴρ ἐναρίθμιον εἶναι.
τῇ δ᾽ οὔ πώ τις νηῦς φύγεν ἀνδρῶν, ἥ τις ἵκηται,
ἀλλά θ᾽ ὁμοῦ πίνακάς τε νεῶν καὶ σώματα φωτῶν
κύμαθ᾽ ἁλὸς φορέουσι πυρός τ᾽ ὀλοοῖο θύελλαι.
οἴη δὴ κείνη γε παρέπλω ποντοπόρος νηῦς,

70     Слав­ный повсюду Арго, от царя воз­вра­ща­ясь Эета.
Так же б раз­бил­ся мгно­вен­но и он о высо­кие ска­лы,
Не про­веди его Гера, любив­шая силь­но Язо­на.
Два на доро­ге вто­рой есть уте­са. Один дости­га­ет
Ост­рой вер­ши­ною неба, вокруг нее тучи тес­нят­ся

    Ἀργὼ πᾶσι μέλουσα, παρ᾽ Αἰήταο πλέουσα.
καὶ νύ κε τὴν ἔνθ᾽ ὦκα βάλεν μεγάλας ποτὶ πέτρας,
ἀλλ᾽ Ἥρη παρέπεμψεν, ἐπεὶ φίλος ἦεν Ἰήσων.
Οἱ δὲ δύω σκόπελοι ὁ μὲν οὐρανὸν εὐρὺν ἱκάνει
ὀξείῃ κορυφῇ, νεφέλη δέ μιν ἀμφιβέβηκε

75     Чер­ные. Прочь нико­гда не ухо­дят они, у вер­ши­ны
Воздух ни летом, ни осе­нью там не быва­ет про­зрач­ным.
Смерт­ный не мог бы взой­ти на утес иль спу­стить­ся обрат­но,
Даже когда два­дца­тью бы рука­ми вла­дел и нога­ми, —
Так этот гла­док утес, как буд­то оте­сан­ный кем-то.

    κυανέη· τὸ μὲν οὔ ποτ᾽ ἐρωεῖ, οὐδέ ποτ᾽ αἴθρη
κείνου ἔχει κορυφὴν οὔτ᾽ ἐν θέρει οὔτ᾽ ἐν ὀπώρῃ.
οὐδέ κεν ἀμβαίη βροτὸς ἀνὴρ οὐδ᾽ ἐπιβαίη,
οὐδ᾽ εἴ οἱ χεῖρές τε ἐείκοσι καὶ πόδες εἶεν·
πέτρη γὰρ λίς ἐστι, περιξεστῇ ἐικυῖα.

80     Мрач­ная есть в середине уте­са боль­шая пеще­ра.
Обра­ще­на она вхо­дом на мрак, на запад, к Эре­бу.
Мимо нее ты направь свой корабль, Одис­сей бла­го­род­ный.
Даже силь­ней­ший стре­лок, с кораб­ля наце­лясь из лука,
Полой пеще­ры не смог бы достиг­нуть сво­ею стре­лою.

    μέσσῳ δ᾽ ἐν σκοπέλῳ ἔστι σπέος ἠεροειδές,
πρὸς ζόφον εἰς Ἔρεβος τετραμμένον, ᾗ περ ἂν ὑμεῖς
νῆα παρὰ γλαφυρὴν ἰθύνετε, φαίδιμ᾽ Ὀδυσσεῦ.
οὐδέ κεν ἐκ νηὸς γλαφυρῆς αἰζήιος ἀνὴρ
τόξῳ ὀιστεύσας κοῖλον σπέος εἰσαφίκοιτο.

85     Страш­но рыча­щая Сцил­ла в пеще­ре ска­лы оби­та­ет.
Как у щен­ка моло­до­го, зву­чит ее голос. Сама же —
Злоб­ное чуди­ще. Нет нико­го, кто б, ее увидав­ши,
Радость почув­ст­во­вал в серд­це, — хоть если бы бог с ней столк­нул­ся.
Ног две­на­дцать у Сцил­лы, и все они тон­ки и жид­ки.

    ἔνθα δ᾽ ἐνὶ Σκύλλη ναίει δεινὸν λελακυῖα.
τῆς ἦ τοι φωνὴ μὲν ὅση σκύλακος νεογιλῆς
γίγνεται, αὐτὴ δ᾽ αὖτε πέλωρ κακόν· οὐδέ κέ τίς μιν
γηθήσειεν ἰδών, οὐδ᾽ εἰ θεὸς ἀντιάσειεν.
τῆς ἦ τοι πόδες εἰσὶ δυώδεκα πάντες ἄωροι,

90     Длин­ных шесть изви­ва­ет­ся шей на пле­чах, а на шеях
По голо­ве ужа­саю­щей, в пасти у каж­дой в три ряда
Пол­ные чер­ною смер­тью обиль­ные, частые зубы.
В лого­ве полом она сидит поло­ви­ною тела,
Шесть же голов выда­ют­ся нару­жу над страш­ною без­дной,

    ἓξ δέ τέ οἱ δειραὶ περιμήκεες, ἐν δὲ ἑκάστῃ
σμερδαλέη κεφαλή, ἐν δὲ τρίστοιχοι ὀδόντες
πυκνοὶ καὶ θαμέες, πλεῖοι μέλανος θανάτοιο.
μέσση μέν τε κατὰ σπείους κοίλοιο δέδυκεν,
ἔξω δ᾽ ἐξίσχει κεφαλὰς δεινοῖο βερέθρου,

95     Шарят по глад­кой ска­ле и рыбу под нею хва­та­ют.
Тут — дель­фи­ны, мор­ские соба­ки; хва­та­ют и боль­ших
Чудищ, каких в изоби­льи пасет у себя Амфи­т­ри­та.
Из море­ход­цев никто похва­лить­ся не мог бы, что мимо
Он с кораб­лем невреди­мо про­ехал: хва­та­ет по мужу

    αὐτοῦ δ᾽ ἰχθυάᾳ, σκόπελον περιμαιμώωσα,
δελφῖνάς τε κύνας τε, καὶ εἴ ποθι μεῖζον ἕλῃσι
κῆτος, ἃ μυρία βόσκει ἀγάστονος Ἀμφιτρίτη.
τῇ δ᾽ οὔ πώ ποτε ναῦται ἀκήριοι εὐχετόωνται
παρφυγέειν σὺν νηί· φέρει δέ τε κρατὶ ἑκάστῳ

100     Каж­дой она голо­вой и в пеще­ру к себе увле­ка­ет.
Там и дру­гую ска­лу, Одис­сей, ты увидишь, пони­же,
Близ­ко от той. Отсто­ит от нее лишь на выст­рел из лука.
Дико рас­тет на ска­ле той смо­ков­ни­ца с пыш­ной лист­вою.
Пря­мо под ней от Харибды боже­ст­вен­ной чер­ные воды

    φῶτ᾽ ἐξαρπάξασα νεὸς κυανοπρῴροιο.
Τὸν δ᾽ ἕτερον σκόπελον χθαμαλώτερον ὄψει, Ὀδυσσεῦ.
πλησίον ἀλλήλων· καί κεν διοϊστεύσειας.
τῷ δ᾽ ἐν ἐρινεὸς ἔστι μέγας, φύλλοισι τεθηλώς·
τῷ δ᾽ ὑπὸ δῖα Χάρυβδις ἀναρροιβδεῖ μέλαν ὕδωρ.

105     Страш­но бушу­ют. Три раза она их на дню погло­ща­ет
И извер­га­ет три раза. Смот­ри же: когда погло­ща­ет —
Не при­бли­жай­ся! Тебя тут не спас бы и сам Зем­ледер­жец!
К Сцил­ли­ной бли­же дер­жи­ся ска­ле и как мож­но ско­рее
Мимо корабль быст­ро­ход­ный гони. Несрав­нен­но ведь луч­ше

    τρὶς μὲν γάρ τ᾽ ἀνίησιν ἐπ᾽ ἤματι, τρὶς δ᾽ ἀναροιβδεῖ
δεινόν· μὴ σύ γε κεῖθι τύχοις, ὅτε ῥοιβδήσειεν·
οὐ γάρ κεν ῥύσαιτό σ᾽ ὑπὲκ κακοῦ οὐδ᾽ ἐνοσίχθων.
ἀλλὰ μάλα Σκύλλης σκοπέλῳ πεπλημένος ὦκα
νῆα παρὲξ ἐλάαν, ἐπεὶ ἦ πολὺ φέρτερόν ἐστιν

110     Шесть людей с кораб­ля поте­рять, чем всех их лишить­ся. —
Так гово­ри­ла. И я, отве­чая Цир­цее, про­мол­вил:
— Очень тебя я про­шу, боги­ня, ска­жи мне всю прав­ду:
Если поги­бель­ной я избег­ну Харибды, могу ли
Сцил­лу я отра­зить, как хва­тать она спут­ни­ков станет? —

    ἓξ ἑτάρους ἐν νηὶ ποθήμεναι ἢ ἅμα πάντας”.
Ὣς ἔφατ᾽, αὐτὰρ ἐγώ μιν ἀμειβόμενος προσέειπον·
“Εἰ δ᾽ ἄγε δή μοι τοῦτο, θεά, νημερτὲς ἐνίσπες,
εἴ πως τὴν ὀλοὴν μὲν ὑπεκπροφύγοιμι Χάρυβδιν,
τὴν δέ κ᾽ ἀμυναίμην, ὅτε μοι σίνοιτό γ᾽ ἑταίρους”.

115     Так я ска­зал. И боги­ня богинь мне отве­ти­ла тот­час:
— О необуздан­ный! Сно­ва труды бое­вые и бит­вы
В мыс­лях тво­их! Усту­пить и самим ты бес­смерт­ным не хочешь!
Знай же: не смерт­ное зло, а бес­смерт­ное Сцил­ла. Сви­ре­па,
Страш­но силь­на и дика. Сра­же­ние с ней невоз­мож­но.

    Ὣς ἐφάμην, ἡ δ᾽ αὐτίκ᾽ ἀμείβετο δῖα θεάων·
“Σχέτλιε, καὶ δὴ αὖ τοι πολεμήια ἔργα μέμηλε
καὶ πόνος· οὐδὲ θεοῖσιν ὑπείξεαι ἀθανάτοισιν;
ἡ δέ τοι οὐ θνητή, ἀλλ᾽ ἀθάνατον κακόν ἐστι,
δεινόν τ᾽ ἀργαλέον τε καὶ ἄγριον οὐδὲ μαχητόν·

120     Силою тут не возь­мешь. Одно лишь спа­се­ние в бег­стве.
Если там про­мед­лишь, на бой сна­ря­жа­ясь со Сцил­лой,
Я боюсь, что сно­ва она, на корабль ваш напав­ши,
Выхва­тит каж­дой сво­ей голо­вою по ново­му мужу.
Сколь­ко есть силы гони, и при­том воз­зо­ви к Кра­те­иде,

    οὐδέ τις ἔστ᾽ ἀλκή· φυγέειν κάρτιστον ἀπ᾽ αὐτῆς.
ἢν γὰρ δηθύνῃσθα κορυσσόμενος παρὰ πέτρῃ,
δείδω, μή σ᾽ ἐξαῦτις ἐφορμηθεῖσα κίχῃσι
τόσσῃσιν κεφαλῇσι, τόσους δ᾽ ἐκ φῶτας ἕληται.
ἀλλὰ μάλα σφοδρῶς ἐλάαν, βωστρεῖν δὲ Κράταιιν,

125     Мате­ри Сцил­лы, ее поро­див­шей на пагу­бу смерт­ным:
Сцил­лу удер­жит она, чтоб вто­рич­но на вас не напа­ла.
После увидишь ты ост­ров Три­на­крию. Мно­го пасет­ся
Там Гелио­со­вых жир­ных овец и коров тихо­ход­ных, —
Семь ове­чьих пре­крас­ней­ших стад и столь­ко ж коро­вьих.

    μητέρα τῆς Σκύλλης, ἥ μιν τέκε πῆμα βροτοῖσιν·
ἥ μιν ἔπειτ᾽ ἀποπαύσει ἐς ὕστερον ὁρμηθῆναι.
Θρινακίην δ᾽ ἐς νῆσον ἀφίξεαι· ἔνθα δὲ πολλαὶ
βόσκοντ᾽ Ἠελίοιο βόες καὶ ἴφια μῆλα,
ἑπτὰ βοῶν ἀγέλαι, τόσα δ᾽ οἰῶν πώεα καλά,

130     По пять­де­сят в каж­дом ста­де голов. Они не пло­дят­ся,
Не выми­ра­ют. Пасут их пре­крас­но­во­ло­сые ним­фы.
Имя одной Фаэ­ту­са, дру­гой же Лам­пе­тия имя.
Их Гелиос Гипе­ри­он с боже­ст­вен­ной при­жил Неэрой.
Выкор­мив их и родив­ши, почтен­ная мать их посла­ла

    πεντήκοντα δ᾽ ἕκαστα. γόνος δ᾽ οὐ γίγνεται αὐτῶν,
οὐδέ ποτε φθινύθουσι. θεαὶ δ᾽ ἐπιποιμένες εἰσίν,
νύμφαι ἐυπλόκαμοι, Φαέθουσά τε Λαμπετίη τε,
ἃς τέκεν Ἠελίῳ Ὑπερίονι δῖα Νέαιρα.
τὰς μὲν ἄρα θρέψασα τεκοῦσά τε πότνια μήτηρ

135     Жить на Три­на­крию ост­ров, в боль­шом от нее отда­ле­ньи,
Чтоб сте­рег­ли там отцов­ских овец и коров тихо­ход­ных.
Если, о родине пом­ня, ты рук на ста­да не нало­жишь,
Все вы в Ита­ку вер­не­тесь, хоть бед­ст­вий пре­тер­пи­те мно­го.
Если же тро­нешь ста­да, — и тебе пред­ве­щаю я гибель

    Θρινακίην ἐς νῆσον ἀπῴκισε τηλόθι ναίειν,
μῆλα φυλασσέμεναι πατρώια καὶ ἕλικας βοῦς.
τὰς εἰ μέν κ᾽ ἀσινέας ἐάᾳς νόστου τε μέδηαι,
ἦ τ᾽ ἂν ἔτ᾽ εἰς Ἰθάκην κακά περ πάσχοντες ἵκοισθε·
εἰ δέ κε σίνηαι, τότε τοι τεκμαίρομ᾽ ὄλεθρον,

140     И кораб­лям и това­ри­щам всем. Ты хоть смер­ти избег­нешь,
Позд­но вер­нешь­ся домой, това­ри­щей всех поте­ряв­ши. —
Так гово­ри­ла. При­шла меж­ду тем зла­тотрон­ная Эос.
Вста­ла боги­ня богинь и в жили­ще свое уда­ли­лась.
Быст­ро взой­дя на корабль, това­ри­щам всем при­ка­зал я,

    νηί τε καὶ ἑτάροις· αὐτὸς δ᾽ εἴ πέρ κεν ἀλύξῃς,
ὀψὲ κακῶς νεῖαι, ὀλέσας ἄπο πάντας ἑταίρους”.
Ὣς ἔφατ᾽, αὐτίκα δὲ χρυσόθρονος ἤλυθεν Ἠώς.
ἡ μὲν ἔπειτ᾽ ἀνὰ νῆσον ἀπέστιχε δῖα θεάων·
αὐτὰρ ἐγὼν ἐπὶ νῆα κιὼν ὤτρυνον ἑταίρους

145     Сле­дом взо­шед­ши за мной, раз­вя­зать судо­вые при­ча­лы.
Тот­час они на корабль под­ня­лись, и к уклю­чи­нам сели
Сле­дом один за дру­гим, и уда­ри­ли вес­ла­ми море.
Был вослед кораб­лю чер­но­но­со­му ветер попут­ный,
Парус взду­ваю­щий, доб­рый това­рищ, нам послан Цир­це­ей

    αὐτούς τ᾽ ἀμβαίνειν ἀνά τε πρυμνήσια λῦσαι·
οἱ δ᾽ αἶψ᾽ εἴσβαινον καὶ ἐπὶ κληῖσι καθῖζον.
ἑξῆς δ᾽ ἑζόμενοι πολιὴν ἅλα τύπτον ἐρετμοῖς.
ἡμῖν δ᾽ αὖ κατόπισθε νεὸς κυανοπρῴροιο
ἴκμενον οὖρον ἵει πλησίστιον, ἐσθλὸν ἑταῖρον,

150     В косах пре­крас­ных, боги­ней ужас­ною с речью люд­скою.
Мач­ту поста­вив и сна­сти нала­див­ши все, в кораб­ле мы
Сели. Его направ­лял толь­ко ветер попут­ный да корм­чий.
Серд­цем силь­но кру­шась, к това­ри­щам я обра­тил­ся:
— Не одно­му, не дво­им толь­ко нуж­но, това­ри­щи, знать нам,

    Κίρκη ἐυπλόκαμος, δεινὴ θεὸς αὐδήεσσα.
αὐτίκα δ᾽ ὅπλα ἕκαστα πονησάμενοι κατὰ νῆα
ἥμεθα· τὴν δ᾽ ἄνεμός τε κυβερνήτης τ᾽ ἴθυνε.
Δὴ τότ᾽ ἐγὼν ἑτάροισι μετηύδων ἀχνύμενος κῆρ·
“Ὦ φίλοι, οὐ γὰρ χρὴ ἕνα ἴδμεναι οὐδὲ δύ᾽ οἴους

155     Что пред­ска­за­ла мне ночью Цир­цея, боги­ня в боги­нях.
Всем вам все рас­ска­жу я, чтоб зна­ли вы, ждет ли нас гибель
Или воз­мож­но еще ускольз­нуть нам от смер­ти и Керы.
Преж­де все­го убеж­да­ла она, чтобы мы избе­га­ли
Пенья чудес­но­го­ло­сых сирен и цве­точ­но­го луга.

    θέσφαθ᾽ ἅ μοι Κίρκη μυθήσατο, δῖα θεάων·
ἀλλ᾽ ἐρέω μὲν ἐγών, ἵνα εἰδότες ἤ κε θάνωμεν
ἤ κεν ἀλευάμενοι θάνατον καὶ κῆρα φύγοιμεν.
Σειρήνων μὲν πρῶτον ἀνώγει θεσπεσιάων
φθόγγον ἀλεύασθαι καὶ λειμῶν᾽ ἀνθεμόεντα.

160     Мне одно­му раз­ре­ши­ла послу­шать. Одна­ко долж­ны вы
Креп­ко меня перед этим свя­зать, чтоб сто­ял я на месте
Воз­ле под­но­жия мач­ты, кон­цы ж при­кре­пи­те к под­но­жью.
Если я ста­ну про­сить и меня раз­вя­зать при­ка­жу вам,
Боль­ше тот­час же еще рем­ней на меня намотай­те. —

    οἶον ἔμ᾽ ἠνώγει ὄπ᾽ ἀκουέμεν· ἀλλά με δεσμῷ
δήσατ᾽ ἐν ἀργαλέῳ, ὄφρ᾽ ἔμπεδον αὐτόθι μίμνω,
ὀρθὸν ἐν ἱστοπέδῃ, ἐκ δ᾽ αὐτοῦ πείρατ᾽ ἀνήφθω.
εἰ δέ κε λίσσωμαι ὑμέας λῦσαί τε κελεύω,
ὑμεῖς δὲ πλεόνεσσι τότ᾽ ἐν δεσμοῖσι πιέζειν”.

165     Так, гово­ря по поряд­ку, това­ри­щам все рас­ска­зал я.
Быст­ро нес­ся наш проч­ный корабль, и вско­ре пред нами
Ост­ров сирен пока­зал­ся — при вет­ре попут­ном мы плы­ли.
Тут неожидан­но ветер утих, непо­движ­ною гла­дью
Море про­стер­лось вокруг: боже­ство успо­ко­и­ло вол­ны.

    Ἦ τοι ἐγὼ τὰ ἕκαστα λέγων ἑτάροισι πίφαυσκον·
τόφρα δὲ καρπαλίμως ἐξίκετο νηῦς ἐυεργὴς
νῆσον Σειρήνοιιν· ἔπειγε γὰρ οὖρος ἀπήμων.
αὐτίκ᾽ ἔπειτ᾽ ἄνεμος μὲν ἐπαύσατο ἠδὲ γαλήνη
ἔπλετο νηνεμίη, κοίμησε δὲ κύματα δαίμων.

170     Вста­ли това­ри­щи с мест, пару­са кораб­ля зака­та­ли,
Бро­си­ли в трюм их, а сами, к уклю­чи­нам сев на ска­мей­ки,
Вес­ла­ми ста­ли взби­вать на вод­ной поверх­но­сти пену.
Круг боль­шой я достал пче­ли­но­го вос­ка, на части
Мел­ко наре­зал и силь­ны­ми стал раз­ми­нать их рука­ми.

    ἀνστάντες δ᾽ ἕταροι νεὸς ἱστία μηρύσαντο
καὶ τὰ μὲν ἐν νηὶ γλαφυρῇ θέσαν, οἱ δ᾽ ἐπ᾽ ἐρετμὰ
ἑζόμενοι λεύκαινον ὕδωρ ξεστῇς ἐλάτῃσιν.
αὐτὰρ ἐγὼ κηροῖο μέγαν τροχὸν ὀξέι χαλκῷ
τυτθὰ διατμήξας χερσὶ στιβαρῇσι πίεζον·

175     Быст­ро воск раз­мяг­чил­ся от силы, с какой его мял я,
И от лучей Гелиоса вла­ды­ки Гипе­ри­о­нида.
Вос­ком я всем по поряд­ку това­ри­щам уши зама­зал,
Те же, скру­тив­ши меня по рукам и ногам, при­вя­за­ли
Стоя к под­но­жию мач­ты кон­ца­ми ремен­ной верев­ки,

    αἶψα δ᾽ ἰαίνετο κηρός, ἐπεὶ κέλετο μεγάλη ἲς
Ἠελίου τ᾽ αὐγὴ Ὑπεριονίδαο ἄνακτος·
ἑξείης δ᾽ ἑτάροισιν ἐπ᾽ οὔατα πᾶσιν ἄλειψα.
οἱ δ᾽ ἐν νηί μ᾽ ἔδησαν ὁμοῦ χεῖράς τε πόδας τε
ὀρθὸν ἐν ἱστοπέδῃ, ἐκ δ᾽ αὐτοῦ πείρατ᾽ ἀνῆπτον·

180     Сами же, сев­ши, седое уда­ри­ли вес­ла­ми море.
На рас­сто­я­ньи, с како­го уж крик чело­ве­че­ский слы­шен,
Мчав­ший­ся быст­ро корабль, воз­ник­ший вбли­зи, не укрыл­ся
От под­жидав­ших сирен. И гром­ко запе­ли сире­ны:
— К нам, Одис­сей мно­го­слав­ный, вели­кая гор­дость ахей­цев!

    αὐτοὶ δ᾽ ἑζόμενοι πολιὴν ἅλα τύπτον ἐρετμοῖς.
ἀλλ᾽ ὅτε τόσσον ἀπῆμεν ὅσον τε γέγωνε βοήσας,
ῥίμφα διώκοντες, τὰς δ᾽ οὐ λάθεν ὠκύαλος νηῦς
ἐγγύθεν ὀρνυμένη, λιγυρὴν δ᾽ ἔντυνον ἀοιδήν·
“Δεῦρ᾽ ἄγ᾽ ἰών, πολύαιν᾽ Ὀδυσεῦ, μέγα κῦδος Ἀχαιῶν,

185     Оста­но­ви свой корабль, чтоб пение наше послу­шать.
Ибо никто в кораб­ле сво­ем нас без того не мину­ет,
Чтоб не послу­шать из уст наших лью­щих­ся сла­дост­ных песен
И не вер­нуть­ся домой вос­хи­щен­ным и мно­го узнав­шим.
Зна­ем все мы труды, кото­рые в Трое про­стран­ной

    νῆα κατάστησον, ἵνα νωιτέρην ὄπ ἀκούσῃς.
οὐ γάρ πώ τις τῇδε παρήλασε νηὶ μελαίνῃ,
πρίν γ᾽ ἡμέων μελίγηρυν ἀπὸ στομάτων ὄπ᾽ ἀκοῦσαι,
ἀλλ᾽ ὅ γε τερψάμενος νεῖται καὶ πλείονα εἰδώς.
ἴδμεν γάρ τοι πάνθ᾽ ὅσ᾽ ἐνὶ Τροίῃ εὐρείῃ

190     Волей богов понес­ли арги­вяне, рав­но как тро­ян­цы.
Зна­ем и то, что на всей про­ис­хо­дит зем­ле жиз­недар­ной. —
Так голо­са­ми они пре­крас­ны­ми пели. И жад­но
Мне захо­те­лось их слу­шать. Себя раз­вя­зать при­ка­зал я,
Спут­ни­кам бро­вью миг­нув. Но они греб­ли, накло­нив­шись.

    Ἀργεῖοι Τρῶές τε θεῶν ἰότητι μόγησαν,
ἴδμεν δ᾽, ὅσσα γένηται ἐπὶ χθονὶ πουλυβοτείρῃ”.
Ὣς φάσαν ἱεῖσαι ὄπα κάλλιμον· αὐτὰρ ἐμὸν κῆρ
ἤθελ᾽ ἀκουέμεναι, λῦσαί τ᾽ ἐκέλευον ἑταίρους
ὀφρύσι νευστάζων· οἱ δὲ προπεσόντες ἔρεσσον.

195     А Пери­мед с Еври­ло­хом немед­лен­но с мест под­ня­ли­ся,
Боль­ше рем­ней на меня навя­за­ли и креп­че скру­ти­ли.
После того как сире­ны оста­ли­ся сза­ди и боль­ше
Не было слыш­но ни голо­са их, ни пре­крас­но­го пенья,
Тот­час выну­ли воск това­ри­щи, мне доро­гие,

    αὐτίκα δ᾽ ἀνστάντες Περιμήδης Εὐρύλοχός τε
πλείοσί μ᾽ ἐν δεσμοῖσι δέον μᾶλλόν τε πίεζον.
αὐτὰρ ἐπεὶ δὴ τάς γε παρήλασαν, οὐδ᾽ ἔτ᾽ ἔπειτα
φθογγῆς Σειρήνων ἠκούομεν οὐδέ τ᾽ ἀοιδῆς,
αἶψ᾽ ἀπὸ κηρὸν ἕλοντο ἐμοὶ ἐρίηρες ἑταῖροι,

200     Вма­зан­ный мною им в уши, меня ж отпу­сти­ли на волю.
Толь­ко, одна­ко же, ост­ров сирен мы поки­ну­ли, тот­час
Пар и боль­шую вол­ну я увидел и гро­хот услы­шал.
Спут­ни­ки в ужас при­шли, из рук их попа­да­ли вес­ла.
Вес­ла, шипя, по тече­нью заби­лись. На месте корабль наш

    ὅν σφιν ἐπ᾽ ὠσὶν ἄλειψ᾽, ἐμέ τ᾽ ἐκ δεσμῶν ἀνέλυσαν.
Ἀλλ᾽ ὅτε δὴ τὴν νῆσον ἐλείπομεν, αὐτίκ᾽ ἔπειτα
καπνὸν καὶ μέγα κῦμα ἴδον καὶ δοῦπον ἄκουσα.
τῶν δ᾽ ἄρα δεισάντων ἐκ χειρῶν ἔπτατ᾽ ἐρετμά,
βόμβησαν δ᾽ ἄρα πάντα κατὰ ῥόον· ἔσχετο δ᾽ αὐτοῦ

205     Стал: уж не гна­ли его с кра­ев заост­рен­ные вес­ла.
Я же пошел чрез корабль и това­ри­щей, в ужас при­шед­ших,
Мяг­ко стал обо­д­рять, ста­но­вясь воз­ле каж­до­го мужа:
— Мы ли, дру­зья, не успе­ли ко вся­че­ским бедам при­вык­нуть!
Пра­во же, эта беда, что пред нами, нисколь­ко не боль­ше

    νηῦς, ἐπεὶ οὐκέτ᾽ ἐρετμὰ προήκεα χερσὶν ἔπειγον.
αὐτὰρ ἐγὼ διὰ νηὸς ἰὼν ὤτρυνον ἑταίρους
μειλιχίοις ἐπέεσσι παρασταδὸν ἄνδρα ἕκαστον·
“Ὦ φίλοι, οὐ γάρ πώ τι κακῶν ἀδαήμονές εἰμεν·
οὐ μὲν δὴ τόδε μεῖζον ἕπει κακόν, ἢ ὅτε Κύκλωψ

210     Той, когда нас цик­лоп в пеще­ре насиль­ст­вен­но запер.
Но и оттуда искус­ство мое, мой разум и доб­лесть
Выве­ли вас. Так и эту беду вы потом вспо­мя­не­те.
Нын­че ж давай­те испол­ним­те друж­но все то, что ска­жу я.
Вы, при уклю­чи­нах сидя, чрез вол­ны глу­бо­кие моря

    εἴλει ἐνὶ σπῆι γλαφυρῷ κρατερῆφι βίηφιν·
ἀλλὰ καὶ ἔνθεν ἐμῇ ἀρετῇ, βουλῇ τε νόῳ τε,
ἐκφύγομεν, καί που τῶνδε μνήσεσθαι ὀίω.
νῦν δ᾽ ἄγεθ᾽, ὡς ἂν ἐγὼ εἴπω, πειθώμεθα πάντες.
ὑμεῖς μὲν κώπῃσιν ἁλὸς ῥηγμῖνα βαθεῖαν

215     Вес­ла­ми друж­но гре­би­те. Быть может, Кро­нид-про­мыс­ли­тель
Даст нам уйти и спа­стись от опас­но­сти, нам здесь гро­зя­щей.
Корм­чий! Тебе же даю при­ка­за­нье: все вре­мя, как будешь
Пра­вить рулем кораб­ля, дер­жи в уме сво­ем вот что:
Даль­ше корабль направ­ляй от этой вол­ны и от пара,

    τύπτετε κληίδεσσιν ἐφήμενοι, αἴ κέ ποθι Ζεὺς
δώῃ τόνδε γ᾽ ὄλεθρον ὑπεκφυγέειν καὶ ἀλύξαι·
σοὶ δέ, κυβερνῆθ᾽, ὧδ᾽ ἐπιτέλλομαι· ἀλλ᾽ ἐνὶ θυμῷ
βάλλευ, ἐπεὶ νηὸς γλαφυρῆς οἰήια νωμᾷς.
τούτου μὲν καπνοῦ καὶ κύματος ἐκτὸς ἔεργε

220     Правь его к той вон высо­кой ска­ле, чтоб сюда неза­мет­но
Наш не втя­ну­ло корабль и нас бы не вверг ты в несча­стье. —
Так гово­рил я. Послу­ша­лись слов моих спут­ни­ки тот­час.
Им не ска­зал я о Сцил­ле, о бед­ст­вии неот­вра­ти­мом:
Вес­ла они бы из рук упу­сти­ли и, гресть пере­став­ши,

    νῆα, σὺ δὲ σκοπέλου ἐπιμαίεο, μή σε λάθῃσι
κεῖσ᾽ ἐξορμήσασα καὶ ἐς κακὸν ἄμμε βάλῃσθα”.
Ὣς ἐφάμην, οἱ δ᾽ ὦκα ἐμοῖς ἐπέεσσι πίθοντο.
Σκύλλην δ᾽ οὐκέτ᾽ ἐμυθεόμην, ἄπρηκτον ἀνίην,
μή πώς μοι δείσαντες ἀπολλήξειαν ἑταῖροι

225     Все бы внут­ри кораб­ля чер­но­бо­ко­го спря­та­лись в стра­хе.
О при­ка­за­нии тягост­ном том, что дала мне Цир­цея, —
Не обле­кать­ся в доспе­хи для боя, — совсем поза­был я.
Слав­ные быст­ро надев­ши доспе­хи и два длин­но­ост­рых
Взяв­ши копья, устре­мил­ся на палу­бу я носо­вую.

    εἰρεσίης, ἐντὸς δὲ πυκάζοιεν σφέας αὐτούς.
καὶ τότε δὴ Κίρκης μὲν ἐφημοσύνης ἀλεγεινῆς
λανθανόμην, ἐπεὶ οὔ τί μ᾽ ἀνώγει θωρήσσεσθαι·
αὐτὰρ ἐγὼ καταδὺς κλυτὰ τεύχεα καὶ δύο δοῦρε
μάκρ᾽ ἐν χερσὶν ἑλὼν εἰς ἴκρια νηὸς ἔβαινον

230     Ждал я, — оттуда долж­на появить­ся сна­ча­ла пред нами
Гор­ная Сцил­ла, неся для това­ри­щей наших несча­стье.
Но ниче­го я увидеть не мог, и гла­за уто­ми­лись,
При­сталь­но глядя все вре­мя на гору, покры­тую мра­ком.
Узким про­ли­вом мы плы­ли, и в серд­це тес­ни­лись сте­на­нья;

    πρῴρης· ἔνθεν γάρ μιν ἐδέγμην πρῶτα φανεῖσθαι
Σκύλλην πετραίην, ἥ μοι φέρε πῆμ᾽ ἑτάροισιν.
οὐδέ πῃ ἀθρῆσαι δυνάμην, ἔκαμον δέ μοι ὄσσε
πάντῃ παπταίνοντι πρὸς ἠεροειδέα πέτρην.
Ἡμεῖς μὲν στεινωπὸν ἀνεπλέομεν γοόωντες·

235     Сцил­ла с это­го боку была, с дру­го­го Харибда,
Страх наво­дя, погло­ща­ла соле­ную воду мор­скую.
Воду когда извер­га­ла она, то вода кло­кота­ла,
Слов­но в кот­ле на огром­ном огне. И обиль­ная пена
Квер­ху взле­та­ла, к вер­ши­нам обо­их уте­сов. Когда же

    ἔνθεν μὲν Σκύλλη, ἑτέρωθι δὲ δῖα Χάρυβδις
δεινὸν ἀνερροίβδησε θαλάσσης ἁλμυρὸν ὕδωρ.
ἦ τοι ὅτ᾽ ἐξεμέσειε, λέβης ὣς ἐν πυρὶ πολλῷ
πᾶσ᾽ ἀναμορμύρεσκε κυκωμένη, ὑψόσε δ᾽ ἄχνη
ἄκροισι σκοπέλοισιν ἐπ᾽ ἀμφοτέροισιν ἔπιπτεν·

240     Сно­ва глота­ла Харибда соле­ную воду мор­скую,
Вся откры­ва­лась пред нами кипя­щая внут­рен­ность. Ска­лы
Страш­но зву­ча­ли вокруг, внут­ри же зем­ля откры­ва­лась
С чер­ным пес­ком. И това­ри­щей блед­ный охва­ты­вал ужас.
Все мы, поги­бе­ли близ­кой стра­шась, на Харибду гляде­ли.

    ἀλλ᾽ ὅτ᾽ ἀναβρόξειε θαλάσσης ἁλμυρὸν ὕδωρ,
πᾶσ᾽ ἔντοσθε φάνεσκε κυκωμένη, ἀμφὶ δὲ πέτρη
δεινὸν ἐβεβρύχει, ὑπένερθε δὲ γαῖα φάνεσκε
ψάμμῳ κυανέη· τοὺς δὲ χλωρὸν δέος ᾕρει.
ἡμεῖς μὲν πρὸς τὴν ἴδομεν δείσαντες ὄλεθρον·

245     В это-то вре­мя как раз в кораб­ле моем выгну­том Сцил­ла
Шесть схва­ти­ла греб­цов, наи­луч­ших рука­ми и силой.
Я, огля­нув­шись на быст­рый корабль и това­ри­щей милых,
Толь­ко увидеть успел, как у под­ня­тых в воздух мель­ка­ли
Ноги и руки. Меня они с воп­лем ужас­ным на помощь

    τόφρα δέ μοι Σκύλλη γλαφυρῆς ἐκ νηὸς ἑταίρους
ἓξ ἕλεθ᾽, οἳ χερσίν τε βίηφί τε φέρτατοι ἦσαν.
σκεψάμενος δ᾽ ἐς νῆα θοὴν ἅμα καὶ μεθ᾽ ἑταίρους
ἤδη τῶν ἐνόησα πόδας καὶ χεῖρας ὕπερθεν
ὑψόσ᾽ ἀειρομένων· ἐμὲ δὲ φθέγγοντο καλεῦντες

250     Зва­ли, в послед­ний уж раз назы­вая по име­ни скорб­но.
Так же, как если рыбак на удоч­ке длин­ной с усту­па
В море с при­вя­зан­ным рогом быка луго­во­го бро­са­ет
Корм, чтобы мел­кую рыбу ковар­но пой­мать на при­ман­ку,
И, изви­ва­ясь, она на крюч­ке выле­та­ет на сушу, —

    ἐξονομακλήδην, τότε γ᾽ ὕστατον, ἀχνύμενοι κῆρ.
ὡς δ᾽ ὅτ᾽ ἐπὶ προβόλῳ ἁλιεὺς περιμήκεϊ ῥάβδῳ
ἰχθύσι τοῖς ὀλίγοισι δόλον κατὰ εἴδατα βάλλων
ἐς πόντον προΐησι βοὸς κέρας ἀγραύλοιο,
ἀσπαίροντα δ᾽ ἔπειτα λαβὼν ἔρριψε θύραζε,

255     Так они бились, когда на ска­лу под­ни­ма­ла их Сцил­ла.
Там же при вхо­де в пеще­ру она нача­ла пожи­рать их.
С воп­ля­ми в смерт­ной тос­ке про­сти­ра­ли ко мне они руки.
Мно­гое я пре­тер­пел, пути испы­туя мор­ские,
Но нико­гда ниче­го не слу­ча­лось мне видеть ужас­ней!

    ὣς οἵ γ᾽ ἀσπαίροντες ἀείροντο προτὶ πέτρας·
αὐτοῦ δ᾽ εἰνὶ θύρῃσι κατήσθιε κεκληγῶτας
χεῖρας ἐμοὶ ὀρέγοντας ἐν αἰνῇ δηιοτῆτι·
οἴκτιστον δὴ κεῖνο ἐμοῖς ἴδον ὀφθαλμοῖσι
πάντων, ὅσσ᾽ ἐμόγησα πόρους ἁλὸς ἐξερεείνων.

260     После того как уте­сов и страш­ной Харибды и Сцил­лы
Мы избе­жа­ли, тот­час же за этим на ост­ров пре­крас­ный
Бога мы при­бы­ли. Мно­го там было коров пре­вос­ход­ных,
Широ­ко­ло­бых, и туч­ных овец Гелиоса-вла­ды­ки.
Изда­ле­ка с кораб­ля чер­но­бо­ко­го в море откры­том

    Αὐτὰρ ἐπεὶ πέτρας φύγομεν δεινήν τε Χάρυβδιν
Σκύλλην τ᾽, αὐτίκ᾽ ἔπειτα θεοῦ ἐς ἀμύμονα νῆσον
ἱκόμεθ᾽· ἔνθα δ᾽ ἔσαν καλαὶ βόες εὐρυμέτωποι,
πολλὰ δὲ ἴφια μῆλ᾽ Ὑπερίονος Ἠελίοιο.
δὴ τότ᾽ ἐγὼν ἔτι πόντῳ ἐὼν ἐν νηὶ μελαίνῃ

265     Я уж услы­шал мыча­нье коров и ове­чье бле­я­нье,
Шед­шее к нам из заго­нов. И пало вне­зап­но мне в серд­це
Сло­во сле­по­го про­вид­ца Тире­сия, фивско­го стар­ца,
Как и Цир­цеи ээй­ской, кото­рая стро­го веле­ла
Ост­ро­ва нам избе­гать Гелиоса, отра­ды для смерт­ных.

    μυκηθμοῦ τ᾽ ἤκουσα βοῶν αὐλιζομενάων
οἰῶν τε βληχήν· καί μοι ἔπος ἔμπεσε θυμῷ
μάντηος ἀλαοῦ, Θηβαίου Τειρεσίαο,
Κίρκης τ᾽ Αἰαίης, ἥ μοι μάλα πόλλ᾽ ἐπέτελλε
νῆσον ἀλεύασθαι τερψιμβρότου Ἠελίοιο.

270     Серд­цем силь­но кру­шась, к това­ри­щам я обра­тил­ся:
— Слу­шай­те то, что ска­жу, хоть и так вы стра­да­е­те мно­го.
Я сооб­щить вам хочу при­ка­за­нья Тире­сия стар­ца,
Как и Цир­цеи ээй­ской, кото­рая стро­го веле­ла
Ост­ро­ва нам избе­гать Гелиоса, отра­ды для смерт­ных.

    δὴ τότ᾽ ἐγὼν ἑτάροισι μετηύδων ἀχνύμενος κῆρ·
“Κέκλυτέ μευ μύθων κακά περ πάσχοντες ἑταῖροι,
ὄφρ᾽ ὑμῖν εἴπω μαντήια Τειρεσίαο
Κίρκης τ᾽ Αἰαίης, ἥ μοι μάλα πόλλ᾽ ἐπέτελλε
νῆσον ἀλεύασθαι τερψιμβρότου Ἠελίοιο·

275     Там, гово­ри­ли они, нас ужас­ное зло ожида­ет.
Мимо поэто­му чер­ный корабль наш, дру­зья, направ­ляй­те! —
Так я ска­зал. И раз­би­лось у спут­ни­ков милое серд­це.
Тот­час мне Еври­лох отве­тил поги­бель­ной речью:
— Кре­пок же ты, Одис­сей! Вели­ка твоя сила! Не зна­ют

    ἔνθα γὰρ αἰνότατον κακὸν ἔμμεναι ἄμμιν ἔφασκεν.
ἀλλὰ παρὲξ τὴν νῆσον ἐλαύνετε νῆα μέλαιναν”.
Ὣς ἐφάμην, τοῖσιν δὲ κατεκλάσθη φίλον ἦτορ.
αὐτίκα δ᾽ Εὐρύλοχος στυγερῷ μ᾽ ἠμείβετο μύθῳ·
“Σχέτλιός εἰς, Ὀδυσεῦ· περί τοι μένος, οὐδέ τι γυῖα

280     Чле­ны уста­ло­сти. Пра­во, как буд­то ты весь из желе­за!
Нам, истом­лен­ным трудом и бес­сон­ни­цей, ты запре­ща­ешь
Вый­ти на сушу, чтоб там, на ост­ро­ве, морем объ­ятом,
Вкус­ный ужин себе нако­нец мы мог­ли при­гото­вить.
Нет, ты на ост­ров пустить нас не хочешь, а хочешь заста­вить

    κάμνεις· ἦ ῥά νυ σοί γε σιδήρεα πάντα τέτυκται,
ὅς ῥ᾽ ἑτάρους καμάτῳ ἀδηκότας ἠδὲ καὶ ὕπνῳ
οὐκ ἐάᾳς γαίης ἐπιβήμεναι, ἔνθα κεν αὖτε
νήσῳ ἐν ἀμφιρύτῃ λαρὸν τετυκοίμεθα δόρπον,
ἀλλ᾽ αὔτως διὰ νύκτα θοὴν ἀλάλησθαι ἄνωγας

285     Быст­ро при­шед­шею ночью блуж­дать по туман­но­му морю.
Ведь из ночей-то все­гда и родят­ся опас­ные вет­ры,
Гибель судов. Ну, избегнет ли кто-либо смер­ти гро­зя­щей,
Если на нас в тем­но­те неожидан­но вих­рем уда­рит
Нот или буй­ный Зефир, кото­рые всех наи­бо­ле

    νήσου ἀποπλαγχθέντας ἐν ἠεροειδέι πόντῳ.
ἐκ νυκτῶν δ᾽ ἄνεμοι χαλεποί, δηλήματα νηῶν,
γίγνονται· πῇ κέν τις ὑπεκφύγοι αἰπὺν ὄλεθρον,
ἤν πως ἐξαπίνης ἔλθῃ ἀνέμοιο θύελλα,
ἢ Νότου ἢ Ζεφύροιο δυσαέος, οἵ τε μάλιστα

290     Быст­рые губят суда даже про­тив жела­нья бес­смерт­ных?
Луч­ше теперь поко­рим­ся веле­нию сумрач­ной ночи,
На берег вый­дем и ужин вбли­зи кораб­ля при­гото­вим.
Зав­тра же сно­ва с зарею в широ­кое пустим­ся море. —
Так ска­зал Еври­лох. И с ним согла­си­лись дру­гие.

    νῆα διαρραίουσι θεῶν ἀέκητι ἀνάκτων.
ἀλλ᾽ ἦ τοι νῦν μὲν πειθώμεθα νυκτὶ μελαίνῃ
δόρπον θ᾽ ὁπλισόμεσθα θοῇ παρὰ νηὶ μένοντες,
ἠῶθεν δ᾽ ἀναβάντες ἐνήσομεν εὐρέι πόντῳ”.
Ὣς ἔφατ᾽ Εὐρύλοχος, ἐπὶ δ᾽ ᾔνεον ἄλλοι ἑταῖροι.

295     Ста­ло мне ясно тогда, что беду боже­ство нам гото­вит.
Голос повы­сив, ему я сло­ва окры­лен­ные мол­вил:
— Я, Еври­лох, здесь один. Вы меня при­нуж­да­е­те силой!
Вот что, одна­ко: вели­кой мне клят­вою все покля­ни­тесь,
Что, если ста­до коров иль боль­шую ове­чью ота­ру

    καὶ τότε δὴ γίγνωσκον ὃ δὴ κακὰ μήδετο δαίμων,
καί μιν φωνήσας ἔπεα πτερόεντα προσηύδων·
“Εὐρύλοχ᾽, ἦ μάλα δή με βιάζετε μοῦνον ἐόντα.
ἀλλ᾽ ἄγε νῦν μοι πάντες ὀμόσσατε καρτερὸν ὅρκον·
εἴ κέ τιν᾽ ἠὲ βοῶν ἀγέλην ἢ πῶυ μέγ᾽ οἰῶν

300     Мы повстре­ча­ем, никто свя­тотат­ной рукой не посме­ет
Хоть бы еди­ной кос­нуть­ся овцы иль коро­вы: спо­кой­но
Пищу вы може­те есть, какой нас Цир­цея снаб­ди­ла. —
Так я ска­зал. И тот­час же они покля­лись, как велел я.
После того как они покля­лись и окон­чи­ли клят­ву,

    εὕρωμεν, μή πού τις ἀτασθαλίῃσι κακῇσιν
ἢ βοῦν ἠέ τι μῆλον ἀποκτάνῃ· ἀλλὰ ἕκηλοι
ἐσθίετε βρώμην, τὴν ἀθανάτη πόρε Κίρκη”.
Ὣς ἐφάμην, οἱ δ᾽ αὐτίκ᾽ ἀπώμνυον, ὡς ἐκέλευον.
αὐτὰρ ἐπεί ῥ᾽ ὄμοσάν τε τελεύτησάν τε τὸν ὅρκον,

305     Проч­ный корабль свой вве­ли мы в залив, окру­жен­ный ска­ла­ми,
Око­ло слад­кой воды. С кораб­ля мы спу­сти­лись на берег.
Спут­ни­ки нача­ли ужин со зна­ни­ем дела гото­вить.
После того как жела­нье питья и еды уто­ли­ли,
Вспом­нив, опла­ки­вать ста­ли това­ри­щей милых, кото­рых

    στήσαμεν ἐν λιμένι γλαφυρῷ ἐυεργέα νῆα
ἄγχ᾽ ὕδατος γλυκεροῖο, καὶ ἐξαπέβησαν ἑταῖροι
νηός, ἔπειτα δὲ δόρπον ἐπισταμένως τετύκοντο.
αὐτὰρ ἐπεὶ πόσιος καὶ ἐδητύος ἐξ ἔρον ἕντο,
μνησάμενοι δὴ ἔπειτα φίλους ἔκλαιον ἑταίρους,

310     Вдруг сорва­ла с кораб­ля и съе­ла сви­ре­пая Сцил­ла.
Вско­ре на пла­кав­ших спут­ни­ков сон нис­пу­стил­ся глу­бо­кий.
Ночи была уж послед­няя треть, и созвез­дья скло­ни­лись.
Тучи сби­раю­щий Зевс неожидан­но ветер сви­ре­пый
С вих­рем неслы­хан­ным под­нял и скрыл под густей­шим тума­ном

    οὓς ἔφαγε Σκύλλη γλαφυρῆς ἐκ νηὸς ἑλοῦσα·
κλαιόντεσσι δὲ τοῖσιν ἐπήλυθε νήδυμος ὕπνος.
ἦμος δὲ τρίχα νυκτὸς ἔην, μετὰ δ᾽ ἄστρα βεβήκει,
ὦρσεν ἔπι ζαῆν ἄνεμον νεφεληγερέτα Ζεὺς
λαίλαπι θεσπεσίῃ, σὺν δὲ νεφέεσσι κάλυψε

315     Сушу и море. И ночь нис­пу­сти­ла­ся с неба на зем­лю.
Рано рож­ден­ная вышла из тьмы розо­пер­стая Эос.
Суд­но извлек­ши, его мы вта­щи­ли под сво­ды пеще­ры,
Где соби­ра­лись для пля­сок пре­крас­ных бес­смерт­ные ним­фы.
Всех я тогда на собра­нье созвал и вот что ска­зал им:

    γαῖαν ὁμοῦ καὶ πόντον· ὀρώρει δ᾽ οὐρανόθεν νύξ.
ἦμος δ᾽ ἠριγένεια φάνη ῥοδοδάκτυλος Ἠώς,
νῆα μὲν ὡρμίσαμεν κοῖλον σπέος εἰσερύσαντες.
ἔνθα δ᾽ ἔσαν νυμφέων καλοὶ χοροὶ ἠδὲ θόωκοι·
καὶ τότ᾽ ἐγὼν ἀγορὴν θέμενος μετὰ μῦθον ἔειπον·

320     — Есть, дру­зья, и еда и питье в кораб­ле нашем быст­ром.
Тро­гать не ста­нем же этих коров, чтоб беды не слу­чи­лось,
Ибо все эти коро­вы и овцы — ста­да Гелиоса,
Страш­но­го бога, кото­рый все видит на све­те, все слы­шит. —
Так гово­рил я. И духом отваж­ным они под­чи­ни­лись.

    “Ὦ φίλοι, ἐν γὰρ νηὶ θοῇ βρῶσίς τε πόσις τε
ἔστιν, τῶν δὲ βοῶν ἀπεχώμεθα, μή τι πάθωμεν·
δεινοῦ γὰρ θεοῦ αἵδε βόες καὶ ἴφια μῆλα,
Ἠελίου, ὃς πάντ᾽ ἐφορᾷ καὶ πάντ᾽ ἐπακούει”.
Ὣς ἐφάμην, τοῖσιν δ᾽ ἐπεπείθετο θυμὸς ἀγήνωρ.

325     Целый месяц сви­реп­ст­во­вал Нот, непре­рыв­но бушуя.
Не было вет­ров в тот месяц дру­гих, кро­ме Евра и Нота.
Спут­ни­ки в хле­бе и в крас­ном вине не нуж­да­лись вна­ча­ле
И не каса­лись коров, хоть и очень их к мясу тяну­ло.
Вско­ре, одна­ко же, все в кораб­ле исто­щи­лись запа­сы.

    μῆνα δὲ πάντ᾽ ἄλληκτος ἄη Νότος, οὐδέ τις ἄλλος
γίγνετ᾽ ἔπειτ᾽ ἀνέμων εἰ μὴ Εὖρός τε Νότος τε.
Οἱ δ᾽ ἧος μὲν σῖτον ἔχον καὶ οἶνον ἐρυθρόν,
τόφρα βοῶν ἀπέχοντο λιλαιόμενοι βιότοιο.
ἀλλ᾽ ὅτε δὴ νηὸς ἐξέφθιτο ἤια πάντα,

330     Ста­ли това­ри­щи волей-нево­лей ходить на охоту.
Нача­ли пти­цу ловить и все, что до рук дохо­ди­ло;
Рыбу лови­ли крюч­ка­ми: тер­зал жесто­чай­ший их голод.
Как-то пошел я от моря на ост­ров богам помо­лить­ся,
Чтобы из них кто-нибудь явил нам доро­гу к воз­вра­ту.

    καὶ δὴ ἄγρην ἐφέπεσκον ἀλητεύοντες ἀνάγκῃ,
ἰχθῦς ὄρνιθάς τε, φίλας ὅ τι χεῖρας ἵκοιτο,
γναμπτοῖς ἀγκίστροισιν, ἔτειρε δὲ γαστέρα λιμός·
δὴ τότ᾽ ἐγὼν ἀνὰ νῆσον ἀπέστιχον, ὄφρα θεοῖσιν
εὐξαίμην, εἴ τίς μοι ὁδὸν φήνειε νέεσθαι.

335     После того как поряд­ком от спут­ни­ков я уда­лил­ся,
Вымыв­ши руки и место, от вет­ров закры­тое, выбрав,
Всем я молит­ву воз­нес бес­смерт­ным богам олим­пий­ским.
После того они сла­дост­ный сон мне изли­ли на веки.
Злое тогда Еври­лох пред­ло­же­нье това­ри­щам сде­лал:

    ἀλλ᾽ ὅτε δὴ διὰ νήσου ἰὼν ἤλυξα ἑταίρους,
χεῖρας νιψάμενος, ὅθ᾽ ἐπὶ σκέπας ἦν ἀνέμοιο,
ἠρώμην πάντεσσι θεοῖς οἳ Ὄλυμπον ἔχουσιν·
οἱ δ᾽ ἄρα μοι γλυκὺν ὕπνον ἐπὶ βλεφάροισιν ἔχευαν.
Εὐρύλοχος δ᾽ ἑτάροισι κακῆς ἐξήρχετο βουλῆς·

340     — Слу­шай­те, что я ска­жу, хоть и так вы стра­да­е­те мно­го.
Вся­кие смер­ти, конеч­но, ужас­ны для смерт­ных бес­счаст­ных,
Все же печаль­ней все­го — голод­ною смер­тью погиб­нуть.
Выбе­рем луч­ших коров в Гелио­со­вом ста­де и в жерт­ву
Здесь при­не­сем их бес­смерт­ным, вла­де­ю­щим небом широ­ким.

    “Κέκλυτέ μευ μύθων κακά περ πάσχοντες ἑταῖροι.
πάντες μὲν στυγεροὶ θάνατοι δειλοῖσι βροτοῖσι,
λιμῷ δ᾽ οἴκτιστον θανέειν καὶ πότμον ἐπισπεῖν.
ἀλλ᾽ ἄγετ᾽, Ἠελίοιο βοῶν ἐλάσαντες ἀρίστας
ῥέξομεν ἀθανάτοισι, τοὶ οὐρανὸν εὐρὺν ἔχουσιν.

345     Если ж обрат­но вер­нем­ся в Ита­ку, в роди­мую зем­лю,
Гипе­ри­о­ну мы там Гелио­су немед­ля воз­двиг­нем
Храм бога­тей­ший и мно­го в него дра­го­цен­но­стей вло­жим.
Если ж, на нас рас­сер­дясь за коров пря­мо­ро­гих, корабль наш
Он погу­бить поже­ла­ет с согла­сия про­чих бес­смерт­ных, —

    εἰ δέ κεν εἰς Ἰθάκην ἀφικοίμεθα, πατρίδα γαῖαν,
αἶψά κεν Ἠελίῳ Ὑπερίονι πίονα νηὸν
τεύξομεν, ἐν δέ κε θεῖμεν ἀγάλματα πολλὰ καὶ ἐσθλά.
εἰ δὲ χολωσάμενός τι βοῶν ὀρθοκραιράων
νῆ᾽ ἐθέλῃ ὀλέσαι, ἐπὶ δ᾽ ἕσπωνται θεοὶ ἄλλοι,

350     Луч­ше согла­сен я сра­зу погиб­нуть, вол­ны наглотав­шись,
Неже­ли мучить­ся дол­го на ост­ро­ве этом пустын­ном. —
Так ска­зал Еври­лох. И това­ри­щи с ним согла­си­лись.
Выбрав коров наи­луч­ших, они их при­гна­ли из ста­да.
Было оно неда­ле­ко. Пас­лось воз­ле само­го суд­на

    βούλομ᾽ ἅπαξ πρὸς κῦμα χανὼν ἀπὸ θυμὸν ὀλέσσαι,
ἢ δηθὰ στρεύγεσθαι ἐὼν ἐν νήσῳ ἐρήμῃ”.
Ὣς ἔφατ᾽ Εὐρύλοχος, ἐπὶ δ᾽ ᾔνεον ἄλλοι ἑταῖροι.
αὐτίκα δ᾽ Ἠελίοιο βοῶν ἐλάσαντες ἀρίστας
ἐγγύθεν, οὐ γὰρ τῆλε νεὸς κυανοπρῴροιο

355     Широ­ко­ло­бых коров тихо­ход­ных пре­крас­ное ста­до.
Их обсту­пи­ли они и ста­ли бес­смерт­ным молить­ся,
Глад­ких листьев нарвав­ши на дубе высо­ко­вер­шин­ном:
Бело­го в судне у них ячме­ня не име­лось уж боль­ше.
После, когда помо­ли­лись, — заре­за­ли, кожу содра­ли,

    βοσκέσκονθ᾽ ἕλικες καλαὶ βόες εὐρυμέτωποι·
τὰς δὲ περίστησάν τε καὶ εὐχετόωντο θεοῖσιν,
φύλλα δρεψάμενοι τέρενα δρυὸς ὑψικόμοιο·
οὐ γὰρ ἔχον κρῖ λευκὸν ἐυσσέλμου ἐπὶ νηός.
αὐτὰρ ἐπεί ῥ᾽ εὔξαντο καὶ ἔσφαξαν καὶ ἔδειραν,

360     Бед­ра немед­ля отсек­ли, обре­зан­ным жиром в два слоя
Их обер­ну­ли и мясо сло­жи­ли на них осталь­ное.
Но, не имея вина, чтоб полить им горя­щие жерт­вы,
Про­сто водой окро­пи­ли и нача­ли потро­хи жарить.
После, как бед­ра сожгли и отведа­ли потро­хов жерт­вы,

    μηρούς τ᾽ ἐξέταμον κατά τε κνίσῃ ἐκάλυψαν
δίπτυχα ποιήσαντες, ἐπ᾽ αὐτῶν δ᾽ ὠμοθέτησαν.
οὐδ᾽ εἶχον μέθυ λεῖψαι ἐπ᾽ αἰθομένοις ἱεροῖσιν,
ἀλλ᾽ ὕδατι σπένδοντες ἐπώπτων ἔγκατα πάντα.
αὐτὰρ ἐπεὶ κατὰ μῆρ᾽ ἐκάη καὶ σπλάγχνα πάσαντο,

365     Про­чее все, разде­лив на кус­ки, наткну­ли на пру­тья.
В это-то вре­мя от век моих сла­дост­ный сон уда­лил­ся.
Быст­ро напра­вил­ся я к кораб­лю и к шумя­ще­му морю.
От кораб­ля дво­е­хво­сто­го был я совсем уже близ­ко.
Вдруг я почув­ст­во­вал запах горя­чий шипя­ще­го жира.

    μίστυλλόν τ᾽ ἄρα τἆλλα καὶ ἀμφ᾽ ὀβελοῖσιν ἔπειραν.
καὶ τότε μοι βλεφάρων ἐξέσσυτο νήδυμος ὕπνος,
βῆν δ᾽ ἰέναι ἐπὶ νῆα θοὴν καὶ θῖνα θαλάσσης.
ἀλλ᾽ ὅτε δὴ σχεδὸν ἦα κιὼν νεὸς ἀμφιελίσσης,
καὶ τότε με κνίσης ἀμφήλυθεν ἡδὺς ἀυτμή.

370     Вырвал­ся стон у меня, и гром­ко воз­звал я к бес­смерт­ным:
— Зевс, наш роди­тель, и все вы, бла­жен­ные, веч­ные боги!
В гибель­ный сон вы меня для огром­ной беды погру­зи­ли!
Спут­ни­ки страш­ное дело наду­ма­ли, здесь оста­ва­ясь! —
Длин­но­одежд­ная дева Лам­пе­тия вмиг к Гелио­су

    οἰμώξας δὲ θεοῖσι μέγ᾽ ἀθανάτοισι γεγώνευν·
“Ζεῦ πάτερ ἠδ᾽ ἄλλοι μάκαρες θεοὶ αἰὲν ἐόντες,
ἦ με μάλ᾽ εἰς ἄτην κοιμήσατε νηλέι ὕπνῳ.
οἱ δ᾽ ἕταροι μέγα ἔργον ἐμητίσαντο μένοντες”.
Ὠκέα δ᾽ Ἠελίῳ Ὑπερίονι ἄγγελος ἦλθε

375     С вестью при­шла, что коро­вы его пере­ре­за­ны нами.
Серд­цем раз­гне­вал­ся он и так обра­тил­ся к бес­смерт­ным:
— Зевс, наш роди­тель, и все вы, бла­жен­ные, веч­ные боги!
Кары про­шу для людей Одис­сея, Лаэр­то­ва сына!
Дерз­ко они умерт­ви­ли коров, на кото­рых с такою

    Λαμπετίη τανύπεπλος, ὅ οἱ βόας ἔκταμεν ἡμεῖς.
αὐτίκα δ᾽ ἀθανάτοισι μετηύδα χωόμενος κῆρ·
“Ζεῦ πάτερ ἠδ᾽ ἄλλοι μάκαρες θεοὶ αἰὲν ἐόντες,
τῖσαι δὴ ἑτάρους Λαερτιάδεω Ὀδυσῆος,
οἵ μευ βοῦς ἔκτειναν ὑπέρβιον, ᾗσιν ἐγώ γε

380     Радо­стью я любо­вал­ся, — всту­пал ли на звезд­ное небо
Или спус­кал­ся с него, к зем­ле направ­ля­ясь обрат­но.
Если же им за коров соот­вет­ст­вен­ной кары не будет,
В цар­ство Аида сой­ду я и буду све­тить для умер­ших! —
Зевс, соби­раю­щий тучи, ему отве­чая, про­мол­вил:

    χαίρεσκον μὲν ἰὼν εἰς οὐρανὸν ἀστερόεντα,
ἠδ᾽ ὁπότ᾽ ἂψ ἐπὶ γαῖαν ἀπ᾽ οὐρανόθεν προτραποίμην.
εἰ δέ μοι οὐ τίσουσι βοῶν ἐπιεικέ᾽ ἀμοιβήν,
δύσομαι εἰς Ἀίδαο καὶ ἐν νεκύεσσι φαείνω”.
Τὸν δ᾽ ἀπαμειβόμενος προσέφη νεφεληγερέτα Ζεύς·

385     — Нет, Гелиос, про­дол­жай осве­щать для богов все­б­ла­жен­ных,
Как и для смерт­но­рож­ден­ных людей, жиз­недар­ную зем­лю.
Быст­рый корабль Одис­сея сле­пя­щею мол­нией ско­ро
Вдре­без­ги я разо­бью посреди вин­но-черм­но­го моря. —
Это я все от Калип­со пре­крас­но­во­ло­сой услы­шал,

    “Ἠέλι᾽, ἦ τοι μὲν σὺ μετ᾽ ἀθανάτοισι φάεινε
καὶ θνητοῖσι βροτοῖσιν ἐπὶ ζείδωρον ἄρουραν·
τῶν δέ κ᾽ ἐγὼ τάχα νῆα θοὴν ἀργῆτι κεραυνῷ
τυτθὰ βαλὼν κεάσαιμι μέσῳ ἐνὶ οἴνοπι πόντῳ”.
Ταῦτα δ᾽ ἐγὼν ἤκουσα Καλυψοῦς ἠυκόμοιο·

390     Ей же вожа­тый Гер­мес сооб­щил, как она мне ска­за­ла.
После того как спу­стил­ся назад к кораб­лю я и к морю,
К каж­до­му спут­ни­ку стал под­хо­дить я, бра­ня их, но сред­ства
Мы ника­ко­го най­ти не мог­ли: уж погиб­ли коро­вы.
Зна­ме­нье сле­дом за этим посла­ли това­ри­щам боги:

    ἡ δ᾽ ἔφη Ἑρμείαο διακτόρου αὐτὴ ἀκοῦσαι.
Αὐτὰρ ἐπεί ῥ᾽ ἐπὶ νῆα κατήλυθον ἠδὲ θάλασσαν,
νείκεον ἄλλοθεν ἄλλον ἐπισταδόν, οὐδέ τι μῆχος
εὑρέμεναι δυνάμεσθα, βόες δ᾽ ἀποτέθνασαν ἤδη.
τοῖσιν δ᾽ αὐτίκ᾽ ἔπειτα θεοὶ τέραα προύφαινον·

395     Пол­за­ли шку­ры, мыча­ло на вер­те­лах, слов­но живое,
Мясо — и то, что сырым еще было, и что уж поспе­ло.
Шесть после это­го дней това­ри­щи, мне доро­гие,
Ели быков Гелиоса, беря наи­луч­ших из ста­да.
День седь­мой нис­по­слал соби­раю­щий тучи Кро­ни­он,

    εἷρπον μὲν ῥινοί, κρέα δ᾽ ἀμφ᾽ ὀβελοῖσι ἐμεμύκει,
ὀπταλέα τε καὶ ὠμά, βοῶν δ᾽ ὣς γίγνετο φωνή.
Ἑξῆμαρ μὲν ἔπειτα ἐμοὶ ἐρίηρες ἑταῖροι
δαίνυντ᾽ Ἠελίοιο βοῶν ἐλάσαντες ἀρίστας·
ἀλλ᾽ ὅτε δὴ ἕβδομον ἦμαρ ἐπὶ Ζεὺς θῆκε Κρονίων,

400     И пре­кра­тил­ся тогда буше­вав­ший неисто­во ветер.
Быст­ро взой­дя на корабль, мы пусти­лись в широ­кое море,
Мач­ту под­няв­ши и белый на мачте рас­пра­вив­ши парус.
После того как мы ост­ров оста­ви­ли сза­ди и боль­ше
Не было вид­но зем­ли ника­кой, а лишь небо да море,

    καὶ τότ᾽ ἔπειτ᾽ ἄνεμος μὲν ἐπαύσατο λαίλαπι θύων,
ἡμεῖς δ᾽ αἶψ᾽ ἀναβάντες ἐνήκαμεν εὐρέι πόντῳ,
ἱστὸν στησάμενοι ἀνά θ᾽ ἱστία λεύκ᾽ ἐρύσαντες.
Ἀλλ᾽ ὅτε δὴ τὴν νῆσον ἐλείπομεν, οὐδέ τις ἄλλη
φαίνετο γαιάων, ἀλλ᾽ οὐρανὸς ἠδὲ θάλασσα,

405     Чер­ную тучу вне­зап­но Кро­нид рас­про­стер мол­не­вер­жец
Над кораб­лем нашим полым. И море под ней потем­не­ло.
Очень недол­гое вре­мя корабль наш бежал. Завы­вая,
Запад­ный ветер вне­зап­но на нас нале­тел ура­га­ном.
Силою вих­ря порвал он кана­ты, дер­жав­шие мач­ту,

    δὴ τότε κυανέην νεφέλην ἔστησε Κρονίων
νηὸς ὕπερ γλαφυρῆς, ἤχλυσε δὲ πόντος ὑπ᾽ αὐτῆς.
ἡ δ᾽ ἔθει οὐ μάλα πολλὸν ἐπὶ χρόνον· αἶψα γὰρ ἦλθε
κεκληγὼς Ζέφυρος μεγάλῃ σὺν λαίλαπι θύων,
ἱστοῦ δὲ προτόνους ἔρρηξ᾽ ἀνέμοιο θύελλα

410     Оба! И мач­та упа­ла назад. Пова­ли­ли­ся сна­сти
В трюм, зали­тый водой. На кор­ме кора­бель­ная мач­та
Корм­че­го в голо­ву с маху уда­ри­ла, вдре­без­ги кости
Чере­па все раз­дро­би­ла. И он, водо­ла­зу подоб­ный,
С палу­бы в воду ныр­нул, и дух его кости оста­вил.

    ἀμφοτέρους· ἱστὸς δ᾽ ὀπίσω πέσεν, ὅπλα τε πάντα
εἰς ἄντλον κατέχυνθ᾽. ὁ δ᾽ ἄρα πρυμνῇ ἐνὶ νηὶ
πλῆξε κυβερνήτεω κεφαλήν, σὺν δ᾽ ὀστέ᾽ ἄραξε
πάντ᾽ ἄμυδις κεφαλῆς· ὁ δ᾽ ἄρ᾽ ἀρνευτῆρι ἐοικὼς
κάππεσ᾽ ἀπ᾽ ἰκριόφιν, λίπε δ᾽ ὀστέα θυμὸς ἀγήνωρ.

415     Беше­но Зевс загре­мел и мол­нию бро­сил в корабль наш.
Мол­нией Зев­са сра­жен­ный, в вол­нах наш корабль закру­тил­ся.
В возду­хе серой запах­ло. Попа­да­ли спут­ни­ки в море.
Слов­но воро­ны, вокруг кораб­ля они ста­ей носи­лись
В бур­ных вол­нах. Боже­ство воз­вра­ще­нья домой их лиши­ло.

    Ζεὺς δ᾽ ἄμυδις βρόντησε καὶ ἔμβαλε νηὶ κεραυνόν·
ἡ δ᾽ ἐλελίχθη πᾶσα Διὸς πληγεῖσα κεραυνῷ,
ἐν δὲ θεείου πλῆτο, πέσον δ᾽ ἐκ νηὸς ἑταῖροι.
οἱ δὲ κορώνῃσιν ἴκελοι περὶ νῆα μέλαιναν
κύμασιν ἐμφορέοντο, θεὸς δ᾽ ἀποαίνυτο νόστον.

420     По кораб­лю я метал­ся, пока­мест доща­той обшив­ки
С киля вол­ны не сби­ли и осто­ва прочь не умча­ли.
Вме­сте же с килем и мач­ту упав­шую; сле­дом за мач­той
Длин­ный ремен­ный канат из кожи воло­вьей тянул­ся.
Накреп­ко мач­ту и киль рем­нем при­вя­зал я друг к дру­гу,

    Αὐτὰρ ἐγὼ διὰ νηὸς ἐφοίτων, ὄφρ᾽ ἀπὸ τοίχους
λῦσε κλύδων τρόπιος, τὴν δὲ ψιλὴν φέρε κῦμα,
ἐκ δέ οἱ ἱστὸν ἄραξε ποτὶ τρόπιν. αὐτὰρ ἐπ᾽ αὐτῷ
ἐπίτονος βέβλητο, βοὸς ῥινοῖο τετευχώς·
τῷ ῥ᾽ ἄμφω συνέεργον, ὁμοῦ τρόπιν ἠδὲ καὶ ἱστόν,

425     Их обхва­тил, и помчал по вол­нам меня гибель­ный ветер.
Вдруг пре­кра­тил­ся Зефир, надо мной ура­га­ном шумев­ший.
Нот, появив­ший­ся вско­ре, поверг меня в ужас и горе,
Как бы к поги­бель­ной он не погнал меня сно­ва Харибде.
Целую ночь по вол­нам я носил­ся. С вос­хо­дом же солн­ца

    ἑζόμενος δ᾽ ἐπὶ τοῖς φερόμην ὀλοοῖς ἀνέμοισιν.
Ἔνθ᾽ ἦ τοι Ζέφυρος μὲν ἐπαύσατο λαίλαπι θύων,
ἦλθε δ᾽ ἐπὶ Νότος ὦκα, φέρων ἐμῷ ἄλγεα θυμῷ,
ὄφρ᾽ ἔτι τὴν ὀλοὴν ἀναμετρήσαιμι Χάρυβδιν.
παννύχιος φερόμην, ἅμα δ᾽ ἠελίῳ ἀνιόντι

430     Сцил­лы утес и Харибду я вновь увидал пред собою.
Воду соле­ную моря Харибда как раз погло­ща­ла.
Вверх тогда я к высо­кой смо­ков­ни­це прыг­нул из моря,
Ствол охва­тил и при­льнул, как лету­чая мышь. И не мог я
Ни опе­реть­ся нога­ми о зем­лю, ни выше под­нять­ся:

    ἦλθον ἐπὶ Σκύλλης σκόπελον δεινήν τε Χάρυβδιν.
ἡ μὲν ἀνερροίβδησε θαλάσσης ἁλμυρὸν ὕδωρ·
αὐτὰρ ἐγὼ ποτὶ μακρὸν ἐρινεὸν ὑψόσ᾽ ἀερθείς,
τῷ προσφὺς ἐχόμην ὡς νυκτερίς. οὐδέ πῃ εἶχον
οὔτε στηρίξαι ποσὶν ἔμπεδον οὔτ᾽ ἐπιβῆναι·

435     Кор­ни были глу­бо­ко вни­зу, а вет­ки высо­ко;
Длин­ные, частые, тенью они покры­ва­ли Харибду.
Креп­ко дер­жал­ся я там и ждал, чтоб Харибда обрат­но
Мач­ту и киль изрыг­ну­ла. Они нако­нец появи­лись, —
Позд­но: когда на собра­ньи судья, раз­ре­шив­ший уж мно­го

    ῥίζαι γὰρ ἑκὰς εἶχον, ἀπήωροι δ᾽ ἔσαν ὄζοι,
μακροί τε μεγάλοι τε, κατεσκίαον δὲ Χάρυβδιν.
νωλεμέως δ᾽ ἐχόμην, ὄφρ᾽ ἐξεμέσειεν ὀπίσσω
ἱστὸν καὶ τρόπιν αὖτις· ἐελδομένῳ δέ μοι ἦλθον
ὄψ᾽· ἦμος δ᾽ ἐπὶ δόρπον ἀνὴρ ἀγορῆθεν ἀνέστη

440     Тяжеб меж граж­дан, вста­ет, чтоб отпра­вить­ся ужи­нать в дом свой, —
В это лишь вре­мя опять из Харибды яви­ли­ся брев­на.
Выпу­стил ствол я из рук и из ног и обру­шил­ся пря­мо
В кипень бушу­ю­щих волн вбли­зи от изверг­ну­тых бре­вен.
Влез я на брев­на и начал рука­ми, как вес­ла­ми, пра­вить.

    κρίνων νείκεα πολλὰ δικαζομένων αἰζηῶν,
τῆμος δὴ τά γε δοῦρα Χαρύβδιος ἐξεφαάνθη.
ἧκα δ᾽ ἐγὼ καθύπερθε πόδας καὶ χεῖρε φέρεσθαι,
μέσσῳ δ᾽ ἐνδούπησα παρὲξ περιμήκεα δοῦρα,
ἑζόμενος δ᾽ ἐπὶ τοῖσι διήρεσα χερσὶν ἐμῇσι.

445     Сцил­ле ж меня не поз­во­лил роди­тель бес­смерт­ных и смерт­ных
В море заме­тить: ина­че я там бы погиб неиз­беж­но.
Девять носил­ся я дней. На деся­тый к Оги­гии боги
Ночью при­гна­ли меня. Оби­та­ет там ним­фа Калип­со
В косах пре­крас­ных, боги­ня ужас­ная с речью люд­скою.

    Σκύλλην δ᾽ οὐκέτ᾽ ἔασε πατὴρ ἀνδρῶν τε θεῶν τε
εἰσιδέειν· οὐ γάρ κεν ὑπέκφυγον αἰπὺν ὄλεθρον.
Ἔνθεν δ᾽ ἐννῆμαρ φερόμην, δεκάτῃ δέ με νυκτὶ
νῆσον ἐς Ὠγυγίην πέλασαν θεοί, ἔνθα Καλυψὼ
ναίει ἐυπλόκαμος, δεινὴ θεὸς αὐδήεσσα,

450     Холи­ла ним­фа меня и люби­ла. Но что мне про это
Вам гово­рить? Ведь вче­ра уж об этом о всем рас­ска­зал я
В доме тебе и пре­крас­ной супру­ге тво­ей. Непри­ят­но
Сно­ва подроб­но о том гово­рить, что уж ска­за­но было».

    ἥ μ᾽ ἐφίλει τ᾽ ἐκόμει τε. τί τοι τάδε μυθολογεύω;
ἤδη γάρ τοι χθιζὸς ἐμυθεόμην ἐνὶ οἴκῳ
σοί τε καὶ ἰφθίμῃ ἀλόχῳ· ἐχθρὸν δέ μοί ἐστιν
αὖτις ἀριζήλως εἰρημένα μυθολογεύειν».

ПРИМЕЧАНИЯ

Ст. 133. Эпи­тет бога солн­ца Гелиоса Гипе­ри­он и Гипе­ри­о­нид зна­чит, веро­ят­но, сын высот.

Ст. 357. Това­ри­щи Одис­сея реша­ют уто­лить свой голод мясом быков бога солн­ца Гелиоса. Они уби­ва­ют этих живот­ных и при­сту­па­ют к жерт­во­при­но­ше­нию, с кото­рым у Гоме­ра все­гда связы­ва­ет­ся жерт­вен­ный пир.

Предыдущая >>> Оглавление <<< Следующая