Одиссея Песнь четырнадцатая

Предыдущая >>> Оглавление <<< Следующая

Он же пошел каме­ни­стой тро­пин­кою вверх от зали­ва
Через леси­стые горы, туда, как Афи­на ска­за­ла,
Где боже­ст­вен­ный жил сви­но­пас, о делах гос­по­ди­на
Пек­ший­ся более всех домо­чад­цев, рабов Одис­сея.

    Αὐτὰρ ὁ ἐκ λιμένος προσέβη τρηχεῖαν ἀταρπὸν
χῶρον ἀν᾽ ὑλήεντα δι᾽ ἄκριας, ᾗ οἱ Ἀθήνη
πέφραδε δῖον ὑφορβόν, ὅ οἱ βιότοιο μάλιστα
κήδετο οἰκήων, οὓς κτήσατο δῖος Ὀδυσσεύς.

5     Он застал сви­но­па­са сидя­щим в сенях. Про­сти­рал­ся
Двор перед ним широ­кий на месте, кру­гом защи­щен­ном.
Хижи­ну всю окру­жал он. В небыт­ность хозя­и­на двор тот
Ого­ро­дил для сви­ней сви­но­пас, кам­ней натас­кав­ши,
У гос­по­жи не спро­сясь, не спро­сясь и у стар­ца Лаэр­та.

    Τὸν δ᾽ ἄρ᾽ ἐνὶ προδόμῳ εὗρ᾽ ἥμενον, ἔνθα οἱ αὐλὴ
ὑψηλὴ δέδμητο, περισκέπτῳ ἐνὶ χώρῳ,
καλή τε μεγάλη τε, περίδρομος· ἥν ῥα συβώτης
αὐτὸς δείμαθ᾽ ὕεσσιν ἀποιχομένοιο ἄνακτος,
νόσφιν δεσποίνης καὶ Λαέρταο γέροντος,

10     Дикие гру­ши вен­ча­ли забор тот высо­кий из кам­ня.
Креп­ким, густым часто­ко­лом из кольев дубо­вых обнес он
Всюду сна­ру­жи забор, от чер­ной коры их очи­стив.
А за забо­ром, внут­ри, две­на­дцать закут он настро­ил,
Тес­но одну близ дру­гой, для ночев­ки сви­ней. В те заку­ты

    ῥυτοῖσιν λάεσσι καὶ ἐθρίγκωσεν ἀχέρδῳ·
σταυροὺς δ᾽ ἐκτὸς ἔλασσε διαμπερὲς ἔνθα καὶ ἔνθα,
πυκνοὺς καὶ θαμέας, τὸ μέλαν δρυὸς ἀμφικεάσσας·
ἔντοσθεν δ᾽ αὐλῆς συφεοὺς δυοκαίδεκα ποίει
πλησίον ἀλλήλων, εὐνὰς συσίν· ἐν δὲ ἑκάστῳ

15     По пять­де­сят запи­ра­лось при­вык­ших по гря­зи валять­ся
Маток сви­ных. А сам­цы-каба­ны ноче­ва­ли сна­ру­жи,
Мно­го помень­ше чис­лом: на пиры жени­хов бого­вид­ных
Сколь­ко уж было заре­за­но их! Сви­но­пас еже­днев­но
Само­го луч­ше­го им достав­лял каба­на из жир­ней­ших.

    πεντήκοντα σύες χαμαιευνάδες ἐρχατόωντο,
θήλειαι τοκάδες· τοὶ δ᾽ ἄρσενες ἐκτὸς ἴαυον,
πολλὸν παυρότεροι· τοὺς γὰρ μινύθεσκον ἔδοντες
ἀντίθεοι μνηστῆρες, ἐπεὶ προΐαλλε συβώτης
αἰεὶ ζατρεφέων σιάλων τὸν ἄριστον ἁπάντων·

20     Три­ста их шесть­де­сят каба­нов нали­цо оста­ва­лось.
Зве­ро­по­доб­ные псы там лежа­ли, сви­ней охра­няя, —
Чет­ве­ро. Выкор­мил их сви­но­пас, над мужа­ми началь­ник.
Сам к ступ­ням он сво­им подош­вы при­ла­жи­вал, резал
Их из кожи быча­чьей пре­крас­но­го цве­та. Дру­гие

    οἱ δὲ τριηκόσιοί τε καὶ ἑξήκοντα πέλοντο.
πὰρ δὲ κύνες, θήρεσσιν ἐοικότες αἰὲν ἴαυον
τέσσαρες, οὓς ἔθρεψε συβώτης, ὄρχαμος ἀνδρῶν.
αὐτὸς δ᾽ ἀμφὶ πόδεσσιν ἑοῖς ἀράρισκε πέδιλα,
τάμνων δέρμα βόειον ἐϋχροές· οἱ δὲ δὴ ἄλλοι

25     Все пас­ту­хи по полям разо­шлись со сви­ны­ми ста­да­ми,
Трое. Чет­вер­то­му он при­нуж­ден был отдать при­ка­за­нье
В город к над­мен­ным пой­ти жени­хам и сви­нью при­ве­сти им,
Чтобы, ее зако­лов, насы­ти­ли дух они мясом.
Вдруг, увидав Одис­сея, сбе­жа­ли­ся шум­но соба­ки,

    ᾤχοντ᾽ ἄλλυδις ἄλλος ἅμ᾽ ἀγρομένοισι σύεσσιν,
οἱ τρεῖς· τὸν δὲ τέταρτον ἀποπροέηκε πόλινδε
σῦν ἀγέμεν μνηστῆρσιν ὑπερφιάλοισιν ἀνάγκῃ,
ὄφρ᾽ ἱερεύσαντες κρειῶν κορεσαίατο θυμόν.
Ἐξαπίνης δ᾽ Ὀδυσῆα ἴδον κύνες ὑλακόμωροι.

30     Лаем даю­щие знать о себе. Одис­сей перед ними
Бла­го­ра­зум­но при­сел, но из рук его выпа­ла пал­ка.
Тут он позор­ную боль испы­тал бы в сво­ем же вла­де­ньи,
Но сви­но­пас, на про­вор­ных ногах поспе­шая на помощь,
Кинул­ся вон из сеней. Из рук его выпа­ла кожа.

    οἱ μὲν κεκλήγοντες ἐπέδραμον· αὐτὰρ Ὀδυσσεὺς
ἕζετο κερδοσύνη, σκῆπτρον δέ οἱ ἔκπεσε χειρός.
ἔνθα κεν ᾧ πὰρ σταθμῷ ἀεικέλιον πάθεν ἄλγος·
ἀλλὰ συβώτης ὦκα ποσὶ κραιπνοῖσι μετασπὼν
ἔσσυτ᾽ ἀνὰ πρόθυρον, σκῦτος δέ οἱ ἔκπεσε χειρός.

35     Гроз­но кри­ча на собак и часто бро­сая кам­ня­ми,
Стаю он разо­гнал и так обра­тил­ся к вла­ды­ке:
«Чуть тебя, было, ста­рик, не порва­ли вне­зап­но соба­ки!
То-то бы этим доста­вил ты мне и сты­да и позо­ра!
Мно­го мне боги дру­гих уж скор­бей нис­по­сла­ли и сто­нов.

    τοὺς μὲν ὁμοκλήσας σεῦεν κύνας ἄλλυδις ἄλλον
πυκνῇσιν λιθάδεσσιν· ὁ δὲ προσέειπεν ἄνακτα·
«Ὦ γέρον, ἦ ὀλίγου σε κύνες διεδηλήσαντο
ἐξαπίνης, καί κέν μοι ἐλεγχείην κατέχευας.
καὶ δέ μοι ἄλλα θεοὶ δόσαν ἄλγεά τε στοναχάς τε·

40     Вот я сижу, о вла­ды­ке сво­ем бого­рав­ном горюю,
А каба­нов ведь корм­лю, чтобы их поеда­ли дру­гие!
Мой же хозя­ин голод­ный, по пище тоскуя, блуж­да­ет
По горо­дам где-нибудь и по зем­лям людей чуже­даль­них,
Если он еще жив и видит сия­ние солн­ца.

    ἀντιθέου γὰρ ἄνακτος ὀδυρόμενος καὶ ἀχεύων
ἧμαι, ἄλλοισιν δὲ σύας σιάλους ἀτιτάλλω
ἔδμεναι· αὐτὰρ κεῖνος ἐελδόμενός που ἐδωδῆς
πλάζετ᾽ ἐπ᾽ ἀλλοθρόων ἀνδρῶν δῆμόν τε πόλιν τε,
εἴ που ἔτι ζώει καὶ ὁρᾷ φάος ἠελίοιο.

45     Сле­дуй за мною, ста­рик, зай­дем-ка под кров мой, чтоб сам ты,
Пищей насы­тив­ши дух и вином, рас­ска­зал мне, откуда
Ты про­ис­хо­дишь, какие при­шлось тебе вытер­петь беды».
В хижи­ну тут сви­но­пас боже­ст­вен­ный ввел Одис­сея.
Введ­ши, его поса­дил. Набро­сал зеле­не­ю­щих веток.

    ἀλλ᾽ ἕπεο, κλισίηνδ᾽ ἴομεν, γέρον, ὄφρα καὶ αὐτός,
σίτου καὶ οἴνοιο κορεσσάμενος κατὰ θυμόν,
εἴπῃς ὁππόθεν ἐσσὶ καὶ ὁππόσα κήδε᾽ ἀνέτλης».
Ὣς εἰπὼν κλισίηνδ᾽ ἡγήσατο δῖος ὑφορβός,
εἷσεν δ᾽ εἰσαγαγών, ῥῶπας δ᾽ ὑπέχευε δασείας,

50     Шку­рой кос­ма­той коз­ла боро­да­то­го свер­ху застлал их,
Быв­шей посте­лью ему. И радость взя­ла Одис­сея,
Что сви­но­пас его так при­ни­ма­ет, и сло­во ска­зал он:
«Дай тебе Зевс и дру­гие бес­смерт­ные боги, хозя­ин,
Все, чего ты жела­ешь, что так меня при­нял радуш­но!»

    ἐστόρεσεν δ᾽ ἐπὶ δέρμα ἰονθάδος ἀγρίου αἰγός,
αὐτοῦ ἐνεύναιον, μέγα καὶ δασύ. χαῖρε δ᾽ Ὀδυσσεὺς
ὅττι μιν ὣς ὑπέδεκτο, ἔπος τ᾽ ἔφατ᾽ ἔκ τ᾽ ὀνόμαζεν·
«Ζεύς τοι δοίη, ξεῖνε, καὶ ἀθάνατοι θεοὶ ἄλλοι
ὅττι μάλιστ᾽ ἐθέλεις, ὅτι με πρόφρων ὑπέδεξο».

55     Так, ему отве­чая, Евмей-сви­но­пас, ты про­мол­вил:
«Если б и хуже тебя кто при­шел, не посмел бы я, стран­ник,
Гостем моим пре­не­бречь. От Зев­са при­хо­дит к нам каж­дый
Стран­ник и нищий. Хоть я и немно­го даю, но с любо­вью.
Нам, рабам, посту­пать невоз­мож­но ина­че: все­гда мы

    Τὸν δ᾽ ἀπαμειβόμενος προσέφης, Εὔμαιε συβῶτα·
«Ξεῖν᾽, οὔ μοι θέμις ἔστ᾽, οὐδ᾽ εἰ κακίων σέθεν ἔλθοι,
ξεῖνον ἀτιμῆσαι· πρὸς γὰρ Διός εἰσιν ἅπαντες
ξεῖνοί τε πτωχοί τε· δόσις δ᾽ ὀλίγη τε φίλη τε
γίγνεται ἡμετέρη· ἡ γὰρ δμώων δίκη ἐστὶν

60     В стра­хе быва­ем, когда хозя­е­ва власть полу­ча­ют
Новые. Боги домой воро­тить­ся тому не суди­ли,
Кто сер­деч­но меня бы любил и иму­ще­ство дал бы —
Дом, и уча­сток зем­ли, и желан­ную мно­гим супру­гу,
Все, чем хоро­ший хозя­ин раба сво­е­го ода­ря­ет,

    αἰεὶ δειδιότων, ὅτ᾽ ἐπικρατέωσιν ἄνακτες
οἱ νέοι. ἦ γὰρ τοῦ γε θεοὶ κατὰ νόστον ἔδησαν,
ὅς κεν ἔμ᾽ ἐνδυκέως ἐφίλει καὶ κτῆσιν ὄπασσεν,
οἶκόν τε κλῆρόν τε πολυμνήστην τε γυναῖκα,
οἷά τε ᾧ οἰκῆϊ ἄναξ εὔθυμος ἔδωκεν,

65     Если он чест­но работал и боги ему помо­га­ли.
Так и мои про­цве­та­ют дела, при каких состою я.
Если б соста­рил­ся здесь он, то мно­гим меня награ­дил бы!
Но — погиб он, как пусть бы погиб­ло отро­дье Еле­ны
Все цели­ком, ибо мно­гим она сокру­ши­ла коле­ни!

    ὅς οἱ πολλὰ κάμῃσι, θεὸς δ᾽ ἐπὶ ἔργον ἀέξῃ,
ὡς καὶ ἐμοὶ τόδε ἔργον ἀέξεται, ᾧ ἐπιμίμνω.
τῷ κέ με πόλλ᾽ ὤνησεν ἄναξ, εἰ αὐτόθ᾽ ἐγήρα·
ἀλλ᾽ ὄλεθ᾽ — ὡς ὤφελλ᾽ Ἑλένης ἀπὸ φῦλον ὀλέσθαι
πρόχνυ, ἐπεὶ πολλῶν ἀνδρῶν ὑπὸ γούνατ᾽ ἔλυσε·

70     Он ведь тоже пошел, Ага­мем­но­на честь защи­щая,
На Или­он мно­го­кон­ный, чтоб про­тив тро­ян­цев сра­жать­ся».
Так Одис­сею ска­зал сви­но­пас и, хитон под­по­я­сав,
Быст­ро к заку­там пошел, где ста­да поро­сят нахо­ди­лись.
Выбрав­ши двух, он понес их оттуда, обо­их заре­зал,

    καὶ γὰρ κεῖνος ἔβη Ἀγαμέμνονος εἵνεκα τιμῆς
Ἴλιον εἰς εὔπωλον, ἵνα Τρώεσσι μάχοιτο».
Ὣς εἰπὼν ζωστῆρι θοῶς συνέεργε χιτῶνα,
βῆ δ᾽ ἴμεν ἐς συφεούς, ὅθι ἔθνεα ἔρχατο χοίρων.
ἔνθεν ἑλὼν δύ᾽ ἔνεικε καὶ ἀμφοτέρους ἱέρευσεν,

75     Их опа­лил, раз­ру­бил и, на вер­те­лы части наткнув­ши,
Сжа­рил, понес к Одис­сею и гостю горя­чее мясо
Подал на вер­те­лах, ячной мукою кус­ки пере­сы­пав.
После мед­вя­ным вином дере­вян­ную чашу напол­нил,
Сам про­тив стран­ни­ка сел и, его при­гла­шая, про­мол­вил:

    εὗσέ τε μίστυλλέν τε καὶ ἀμφ᾽ ὀβελοῖσιν ἔπειρεν.
ὀπτήσας δ᾽ ἄρα πάντα φέρων παρέθηκ᾽ Ὀδυσῆϊ
θέρμ᾽ αὐτοῖς ὀβελοῖσιν· ὁ δ᾽ ἄλφιτα λευκὰ πάλυνεν·
ἐν δ᾽ ἄρα κισσυβίῳ κίρνη μελιηδέα οἶνον,
αὐτὸς δ᾽ ἀντίον ἷζεν, ἐποτρύνων δὲ προσηύδα·

80     «Ну-ка, поешь, что для нас, для рабов, пола­га­ет­ся, стран­ник!
Вот поро­ся­тин­ки съешь! Каба­нов жени­хи поеда­ют.
Кары они не боят­ся, не зна­ют и жало­сти в серд­це.
Дел нече­сти­вых, одна­ко, не любят бла­жен­ные боги;
Доб­рые дей­ст­вия ценят они у людей, спра­вед­ли­вость.

    «Ἔσθιε νῦν, ὦ ξεῖνε, τά τε δμώεσσι πάρεστι,
χοίρε᾽· ἀτὰρ σιάλους γε σύας μνηστῆρες ἔδουσιν,
οὐκ ὄπιδα φρονέοντες ἐνὶ φρεσὶν οὐδ᾽ ἐλεητύν.
οὐ μὲν σχέτλια ἔργα θεοὶ μάκαρες φιλέουσιν,
ἀλλὰ δίκην τίουσι καὶ αἴσιμα ἔργ᾽ ἀνθρώπων.

85     Даже недоб­рые люди, кото­рые рыщут повсюду
По чуже­даль­ним кра­ям, и Зевс им добы­чу дару­ет,
И, нагру­зив кораб­ли, в отчиз­ну свой путь они дер­жат, —
Силь­ный страх нака­за­нья и к ним заби­ра­ет­ся в серд­це.
Этим же что-то извест­но, какой-то боже­ст­вен­ный голос

    καὶ μὲν δυσμενέες καὶ ἀνάρσιοι, οἵ τ᾽ ἐπὶ γαίης
ἀλλοτρίης βῶσιν καί σφι Ζεὺς ληΐδα δώῃ,
πλησάμενοι δέ τε νῆας ἔβαν οἶκόνδε νέεσθαι,
καὶ μὲν τοῖς ὄπιδος κρατερὸν δέος ἐν φρεσὶ πίπτει.
οἵδε δὲ καί τι ἴσασι, θεοῦ δέ τιν᾽ ἔκλυον αὐδήν,

90     Им воз­ве­стил, что хозя­ин погиб, — и они не жела­ют
Ни сва­тов­ства, как при­лич­но, вести, ни к себе воз­вра­тить­ся,
А пре­спо­кой­но достат­ки его поеда­ют без сче­та.
Сколь­ко дней и сколь­ко ночей суще­ст­ву­ет у Зев­са, —
По голо­ве или по две они нико­гда не заре­жут.

    κείνου λυγρὸν ὄλεθρον, ὅτ᾽ οὐκ ἐθέλουσι δικαίως
μνᾶσθαι οὐδὲ νέεσθαι ἐπὶ σφέτερ᾽, ἀλλὰ ἕκηλοι
κτήματα δαρδάπτουσιν ὑπέρβιον, οὐδ᾽ ἔπι φειδώ.
ὅσσαι γὰρ νύκτες τε καὶ ἡμέραι ἐκ Διός εἰσιν,
οὔ ποθ᾽ ἓν ἱρεύουσ᾽ ἱερήϊον, οὐδὲ δύ᾽ οἴω·

95     Так­же вино истреб­ля­ют они совер­шен­но без меры.
Было скота у него без чис­ла. Средь мужей бла­го­род­ных
Столь­ко никто не имел ни в Ита­ке самой, ни на чер­ном
Мате­ри­ке. Даже два­дцать мужей, если вме­сте их взять всех,
Столь­ко богатств не име­ли. Я все их тебе пере­чис­лю.

    οἶνον δὲ φθινύθουσιν ὑπέρβιον ἐξαφύοντες.
ἦ γάρ οἱ ζωή γ᾽ ἦν ἄσπετος· οὔ τινι τόσση
ἀνδρῶν ἡρώων, οὔτ᾽ ἠπείροιο μελαίνης
οὔτ᾽ αὐτῆς Ἰθάκης· οὐδὲ ξυνεείκοσι φωτῶν
ἔστ᾽ ἄφενος τοσσοῦτον· ἐγὼ δέ κέ τοι καταλέξω.

100     На мате­рик ты пой­дешь — по две­на­дцать его там коро­вьих
Можешь стад увидать, сви­ных, ове­чьих и козьих.
Их и чужие пасут и рабы само­го гос­по­ди­на.
А на Ита­ке — в кон­це ее самом — пасет­ся враз­брос­ку
Козьих один­на­дцать стад под над­зо­ром мужей пре­вос­ход­ных.

    δώδεκ᾽ ἐν ἠπείρῳ ἀγέλαι· τόσα πώεα οἰῶν,
τόσσα συῶν συβόσια, τόσ᾽ αἰπόλια πλατέ᾽ αἰγῶν
βόσκουσι ξεῖνοί τε καὶ αὐτοῦ βώτορες ἄνδρες.
ἐνθάδε δ᾽ αἰπόλια πλατέ᾽ αἰγῶν ἕνδεκα πάντα
ἐσχατιῇ βόσκοντ᾽, ἐπὶ δ᾽ ἀνέρες ἐσθλοὶ ὄρονται.

105     Пооче­ред­но они при­го­ня­ют коз­ла еже­днев­но
В город, из жир­ных коз­лов ото­брав, кто пока­жет­ся луч­ше.
Я же этих сви­ней тут пасу, охра­няю от бед­ст­вий
И, наи­луч­шую выбрав, ее жени­хам посы­лаю».
Так гово­рил он, а гость ел мясо усерд­но. И жад­но

    τῶν αἰεί σφιν ἕκαστος ἐπ᾽ ἤματι μῆλον ἀγινεῖ,
ζατρεφέων αἰγῶν ὅς τις φαίνηται ἄριστος.
αὐτὰρ ἐγὼ σῦς τάσδε φυλάσσω τε ῥύομαί τε,
καί σφι συῶν τὸν ἄριστον ἐῢ κρίνας ἀποπέμπω».
Ὣς φάθ᾽, ὁ δ᾽ ἐνδυκέως κρέα τ᾽ ἤσθιε πῖνέ τε οἶνον

110     Пил. И мол­чал, жени­хам истреб­ле­ние в мыс­лях гото­вя.
После того как поел и дух укре­пил себе пищей,
Чашу свою Одис­сей вином искро­мет­ным напол­нил
И протя­нул сви­но­па­су. И тот ее с радо­стью при­нял.
Гость к нему со сло­ва­ми кры­ла­ты­ми так обра­тил­ся:

    ἁρπαλέως ἀκέων, κακὰ δὲ μνηστῆρσι φύτευεν.
αὐτὰρ ἐπεὶ δείπνησε καὶ ἤραρε θυμὸν ἐδωδῇ,
καί οἱ πλησάμενος δῶκε σκύφον, ᾧ περ ἔπινεν,
οἴνου ἐνίπλειον· ὁ δ᾽ ἐδέξατο, χαῖρε δὲ θυμῷ,
καί μιν φωνήσας ἔπεα πτερόεντα προσηύδα·

115     «Друг мой, ска­жи ты мне, кто этот муж, что тобою вла­де­ет,
Столь несмет­но бога­тый и мощ­ный, как ты утвер­жда­ешь?
Ты гово­ришь, что за честь Ага­мем­но­на в Трое погиб он.
Кто он, ска­жи мне. Быть может, его мне встре­чать при­хо­ди­лось.
Зна­ет один толь­ко Зевс и дру­гие бес­смерт­ные боги,

    «Ὦ φίλε, τίς γάρ σε πρίατο κτεάτεσσιν ἑοῖσιν,
ὧδε μάλ᾽ ἀφνειὸς καὶ καρτερὸς ὡς ἀγορεύεις;
φῆς δ᾽ αὐτὸν φθίσθαι Ἀγαμέμνονος εἵνεκα τιμῆς.
εἰπέ μοι, αἴ κέ ποθι γνώω τοιοῦτον ἐόντα.
Ζεὺς γάρ που τό γε οἶδε καὶ ἀθάνατοι θεοὶ ἄλλοι,

120     Не сооб­щу ли о нем я чего: ведь ски­тал­ся я мно­го».
Так отве­чал сви­но­пас, началь­ник мужей, Одис­сею:
«Нет, ста­рик, ни один, с вестя­ми сюда при­хо­дя­щий,
Веры не дол­жен вну­шать бы ни сыну его, ни супру­ге.
Веч­но бро­дя­ги, в надеж­де на лако­мый кус и подар­ки,

    εἴ κέ μιν ἀγγείλαιμι ἰδών· ἐπὶ πολλὰ δ᾽ ἀλήθην».
Τὸν δ᾽ ἠμείβετ᾽ ἔπειτα συβώτης, ὄρχαμος ἀνδρῶν·
«Ὦ γέρον, οὔ τις κεῖνον ἀνὴρ ἀλαλήμενος ἐλθὼν
ἀγγέλλων πείσειε γυναῖκά τε καὶ φίλον υἱόν,
ἀλλ᾽ ἄλλως κομιδῆς κεχρημένοι ἄνδρες ἀλῆται

125     Наг­ло ей лгут, не желая ни сло­ва прав­ди­во­го мол­вить.
Кто бы из этих бро­дяг на Ита­ку сюда ни явил­ся,
Тот­час при­хо­дит к моей гос­по­же и без уста­ли врет ей.
Та же его уго­ща­ет и слу­ша­ет жад­но рас­ска­зы,
Тяж­ко печа­лит­ся серд­цем, и с век ее пада­ют сле­зы,

    ψεύδοντ᾽, οὐδ᾽ ἐθέλουσιν ἀληθέα μυθήσασθαι.
ὃς δέ κ᾽ ἀλητεύων Ἰθάκης ἐς δῆμον ἵκηται,
ἐλθὼν ἐς δέσποιναν ἐμὴν ἀπατήλια βάζει·
ἡ δ᾽ εὖ δεξαμένη φιλέει καὶ ἕκαστα μεταλλᾷ,
καί οἱ ὀδυρομένῃ βλεφάρων ἄπο δάκρυα πίπτει,

130     Как то обыч­но для жен, поте­ряв­ших мужей на чуж­бине.
Стал бы, ста­рик, ты и сам масте­рить все­воз­мож­ные сказ­ки,
Если бы плащ и хитон кто-нибудь тебе дал, чтоб одеть­ся.
Нет, навер­но дав­но уж соба­ки и быст­рые пти­цы
Кожу содра­ли с костей у него, и душа отле­те­ла!

    ἣ θέμις ἐστὶ γυναικός, ἐπὴν πόσις ἄλλοθ᾽ ὄληται.
αἶψά κε καὶ σύ, γεραιέ, ἔπος παρατεκτήναιο.
εἴ τίς τοι χλαῖνάν τε χιτῶνά τε εἵματα δοίη.
τοῦ δ᾽ ἤδη μέλλουσι κύνες ταχέες τ᾽ οἰωνοὶ
ῥινὸν ἀπ᾽ ὀστεόφιν ἐρύσαι, ψυχὴ δὲ λέλοιπεν·

135     Либо он рыба­ми съе­ден мор­ски­ми, а кости на взмо­рье
В месте без­вест­ном лежат, и пес­ком занес­ло их глу­бо­ким.
Так он там и погиб. Дру­зьям же оста­лись печа­ли
Всем, а осо­бен­но мне. Нигде уж иметь не при­дет­ся
Доб­ро­го мне гос­по­ди­на тако­го, куда б ни пошел я, —

    ἢ τόν γ᾽ ἐν πόντῳ φάγον ἰχθύες, ὀστέα δ᾽ αὐτοῦ
κεῖται ἐπ᾽ ἠπείρου ψαμάθῳ εἰλυμένα πολλῇ.
ὣς ὁ μὲν ἔνθ᾽ ἀπόλωλε, φίλοισι δὲ κήδε᾽ ὀπίσσω
πᾶσιν, ἐμοὶ δὲ μάλιστα, τετεύχαται· οὐ γὰρ ἔτ᾽ ἄλλον
ἤπιον ὧδε ἄνακτα κιχήσομαι, ὁππόσ᾽ ἐπέλθω,

140     Если бы даже к отцу и к мате­ри сно­ва явил­ся
В дом, где я родил­ся, где когда-то был выкорм­лен ими.
Даже об них я не столь­ко печа­люсь, хоть очень хотел бы,
В крае род­ном побы­вав, увидать их сво­и­ми гла­за­ми.
Лишь об одном Одис­сее тос­кую я здесь непре­рыв­но.

    οὐδ᾽ εἴ κεν πατρὸς καὶ μητέρος αὖτις ἵκωμαι
οἶκον, ὅθι πρῶτον γενόμην καί μ᾽ ἔτρεφον αὐτοί.
οὐδέ νυ τῶν ἔτι τόσσον ὀδύρομαι, ἱέμενός περ
ὀφθαλμοῖσιν ἰδέσθαι ἐὼν ἐν πατρίδι γαίῃ·
ἀλλά μ᾽ Ὀδυσσῆος πόθος αἴνυται οἰχομένοιο.

145     Про­сто по име­ни звать, хоть и нет его здесь, не дер­заю:
Слиш­ком меня он любил и серд­цем болел непре­стан­но.
Милым его я все­гда назы­ваю, хоть он и дале­ко!»
Сно­ва, ему отве­чая, ска­зал Одис­сей мно­го­стой­кий:
«Друг мой! Так как ты все отри­ца­ешь и очень уве­рен,

    τὸν μὲν ἐγών, ὦ ξεῖνε, καὶ οὐ παρεόντ᾽ ὀνομάζειν
αἰδέομαι· πέρι γάρ μ᾽ ἐφίλει καὶ κήδετο θυμῷ·
ἀλλά μιν ἠθεῖον καλέω καὶ νόσφιν ἐόντα».
Τὸν δ᾽ αὖτε προσέειπε πολύτλας δῖος Ὀδυσσεύς·
«Ὦ φίλ᾽, ἐπειδὴ πάμπαν ἀναίνεαι, οὐδ᾽ ἔτι φῇσθα

150     Что Одис­сей не вер­нет­ся, и дух твой все­гда недо­вер­чив…
Я, одна­ко, не про­сто ска­жу, а с вели­кою клят­вой:
Он вер­нет­ся домой! Награ­ду ж за доб­рую весть мне
Дашь ты, как толь­ко вер­нет­ся обрат­но и всту­пит он в дом свой.
Пла­тье пре­крас­ное — плащ и хитон — ты тогда мне пода­ришь.

    κεῖνον ἐλεύσεσθαι, θυμὸς δέ τοι αἰὲν ἄπιστος·
ἀλλ᾽ ἐγὼ οὐκ αὔτως μυθήσομαι, ἀλλὰ σὺν ὅρκῳ,
ὡς νεῖται Ὀδυσεύς· εὐαγγέλιον δέ μοι ἔστω
αὐτίκ᾽, ἐπεί κεν κεῖνος ἰὼν τὰ ἃ δώμαθ᾽ ἵκηται·
ἕσσαι με χλαῖνάν τε χιτῶνά τε, εἵματα καλά·

155     Рань­ше я ниче­го не при­му, хоть и очень нуж­да­юсь.
Мне нена­вист­ны настоль­ко ж, насколь­ко ворота Аида,
Люди, кото­рых нуж­да без­за­стен­чи­во лгать застав­ля­ет.
Будь мне свиде­те­лем Зевс, потом этот стол твой радуш­ный,
Этот очаг Одис­се­ев, к кото­ро­му я сей­час при­был, —

    πρὶν δέ κε, καὶ μάλα περ κεχρημένος, οὔ τι δεχοίμην.
ἐχθρὸς γάρ μοι κεῖνος ὁμῶς Ἀΐδαο πύλῃσι
γίγνεται, ὃς πενίῃ εἴκων ἀπατήλια βάζει.
ἴστω νῦν Ζεὺς πρῶτα θεῶν, ξενίη τε τράπεζα,
ἱστίη τ᾽ Ὀδυσῆος ἀμύμονος, ἣν ἀφικάνω·

160     Все совер­шит­ся воис­ти­ну так, как тебе гово­рю я:
В этом году еще к вам Одис­сей, ты увидишь, вер­нет­ся!
Толь­ко что на небе месяц исчезнет и сме­нит­ся новым,
В дом он вер­нет­ся к себе и жесто­ко рас­пра­вит­ся с теми,
Кто уни­жа­ет супру­гу его и бле­стя­ще­го сына».

    ἦ μέν τοι τάδε πάντα τελείεται ὡς ἀγορεύω.
τοῦδ᾽ αὐτοῦ λυκάβαντος ἐλεύσεται ἐνθάδ᾽ Ὀδυσσεύς.
τοῦ μὲν φθίνοντος μηνός, τοῦ δ᾽ ἱσταμένοιο,
οἴκαδε νοστήσει, καὶ τίσεται ὅς τις ἐκείνου
ἐνθάδ᾽ ἀτιμάζει ἄλοχον καὶ φαίδιμον υἱόν».

165     Так, Евмей сви­но­пас, ему отве­чая, ска­зал ты:
«Ни награж­де­нья тебе я не дам за хоро­шие вести,
Ни Одис­сей к нам, ста­рик, не вер­нет­ся домой. Но спо­кой­но
Пей, и нач­нем гово­рить о дру­гом. А об этом не нуж­но
Напо­ми­нать мне. Печаль неиз­быв­ная мне запол­ня­ет

    Τὸν δ᾽ ἀπαμειβόμενος προσέφης, Εὔμαιε συβῶτα·
«Ὦ γέρον, οὔτ᾽ ἄρ᾽ ἐγὼν εὐαγγέλιον τόδε τίσω,
οὔτ᾽ Ὀδυσεὺς ἔτι οἶκον ἐλεύσεται· ἀλλὰ ἕκηλος
πῖνε, καὶ ἄλλα παρὲξ μεμνώμεθα, μηδέ με τούτων
μίμνῃσκ᾽· ἦ γὰρ θυμὸς ἐνὶ στήθεσσιν ἐμοῖσιν

170     Серд­це, как толь­ко мне кто о хозя­ине доб­ром напом­нит.
Нет, оста­вим-ка клят­вы! Вер­нет­ся ли, нет ли в Ита­ку
Царь Одис­сей к нам, как все бы жела­ли мы — я, Пене­ло­па,
Ста­рый Лаэрт и подоб­ный богам Теле­мах, — но печа­люсь
Я неутеш­но о сыне теперь, что рож­ден Одис­се­ем, —

    ἄχνυται, ὁππότε τις μνήσῃ κεδνοῖο ἄνακτος.
ἀλλ᾽ ἦ τοι ὅρκον μὲν ἐάσομεν, αὐτὰρ Ὀδυσσεὺς
ἔλθοι ὅπως μιν ἐγώ γ᾽ ἐθέλω καὶ Πηνελόπεια
Λαέρτης θ᾽ ὁ γέρων καὶ Τηλέμαχος θεοειδής.
νῦν αὖ παιδὸς ἄλαστον ὀδύρομαι, ὃν τέκ᾽ Ὀδυσσεύς,

175     О Теле­ма­хе. Как неж­ная отрасль бога­ми взра­щен он.
Я уже думал, что станет отца сво­е­го он не хуже
Меж­ду дру­ги­ми мужа­ми осан­кой и видом пре­крас­ным,
Но повредил рас­суди­тель­ный дух его — бог ли какой-то
Иль чело­век: он поехал собрать об отце сво­ем вести

    Τηλεμάχου· τὸν ἐπεὶ θρέψαν θεοὶ ἔρνεϊ ἶσον,
καί μιν ἔφην ἔσσεσθαι ἐν ἀνδράσιν οὔ τι χέρηα
πατρὸς ἑοῖο φίλοιο, δέμας καὶ εἶδος ἀγητόν,
τὸν δέ τις ἀθανάτων βλάψε φρένας ἔνδον ἐΐσας
ἠέ τις ἀνθρώπων· ὁ δ᾽ ἔβη μετὰ πατρὸς ἀκουὴν

180     В Пилос свя­щен­ный. Его воз­вра­ще­ния в тай­ной заса­де
Знат­ные ждут жени­хи, чтобы совсем уни­что­жить в Ита­ке
Даже и имя рода Аркей­сия, рав­но­го богу.
Будет, одна­ко, о нем: все рав­но, попа­дет­ся ли он им
Иль ускользнет, и над ним про­стрет свою руку Кро­ни­он.

    ἐς Πύλον ἠγαθέην· τὸν δὲ μνηστῆρες ἀγαυοὶ
οἴκαδ᾽ ἰόντα λοχῶσιν, ὅπως ἀπὸ φῦλον ὄληται
νώνυμον ἐξ Ἰθάκης Ἀρκεισίου ἀντιθέοιο.
ἀλλ᾽ ἦ τοι κεῖνον μὲν ἐάσομεν, ἤ κεν ἁλώῃ
ἦ κε φύγῃ καί κέν οἱ ὑπέρσχῃ χεῖρα Κρονίων.

185     Ты же, ста­рик, рас­ска­жи мне теперь о тво­их зло­клю­че­ньях,
И рас­ска­жи обо всем совер­шен­но прав­ди­во, чтоб знал я:
Кто ты? Роди­те­ли кто? Из како­го ты горо­да родом?
И на каком кораб­ле ты при­ехал, какою доро­гой
К нам тебя в гости вез­ли кора­бель­щи­ки? Кто они сами?

    ἀλλ᾽ ἄγε μοι σύ, γεραιέ, τὰ σ᾽ αὐτοῦ κήδε᾽ ἐνίσπες
καί μοι τοῦτ᾽ ἀγόρευσον ἐτήτυμον, ὄφρ᾽ ἐῢ εἰδῶ·
τίς πόθεν εἶς ἀνδρῶν; πόθι τοι πόλις ἠδὲ τοκῆες;
ὁπποίης τ᾽ ἐπὶ νηὸς ἀφίκεο· πῶς δέ σε ναῦται
ἤγαγον εἰς Ἰθάκην; τίνες ἔμμεναι εὐχετόωντο;

190     Ведь не пеш­ком же сюда, пола­гаю я, к нам добрал­ся ты».
Вот что, ему отве­чая, ска­зал Одис­сей мно­го­ум­ный:
«Я на это тебе совер­шен­но прав­ди­во отве­чу.
Если б мы оба с тобой запас­лись на доволь­ное вре­мя
Пищей и слад­ким питьем и, пируя все дни без­мя­теж­но,

    οὐ μὲν γάρ τί σε πεζὸν ὀΐομαι ἐνθάδ᾽ ἱκέσθαι».
Τὸν δ᾽ ἀπαμειβόμενος προσέφη πολύμητις Ὀδυσσεύς
«Τοιγὰρ ἐγώ τοι ταῦτα μάλ᾽ ἀτρεκέως ἀγορεύσω.
εἴη μὲν νῦν νῶϊν ἐπὶ χρόνον ἠμὲν ἐδωδὴ
ἠδὲ μέθυ γλυκερὸν κλισίης ἔντοσθεν ἐοῦσι,

195     В хижине этой сиде­ли, дру­гим пре­до­ста­вив работать, —
То и тогда нелег­ко бы в тече­ние цело­го года
Было бы мне рас­ска­зать о моих тебе муках душев­ных, —
Сколь­ко их всех пере­нес я по воле богов олим­пий­ских!
С гор­до­стью это ска­жу: из про­стран­но­го Кри­та я родом.

    δαίνυσθαι ἀκέοντ᾽, ἄλλοι δ᾽ ἐπὶ ἔργον ἕποιεν·
ῥηϊδίως κεν ἔπειτα καὶ εἰς ἐνιαυτὸν ἅπαντα
οὔ τι διαπρήξαιμι λέγων ἐμὰ κήδεα θυμοῦ,
ὅσσα γε δὴ ξύμπαντα θεῶν ἰότητι μόγησα.
Ἐκ μὲν Κρητάων γένος εὔχομαι εὐρειάων,

200     Мужа бога­то­го сын. Роди­ло­ся и вырос­ло в доме.
Мно­го так­же дру­гих сыно­вей от закон­ной супру­ги.
Мать же моя не закон­ной была — покуп­ною рабы­ней.
Но отно­сил­ся ко мне как к закон­но­рож­ден­но­му сыну
Сын Гила­ков Кастор, и отцов­ст­вом его я хва­лю­ся.

    ἀνέρος ἀφνειοῖο πάϊς· πολλοὶ δὲ καὶ ἄλλοι
υἱέες ἐν μεγάρῳ ἠμὲν τράφεν ἠδ᾽ ἐγένοντο
γνήσιοι ἐξ ἀλόχου· ἐμὲ δ᾽ ὠνητὴ τέκε μήτηρ
παλλακίς, ἀλλά με ἶσον ἰθαιγενέεσσιν ἐτίμα
Κάστωρ Ὑλακίδης, τοῦ ἐγὼ γένος εὔχομαι εἶναι

205     Он в то вре­мя на Кри­те, как бог, почи­тал­ся наро­дом,
Был богат и удач­лив, имел сыно­вей досто­слав­ных.
Керы смер­ти, одна­ко, при­шли, и в оби­тель Аида
Ими он был уне­сен. Иму­ще­ство все поде­ли­ли
Гор­дые дети его, меж собой жере­бьев­ку устро­ив.

    ὃς τότ᾽ ἐνὶ Κρήτεσσι θεὸς ὣς τίετο δήμῳ
ὄλβῳ τε πλούτῳ τε καὶ υἱάσι κυδαλίμοισιν.
ἀλλ᾽ ἦ τοι τὸν κῆρες ἔβαν θανάτοιο φέρουσαι
εἰς Ἀΐδαο δόμους· τοὶ δὲ ζωὴν ἐδάσαντο
παῖδες ὑπέρθυμοι καὶ ἐπὶ κλήρους ἐβάλοντο,

210     Мне же не дали почти ниче­го, толь­ко дом уде­ли­ли.
В жены, одна­ко же, дочь бога­тых людей мне доста­лась
За доб­ро­де­тель мою, ибо не был умом я ничто­жен,
Не укло­нял­ся от битв… Теперь это все мино­ва­ло!..
Все же, взгля­нув на жни­вье, по нему без труда ты узна­ешь,

    αὐτὰρ ἐμοὶ μάλα παῦρα δόσαν καὶ οἰκί᾽ ἔνειμαν.
ἠγαγόμην δὲ γυναῖκα πολυκλήρων ἀνθρώπων
εἵνεκ᾽ ἐμῆς ἀρετῆς, ἐπεὶ οὐκ ἀποφώλιος ἦα
οὐδὲ φυγοπτόλεμος· νῦν δ᾽ ἤδη πάντα λέλοιπεν
ἀλλ᾽ ἔμπης καλάμην γέ σ᾽ ὀΐομαι εἰσορόωντα

215     Что там за нива была: изве­ли меня толь­ко несча­стья.
Дерз­кой отва­гой меня ода­ри­ли Арес и Афи­на.
С силой ряды про­ры­вал я. Храб­рей­ших това­ри­щей выбрав,
С ними в заса­ду я шел, беду для вра­гов замыш­ляя.
Мыс­лью о смер­ти мое нико­гда не тре­во­жи­лось серд­це.

    γιγνώσκειν· ἦ γάρ με δύη ἔχει ἤλιθα πολλή.
ἦ μὲν δὴ θάρσος μοι Ἄρης τ᾽ ἔδοσαν καὶ Ἀθήνη
καὶ ῥηξηνορίην· ὁπότε κρίνοιμι λόχονδε
ἄνδρας ἀριστῆας, κακὰ δυσμενέεσσι φυτεύων,
οὔ ποτέ μοι θάνατον προτιόσσετο θυμὸς ἀγήνωρ,

220     Пер­вым бро­са­ясь впе­ред, пора­жал я копьем моим ост­рым
В поле про­тив­ни­ка, мне усту­пав­ше­го ног быст­ро­тою.
Был таким я в боях. Поле­вых же работ не любил я,
Как и домаш­них забот, про­цве­та­ние детям несу­щих.
Мно­го­ве­сель­ные были все­гда кораб­ли мне желан­ны,

    ἀλλὰ πολὺ πρώτιστος ἐπάλμενος ἔγχει ἕλεσκον
ἀνδρῶν δυσμενέων ὅ τέ μοι εἴξειε πόδεσσιν.
τοῖος ἔα ἐν πολέμῳ· ἔργον δέ μοι οὐ φίλον ἔσκεν
οὐδ᾽ οἰκωφελίη, ἥ τε τρέφει ἀγλαὰ τέκνα,
ἀλλά μοι αἰεὶ νῆες ἐπήρετμοι φίλαι ἦσαν

225     Бит­вы, и глад­кие копья, и ост­рые мед­ные стре­лы.
Гроз­ные ужа­сы эти, дру­гих при­во­дя­щие в тре­пет, —
Мне они нра­ви­лись. Боги любовь к ним вло­жи­ли мне в серд­це.
Люди несход­ны: те любят одно, а дру­гие — дру­гое.
Преж­де еще, чем ахей­цев сыны появи­лись под Тро­ей,

    καὶ πόλεμοι καὶ ἄκοντες ἐΰξεστοι καὶ ὀϊστοί,
λυγρά, τά τ᾽ ἄλλοισίν γε καταριγηλὰ πέλονται.
αὐτὰρ ἐμοὶ τὰ φίλ᾽ ἔσκε τά που θεὸς ἐν φρεσὶ θῆκεν·
ἄλλος γάρ τ᾽ ἄλλοισιν ἀνὴρ ἐπιτέρπεται ἔργοις.
πρὶν μὲν γὰρ Τροίης ἐπιβήμεναι υἷας Ἀχαιῶν

230     Девять уж раз на судах быст­ро­ход­ных с мужа­ми ходил я
В стра­ны мужей чуже­зем­ных. И там добы­вал я нема­ло:
Мно­го и сам выби­рал из добы­чи, по жре­бию так­же
Мно­гое мне доста­ва­лось. И дом у меня умно­жал­ся.
Страх и почте­ние стал вызы­вать я повсюду на Кри­те.

    εἰνάκις ἀνδράσιν ἦρξα καὶ ὠκυπόροισι νέεσσιν
ἄνδρας ἐς ἀλλοδαπούς, καί μοι μάλα τύγχανε πολλά.
τῶν ἐξαιρεύμην μενοεικέα, πολλὰ δ᾽ ὀπίσσω
λάγχανον· αἶψα δὲ οἶκος ὀφέλλετο, καί ῥα ἔπειτα
δεινός τ᾽ αἰδοῖός τε μετὰ Κρήτεσσι τετύγμην.

235     После ж того как Зевес про­тя­жен­но гре­мя­щий замыс­лил
Гибель­ный этот поход, коле­ни рас­сла­бив­ший мно­гим,
Слав­но­му Идо­ме­нею и мне с ним пору­че­но было
К Трое вести кораб­ли. Отка­зать­ся никак не воз­мож­но
Было бы мне: пере­суды и тол­ки пошли бы в наро­де.

    Ἀλλ᾽ ὅτε δὴ τήν γε στυγερὴν ὁδὸν εὐρύοπα Ζεὺς
ἐφράσαθ᾽, ἣ πολλῶν ἀνδρῶν ὑπὸ γούνατ᾽ ἔλυσε,
δὴ τότ᾽ ἔμ᾽ ἤνωγον καὶ ἀγακλυτὸν Ἰδομενῆα
νήεσσ᾽ ἡγήσασθαι ἐς Ἴλιον· οὐδέ τι μῆχος
ἦεν ἀνήνασθαι, χαλεπὴ δ᾽ ἔχε δήμου φῆμις.

240     Девять лет мы, ахей­цев сыны, вое­ва­ли под Тро­ей.
В год же деся­тый, как город высо­кий При­а­ма мы взя­ли,
Морем домой мы отплы­ли, и бог всех ахей­цев рас­се­ял.
Мне, несчаст­но­му, злое замыс­лил Кро­нид-про­мыс­ли­тель.
Месяц лишь дома про­вел я с детьми и с закон­ной женою,

    ἔνθα μὲν εἰνάετες πολεμίζομεν υἷες Ἀχαιῶν,
τῷ δεκάτῳ δὲ πόλιν Πριάμου πέρσαντες ἔβημεν
οἴκαδε σὺν νήεσσι, θεὸς δ᾽ ἐκέδασσεν Ἀχαιούς.
αὐτὰρ ἐμοὶ δειλῷ κακὰ μήδετο μητίετα Ζεύς·
μῆνα γὰρ οἶον ἔμεινα τεταρπόμενος τεκέεσσιν

245     Раду­ясь серд­цем на них, на богат­ства мои. А чрез месяц
Вдруг потя­ну­ло меня в Еги­пет поехать, хоро­ших
В путь загото­вив судов и това­ри­щей взяв бого­рав­ных.
Девять судов сна­рядил я. Народ соби­рал­ся недол­го.
Шесть после это­го дней они у меня непре­рыв­но

    κουριδίῃ τ᾽ ἀλόχῳ καὶ κτήμασιν· αὐτὰρ ἔπειτα
Αἴγυπτόνδε με θυμὸς ἀνώγει ναυτίλλεσθαι,
νῆας ἐῢ στείλαντα σὺν ἀντιθέοις ἑτάροισιν.
ἐννέα νῆας στεῖλα, θοῶς δ᾽ ἐσαγείρατο λαός.
ἑξῆμαρ μὲν ἔπειτα ἐμοὶ ἐρίηρες ἑταῖροι

250     Пир пиро­ва­ли. И жерт­вен­ный скот достав­лял в изоби­льи
Я и для жерт­вы богам и на пищу това­ри­щам милым.
В день же седь­мой, взой­дя на суда, от про­стран­но­го Кри­та
Мы при попут­ном поплы­ли стре­ми­тель­ном север­ном вет­ре.
Как по тече­нью, лег­ко мы нес­лись. Ника­ких повреж­де­ний

    δαίνυντ᾽· αὐτὰρ ἐγὼν ἱερήϊα πολλὰ παρεῖχον
θεοῖσίν τε ῥέζειν αὐτοῖσί τε δαῖτα πένεσθαι.
ἑβδομάτῃ δ᾽ ἀναβάντες ἀπὸ Κρήτης εὐρείης
ἐπλέομεν Βορέῃ ἀνέμῳ ἀκραέϊ καλῷ
ῥηϊδίως, ὡς εἴ τε κατὰ ῥόον· οὐδέ τις οὖν μοι

255     Не потер­пе­ли суда. Без­опас­ны, спо­кой­ны, сиде­ли
Мы на ска­мьях. Руле­вые и ветер суда направ­ля­ли.
Дней через пять мы достиг­ли пре­крас­ных тече­ний Егип­та.
Там, на Егип­те-реке, с кораб­ля­ми дву­хво­сты­ми стал я.
Про­чим спут­ни­кам вер­ным моим при­ка­зал я на берег

    νηῶν πημάνθη, ἀλλ᾽ ἀσκηθέες καὶ ἄνουσοι
ἥμεθα, τὰς δ᾽ ἄνεμός τε κυβερνῆταί τ᾽ ἴθυνον.
Πεμπταῖοι δ᾽ Αἴγυπτον ἐϋρρείτην ἱκόμεσθα,
στῆσα δ᾽ ἐν Αἰγύπτῳ ποταμῷ νέας ἀμφιελίσσας.
ἔνθ᾽ ἦ τοι μὲν ἐγὼ κελόμην ἐρίηρας ἑταίρους

260     Выта­щить все кораб­ли и самим воз­ле них оста­вать­ся,
А согляда­та­ев выслал впе­ред, на дозор­ные выш­ки.
Те же в над­мен­но­сти духа, отва­ге сво­ей отда­ва­ясь,
Рину­лись с вышек впе­ред, пре­крас­ные нивы егип­тян
Опу­сто­ши­ли, с собой уве­ли их супруг и мла­ден­цев,

    αὐτοῦ πὰρ νήεσσι μένειν καὶ νῆας ἔρυσθαι,
ὀπτῆρας δὲ κατὰ σκοπιὰς ὤτρυνα νέεσθαι·
οἱ δ᾽ ὕβρει εἴξαντες, ἐπισπόμενοι μένεϊ σφῷ,
αἶψα μάλ᾽ Αἰγυπτίων ἀνδρῶν περικαλλέας ἀγροὺς
πόρθεον, ἐκ δὲ γυναῖκας ἄγον καὶ νήπια τέκνα,

265     Их же самих пере­би­ли. До горо­да кри­ки достиг­ли.
Кри­ки эти услы­шав, егип­тяне вдруг появи­лись
С ран­ней зарею. Запол­ни­лось поле свер­ка­ни­ем меди,
Пеши­ми, кон­ны­ми. Зевс-мол­не­лю­бец трус­ли­вое бег­ство
В серд­це това­ри­щам бро­сил. Никто не посмел оста­вать­ся,

    αὐτούς τ᾽ ἔκτεινον· τάχα δ᾽ ἐς πόλιν ἵκετ᾽ ἀϋτή.
οἱ δὲ βοῆς ἀΐοντες ἅμ᾽ ἠοῖ φαινομένηφιν
ἦλθον· πλῆτο δὲ πᾶν πεδίον πεζῶν τε καὶ ἵππων
χαλκοῦ τε στεροπῆς· ἐν δὲ Ζεὺς τερπικέραυνος
φύζαν ἐμοῖς ἑτάροισι κακὴν βάλεν, οὐδέ τις ἔτλη

270     Став­ши лицом ко вра­гу. Ото­всюду беда нам гро­зи­ла.
Мно­гих из нас умерт­ви­ли они заост­рен­ною медью,
Мно­гих живьем уве­ли, чтоб труди­лись на них под­не­воль­но.
Мне же в серд­це вло­жил сам Зевс такое реше­нье.
О, поче­му не настиг меня смер­ти поги­бель­ный жре­бий

    μεῖναι ἐναντίβιον· περὶ γὰρ κακὰ πάντοθεν ἔστη.
ἔνθ᾽ ἡμέων πολλοὺς μὲν ἀπέκτανον ὀξέϊ χαλκῷ,
τοὺς δ᾽ ἄναγον ζωούς, σφίσιν ἐργάζεσθαι ἀνάγκῃ.
αὐτὰρ ἐμοὶ Ζεὺς αὐτὸς ἐνὶ φρεσὶν ὧδε νόημα
ποίησ᾽ — ὡς ὄφελον θανέειν καὶ πότμον ἐπισπεῖν

275     Там же, в Егип­те! Гото­ви­лось мне уже новое горе!
Проч­но сра­ботан­ный шлем немед­лен­но снял с голо­вы я,
Снял и щит свой с пле­ча, копье мед­но­ост­рое бро­сил,
Кинул­ся быст­ро навстре­чу царе­вым коням и коле­ни
Начал царю цело­вать. Меня пожа­лел, защи­тил он

    αὐτοῦ ἐν Αἰγύπτῳ· ἔτι γάρ νύ με πῆμ᾽ ὑπέδεκτο —
αὐτίκ᾽ ἀπὸ κρατὸς κυνέην εὔτυκτον ἔθηκα
καὶ σάκος ὤμοιϊν, δόρυ δ᾽ ἔκβαλον ἔκτοσε χειρός·
αὐτὰρ ἐγὼ βασιλῆος ἐναντίον ἤλυθον ἵππων
καὶ κύσα γούναθ᾽ ἑλών· ὁδ᾽ ἐρύσατο καί μ᾽ ἐλέησεν,

280     И, про­ли­вав­ше­го сле­зы, увез к себе в дом в колес­ни­це.
Мно­гие смер­ти меня поры­ва­лись пре­дать, набе­гая
С ост­ры­ми копья­ми. Злы на меня они были без­мер­но.
Но защи­тил меня царь, тре­пе­ща перед гне­вом Кро­нида-
Госте­при­им­ца, кото­рый жесто­ко кара­ет нече­стье.

    ἐς δίφρον δέ μ᾽ ἕσας ἄγεν οἴκαδε δάκρυ χέοντα.
ἦ μέν μοι μάλα πολλοὶ ἐπήϊσσον μελίῃσιν,
ἱέμενοι κτεῖναι — δὴ γὰρ κεχολώατο λίην —
ἀλλ᾽ ἀπὸ κεῖνος ἔρυκε, Διὸς δ᾽ ὠπίζετο μῆνιν
ξεινίου, ὅς τε μάλιστα νεμεσσᾶται κακὰ ἔργα.

285     Семь непре­рыв­но я про­был там лет, и нема­ло сокро­вищ
Меж­ду егип­тян собрал. Дава­ли они мне охот­но.
После того же как год и вось­мой, при­бли­жа­ясь, при­шел к нам,
При­был в Еги­пет тогда фини­ки­ец ковар­ный и лжи­вый,
Плут, от кото­ро­го очень нема­ло людей постра­да­ло.

    Ἔνθα μὲν ἑπτάετες μένον αὐτόθι, πολλὰ δ᾽ ἄγειρα
χρήματ᾽ ἀν᾽ Αἰγυπτίους ἄνδρας· δίδοσαν γὰρ ἅπαντες.
ἀλλ᾽ ὅτε δὴ ὀγδόατόν μοι ἐπιπλόμενον ἔτος ἦλθεν,
δὴ τότε Φοῖνιξ ἦλθεν ἀνὴρ ἀπατήλια εἰδώς,
τρώκτης, ὃς δὴ πολλὰ κάκ᾽ ἀνθρώποισιν ἐώργει·

290     Умною речью меня убедил он, чтоб с ним в Фини­кию
Все мы отпра­ви­лись, где у него и дома и богат­ства.
Жил я там у него в про­дол­же­ние цело­го года.
Месяц один за дру­гим про­те­кал, и дни убе­га­ли,
Год свой круг совер­шил, и сно­ва вес­на воро­ти­лась.

    ὅς μ᾽ ἄγε παρπεπιθὼν ᾗσι φρεσίν, ὄφρ᾽ ἱκόμεσθα
Φοινίκην, ὅθι τοῦ γε δόμοι καὶ κτήματ᾽ ἔκειτο.
ἔνθα παρ᾽ αὐτῷ μεῖνα τελεσφόρον εἰς ἐνιαυτόν.
ἀλλ᾽ ὅτε δὴ μῆνές τε καὶ ἡμέραι ἐξετελεῦντο
ἄψ περιτελλομένου ἔτεος καὶ ἐπήλυθον ὧραι,

295     В Ливию взял он меня на сво­ем кораб­ле море­ход­ном,
Выду­мав, буд­то затем, чтоб помочь ему груз пере­пра­вить,
Вправ­ду ж затем, чтоб меня там про­дать за огром­ную пла­ту.
Хоть и пред­чув­ст­во­вал я, но все ж поне­во­ле поехал.
Быст­ро корабль наш бежал под Боре­ем пре­крас­ным и силь­ным.

    ἐς Λιβύην μ᾽ ἐπὶ νηὸς ἐέσσατο ποντοπόροιο
ψεύδεα βουλεύσας, ἵνα οἱ σὺν φόρτον ἄγοιμι,
κεῖθι δέ μ᾽ ὡς περάσειε καὶ ἄσπετον ὦνον ἕλοιτο.
τῷ ἑπόμην ἐπὶ νηός, ὀϊόμενός περ, ἀνάγκῃ.
ἡ δ᾽ ἔθεεν Βορέῃ ἀνέμῳ ἀκραέϊ καλῷ,

300     Мимо Кри­та он плыл. Но Зевс им заду­мал поги­бель:
После того как оста­ви­ли Крит поза­ди мы и боль­ше
Не было вид­но зем­ли ника­кой, а лишь небо да море,
Чер­ную тучу вне­зап­но про­стер мол­не­вер­жец Кро­ни­он
Над кораб­лем нашим полым. И море под ней потем­не­ло.

    μέσσον ὑπὲρ Κρήτης· Ζεὺς δέ σφισι μήδετ᾽ ὄλεθρον.
ἀλλ᾽ ὅτε δὴ Κρήτην μὲν ἐλείπομεν, οὐδέ τις ἄλλη
φαίνετο γαιάων, ἀλλ᾽ οὐρανὸς ἠδὲ θάλασσα,
δὴ τότε κυανέην νεφέλην ἔστησε Κρονίων
νηὸς ὕπερ γλαφυρῆς, ἤχλυσε δὲ πόντος ὑπ᾽ αὐτῆς.

305     Беше­но Зевс загре­мел и мол­нию бро­сил в корабль наш.
Мол­нией Зев­са сра­жен­ный, в вол­нах наш корабль закру­тил­ся.
В возду­хе серой запах­ло. Попа­да­ли спут­ни­ки в море.
Слов­но воро­ны, вокруг кораб­ля они ста­ей носи­лись
В бур­ных вол­нах. Боже­ство воз­вра­ще­нья домой их лиши­ло.

    Ζεὺς δ᾽ ἄμυδις βρόντησε καὶ ἔμβαλε νηῒ κεραυνόν·
ἡ δ᾽ ἐλελίχθη πᾶσα Διὸς πληγεῖσα κεραυνῷ,
ἐν δὲ θεείου πλῆτο· πέσον δ᾽ ἐκ νηὸς ἅπαντες.
οἱ δὲ κορώνῃσιν ἴκελοι περὶ νῆα μέλαιναν
κύμασιν ἐμφορέοντο· θεὸς δ᾽ ἀποαίνυτο νόστον.

310     Мне же Зевс — от ужа­са сам я совсем рас­те­рял­ся —
От кораб­ля чер­но­но­со­го мач­ту огром­ную в руки
Быст­ро под­су­нул, чтоб мог я несча­стья еще раз избег­нуть.
К ней я при­льнул, и меня под­хва­ти­ли губя­щие вет­ры.
Девять носил­ся я дней, на деся­тый же, чер­ною ночью,

    αὐτὰρ ἐμοὶ Ζεὺς αὐτός, ἔχοντί περ ἄλγεα θυμῷ,
ἱστὸν ἀμαιμάκετον νηὸς κυανοπρῴροιο
ἐν χείρεσσιν ἔθηκεν, ὅπως ἔτι πῆμα φύγοιμι.
τῷ ῥα περιπλεχθεὶς φερόμην ὀλοοῖς ἀνέμοισιν.
ἐννῆμαρ φερόμην, δεκάτῃ δέ με νυκτὶ μελαίνῃ

315     В зем­лю фес­протов меня при­гна­ли огром­ные вол­ны.
Был радуш­но я при­нят царем их, геро­ем Федо­ном, —
Даром. Набрел на меня его сын, когда на пес­ке я,
Око­че­нев­ший, лежал, сми­рен­ный уста­ло­стью смерт­ной.
Под руку взял он меня и довел до отцов­ско­го дома.

    γαίῃ Θεσπρωτῶν πέλασεν μέγα κῦμα κυλίνδον.
ἔνθα με Θεσπρωτῶν βασιλεὺς ἐκομίσσατο Φείδων
ἥρως ἀπριάτην· τοῦ γὰρ φίλος υἱὸς ἐπελθὼν
αἴθρῳ καὶ καμάτῳ δεδμημένον ἦγεν ἐς οἶκον,
χειρὸς ἀναστήσας, ὄφρ᾽ ἵκετο δώματα πατρός·

320     В доме он тот­час вру­чил мне и плащ и хитон, чтоб одеть­ся.
Об Одис­сее я там услы­хал. Федон сооб­щил мне,
Что Одис­сей у него здесь гостил по доро­ге в отчиз­ну.
Мне и богат­ства, какие собрал Одис­сей, пока­зал он:
Золо­то, медь и желе­зо, для выдел­ки труд­ное. Это

    ἀμφὶ δέ με χλαῖνάν τε χιτῶνά τε εἵματα ἕσσεν.
Ἔνθ᾽ Ὀδυσῆος ἐγὼ πυθόμην· κεῖνος γὰρ ἔφασκε
ξεινίσαι ἠδὲ φιλῆσαι ἰόντ᾽ ἐς πατρίδα γαῖαν,
καί μοι κτήματ᾽ ἔδειξεν ὅσα ξυναγείρατ᾽ Ὀδυσσεύς,
χαλκόν τε χρυσόν τε πολύκμητόν τε σίδηρον.

325     Десять мог­ло бы кор­мить поко­ле­ний у мужа ино­го, —
Столь­ко в дому у него лежа­ло сокро­вищ вла­ды­ки.
Про Одис­сея ж ска­зал, что сам он в Додо­ну поехал,
Чтоб из свя­щен­но­го дуба услы­шать веща­ние Зев­са:
Как вер­нуть­ся ему на туч­ные зем­ли Ита­ки, —

    καί νύ ἐς δεκάτην γενεὴν ἕτερόν γ᾽ ἔτι βόσκοι·
τόσσα οἱ ἐν μεγάροις κειμήλια κεῖτο ἄνακτος.
τὸν δ᾽ ἐς Δωδώνην φάτο βήμεναι, ὄφρα θεοῖο
ἐκ δρυὸς ὑψικόμοιο Διὸς βουλὴν ἐπακούσαι,
ὅππως νοστήσει᾽ Ἰθάκης ἐς πίονα δῆμον

330     Явно ли, тай­но ли, раз он так дол­го на родине не был?
Мне само­му поклял­ся он, свер­шив воз­ли­я­ние в доме,
Что и корабль уже спу­щен и люди совсем уж гото­вы,
Чтоб отвез­ти Одис­сея в желан­ную зем­лю род­ную.
Рань­ше, одна­ко, меня он отпра­вил. Слу­чай­но в то вре­мя

    ἤδη δὴν ἀπεών, ἢ ἀμφαδὸν ἦε κρυφηδόν.
ὤμοσε δὲ πρὸς ἔμ᾽ αὐτόν, ἀποσπένδων ἐνὶ οἴκῳ,
νῆα κατειρύσθαι καὶ ἐπαρτέας ἔμμεν ἑταίρους,
οἳ δή μιν πέμψουσι φίλην ἐς πατρίδα γαῖαν.
ἀλλ᾽ ἐμὲ πρὶν ἀπέπεμψε· τύχησε γὰρ ἐρχομένη νηῦς

335     Ехал фес­прот­ский корабль в Дули­хий, бога­тый пше­ни­цей.
Им пору­чил он меня доста­вить к вла­ды­ке Ака­сту
Береж­но. Злая, одна­ко же, мысль в отно­ше­ньи меня им
Серд­це пре­льсти­ла… До гра­ни мои не дошли еще беды!
Толь­ко что наш море­ход­ный корабль от зем­ли уда­лил­ся,

    ἀνδρῶν Θεσπρωτῶν ἐς Δουλίχιον πολύπυρον.
ἔνθ᾽ ὅ γέ μ᾽ ἠνώγει πέμψαι βασιλῆϊ Ἀκάστῳ
ἐνδυκέως· τοῖσιν δὲ κακὴ φρεσὶν ἥνδανε βουλὴ
ἀμφ᾽ ἐμοί, ὄφρ᾽ ἔτι πάγχυ δύης ἐπὶ πῆμα γενοίμην.
ἀλλ᾽ ὅτε γαίης πολλὸν ἀπέπλω ποντοπόρος νηῦς,

340     Тот­час замыс­ли­ли мне они раб­ские дни при­гото­вить.
Всю одеж­ду с меня — и плащ и хитон мой — сорва­ли,
Бро­сив на пле­чи дру­гой мне хитон и дрян­ные лох­мо­тья
Рва­ные — видишь и сам ты теперь их сво­и­ми гла­за­ми.
Вече­ром при­был корабль к изда­ле­ка замет­ной Ита­ке.

    αὐτίκα δούλιον ἦμαρ ἐμοὶ περιμηχανόωντο.
ἐκ μέν με χλαῖνάν τε χιτῶνά τε εἵματ᾽ ἔδυσαν,
ἀμφὶ δέ μοι ῥάκος ἄλλο κακὸν βάλον ἠδὲ χιτῶνα,
ῥωγαλέα, τὰ καὶ αὐτὸς ἐν ὀφθαλμοῖσιν ὅρηαι·
ἑσπέριοι δ᾽ Ἰθάκης εὐδειέλου ἔργ᾽ ἀφίκοντο.

345     Тут свя­за­ли они в кораб­ле проч­но­па­луб­ном креп­ко
Проч­но спле­тен­ной верев­кой меня. Тороп­ли­во спу­сти­лись
На берег сами и ужи­нать ста­ли близ само­го моря.
Сами боги, одна­ко, верев­ки на мне раз­вя­за­ли
Очень лег­ко. К голо­ве лох­мо­тья свои при­вя­зав­ши,

    ἔνθ᾽ ἐμὲ μὲν κατέδησαν ἐϋσσέλμῳ ἐνὶ νηῒ
ὅπλῳ ἐϋστρεφέϊ στερεῶς, αὐτοὶ δ᾽ ἀποβάντες
ἐσσυμένως παρὰ θῖνα θαλάσσης δόρπον ἕλοντο.
αὐτὰρ ἐμοὶ δεσμὸν μὲν ἀνέγναμψαν θεοὶ αὐτοὶ
ῥηϊδίως· κεφαλῇ δὲ κατὰ ῥάκος ἀμφικαλύψας,

350     По руле­во­му вес­лу с кораб­ля я спу­стил­ся и в воду
Грудь погру­зил. И, рука­ми обе­и­ми гладь рас­се­кая,
Поплыл. Ско­ро я был уж дале­ко от них и из моря
Вышел, где в роще цве­ту­щей кустар­ник густой про­сти­рал­ся.
Там я, при­ник­ши, лежал. Они невда­ли про­бе­га­ли,

    ξεστὸν ἐφόλκαιον καταβὰς ἐπέλασσα θαλάσσῃ
στῆθος, ἔπειτα δὲ χερσὶ διήρεσσ᾽ ἀμφοτέρῃσι
νηχόμενος, μάλα δ᾽ ὦκα θύρηθ᾽ ἔα ἀμφὶς ἐκείνων.
ἔνθ᾽ ἀναβάς, ὅθι τε δρίος ἦν πολυανθέος ὕλης,
κείμην πεπτηώς. οἱ δὲ μεγάλα στενάχοντες

355     Гром­ко кри­ча. Нако­нец пока­за­ло­ся им бес­по­лез­ным
Даль­ше искать. Воро­ти­лись обрат­но они на корабль свой.
Сами бес­смерт­ные боги меня от пого­ни укры­ли
Очень лег­ко. И меня при­ве­ли они пря­мо к жили­щу
Мужа разум­но­го. Вид­но, не вре­мя еще уми­рать мне!»

    φοίτων· ἀλλ᾽ οὐ γάρ σφιν ἐφαίνετο κέρδιον εἶναι
μαίεσθαι προτέρω, τοὶ μὲν πάλιν αὖτις ἔβαινον
νηὸς ἔπι γλαφυρῆς· ἐμὲ δ᾽ ἔκρυψαν θεοὶ αὐτοὶ
ῥηϊδίως, καί με σταθμῷ ἐπέλασσαν ἄγοντες
ἀνδρὸς ἐπισταμένου· ἔτι γάρ νύ μοι αἶσα βιῶναι».

360     Так, ему отве­чая, Евмей сви­но­пас, ты про­мол­вил:
«Силь­но меня взвол­но­вал ты, меж стран­ни­ков самый несчаст­ный,
Все рас­ска­зав­ши, и как ты стра­дал и как ты ски­тал­ся!
Про Одис­сея же, думаю я, рас­ска­зал ты неправ­ду,
Раз­убедить меня в этом не смо­жешь. И что за охота

    Τὸν δ᾽ ἀπαμειβόμενος προσέφης, Εὔμαιε συβῶτα·
«Ἆ δειλὲ ξείνων, ἦ μοι μάλα θυμὸν ὄρινας
ταῦτα ἕκαστα λέγων, ὅσα δὴ πάθες ἠδ᾽ ὅσ᾽ ἀλήθης.
ἀλλὰ τά γ᾽ οὐ κατὰ κόσμον ὀΐομαι, οὐδέ με πείσεις
εἰπὼν ἀμφ᾽ Ὀδυσῆϊ· τί σε χρὴ τοῖον ἐόντα

365     Так тебе на ветер врать? Пре­крас­но и сам ведь я знаю:
Мой не вер­нет­ся хозя­ин. Жесто­ко его нена­видят
Боги: его укро­ти­ли они не в бою средь тро­ян­цев,
Не на руках у дру­зей он скон­чал­ся, с вой­ны воро­тив­шись.
Был бы насы­пан тогда все­а­хей­ца­ми холм над умер­шим,

    μαψιδίως ψεύδεσθαι; ἐγὼ δ᾽ εὖ οἶδα καὶ αὐτὸς
νόστον ἐμοῖο ἄνακτος, ὅ τ᾽ ἤχθετο πᾶσι θεοῖσι
πάγχυ μάλ᾽, ὅττι μιν οὔ τι μετὰ Τρώεσσι δάμασσαν
ἠὲ φίλων ἐν χερσίν, ἐπεὶ πόλεμον τολύπευσε.
τῷ κέν οἱ τύμβον μὲν ἐποίησαν Παναχαιοί,

370     Сыну б вели­кую сла­ву на все вре­ме­на он оста­вил.
Ныне ж сде­лал­ся он бес­слав­ной добы­чею Гар­пий.
Уеди­нен­но я воз­ле сви­ней тут живу. Не хожу я
В город, — раз­ве когда Пене­ло­па разум­ная в дом свой
Мне явить­ся велит, чтоб при­шед­шие вести послу­шать.

    ἠδέ κε καὶ ᾧ παιδὶ μέγα κλέος ἤρατ᾽ ὀπίσσω
νῦν δέ μιν ἀκλειῶς ἅρπυιαι ἀνηρείψαντο.
αὐτὰρ ἐγὼ παρ᾽ ὕεσσιν ἀπότροπος· οὐδὲ πόλινδε
ἔρχομαι, εἰ μή πού τι περίφρων Πηνελόπεια
ἐλθέμεν ὀτρύνῃσιν, ὅτ᾽ ἀγγελίη ποθὲν ἔλθῃ.

375     Гостя обсев­ши, его засы­па­ют вопро­са­ми жад­но
Те, кто от серд­ца скор­бит об отсут­ст­вии дол­гом вла­ды­ки,
Так­же и те, кто богат­ства его поеда­ет бес­плат­но.
Мне ж эти спро­сы-рас­спро­сы неми­лы с тех пор, как одна­жды
Лжи­вым рас­ска­зом сво­им обма­нул меня муж-это­ли­ец.

    ἀλλ᾽ οἱ μὲν τὰ ἕκαστα παρήμενοι ἐξερέουσιν,
ἠμὲν οἳ ἄχνυνται δὴν οἰχομένοιο ἄνακτος,
ἠδ᾽ οἳ χαίρουσιν βίοτον νήποινον ἔδοντες·
ἀλλ᾽ ἐμοὶ οὐ φίλον ἐστὶ μεταλλῆσαι καὶ ἐρέσθαι,
ἐξ οὗ δή μ᾽ Αἰτωλὸς ἀνὴρ ἐξήπαφε μύθῳ,

380     Он чело­ве­ка убил, по раз­лич­ней­шим зем­лям ски­тал­ся,
В дом мой при­шел, и его я радуш­но, как стран­ни­ка, при­нял.
С Идо­ме­не­ем на Кри­те он буд­то б видал Одис­сея.
Там свои кораб­ли он чинил, повреж­ден­ные бурей.
Он уве­рял, что иль к лету, иль к осе­ни к нам он вер­нет­ся,

    ὅς ῥ᾽ ἄνδρα κτείνας, πολλὴν ἐπὶ γαῖαν ἀληθείς,
ἦλθεν ἐμὰ πρὸς δώματ᾽· ἐγὼ δέ μιν ἀμφαγάπαζον.
φῆ δέ μιν ἐν Κρήτεσσι παρ᾽ Ἰδομενῆϊ ἰδέσθαι
νῆας ἀκειόμενον, τάς οἱ ξυνέαξαν ἄελλαι·
καὶ φάτ᾽ ἐλεύσεσθαι ἢ ἐς θέρος ἢ ἐς ὀπώρην,

385     Мно­го сокро­вищ везя, и това­ри­щи все его с ним же.
Раз уж, несчаст­ный ста­рик, и тебя боже­ство мне посла­ло,
Ложью мне не меч­тай уго­дить, не морочь голо­вы мне.
Я тебя не за это почту, не за это при­ве­чу,
Но о тебе сожа­лея и Зев­са стра­шась госте­люб­ца».

    πολλὰ χρήματ᾽ ἄγοντα, σὺν ἀντιθέοις ἑτάροισι.
καὶ σύ, γέρον πολυπενθές, ἐπεί σέ μοι ἤγαγε δαίμων,
μήτε τί μοι ψεύδεσσι χαρίζεο μήτε τι θέλγε·
οὐ γὰρ τοὔνεκ᾽ ἐγώ σ᾽ αἰδέσσομαι οὐδὲ φιλήσω,
ἀλλὰ Δία ξένιον δείσας αὐτόν τ᾽ ἐλεαίρων».

390     Так сви­но­па­су в ответ ска­зал Одис­сей мно­го­ум­ный:
«Вот до чего ведь в груди у тебя недо­вер­чи­во серд­це!
Не убедить мне тебя. Даже клят­вой тебя я не сдви­нул!
Ну, так давай заклю­чим дого­вор, и пус­кай нам обо­им
Веч­ные боги, вла­ды­ки Олим­па, свиде­те­ли будут:

    Τὸν δ᾽ ἀπαμειβόμενος προσέφη πολύμητις Ὀδυσσεύς
«Ἦ μάλα τίς τοι θυμὸς ἐνὶ στήθεσσιν ἄπιστος,
οἷόν σ᾽ οὐδ᾽ ὀμόσας περ ἐπήγαγον οὐδέ σε πείθω.
ἀλλ᾽ ἄγε νῦν ῥήτρην ποιησόμεθ᾽· αὐτὰρ ὄπισθε
μάρτυροι ἀμφοτέροισι θεοί, τοὶ Ὄλυμπον ἔχουσιν.

395     Если в жили­ще свое сюда гос­по­дин твой вер­нет­ся,
В плащ ты оде­нешь меня и в хитон и доста­вишь воз­мож­ность
Мне на Дули­хий попасть, куда собрал­ся я поехать.
Если же он, вопре­ки утвер­жде­ньям моим, не вер­нет­ся,
Слуг собе­ри и вели им с высо­кой ска­лы меня сбро­сить,

    εἰ μέν κεν νοστήσῃ ἄναξ τεὸς ἐς τόδε δῶμα,
ἕσσας με χλαῖνάν τε χιτῶνά τε εἵματα πέμψαι
Δουλίχιόνδ᾽ ἰέναι, ὅθι μοι φίλον ἔπλετο θυμῷ·
εἰ δέ κε μὴ ἔλθῃσιν ἄναξ τεὸς ὡς ἀγορεύω,
δμῶας ἐπισσεύας βαλέειν μεγάλης κατὰ πέτρης,

400     Чтоб ни один попро­шай­ка впе­ред не посмел наду­вать вас».
Так Одис­сею в ответ сви­но­пас боже­ст­вен­ный мол­вил:
«Стран­ник, хоро­шую б сла­ву меж все­ми людь­ми полу­чил я
За доб­ро­де­тель свою — и теперь и в гряду­щее вре­мя, —
Если бы, в дом свой при­няв и гостин­цев тебе пода­рив­ши,

    ὄφρα καὶ ἄλλος πτωχὸς ἀλεύεται ἠπεροπεύειν».
Τὸν δ᾽ ἀπαμειβόμενος προσεφώνεε δῖος ὑφορβός·
«Ξεῖν᾽, οὕτω γάρ κέν μοι ἐϋκλείη τ᾽ ἀρετή τε
εἴη ἐπ᾽ ἀνθρώπους ἅμα τ᾽ αὐτίκα καὶ μετέπειτα,
ὅς σ᾽ ἐπεὶ ἐς κλισίην ἄγαγον καὶ ξείνια δῶκα,

405     Вслед бы за этим тебя умерт­вил я и духа лишил бы!
С чистым бы серд­цем тогда я молил­ся Кро­ни­о­ну-Зев­су!..
Ужи­нать вре­мя. Ско­рей бы това­ри­щи с поля вер­ну­лись!
Вкус­ный ужин тогда мы в хижине здесь при­гото­вим».
Так Одис­сей и Евмей меж собою вели раз­го­во­ры.

    αὖτις δὲ κτείναιμι φίλον τ᾽ ἀπὸ θυμὸν ἑλοίμην·
πρόφρων κεν δὴ ἔπειτα Δία Κρονίωνα λιτοίμην.
νῦν δ᾽ ὥρη δόρποιο· τάχιστά μοι ἔνδον ἑταῖροι
εἶεν, ἵν᾽ ἐν κλισίῃ λαρὸν τετυκοίμεθα δόρπον».
Ὣς οἱ μὲν τοιαῦτα πρὸς ἀλλήλους ἀγόρευον,

410     Ско­ро при­шли со сво­и­ми ста­да­ми мужи-сви­но­па­сы.
Ста­ли сви­ней для ночев­ки они заго­нять. С неска­зан­ным
Виз­гом и хрю­ка­ньем сви­ньи, тес­ня­ся, вбе­га­ли в заку­ты.
Клик­нув това­ри­щей, так сви­но­пас им боже­ст­вен­ный мол­вил:
«Дай­те-ка боро­ва нам пожир­нее! Его я заре­жу,

    ἀγχίμολον δὲ σύες τε καὶ ἀνέρες ἦλθον ὑφορβοί.
τὰς μὲν ἄρα ἔρξαν κατὰ ἤθεα κοιμηθῆναι,
κλαγγὴ δ᾽ ἄσπετος ὦρτο συῶν αὐλιζομενάων
αὐτὰρ ὁ οἷς ἑτάροισιν ἐκέκλετο δῖος ὑφορβός·
«Ἄξεθ᾽ ὑῶν τὸν ἄριστον, ἵνα ξείνῳ ἱερεύσω

415     Чтоб уго­стить чуже­зем­ца. А с ним уго­стим­ся и сами!..
Из-за сви­ней бело­зу­бых нема­ло трудов тут несем мы.
Все же наши труды, не пла­тя, поеда­ют дру­гие!»
Кон­чив­ши, начал колоть он дро­ва некру­ши­мою медью.
Был при­веден пяти­лет­ний от сала лос­ня­щий­ся боров.

    τηλεδαπῷ· πρὸς δ᾽ αὐτοὶ ὀνησόμεθ᾽, οἵ περ ὀϊζὺν
δὴν ἔχομεν πάσχοντες ὑῶν ἕνεκ᾽ ἀργιοδόντων·
ἄλλοι δ᾽ ἡμέτερον κάματον νήποινον ἔδουσιν».
Ὣς ἄρα φωνήσας κέασε ξύλα νηλέϊ χαλκῷ,
οἱ δ᾽ ὗν εἰσῆγον μάλα πίονα πενταέτηρον.

420     Близ оча­га пас­ту­хи поме­сти­ли его. Сви­но­пас же
Не поза­был о бес­смерт­ных: имел он хоро­шие мыс­ли.
Воло­сы сре­зал со лба бело­зу­бо­го боро­ва, бро­сил
Их, как начат­ки, в огонь и всем помо­лил­ся бес­смерт­ным,
Чтобы вер­нул­ся в отчиз­ну к себе Одис­сей мно­го­ум­ный.

    τὸν μὲν ἔπειτ᾽ ἔστησαν ἐπ᾽ ἐσχάρῃ· οὐδὲ συβώτης
λήθετ᾽ ἄρ᾽ ἀθανάτων· φρεσὶ γὰρ κέχρητ᾽ ἀγαθῇσιν·
ἀλλ᾽ ὅγ᾽ ἀπαρχόμενος κεφαλῆς τρίχας ἐν πυρὶ βάλλεν
ἀργιόδοντος ὑός, καὶ ἐπεύχετο πᾶσι θεοῖσιν
νοστῆσαι Ὀδυσῆα πολύφρονα ὅνδε δόμονδε.

425     Боро­ва после того он дубо­вым поле­ном уда­рил.
Прочь отле­те­ла душа. При­ко­ло­ли его, опа­ли­ли,
Быст­ро рас­сек­ли на части. Тогда сви­но­пас, по кусоч­ку
Мяса сыро­го от каж­до­го чле­на на жир поло­жив­ши,
Все это бро­сил в огонь, посы­пав ячмен­ной мукою.

    κόψε δ᾽ ἀνασχόμενος σχίζῃ δρυός, ἣν λίπε κείων·
τὸν δ᾽ ἔλιπε ψυχή. τοὶ δ᾽ ἔσφαξάν τε καὶ εὗσαν·
αἶψα δέ μιν διέχευαν· ὁ δ᾽ ὠμοθετεῖτο συβώτης,
πάντων ἀρχόμενος μελέων, ἐς πίονα δημόν,
καὶ τὰ μὲν ἐν πυρὶ βάλλε, παλύνας ἀλφίτου ἀκτῇ,

430     Про­чее все на кус­ки разде­ли­ли, наткну­ли на пру­тья,
Сжа­ри­ли их осто­рож­но и, с пру­тьев потом посни­мав­ши,
Кучею бро­си­ли их на сто­лы. Сви­но­пас же под­нял­ся
Мясо делить: он обы­ча­ев был зна­то­ком пре­вос­ход­ным.
На семь частей разде­лив, раз­ло­жил он гото­вое мясо.

    μίστυλλόν τ᾽ ἄρα τἆλλα καὶ ἀμφ᾽ ὀβελοῖσιν ἔπειραν,
ὤπτησάν τε περιφραδέως ἐρύσαντό τε πάντα,
βάλλον δ᾽ εἰν ἐλεοῖσιν ἀολλέα· ἂν δὲ συβώτης
ἵστατο δαιτρεύσων· περὶ γὰρ φρεσὶν αἴσιμα ᾔδη.
καὶ τὰ μὲν ἕπταχα πάντα διεμοιρᾶτο δαΐζων·

435     Часть одну отло­жил, помо­лив­шись, для нимф и Гер­ме­са,
Сына Майи, а про­чие шесть поде­лил меж сидев­ших.
А Одис­сею длин­ней­шей хре­бет­ною частью каба­ньей
Честь осо­бо воздал и пора­до­вал серд­це вла­ды­ке.
Гром­ко к нему обра­тясь, ска­зал Одис­сей мно­го­ум­ный:

    τὴν μὲν ἴαν νύμφῃσι καὶ Ἑρμῇ, Μαιάδος υἱεῖ,
θῆκεν ἐπευξάμενος, τὰς δ᾽ ἄλλας νεῖμεν ἑκάστῳ·
νώτοισιν δ᾽ Ὀδυσῆα διηνεκέεσσι γέραιρεν
ἀργιόδοντος ὑός, κύδαινε δὲ θυμὸν ἄνακτος·
καί μιν φωνήσας προσέφη πολύμητις Ὀδυσσεύς·

440     «О, если б стал ты, Евмей, роди­те­лю наше­му Зев­су
Столь­ко же милым, как мне, что такой мне почет возда­ешь ты!»
Ты, Евмей сви­но­пас, ему отве­чая, про­мол­вил:
«Ешь-ка, стран­ный мой гость, и тем, что сто­ит пред тобою,
Дух услаж­дай свой. Одно нам дает, а дру­го­го лиша­ет

    «Αἴθ᾽ οὕτως, Εὔμαιε, φίλος Διὶ πατρὶ γένοιο
ὡς ἐμοί, ὅττι τε τοῖον ἐόντ᾽ ἀγαθοῖσι γεραίρεις».
Τὸν δ᾽ ἀπαμειβόμενος προσέφης, Εὔμαιε συβῶτα·
«Ἔσθιε, δαιμόνιε ξείνων, καὶ τέρπεο τοῖσδε,
οἷα πάρεστι· θεὸς δὲ τὸ μὲν δώσει, τὸ δ᾽ ἐάσει,

445     Бог по воле сво­ей и жела­нию: все ведь он может».
В жерт­ву веч­но живу­щим богам при­нес он начат­ки
И, совер­шив воз­ли­я­нье из чаши вином искро­мет­ным,
Чашу вру­чил Одис­сею и сел перед соб­ст­вен­ной долей.
Хлеб разде­лил меж­ду ними Месав­лий, кото­ро­го куп­лей

    ὅττι κεν ᾧ θυμῷ ἐθέλῃ· δύναται γὰρ ἅπαντα».
Ἦ ῥα καὶ ἄργματα θῦσε θεοῖς αἰειγενέτῃσι,
σπείσας δ᾽ αἴθοπα οἶνον Ὀδυσσῆϊ πτολιπόρθῳ
ἐν χείρεσσιν ἔθηκεν· ὁ δ᾽ ἕζετο ᾗ παρὰ μοίρῃ.
σῖτον δέ σφιν ἔνειμε Μεσαύλιος, ὅν ῥα συβώτης

450     Сам сви­но­пас при­об­рел в небыт­ность хозя­и­на дома,
У гос­по­жи не спро­сясь, не спро­сясь и у стар­ца Лаэр­та.
Он за соб­ст­вен­ный счет его при­об­рел у тафос­цев.
Руки немед­лен­но к пище гото­вой они протя­ну­ли.
После того как жела­нье питья и еды уто­ли­ли,

    αὐτὸς κτήσατο οἶος ἀποιχομένοιο ἄνακτος,
νόσφιν δεσποίνης καὶ Λαέρταο γέροντος·
πὰρ δ᾽ ἄρα μιν Ταφίων πρίατο κτεάτεσσιν ἑοῖσιν.
οἱ δ᾽ ἐπ᾽ ὀνείαθ᾽ ἑτοῖμα προκείμενα χεῖρας ἴαλλον.
αὐτὰρ ἐπεὶ πόσιος καὶ ἐδητύος ἐξ ἔρον ἕντο,

455     Хлеб Месав­лий убрал. Насы­тив­шись мясом и хле­бом,
Все пас­ту­хи под­ня­лись и ста­ли ко сну соби­рать­ся.
Ночь пло­хая при­шла, без луны. Дождил непре­рыв­но
Зевс. И запад­ный ветер ярил­ся, все­гда дожде­нос­ный.
И ска­зал Одис­сей, испы­тать сви­но­па­са желая,

    σῖτον μέν σφιν ἀφεῖλε Μεσαύλιος, οἱ δ᾽ ἐπὶ κοῖτον
σίτου καὶ κρειῶν κεκορημένοι ἐσσεύοντο.
Νὺξ δ᾽ ἄρ᾽ ἐπῆλθε κακὴ σκοτομήνιος, ὗε δ᾽ ἄρα Ζεὺς
πάννυχος, αὐτὰρ ἄη Ζέφυρος μέγας αἰὲν ἔφυδρος.
τοῖς δ᾽ Ὀδυσεὺς μετέειπε, συβώτεω πειρητίζων,

460     Не при­не­сет ли ему он пла­ща — иль с себя его сняв­ши,
Или с кого из дру­гих: ведь о госте он пек­ся усерд­но.
«Слу­шай, Евмей, и послу­шай­те все вы, това­ри­щи! Делом
Я перед вами одним похва­лить­ся желаю. Разум
Мне заму­ти­ло вино. Застав­ля­ет оно и разум­ных

    εἴ πώς οἱ ἐκδὺς χλαῖναν πόροι, ἤ τιν᾽ ἑταίρων
ἄλλον ἐποτρύνειεν, ἐπεί ἑο κήδετο λίην·
«Κέκλυθι νῦν, Εὔμαιε καὶ ἄλλοι πάντες ἑταῖροι,
εὐξάμενός τι ἔπος ἐρέω· οἶνος γὰρ ἀνώγει
ἠλεός, ὅς τ᾽ ἐφέηκε πολύφρονά περ μάλ᾽ ἀεῖσαι

465     Петь, бла­жен­но сме­ять­ся, пус­кать­ся в весе­лую пляс­ку
И гово­рить про такое, про что помол­чать над­ле­жа­ло б.
Раз я, одна­ко, уж начал бол­тать, то все рас­ска­жу вам.
О, если б молод я был и был бы силен, как в то вре­мя,
Как мы под Тро­ей заса­ду устро­и­ли целым отрядом!

    καί θ᾽ ἁπαλὸν γελάσαι, καί τ᾽ ὀρχήσασθαι ἀνῆκε,
καί τι ἔπος προέηκεν ὅ περ τ᾽ ἄρρητον ἄμεινον.
ἀλλ᾽ ἐπεὶ οὖν τὸ πρῶτον ἀνέκραγον, οὐκ ἐπικεύσω.
εἴθ᾽ ὣς ἡβώοιμι βίη τέ μοι ἔμπεδος εἴη,
ὡς ὅθ᾽ ὑπὸ Τροίην λόχον ἤγομεν ἀρτύναντες.

470     Были вождя­ми отряда того Одис­сей с Мене­ла­ем,
Третьим началь­ни­ком был там и я, по их при­гла­ше­нью.
После того как к высо­ким сте­нам город­ским подо­шли мы,
В частом кустар­ни­ке мы залег­ли, от сте­ны неда­ле­ко,
Средь камы­шей на боло­те, при­пав­ши к зем­ле под щита­ми.

    ἡγείσθην δ᾽ Ὀδυσεύς τε καὶ Ἀτρεΐδης Μενέλαος,
τοῖσι δ᾽ ἅμα τρίτος ἄρχον ἐγών· αὐτοὶ γὰρ ἄνωγον.
ἀλλ᾽ ὅτε δή ῥ᾽ ἱκόμεσθα ποτὶ πτόλιν αἰπύ τε τεῖχος,
ἡμεῖς μὲν περὶ ἄστυ κατὰ ῥωπήϊα πυκνά,
ἂν δόνακας καὶ ἕλος, ὑπὸ τεύχεσι πεπτηῶτες

475     Ночь пло­хая при­шла. Моро­зи­стый север­ный ветер
Дул на зем­лю. Из туч посы­пал­ся кло­чья­ми шер­сти
Снег, и щиты хру­ста­лем от моро­за подер­ну­лись тон­ким.
Все осталь­ные, имея с собой и пла­щи и хито­ны,
Спа­ли себе пре­спо­кой­но, щита­ми покрыв себе пле­чи.

    κείμεθα. νὺξ δ᾽ ἄρ᾽ ἐπῆλθε κακὴ Βορέαο πεσόντος,
πηγυλίς· αὐτὰρ ὕπερθε χιὼν γένετ᾽ ἠΰτε πάχνη,
ψυχρή, καὶ σακέεσσι περιτρέφετο κρύσταλλος.
ἔνθ᾽ ἄλλοι πάντες χλαίνας ἔχον ἠδὲ χιτῶνας,
εὗδον δ᾽ εὔκηλοι, σάκεσιν εἰλυμένοι ὤμους·

480     Я же, туда отправ­ля­ясь, това­ри­щам плащ свой оста­вил.
Глу­пость я сде­лал, не думал, что мерз­нуть мне ночью при­дет­ся,
А захва­тил толь­ко щит на доро­гу да пояс бле­стя­щий.
Ночи была уж послед­няя треть, и созвез­дья скло­ни­лись.
Тут я ска­зал Одис­сею, лежав­ше­му рядом со мною,

    αὐτὰρ ἐγὼ χλαῖναν μὲν ἰὼν ἑτάροισιν ἔλειπον
ἀφραδίῃς, ἐπεὶ οὐκ ἐφάμην ῥιγωσέμεν ἔμπης,
ἀλλ᾽ ἑπόμην σάκος οἶον ἔχων καὶ ζῶμα φαεινόν.
ἀλλ᾽ ὅτε δὴ τρίχα νυκτὸς ἔην, μετὰ δ᾽ ἄστρα βεβήκει,
καὶ τότ᾽ ἐγὼν Ὀδυσῆα προσηύδων ἐγγὺς ἐόντα

485     Лок­тем его под­толк­нув, — и меня он мгно­вен­но услы­шал:
— Бого­рож­ден­ный герой Лаэр­тид, Одис­сей мно­го­хит­рый!
Мне в живых уж не быть близ тебя! Одо­лел меня холод.
Нет пла­ща у меня. Злой бог меня надо­умил
Толь­ко в хитоне пой­ти. А сей­час насту­пи­ла вдруг сту­жа. —

    ἀγκῶνι νύξας· ὁ δ᾽ ἄρ᾽ ἐμμαπέως ὑπάκουσε·
“Διογενὲς Λαερτιάδη, πολυμήχαν᾽ Ὀδυσσεῦ,
οὔ τοι ἔτι ζωοῖσι μετέσσομαι, ἀλλά με χεῖμα
δάμναται· οὐ γὰρ ἔχω χλαῖναν· παρά μ᾽ ἤπαφε δαίμων
οἰοχίτων᾽ ἔμεναι· νῦν δ᾽ οὐκέτι φυκτὰ πέλονται”.

490     Так гово­рил я. И вот что в уме сво­ем тут он при­ду­мал, —
Был все­гда он таков, — и в разум­ных сове­тах и в бит­вах.
Близ­ко ко мне накло­нясь, про­шеп­тал он мне в самое ухо:
— Тише! Мол­чи, чтоб какой-нибудь нас не под­слу­шал ахе­ец! —
Голо­ву после того рукою под­пер и про­мол­вил:

    Ὣς ἐφάμην, ὁ δ᾽ ἔπειτα νόον σχέθε τόνδ᾽ ἐνὶ θυμῷ,
οἷος κεῖνος ἔην βουλευέμεν ἠδὲ μάχεσθαι·
φθεγξάμενος δ᾽ ὀλίγῃ ὀπί με πρὸς μῦθον ἔειπε·
“Σίγα νῦν, μή τίς σευ Ἀχαιῶν ἄλλος ἀκούσῃ”.
Ἦ καὶ ἐπ᾽ ἀγκῶνος κεφαλὴν σχέθεν εἶπέ τε μῦθον·

495     — Слу­шай­те! Нын­че, дру­зья, боже­ст­вен­ный сон мне явил­ся.
Слиш­ком дале­ко зашли мы от наших судов. Не пой­дет ли
Кто к Ага­мем­но­ну, сыну Атрея, вла­ды­ке наро­дов,
Чтобы поболь­ше това­ри­щей к нам он отпра­вил на помощь? —
Сын Анд­ре­мо­нов Фоант, сло­ва Одис­сея услы­шав,

    “Κλῦτε, φίλοι· θεῖός μοι ἐνύπνιον ἦλθεν ὄνειρος.
λίην γὰρ νηῶν ἑκὰς ἤλθομεν· ἀλλά τις εἴη
εἰπεῖν Ἀτρεΐδῃ Ἀγαμέμνονι, ποιμένι λαῶν,
εἰ πλέονας παρὰ ναῦφιν ἐποτρύνειε νέεσθαι”.
Ὣς ἔφατ᾽, ὦρτο δ᾽ ἔπειτα Θόας, Ἀνδραίμονος υἱός,

500     С места поспеш­но вско­чил, пур­пур­ный плащ с себя ски­нул
И побе­жал к кораб­лям. А я в его плащ завер­нул­ся
И с наслаж­де­ньем про­спал до вос­хо­да зари зла­тотрон­ной.
О, если б молод я был и был бы силен, как быва­ло!
Кто-нибудь дал бы навер­но теперь мне на стой­би­ще этом

    καρπαλίμως, ἀπὸ δὲ χλαῖναν θέτο φοινικόεσσαν,
βῆ δὲ θέειν ἐπὶ νῆας· ἐγὼ δ᾽ ἐνὶ εἵματι κείνου
κείμην ἀσπασίως, φάε δὲ χρυσόθρονος Ἠώς.
ὣς νῦν ἡβώοιμι βίη τέ μοι ἔμπεδος εἴη·
δοίη κέν τις χλαῖναν ἐνὶ σταθμοῖσι συφορβῶν,

505     Плащ — из почте­нья к делам удаль­ца, из раду­шия к гостю.
Нын­че же вся­кий меня пре­зи­ра­ет за эти лох­мо­тья!»
Ты, Евмей сви­но­пас, в ответ Одис­сею про­мол­вил:
«Был пре­кра­сен, ста­рик, рас­сказ твой, услы­шан­ный нами.
Кста­ти все были сло­ва. Ни еди­но­го лиш­не­го сло­ва.

    ἀμφότερον, φιλότητι καὶ αἰδοῖ φωτὸς ἑῆος·
νῦν δέ μ᾽ ἀτιμάζουσι κακὰ χροῒ εἵματ᾽ ἔχοντα».
Τὸν δ᾽ ἀπαμειβόμενος προσέφης, Εὔμαιε συβῶτα·
«Ὦ γέρον, αἶνος μέν τοι ἀμύμων, ὃν κατέλεξας,
οὐδέ τί πω παρὰ μοῖραν ἔπος νηκερδὲς ἔειπες·

510     Ты ни в одеж­де нуж­ды не увидишь, ни в чем-либо про­чем,
Что несчаст­лив­цам обыч­но дают, о защи­те моля­щим, —
Нын­че. Но зав­тра опять на тебе затря­сут­ся лох­мо­тья.
Нет у нас мно­го пла­щей, не име­ет­ся лиш­них хито­нов,
Чтобы одеть тебя здесь: по одной мы име­ем одеж­де.

    τῷ οὔτ᾽ ἐσθῆτος δευήσεαι οὔτε τευ ἄλλου,
ὧν ἐπέοιχ᾽ ἱκέτην ταλαπείριον ἀντιάσαντα,
νῦν· ἀτὰρ ἠῶθέν γε τὰ σὰ ῥάκεα δνοπαλίξεις.
οὐ γὰρ πολλαὶ χλαῖναι ἐπημοιβοί τε χιτῶνες
ἐνθάδε ἕννυσθαι, μία δ᾽ οἴη φωτὶ ἑκάστῳ.

515     После того как обрат­но воро­тит­ся сын Одис­се­ев,
Сам он и плащ тебе даст и хитон, чтобы мог ты одеть­ся,
И ото­шлет, куда тебя дух понуж­да­ет и серд­це».
Так ска­зал он и встал, кро­вать к оча­гу подо­дви­нул,
Мяг­ких шкур на нее набро­сал и ове­чьих и козьих.

    αὐτὰρ ἐπὴν ἔλθῃσιν Ὀδυσσῆος φίλος υἱός,
αὐτός τοι χλαῖνάν τε χιτῶνά τε εἵματα δώσει,
πέμψει δ᾽ ὅππῃ σε κραδίη θυμός τε κελεύει».
Ὣς εἰπὼν ἀνόρουσε, τίθει δ᾽ ἄρα οἱ πυρὸς ἐγγὺς
εὐνήν, ἐν δ᾽ ὀΐων τε καὶ αἰγῶν δέρματ᾽ ἔβαλλεν.

520     Лег Одис­сей на постель. Покрыл сви­но­пас его свер­ху
Теп­лым широ­ким пла­щом, кото­рый имел нагото­ве,
Чтоб наде­вать, если вдруг жесто­кая сту­жа настанет.
Так уло­жил сви­но­пас Одис­сея. Вокруг улег­ли­ся
Про­чие все пас­ту­хи моло­дые. Не по серд­цу было

    ἔνθ᾽ Ὀδυσεὺς κατέλεκτ᾽· ἐπὶ δὲ χλαῖναν βάλεν αὐτῷ
πυκνὴν καὶ μεγάλην, ἥ οἱ παρεκέσκετ᾽ ἀμοιβάς,
ἕννυσθαι ὅτε τις χειμὼν ἔκπαγλος ὄροιτο.
Ὣς ὁ μὲν ἔνθ᾽ Ὀδυσεὺς κοιμήσατο, τοὶ δὲ παρ᾽ αὐτὸν
ἄνδρες κοιμήσαντο νεηνίαι· οὐδὲ συβώτῃ

525     Лишь сви­но­па­су меж них ноче­вать, от сви­ней в отда­ле­ньи.
Стал он сби­рать­ся нару­жу идти. Одис­сею при­ят­но
Было, что так без него об его он хозяй­стве печет­ся.
Ост­рый меч он спер­ва на креп­кие пле­чи набро­сил,
В плащ одел­ся густой и кос­ма­тый в защи­ту от вет­ра,

    ἥνδανεν αὐτόθι κοῖτος, ὑῶν ἄπο κοιμηθῆναι,
ἀλλ᾽ ὅ γ᾽ ἄρ᾽ ἔξω ἰὼν ὡπλίζετο· χαῖρε δ᾽ Ὀδυσσεύς,
ὅττι ῥά οἱ βιότου περικήδετο νόσφιν ἐόντος.
πρῶτον μὲν ξίφος ὀξὺ περὶ στιβαροῖς βάλετ᾽ ὤμοις,
ἀμφὶ δὲ χλαῖναν ἑέσσατ᾽ ἀλεξάνεμον, μάλα πυκνήν,

530     Шку­ру коз­ла, боль­шо­го и сыто­го, свер­ху наки­нул
И, захва­тив­ши копье, чтоб от псов и мужей защи­щать­ся,
В место пошел ноче­вать, где его бело­зу­бые сви­ньи
Спа­ли под сво­дом ска­лы, защи­щен­ным от вет­ра Борея.

    ἂν δὲ νάκην ἕλετ᾽ αἰγὸς ἐϋτρεφέος μεγάλοιο,
εἵλετο δ᾽ ὀξὺν ἄκοντα, κυνῶν ἀλκτῆρα καὶ ἀνδρῶν.
βῆ δ᾽ ἴμεναι κείων ὅθι περ σύες ἀργιόδοντες
πέτρῃ ὕπο γλαφυρῇ εὗδον, Βορέω ὑπ᾽ ἰωγῇ.

ПРИМЕЧАНИЯ

Ст. 55. Обра­ще­ние эпи­че­ско­го пев­ца к Евмею во вто­ром лице, так же как подоб­ное же обращение в XVI пес­ни «Или­а­ды» к Патро­клу, — один из эпи­че­ских при­е­мов, подчеркивающих сим­па­тию пев­ца к обо­им этим мифи­че­ским пер­со­на­жам.

Ст. 85. В гоме­ров­скую эпо­ху купе­че­ское море­пла­ва­ние было тес­но свя­за­но с раз­бо­ем, пиратством и рабо­тор­гов­лей, и куп­цы сов­ме­ща­ли обыч­но все эти про­фес­сии.

Ст. 232. Пред­ва­ряя общий дележ по жре­бию, воен­ный вождь име­ет пра­во ото­брать по сво­е­му вку­су часть добы­чи.

Ст. 246. Меж­ду Егип­том и Кри­том суще­ст­во­ва­ли древ­ние, еще с кри­то-микен­ской эпо­хи, свя­зи как тор­го­во­го, так и воен­но-пират­ско­го харак­те­ра.

Ст. 283. Еги­пет­ский фара­он, по пред­став­ле­нию поэта, боит­ся гне­ва Зев­са; тако­го типа историко-куль­тур­ные заблуж­де­ния харак­тер­ны для гре­че­ской лите­ра­ту­ры во все эпо­хи ее суще­ст­во­ва­ния.

Ст. 324. Медь и желе­зо назва­ны в чис­ле цен­но­стей рядом с золо­том, так как при­ми­тив­ность тех­ни­че­ской раз­ра­бот­ки зале­жей метал­ла и труд­ность даль­ней­шей его отдел­ки обу­слов­ли­ва­ли их срав­ни­тель­ную ред­кость.

Ст. 399. Свер­же­ние со ска­лы было в Гре­ции одним из рас­про­стра­нен­ных спо­со­бов каз­ни.

Предыдущая >>> Оглавление <<< Следующая