К основному контенту

Аполлодор МИФОЛОГИЧЕСКАЯ БИБЛИОТЕКА КНИГА II

Аполлодор


I. (1) После того как мы изло­жи­ли исто­рию рода Дев­ка­ли­о­на, перей­дем к изло­же­нию исто­рии рода Ина­ха. У Оке­а­на и Тефии родил­ся сын Инах 1, по име­ни кото­ро­го назва­на река Инах в Арго­се. От Ина­ха и Мелии, доче­ри Оке­а­на, роди­лись сыно­вья Форо­ней и Эги­а­лей. После того как Эги­а­лей умер без­дет­ным, вся стра­на полу­чи­ла назва­ние Эги­а­леи. У Форо­нея, пра­вив­ше­го всей зем­лей, кото­рая поз­же была назва­на Пело­пон­не­сом, и ним­фы Теледи­ки роди­лись Апис и Нио­ба. Апис пре­вра­тил свое прав­ле­ние в тира­нию и назвал по сво­е­му име­ни Пело­пон­нес Апи­ей 2; будучи жесто­ким тира­ном, он пал от заго­во­ра Телк­си­о­на и Тел­хи­на и детей не оста­вив: при­чис­лен­ный к богам, он полу­чил имя Сара­пи­са. От Зев­са и Нио­бы, пер­вой смерт­ной жен­щи­ны, с кото­рой сошел­ся Зевс, родил­ся сын Аргос 3, а так­же, как сооб­ща­ет Аку­си­лай, и Пеласг, по име­ни кото­ро­го жите­ли Пело­пон­не­са были назва­ны пелас­га­ми. Геси­од же сооб­ща­ет, что Пеласг был автох­то­ном: но к Пелас­гу нам пред­сто­ит еще вер­нуть­ся.

(2) Аргос, пере­няв от Форо­нея 4 цар­скую власть, назвал Пело­пон­нес по сво­е­му име­ни Арго­сом. Он женил­ся на Эвадне, доче­ри Стри­мо­на и Неэры, и имел сыно­вей Экба­са, Пиран­та, Эпидав­ра и Кри­а­са, кото­рый и уна­сле­до­вал цар­скую власть.

Сыном Экба­са был Аге­нор, а сыном это­го Аргос по про­зви­щу Все­видя­щий: у него были гла­за по все­му телу 5. Он отли­чал­ся необык­но­вен­ной силой и убил опу­сто­шав­ше­го Арка­дию быка, а шку­ру его надел на себя. Он убил так­же и Сати­ра, при­тес­няв­ше­го жите­лей Арка­дии и отни­мав­ше­го у них скот. Гово­рят так­же, что он убил похи­щав­шую пут­ни­ков Ехид­ну 6, дочь Тар­та­ра и Геи, застав ее спя­щей. Он ото­мстил и за убий­ст­во Апи­са, пере­бив винов­ни­ков.

(3) Сыном Аргоса и Исме­ны, доче­ри Асо­па, был Иас, от кото­ро­го, как гово­рят, роди­лась Ио. Но Кастор, напи­сав­ший «Хро­ни­ку», и мно­гие тра­ги­че­ские поэты сооб­ща­ют, что Ио была доче­рью Ина­ха 7. Геси­од же и Аку­си­лай утвер­жда­ют, что она была доче­рью Пире­на. Ио, кото­рая была жри­цей боги­ни Геры, соблаз­нил Зевс. Так как Гера заста­ла его с девой, он пре­вра­тил Ио, кос­нув­шись рукой, в белую коро­ву 8, покляв­шись в том, что с ней не схо­дил­ся. Геси­од утвер­жда­ет, что по этой при­чине не навле­ка­ют гне­ва богов клят­вы, кото­рые при­но­сят­ся любов­ни­ка­ми. Гера, выпро­сив у Зев­са эту коро­ву, при­ста­ви­ла к ней в каче­ст­ве стра­жа все­видя­ще­го Аргоса, о кото­ром Фере­кид сооб­ща­ет, что он был сыном Аре­сто­ра, Аскле­пи­ад — что он был сыном Ина­ха 9, Кер­коп — что он был сыном Аргоса и Исме­ны, доче­ри Асо­па; Аку­си­лай же утвер­жда­ет, что его роди­ла Гея. Аргос при­вя­зал ее к оли­ве, кото­рая рос­ла в роще Микен. Когда Зевс при­ка­зал Гер­ме­су украсть эту коро­ву, Гиерак его выдал: тогда Гер­мес, не имея воз­мож­но­сти украсть коро­ву тай­но, убил Аргоса кам­нем, за что и полу­чил про­зви­ще Арго­убий­цы 10. Гера же насла­ла на коро­ву слеп­ня, гони­мая кото­рым она сна­ча­ла при­бы­ла к зали­ву, назван­но­му по ее име­ни Ионий­ским, затем, прой­дя через Илли­рию и пре­одолев Гемий­ский хре­бет, пере­шла к про­ли­ву, кото­рый тогда назы­вал­ся Фра­кий­ским, теперь же то ее име­ни назы­ва­ет­ся Бос­пор 11. Затем она при­шла в Ски­фию и Ким­ме­рий­скую зем­лю: блуж­дая по огром­ным про­стран­ствам мате­ри­ка и пере­прав­ля­ясь через мно­гие моря Евро­пы и Азии, она при­шла нако­нец в Еги­пет, где вер­ну­ла себе преж­ний облик и роди­ла на бере­гах Нила сына Эпа­фа 12. Гера упро­си­ла куре­тов, чтобы они спря­та­ли Эпа­фа, и те его скры­ли. Но Зевс, узнав об этом, пере­бил куре­тов. Ио же отпра­ви­лась на поис­ки сво­е­го сына. Блуж­дая вдоль всей Сирии (там ей сооб­щи­ли, что жена биб­лий­ско­го царя вос­пи­ты­ва­ет ее ребен­ка) и отыс­кав Эпа­фа, она вер­ну­лась в Еги­пет и вышла замуж за Теле­го­на, цар­ст­во­вав­ше­го тогда над егип­тя­на­ми. Она воз­двиг­ла ста­тую Демет­ры, кото­рую егип­тяне назва­ли Иси­дой: точ­но так же они назва­ли Иси­дой Ио 13.
 
(4) Воца­рив­шись над егип­тя­на­ми, Эпаф женил­ся на Мем­фи­де, доче­ри Нила, и осно­вал город Мем­фис, назван­ный так по ее име­ни. У него роди­лась дочь Ливия, име­нем кото­рой назва­на стра­на Ливия. От бра­ка Ливии с Посей­до­ном роди­лись близ­не­цы Аге­нор и Бел. Аге­нор уда­лил­ся в Фини­кию и воца­рил­ся там, став родо­на­чаль­ни­ком вели­ко­го рода: поэто­му рас­сказ о нем мы отло­жим на буду­щее 14. Бел же, остав­шись в Егип­те 15, воца­рил­ся там и женил­ся на Анхи­ное, доче­ри Нила: от это­го бра­ка роди­лись близ­не­цы Еги­пет и Данай, а, как сооб­ща­ет Эври­пид, затем еще Кефей и Финей. Даная Бел посе­лил в Ливии, Егип­та же — в Ара­вии. Этот, заво­е­вав зем­лю мелам­по­дов 16, назвал ее по сво­е­му име­ни Егип­том 17. У Егип­та роди­лось от мно­го­чис­лен­ных жен пять­де­сят сыно­вей, а у Даная — пять­де­сят доче­рей. Когда Данай и Еги­пет поз­же нача­ли бороть­ся за власть, Данай из стра­ха перед сыно­вья­ми Егип­та пер­вым по сове­ту Афи­ны постро­ил пяти­де­ся­ти­ве­сель­ный корабль 18 и, поса­див на него доче­рей, спас­ся бег­ст­вом.

При­быв на ост­ров Родос, Данай воз­двиг там ста­тую Афи­ны Лин­дий­ской. Оттуда он напра­вил­ся в Аргос, и цар­ст­во­вав­ший там в те вре­ме­на Гела­нор передал ему цар­скую власть. Став гос­по­ди­ном стра­ны, Данай назвал жите­лей ее по сво­е­му име­ни данай­ца­ми. В стране не было воды, так как Посей­дон иссу­шил в ней даже источ­ни­ки, гне­ва­ясь на Ина­ха, объ­явив­ше­го эту зем­лю при­над­ле­жа­щей богине Гере 19; поэто­му Данай послал сво­их доче­рей отыс­кать воду. Одна из них, Ами­мо­на, во вре­мя поис­ков мет­ну­ла дро­тик в оле­ня, но попа­ла в спя­ще­го Сати­ра; послед­ний проснул­ся и вос­пы­лал жела­ни­ем с ней сой­тись. Но тут появил­ся Посей­дон, и Сатир убе­жал, Ами­мо­на же разде­ли­ла ложе с Посей­до­ном, и тот ука­зал ей источ­ни­ки в Лерне 20.

(5) Сыно­вья Егип­та, при­быв в Аргос, ста­ли при­зы­вать к пре­кра­ще­нию враж­ды и про­сить, чтобы доче­ри Даная вышли за них замуж 21. Данай же, не веря их дру­же­ским заве­ре­ни­ям и одновре­мен­но зата­ив зло­бу в серд­це, ибо он не забыл сво­е­го бег­ства, дал согла­сие на брак сво­их доче­рей; и рас­пре­де­лил их по жре­бию меж­ду сыно­вья­ми Егип­та. Но стар­шую дочь Гиперм­не­стру без жре­бия отда­ли Лин­кею, а Гор­го­фо­ну — Про­тею, ибо их роди­ла Егип­ту жен­щи­на цар­ской кро­ви, Арги­фия. Что же каса­ет­ся осталь­ных, то Буси­ри­су, Энке­ла­ду, Лику и Даифро­ну доста­лись Авто­ма­та, Ами­мо­на, Ага­ва и Скайя. Их роди­ла Данаю цари­ца Евро­па, Гор­го­фо­ну же и Гиперм­не­стру — Эле­фан­ти­да. Истр полу­чил по жре­бию 22 Гип­по­да­мию, Хал­ко­донт — Родию, Аге­нор — Клео­пат­ру, Хэт — Асте­рию, Дио­крист — Гип­по­да­мию[1], Алкид — Глав­ку, Алк­ме­нор — Гип­по­меду­су, Гип­потой — Гор­гу, Эвхе­нор — Ифи­меду­су, Иппо­лит — Роду. Эти десять жени­хов были сыно­вья­ми ара­ви­тян­ки, неве­сты же были дочерь­ми гамад­ри­ад: одни — Атлан­тии, дру­гие — Фебы.
Агап­то­лем полу­чил по жре­бию Пире­ну, Кер­кест — Дори­он, Эврида­мант — Фар­ту, Эгий — Мне­стру, Аргий — Эвип­пу, Архе­лай — Ана­кси­бию, Мене­мах — Нело. Эти семь жени­хов были сыно­вья­ми фини­ки­ян­ки, а неве­сты — дочерь­ми эфи­о­пян­ки.

Без жре­бия полу­чи­ли доче­рей Мем­фи­ды по при­чине сход­ства имен те жени­хи, мате­рью кото­рых была Тирия: Клит — Кли­ту, Сфе­нел — Сфе­не­лу, Хри­сипп — Хри­сип­пу. Две­на­дцать сыно­вей наяды Кали­ад­ны по жре­бию поде­ли­ли доче­рей наяды Полик­со. Юно­шей зва­ли Эври­лох, Фант, Пери­стен, Герм, Дри­ас, Пота­мон, Кис­сей, Ликс, Имбр, Бро­мий, Полик­тор, Хто­ний, а деву­шек — Авто­ноя, Теа­но, Элек­тра[2], Клео­пат­ра, Эвриди­ка, Глав­кип­па, Анте­лия, Кле­одо­ра, Эвип­па, Эра­то, Стиг­на и Бри­ка.

Те же, кото­рых роди­ла Егип­ту Гор­го, кину­ли жре­бий, чтобы поде­лить доче­рей Пиерии, и Пери­фан­ту доста­лась Актея, Ойнею — Подар­ка, Егип­ту — Диок­сип­па, Менал­ку — Адита, Лам­пу — Оки­пе­та, Идмо­ну — Пилар­га. Восе­мью послед­ни­ми 23 были Егип­ти­а­ды, кото­рым доста­лись: Ида­су — Гип­по­ди­ка, Даифро­ну — Адиан­та (обе доче­ри Гер­сы), Пан­ди­о­ну — Кал­лиди­ка, Арбе­лу — Ойма, Гипер­бию — Келе­но, Гип­по­ко­ри­сту — Гипе­рип­па (эти жени­хи были сыно­вья­ми Гефе­сти­ны, неве­сты же были дочерь­ми Кри­но).

После того как по жре­бию были устро­е­ны эти свадь­бы, Данай после пир­ше­ства раздал сво­им доче­рям кин­жа­лы, и те зако­ло­ли сво­их моло­дых супру­гов во вре­мя сна. Толь­ко Гиперм­не­стра поща­ди­ла сво­е­го мужа за то, что он оста­вил ей дев­ст­вен­ность 24. По этой при­чине Данай заклю­чил ее в тем­ни­цу. Осталь­ные же доче­ри Даная зары­ли голо­вы сво­их моло­дых супру­гов в Лерне, тела же их погреб­ли за город­ской сте­ной.

Очи­сти­ли их от сквер­ны Афи­на и Гер­мес по при­ка­за­нию Зев­са. Данай впо­след­ст­вии оста­вил Гиперм­не­стру в супру­же­ст­ве с Лин­ке­ем, а осталь­ных доче­рей, устро­ив гим­на­сти­че­ские состя­за­ния, отдал в награ­ду победи­те­лям 25.

Ами­мо­на же роди­ла от Посей­до­на Нав­плия. Послед­ний про­жил очень дол­го и, пла­вая по морю, зажи­гал лож­ные сиг­наль­ные огни всем встреч­ным моря­кам с целью их погу­бить. Но слу­чи­лось так, что и ему само­му дове­лось погиб­нуть той же самой смер­тью 26. За некото­рое вре­мя до сво­ей гибе­ли он женил­ся на Кли­мене, доче­ри Катрея, как сооб­ща­ют тра­ги­че­ские поэты: но автор поэ­мы «Воз­вра­ще­ния» назы­ва­ет его женой Фили­ру, а Кер­коп — Геси­о­ну. Сыно­вья­ми его были Пала­мед, Ойак и Нав­си­медонт.

II. (1) Воца­рив­ше­му­ся в Арго­се после Даная Лин­кею его жена Гиперм­не­стра роди­ла сына Абан­та 27. От бра­ка Абан­та с Агла­ей, доче­рью Ман­ти­нея, роди­лись бра­тья-близ­не­цы Акри­сий и Пройт. Послед­ние, нахо­дясь еще в мате­рин­ском чре­ве, ста­ли враж­до­вать друг с дру­гом 28; когда же они вырос­ли, то ста­ли бороть­ся за власть. Ведя вой­ну, они пер­вы­ми изо­бре­ли щиты. Одер­жав­ший победу Акри­сий изгнал Прой­та из Аргоса. Пройт отпра­вил­ся в Ликию к Иоба­ту (или, как гово­рят некото­рые, к Амфи­а­на­к­су 29) и женил­ся на его доче­ри, кото­рую Гомер назы­ва­ет Анти­ей 30, а тра­ги­че­ские поэты — Сфе­не­бе­ей 31. Его вер­нул на роди­ну тесть с вой­ском ликий­цев, и Пройт захва­тил Тиринф, соору­же­ния кото­ро­го воз­двиг­ли ему кик­ло­пы 32. Разде­лив Аргос­скую зем­лю, они там посе­ли­лись, и Акри­сий стал цар­ст­во­вать в Арго­се, а Пройт — в Тирин­фе. (2) У Акри­сия от Эвриди­ки, доче­ри Лакеде­мо­на, роди­лась дочь Даная, а у Прой­та от Сфе­не­беи роди­лись Лисип­па, Ифи­ноя и Ифи­а­насса. Вой­дя в пору зре­ло­сти, эти девуш­ки впа­ли в безу­мие, как гово­рит Геси­од, в воз­мездие за то, что отка­за­лись участ­во­вать в дио­ни­сий­ских таин­ствах; Аку­си­лай же назы­ва­ет дру­гую при­чи­ну их безу­мия: то, что они оскор­би­ли древ­нюю дере­вян­ную ста­тую Геры. Впав в безу­мие, эти девуш­ки ста­ли блуж­дать по всей Аргос­ской зем­ле, потом, прой­дя через Арка­дию и весь Пело­пон­нес, они бес­по­рядоч­но носи­лись по пустын­ным кра­ям стра­ны.

Мелам­под, сын Ами­та­о­на 33 и доче­ри Абан­та Идо­ме­ны, кото­рый был про­ри­ца­те­лем и пер­воот­кры­ва­те­лем лече­ния при помо­щи трав и очи­ще­ний, обе­щал исце­лить деву­шек, если ему усту­пят тре­тью часть цар­ства. Когда Пройт не согла­сил­ся на такую высо­кую пла­ту, девуш­ки впа­ли в еще более тяж­кое безу­мие, а вме­сте с ними и все осталь­ные жен­щи­ны. Оста­вив свои дома, они уби­ва­ли соб­ст­вен­ных детей и бро­ди­ли по пусты­ням. Так как бед­ст­вие все раз­рас­та­лось, Пройт решил отдать назна­чен­ную цену, но теперь Мелам­под потре­бо­вал, чтобы за исце­ле­ние и его бра­ту Биан­ту была дана такая же часть. Боясь, как бы в слу­чае отсроч­ки цена еще не повы­си­лась, Пройт согла­сил­ся на такую пла­ту. Мелам­под, собрав вокруг себя самых силь­ных юно­шей, с воз­гла­са­ми и пляс­ка­ми, как бы вну­шен­ны­ми боже­ст­вом, стал гнать жен­щин с гор до само­го Сики­о­на. Во вре­мя пре­сле­до­ва­ния стар­шая дочь Ифи­ноя погиб­ла, осталь­ные же исце­ли­лись, прой­дя через очи­ще­ние, и Пройт отдал их в жены Мелам­по­ду и Биан­ту 34. Поз­же у Прой­та родил­ся сын Мега­пент 35.

III. (1) Бел­ле­ро­фонт, сын Глав­ка и внук Сизи­фа, неча­ян­но убив сво­е­го бра­та Дели­а­да (некото­рые назы­ва­ют его Пире­ном, дру­гие же Алкиме­ном), явил­ся к Прой­ту для очи­ще­ния от сквер­ны 36. Сфе­не­бея вос­пы­ла­ла к нему стра­стью и при­сла­ла пред­ло­же­ние с ней сой­тись 37. Когда Бел­ле­ро­фонт отверг ее пред­ло­же­ние, она заяви­ла Прой­ту, что Бел­ле­ро­фонт переда­вал ей посла­ние с целью ее соблаз­нить. Пове­рив ей, Пройт пору­чил Бел­ле­ро­фон­ту отне­сти к Иоба­ту пись­мо, в кото­ром содер­жал­ся при­каз убить Бел­ле­ро­фон­та.

Иобат про­чел пись­мо и при­ка­зал Бел­ле­ро­фон­ту убить Химе­ру, рас­счи­ты­вая, что чудо­ви­ще его рас­тер­за­ет 38. Не толь­ко один чело­век, но даже целое воин­ст­во не мог­ло бы его одо­леть. Перед­няя часть туло­ви­ща Химе­ры была льви­ной, хвост — дра­ко­на, из трех же ее голов нахо­дя­ща­я­ся посреди туло­ви­ща была голо­вой козы и изры­га­ла пла­мя. Химе­ра опу­сто­ша­ла зем­лю и губи­ла скот. Таким обра­зом, это одно суще­ст­во соеди­ня­ло в себе чер­ты всех зве­рей. Гово­рят, что эту Химе­ру вскор­мил Ами­со­дар, как упо­ми­на­ет и Гомер 39, и роди­лась она от Тифо­на и Ехид­ны, как сооб­ща­ет Геси­од 40.

(2) Итак, Бел­ле­ро­фонт сел на Пега­са, сво­е­го кры­ла­то­го коня, рож­ден­но­го Меду­сой от Посей­до­на 41, под­нял­ся ввысь и оттуда пора­зил Химе­ру стре­лой из лука 42. После свер­ше­ния это­го подви­га Иобат пове­лел ему сра­зить­ся с соли­ма­ми 43. Когда Бел­ле­ро­фонт совер­шил и этот подвиг, он пове­лел ему всту­пить в бой с ама­зон­ка­ми. Когда же он и этих пере­бил, Иобат собрал самых моло­дых и сме­лых из ликий­цев и пору­чил им убить Бел­ле­ро­фон­та из заса­ды. Но, когда Бел­ле­ро­фонт пере­бил и этих, пора­жен­ный его силой Иобат пока­зал ему пись­мо и упро­сил его остать­ся в его государ­ст­ве, отдав за него свою дочь Фило­ною. Уми­рая, он оста­вил Бел­ле­ро­фон­ту свое цар­ст­во.

IV. (1) Царю Акри­сию, обра­тив­ше­му­ся к богу с вопро­сом, родят­ся ли у него дети муж­ско­го пола, бог отве­тил, что у его доче­ри Данаи родит­ся сын, кото­рый его убьет 44. Испу­гав­шись, Акри­сий соорудил под зем­лей мед­ный терем и стал сте­речь в нем Данаю 45. Некото­рые гово­рят, что ее совра­тил Пройт, откуда и ведет свое нача­ло враж­да меж­ду ними 46; дру­гие же сооб­ща­ют, что Зевс, пре­вра­тив­шись в золо­то, про­тек через кры­шу к Данае и, про­ник­нув в ее лоно, сошел­ся с ней. Когда Акри­сий позд­нее узнал, что она роди­ла Пер­сея, он не пове­рил в то, что ее совра­тил Зевс, заклю­чил дочь вме­сте с родив­шим­ся маль­чи­ком в ящик и бро­сил в море. Когда ящик вынес­ло к ост­ро­ву Сери­фу, Дик­тис выта­щил его и вос­пи­тал Пер­сея.

(2) Царь ост­ро­ва Сери­фа Полидект, брат Дик­ти­са, влю­бил­ся в Данаю, и, так как не мог с ней сой­тись из-за воз­му­жав­ше­го Пер­сея, созвал близ­ких людей, и ска­зал им, что нуж­да­ет­ся в помо­щи 47, чтобы посва­тать­ся к доче­ри Ойно­мая Гип­по­да­мии 48. Когда Пер­сей ска­зал, что он и в голо­ве Гор­го­ны ему не отка­жет, Полидект попро­сил у всех осталь­ных коней, от Пер­сея же, не взяв у него лоша­дей, потре­бо­вал при­не­сти ему голо­ву Гор­го­ны.

Пер­сей, руко­во­ди­мый Гер­ме­сом и Афи­ной, при­был к доче­рям Фор­ка — Энио, Пеф­редо и Дино. Они про­ис­хо­ди­ли от Кето и Фор­ка, были сест­ра­ми Гор­гон и ста­ру­ха­ми от рож­де­ния 49. На всех трех они име­ли один зуб и один глаз и обме­ни­ва­лись ими пооче­ред­но. Пер­сей овла­дел этим зубом и гла­зом и, когда те ста­ли про­сить его, чтобы он отдал похи­щен­ное, пообе­щал, если они ука­жут ему доро­гу, веду­щую к ним­фам. Эти ним­фы име­ли кры­ла­тые сан­да­лии и заплеч­ную сум­ку под назва­ни­ем κίβισις; была у них и шап­ка 50.

Когда доче­ри Фор­ка при­ве­ли его к ним­фам, он отдал им глаз и зуб, а от нимф полу­чил то, ради чего ста­рал­ся к ним про­ник­нуть. Он надел на себя сум­ку, при­кре­пил сан­да­лии к лодыж­кам, а голо­ву покрыл шап­кой. Надев ее, он видел всех, кого хотел, дру­гие же его не виде­ли. Взяв от Гер­ме­са кри­вой сталь­ной меч, он поле­тел над оке­а­ном и застал сестер Гор­гон спя­щи­ми. Их зва­ли Сте­но, Эври­а­ла и Меду­са 51. Един­ст­вен­ной смерт­ной среди них была Меду­са: по этой при­чине и был Пер­сей послан, чтобы при­не­сти ее голо­ву. Голо­вы Гор­гон были покры­ты чешу­ей дра­ко­нов, у них были клы­ки такой же вели­чи­ны, как у каба­нов, мед­ные руки и золотые кры­лья, на кото­рых они лета­ли. Каж­дый, взгля­нув­ший на них, пре­вра­щал­ся в камень.

Подой­дя близ­ко к спя­щим сест­рам, Пер­сей, руку кото­ро­го направ­ля­ла боги­ня Афи­на, отвер­нул­ся и, глядя в мед­ный щит, где видел отра­же­ние Гор­го­ны, обез­гла­вил Меду­су. Как толь­ко голо­ва была сруб­ле­на, из Гор­го­ны выпрыг­нул кры­ла­тый конь Пегас и Хри­са­ор, отец Гери­о­на. Меду­са роди­ла их от бога Посей­до­на.

(3) Пер­сей, вло­жив в сум­ку голо­ву Меду­сы, дви­нул­ся в обрат­ный путь. Гор­го­ны, встав с ложа, кину­лись пре­сле­до­вать Пер­сея, но не смог­ли его увидеть, так как на нем была шап­ка-невидим­ка: она его скры­ва­ла. При­быв в Эфи­о­пию, где пра­вил царь Кефей, он увидел, что дочь это­го царя Анд­ро­меда выстав­ле­на на съе­де­ние мор­ско­му чудо­ви­щу 52. При­чи­ной было, что Кас­си­о­пея, жена Кефея, всту­пи­ла в спор о кра­со­те с нере­ида­ми и хва­ли­лась тем, что она кра­си­вее всех на све­те. По этой-то при­чине и раз­гне­ва­лись нере­иды, а Посей­дон, гне­ва­ясь вме­сте с ними, наслал на эту зем­лю навод­не­ние и чудо­ви­ще. А бог Аммон вещал, что избав­ле­ние от бед­ст­вия насту­пит тогда, когда дочь Кас­си­о­пеи Анд­ро­меда будет отда­на на съе­де­ние чудо­ви­щу. Жите­ли Эфи­о­пии заста­ви­ли тогда Кефея сде­лать это, и он при­вя­зал свою дочь к ска­ле.

Увидев Анд­ро­меду, Пер­сей влю­бил­ся в нее и дал обе­ща­ние Кефею убить чудо­ви­ще, если спа­сен­ная Анд­ро­меда будет отда­на ему в жены. Полу­чив от Кефея клят­ву соблю­сти это усло­вие, Пер­сей всту­пил в поеди­нок с чудо­ви­щем, убил его и осво­бо­дил Анд­ро­меду. Когда Финей, кото­рый был бра­том Кефея, соста­вил про­тив Пер­сея заго­вор (Финей пер­вым был обру­чен с Анд­ро­медой), Пер­сей, узнав об этом, вынул голо­ву Гор­го­ны и всех заго­вор­щи­ков тот­час же пре­вра­тил в камень.
При­быв на ост­ров Сериф, Пер­сей застал мать вме­сте с Дик­ти­сом при­пав­шей к алта­рям богов в поис­ках убе­жи­ща от пре­сле­до­ва­ний Полидек­та. Тогда он вошел в цар­ские покои, где Полидект при­ни­мал сво­их дру­зей, и пока­зал им, отвер­нув­шись, голо­ву Гор­го­ны; и все они ока­ме­не­ли точ­но в таком же поло­же­нии, в кото­ром были, когда взгля­ну­ли на Гор­го­ну. Пер­сей сде­лал Дик­ти­са царем ост­ро­ва Сери­фа, а сан­да­лии, сум­ку и шап­ку отдал Гер­ме­су, голо­ву же Гор­го­ны — Афине. Гер­мес вер­нул полу­чен­ные от Пер­сея пред­ме­ты ним­фам, Афи­на же поме­сти­ла голо­ву Гор­го­ны посредине сво­е­го щита. Дру­гие сооб­ща­ют, что Гор­го­на была обез­глав­ле­на ради Афи­ны: она, гово­рят, хоте­ла состя­зать­ся с Афи­ной в кра­со­те.

(4) Пер­сей же вме­сте с Дана­ей и Анд­ро­медой поспе­шил в Аргос, чтобы повидать­ся с Акри­си­ем. Но тот, боясь полу­чен­но­го им преж­де пред­ска­за­ния, оста­вил Аргос и бежал в зем­лю Пеласгио­ти­ду. Когда Тев­та­мид, царь Лариссы, устро­ил гим­на­сти­че­ские состя­за­ния в честь умер­ше­го отца, туда при­был и Пер­сей, желая при­нять в них уча­стие. Во вре­мя состя­за­ний по пяти­бо­рью он мет­нул диск и попал в ногу Акри­сию, отче­го тот сра­зу же скон­чал­ся 53. Узнав об испол­не­нии про­ро­че­ства, Пер­сей похо­ро­нил Акри­сия за город­ской сте­ной и, сты­дясь вер­нуть­ся в Аргос, чтобы не стать царем стра­ны, кото­рой пра­вил скон­чав­ший­ся по его вине чело­век, при­был в Тиринф к Мега­пен­ту, сыну Прой­та, и поме­нял­ся с ним: он отдал ему Аргос, и Мега­пент стал пра­вить арги­вя­на­ми, Пер­сей же — Тирин­фом, укре­пив так­же Мидею и Мике­ны 54.

(5) От Анд­ро­меды у него роди­лись сыно­вья: еще до того, как он вер­нул­ся в Элла­ду, Перс, кото­ро­го он оста­вил у Кефея (как гово­рят, от него пошел род пер­сид­ских царей); в Мике­нах же — Алкей, Сфе­нел, Элей, Местор и Элек­три­он и еще дочь Гор­го­фо­на, на кото­рой женил­ся Пери­ер 55. От Алкея и Асти­да­мии, доче­ри Пелоп­са (или, как сооб­ща­ют некото­рые, от Лао­но­мы, доче­ри Гунея, или же, как гово­рят еще иные, от Гип­по­но­мы, доче­ри Мене­кея), родил­ся Амфи­т­ри­он и дочь Ана­к­со.

От Место­ра и Лисиди­ки, доче­ри Пелоп­са, роди­лась Гип­потоя. Ее похи­тил Посей­дон и, пере­не­ся ее на Эхи­над­ские ост­ро­ва 56, сошел­ся с ней. От это­го сою­за родил­ся Тафий, кото­рый коло­ни­зо­вал ост­ров Тафос 57 и назвал народ, оби­тав­ший там, теле­бо­я­ми 58, пото­му что ушел дале­ко от роди­ны. У Тафия родил­ся сын Пте­ре­лай, кото­ро­го Посей­дон сде­лал бес­смерт­ным, вырас­тив на его голо­ве один золо­той волос 59. У Пте­ре­лая роди­лись сыно­вья Хро­мий, Тиранн, Антиох, Хер­сида­мант, Местор, Эвер. Элек­три­он женил­ся на доче­ри Алкея Ана­к­со, и от это­го бра­ка роди­лись дочь Алк­ме­на 60 и сыно­вья Гор­го­фон, Фило­ном, Келе­ней, Амфи­мах, Лиси­ном, Хей­ро­мах, Анак­тор, Архе­лай 61. Уже после них у него родил­ся побоч­ный сын Ликим­ний 62 от фри­ги­ян­ки Мидеи.

От Сфе­не­ла и Никип­пы, доче­ри Пелоп­са, роди­лись Алки­ноя 63 и Меду­са, а позд­нее Эври­сфей, кото­рый и воца­рил­ся в Мике­нах. Когда дол­жен был родить­ся Геракл, Зевс объ­явил богам, что тот из потом­ков Пер­сея, кото­рый сей­час появит­ся на свет, воца­рит­ся над Мике­на­ми. Тогда Гера из рев­но­сти уго­во­ри­ла боги­ню Эйли­тию задер­жать роды у Алк­ме­ны 64 и сде­лать так, чтобы сын Сфе­не­ла Эври­сфей появил­ся на свет семи­ме­сяч­ным.

(6) Когда Элек­три­он был царем Микен, при­шли сыно­вья Пте­ре­лая вме­сте с тафий­ца­ми 65 и ста­ли тре­бо­вать воз­вра­ще­ния уде­ла, при­над­ле­жав­ше­го Место­ру, деду Тафия с мате­рин­ской сто­ро­ны66. Когда же Элек­три­он отка­зал­ся это сде­лать, те ста­ли уго­нять его коров. Сыно­вья Элек­три­о­на пыта­лись обо­ро­нять­ся, и тогда их вызва­ли на бой, в кото­ром про­тив­ни­ки пере­би­ли друг дру­га. Из сыно­вей Элек­три­о­на уце­лел толь­ко один Ликим­ний, кото­рый был тогда еще очень юным, а из сыно­вей Пте­ре­лая — Эвер, кото­рый сто­ял на стра­же у кораб­лей.

Те из тафий­цев, кото­рые смог­ли убе­жать, отплы­ли, захва­тив угнан­ный скот, и переда­ли его царю элей­цев Полик­се­ну, но Амфи­т­ри­он выку­пил скот и при­гнал его обрат­но в Мике­ны. А Элек­три­он, желая ото­мстить за гибель сво­их сыно­вей, передал прав­ле­ние, а так­же свою дочь Алк­ме­ну Амфи­т­ри­о­ну и, взяв с послед­не­го клят­ву, что он оста­вит Алк­ме­ну до его воз­вра­ще­ния девуш­кой 67, решил отпра­вить­ся в поход на теле­бо­ев. Во вре­мя переда­чи ста­да, когда одна из коров отби­лась и ста­ла убе­гать, Амфи­т­ри­он мет­нул в нее дуби­ну, кото­рую дер­жал в руке; дуби­на от рогов коро­вы рико­ше­том попа­ла в голо­ву Элек­три­о­ну и уби­ла его напо­вал 68.

Вос­поль­зо­вав­шись этим пред­ло­гом, Сфе­нел изгнал Амфи­т­ри­о­на из Арго­лиды и сам захва­тил власть над Мике­на­ми и Тирин­фом. Мидею же он передал сыно­вьям Пелоп­са Атрею и Фие­сту. Амфи­т­ри­он вме­сте с Алк­ме­ной и Ликим­ни­ем при­был в Фивы и был очи­щен от сквер­ны царем Кре­он­том 69. Свою сест­ру Пери­меду он выдал замуж за Ликим­ния. Когда Алк­ме­на ска­за­ла, что вый­дет замуж за того 70, кто ото­мстит за смерть ее бра­тьев, Амфи­т­ри­он пообе­щал ей отпра­вить­ся про­тив теле­бо­ев и стал при­зы­вать Кре­он­та при­нять уча­стие в похо­де. Кре­онт обе­щал отпра­вить­ся в поход, если Амфи­т­ри­он осво­бо­дит Кад­мею от чудо­вищ­ной лиси­цы, кото­рая опу­сто­ша­ла Кад­мею 71. Было пред­опре­де­ле­но судь­бой, что никто72, высту­пив­ший про­тив нее, не смо­жет ее настиг­нуть. (7) Так как стра­на тер­пе­ла страш­ное бед­ст­вие, фиван­цы ока­за­лись вынуж­ден­ны­ми отда­вать каж­дый месяц одно­го из фиван­ских юно­шей лиси­це на съе­де­ние: она пожра­ла бы мно­же­ст­во людей, если бы это не было сде­ла­но.

Оста­вив Фивы, Амфи­т­ри­он при­был в Афи­ны и стал уго­ва­ри­вать Кефа­ла, сына Деионея, выпу­стить про­тив лиси­цы соба­ку, кото­рую Про­к­рида при­вез­ла с Кри­та, взяв ее у Мино­са 73. За это Кефал дол­жен был полу­чить часть добы­чи, кото­рая будет захва­че­на у теле­бо­ев. Судь­бой было пред­опре­де­ле­но и то, что соба­ка эта настигнет любую добы­чу, кото­рую станет пре­сле­до­вать. Но когда она кину­лась дого­нять лиси­цу, Зевс пре­вра­тил обе­их в камень.

Амфи­т­ри­он же, имея в каче­ст­ве союз­ни­ков Кефа­ла из Тори­ка, что в Атти­ке, Пано­пея из Фокиды, Элея, сына Пер­сея, из аргос­ско­го Гело­са, Кре­он­та из Фив, стал опу­сто­шать ост­ро­ва тафий­цев. Пока Пте­ре­лай был жив, он не мог захва­тить Тафос. Но когда дочь Пте­ре­лая Коме­то, влю­бив­шись в Амфи­т­ри­о­на, вырва­ла у отца на голо­ве золо­той волос и Пте­ре­лай умер 74, Амфи­т­ри­он поко­рил все ост­ро­ва. Убив Коме­то и захва­тив добы­чу, он отплыл в Фивы 75, ост­ро­ва же отдал Элею и Кефа­лу. Послед­ние там посе­ли­лись, осно­вав горо­да, назван­ные их име­на­ми.

(8) Еще до того, как Амфи­т­ри­он при­был в Фивы, Зевс, при­няв его облик, при­шел ночью (пре­вра­тив одну ночь в три) к Алк­мене и разде­лил с ней ложе 76, рас­ска­зав при этом все, что про­изо­шло с теле­бо­я­ми. Амфи­т­ри­он же, при­быв к жене, заме­тил, что его жена не про­яв­ля­ет к нему пыл­кой люб­ви, и спро­сил ее о при­чине это­го. Та отве­ти­ла, что он уже разде­лял с ней ложе, при­дя про­шлой ночью, и тогда Амфи­т­ри­он, обра­тив­шись к Тире­сию, узнал о бли­зо­сти Зев­са с Алк­ме­ной.

Алк­ме­на же роди­ла двух сыно­вей: Зев­су она роди­ла Герак­ла, кото­рый был стар­ше на одну ночь, Амфи­т­ри­о­ну же Ифик­ла 77. Когда маль­чи­ку Герак­лу было восемь меся­цев, Гера при­сла­ла двух огром­ных змей к его ложу, желая погу­бить дитя. Алк­ме­на ста­ла гром­ко звать Амфи­т­ри­о­на на помощь. Но Геракл, под­няв­шись с ложа, заду­шил змей обе­и­ми рука­ми 78. Фере­кид же сооб­ща­ет, что сам Амфи­т­ри­он, желая узнать, кото­рый из маль­чи­ков явля­ет­ся его сыном, впу­стил в их постель этих змей: когда Ификл убе­жал, а Геракл всту­пил с ними в борь­бу, Амфи­т­ри­он таким обра­зом узнал, что Ификл его сын.

(9) Геракл учил­ся управ­лять колес­ни­цей у Амфи­т­ри­о­на, борь­бе — у Авто­ли­ка, стрель­бе из лука — у Эври­та, сра­жать­ся в пол­ном воору­же­нии — у Касто­ра, пению и игре на кифа­ре — у Лина 79. Лин, брат Орфея, стал фиван­цем, пере­се­лив­шись в Фивы. Он погиб от уда­ра кифа­рой, кото­рый нанес ему Геракл, раз­гне­вав­ший­ся на Лина за то, что тот побил его. Когда же некото­рые при­влек­ли Герак­ла к суду по обви­не­нию в убий­ст­ве, он про­чел перед судом закон Рада­ман­та, гла­сив­ший, что, кто отве­тит уда­ром на неспра­вед­ли­вый удар, не под­ле­жит нака­за­нию, и был таким обра­зом осво­бож­ден от ответ­ст­вен­но­сти.

Амфи­т­ри­он из бояз­ни, как бы Геракл не учи­нил вновь что-либо подоб­ное, послал его к пас­ту­хам, охра­няв­шим ста­до быков, и там он рос, выде­ля­ясь среди всех необык­но­вен­ным ростом и силой 80. С пер­во­го взгляда мож­но было ска­зать о нем, что он сын само­го Зев­са. Ростом он был в четы­ре лок­тя, гла­за свер­ка­ли огнем. Он все­гда попа­дал в цель, стре­лял ли он из лука или метал дро­тик. Восем­на­дца­ти лет, все еще оста­ва­ясь среди пас­ту­хов, он убил Кифе­рон­ско­го льва. Этот лев, устрем­ля­ясь с вер­шин Кифе­ро­на, пожи­рал коров Амфи­т­ри­о­на и Тес­пия 81. (10) Послед­ний был царем в горо­де Тес­пии, и Геракл при­шел к нему, чтобы отсюда вести охоту на льва. Тес­пий радуш­но при­ни­мал Герак­ла в тече­ние пяти­де­ся­ти дней, и каж­дую ночь, перед тем как Геракл дол­жен был вый­ти на охоту, посы­лал к нему на ложе одну из сво­их доче­рей (а все­го их было у Тес­пия пять­де­сят). Этих доче­рей роди­ла Тес­пию Мега­меда, дочь Арнея. Тес­пий хотел, чтобы каж­дая из них роди­ла ребен­ка от Герак­ла. Геракл же, пола­гая, что с ним каж­дую ночь спит одна и та же, сошел­ся таким обра­зом со все­ми 82. Убив льва, он надел на себя его шку­ру, а пастью поль­зо­вал­ся как шле­мом.

(11) Когда он шел уже обрат­но, закон­чив охоту, ему на пути повстре­ча­лись послан­ные Эрги­ном гла­ша­таи, кото­рые долж­ны были полу­чить с фиван­цев дань. Пла­ти­ли же фиван­цы дань Эрги­ну по следу­ю­щей при­чине. Воз­ни­чий Мене­кея по име­ни Пери­ер ранил кам­нем Кли­ме­на, царя миний­цев, в Онхе­сте на свя­щен­ном участ­ке хра­ма Посей­до­на. Когда Кли­мен едва живым был при­не­сен в Орхо­мен, он, уми­рая, попро­сил сво­е­го сына Эрги­на ото­мстить за его смерть. Эргин отпра­вил­ся похо­дом про­тив Фив и, пере­бив нема­лое чис­ло людей 83, заклю­чил с фиван­ца­ми под­креп­лен­ный клят­вен­но мир на том усло­вии, чтобы фиван­цы в тече­ние два­дца­ти лет пла­ти­ли ему дань — каж­дый год сто коров. С гла­ша­та­я­ми, направ­ляв­ши­ми­ся в Фивы как раз за полу­че­ни­ем этой дани, и встре­тил­ся Геракл. Он жесто­ко с ними рас­пра­вил­ся: отру­бил им носы, уши и руки, пове­сил все это им на шею 84 и при­ка­зал при­не­сти как дань Эрги­ну и миний­цам.

Раз­гне­ван­ный Эргин дви­нул­ся похо­дом на Фивы. Геракл, полу­чив доспе­хи у Афи­ны и встав во гла­ве вой­ска, убил Эрги­на, обра­тил миний­цев в бег­ст­во и заста­вил их пла­тить дань в двой­ном раз­ме­ре. Слу­чи­лось же так, что погиб в этой войне и Амфи­т­ри­он, отваж­но сра­жав­ший­ся рядом с Герак­лом. Геракл полу­чил от Кре­он­та в награ­ду за доб­лесть его стар­шую дочь Мега­ру, кото­рая роди­ла ему тро­их сыно­вей — Тери­ма­ха, Кре­он­ти­а­да, Деи­ко­он­та 85. Свою млад­шую дочь Кре­онт отдал замуж за Ифик­ла, у кото­ро­го уже в это вре­мя был сын Иолай от Авто­меду­сы, доче­ри Алка­тоя 86. На Алк­мене же после смер­ти Амфи­т­ри­о­на женил­ся сын Зев­са Рада­мант, кото­рый, будучи изгнан с роди­ны, посе­лил­ся в Ока­лее в Бео­тии 87. Научив­шись у Эври­та искус­ст­ву стрель­бы из лука, Геракл полу­чил от Гер­ме­са меч, от Апол­ло­на — лук и стре­лы, от Гефе­ста — золо­той пан­цирь, от Афи­ны — плащ; дуби­ну же он сам выру­бил себе в Немей­ском лесу 88.

(12) После сра­же­ния с миний­ца­ми слу­чи­лось так, что Геракл был вверг­нут рев­ни­вой Герой в безу­мие и кинул в огонь соб­ст­вен­ных детей, кото­рых ему роди­ла Мега­ра, вме­сте с дву­мя сыно­вья­ми Ифик­ла. Осудив себя за это на изгна­ние, он был очи­щен от сквер­ны Тес­пи­ем. После это­го он при­был в Дель­фы и стал спра­ши­вать у бога, где ему посе­лить­ся. Пифия впер­вые тогда назва­ла Герак­ла его име­нем (преж­де он назы­вал­ся Алкидом 89) и пове­ле­ла ему посе­лить­ся в Тирин­фе, слу­жить в тече­ние две­на­дца­ти лет Эври­сфею и совер­шить десять подви­гов 90, кото­рые ему будут пред­пи­са­ны. Таким обра­зом, ска­за­ла она, совер­шив эти подви­ги, он станет бес­смерт­ным.

V. (1) Выслу­шав это, Геракл отпра­вил­ся в Тиринф и стал выпол­нять все, что при­ка­зы­вал ему Эври­сфей. Преж­де все­го он полу­чил при­каз при­не­сти шку­ру Немей­ско­го льва 91. Зверь этот, рож­ден­ный Тифо­ном, был неуяз­вим. Отпра­вив­шись на это­го льва, Геракл при­был в Клео­ны и был там радуш­но при­нят бед­ным чело­ве­ком по име­ни Молорх 92. Когда Молорх захо­тел зако­лоть в жерт­ву богам жерт­вен­ное живот­ное, Геракл велел ему подо­ждать трид­цать дней; если он воз­вра­тит­ся с охоты цел и невредим, то жерт­ву надо будет при­не­сти Зев­су Спа­си­те­лю, если же он погибнет, то ему само­му как герою.

При­быв в Немею, Геракл отыс­кал льва и выстре­лил в него из лука. Увидев, что лев неуяз­вим, он под­нял дуби­ну и стал его пре­сле­до­вать. Зверь убе­жал в пеще­ру, из кото­рой было два выхо­да. Тогда Геракл зава­лил кам­ня­ми один из выхо­дов и, про­ник­нув в пеще­ру через вто­рой, настиг льва. Ухва­тив его рукою за гор­ло, он заду­шил его и, взва­лив на пле­чи, понес в Мике­ны 93. Молор­ха он застал в самый послед­ний день соби­рав­шим­ся при­не­сти ему жерт­ву как погиб­ше­му. При­не­ся жерт­ву Зев­су Спа­си­те­лю, Геракл при­нес льва в Мике­ны.

Эври­сфей в стра­хе перед доб­ле­стью героя запре­тил Герак­лу впредь захо­дить в город и при­ка­зал ему пока­зы­вать добы­чу, поло­жив ее перед город­ски­ми ворота­ми. Гово­рят так­же, что он из стра­ха соорудил себе под зем­лей мед­ную боч­ку, чтобы в ней пря­тать­ся, и отда­вал Герак­лу при­ка­зы на совер­ше­ние подви­гов, посы­лая в каче­ст­ве гла­ша­тая Копрея94, сына Пелоп­са из Элиды. Копрей после убий­ства Ифи­та был вынуж­ден бежать в Мике­ны и, очи­щен­ный Эври­сфе­ем от сквер­ны, посе­лил­ся там.

(2) Вто­рым подви­гом Эври­сфей назна­чил Герак­лу убить Лер­ней­скую гид­ру 95. Эта гид­ра, вырос­шая в болотах Лер­ны, ходи­ла на рав­ни­ну, похи­щая скот и опу­сто­шая окрест­ные зем­ли. У нее было огром­ное туло­ви­ще и девять голов, из кото­рых восемь были смерт­ны­ми, а сред­няя, девя­тая, — бес­смерт­ной. Взой­дя на колес­ни­цу, воз­ни­чим кото­рой был Иолай, Геракл при­был в Лер­ну. Там он поста­вил лоша­дей и нашел гид­ру где-то на хол­ме у источ­ни­ка Ами­мо­ны: там нахо­ди­лось лого­ви­ще гид­ры. Метая в нее горя­щие стре­лы, Геракл заста­вил ее вый­ти и после упор­ной борь­бы схва­тил ее. Она повис­ла на нем, обвив­шись вокруг одной ноги. Геракл, сби­вая дуби­ной ее голо­вы, ниче­го не мог с ней сде­лать: вме­сто каж­дой сби­той голо­вы вырас­та­ли немед­лен­но две. На помощь гид­ре выполз огром­ный рак, уку­сив­ший Герак­ла за ногу 96. Поэто­му Геракл, убив рака, и сам позвал на помощь Иолая. Тот зажег часть близ­ле­жа­щей рощи и стал при­жи­гать горя­щи­ми голов­ня­ми осно­ва­ния голов гид­ры, не давая им вырас­тать. Таким спо­со­бом Геракл одо­лел воз­рож­даю­щи­е­ся голо­вы гид­ры, и сру­бив, нако­нец, бес­смерт­ную голо­ву, зарыл ее в зем­лю и нава­лил на это место тяже­лый камень: место это нахо­дит­ся у доро­ги, веду­щей через Лер­ну на Эле­унт. Раз­ру­бив тело гид­ры, Геракл обмак­нул в ее желчь свои стре­лы.

Эври­сфей же заявил, что этот подвиг нель­зя вклю­чить в чис­ло деся­ти, кото­рые он дол­жен был совер­шить, ибо Геракл одо­лел гид­ру не один, а с помо­щью Иолая.

(3) Тре­тьим подви­гом Эври­сфей назна­чил Герак­лу при­не­сти живой в Мике­ны Кери­ней­скую лань. Оби­та­ла эта лань в Ойное: была она золо­то­ро­гой и при­над­ле­жа­ла богине Арте­ми­де 97. Поэто­му Геракл, не желая ее пора­нить или убить, пре­сле­до­вал ее целый год, пока пре­следу­е­мое живот­ное, изне­мо­гая от уста­ло­сти, не взбе­жа­ло на гору, так назы­ва­е­мый Арте­ми­сий 98, и оттуда спу­сти­лось к реке Ладо­ну 99. Когда лань уже была гото­ва пере­пра­вить­ся через реку, Геракл захва­тил ее, ранив выстре­лом из лука. Взва­лив ее на пле­чи, Геракл со сво­ей ношей поспе­шил через Арка­дию. Арте­ми­да вме­сте с Апол­ло­ном встре­ти­лась ему на пути и, отби­рая лань, ста­ла бра­нить его за то, что он убил посвя­щен­ное ей живот­ное. Геракл же сослал­ся на необ­хо­ди­мость, гово­ря, что винов­ни­ком все­му явля­ет­ся Эври­сфей. Смяг­чив гнев боги­ни, Геракл при­нес живот­ное еще живым в Мике­ны.

(4) Чет­вер­тым подви­гом Эври­сфей назна­чил ему при­не­сти живым Эри­манф­ско­го веп­ря 100. Этот зверь опу­сто­шал окрест­но­сти горо­да Псо­фиды 101, устрем­ля­ясь с горы, кото­рая назы­ва­ет­ся Эри­манф. Про­хо­дя через Фолою, Геракл был радуш­но при­нят кен­тав­ром Фолом, сыном Силе­на и ним­фы Мелии. Фол стал уго­щать Герак­ла жаре­ным мясом, сам же он ел сырое. Когда Геракл попро­сил вина, Фол отве­тил, что боит­ся открыть общую, при­над­ле­жав­шую всем кен­тав­рам боч­ку 102. Тогда Геракл посо­ве­то­вал ему быть сме­лее и сам открыл эту боч­ку. Вско­ре при­вле­чен­ные запа­хом вина кен­тав­ры сбе­жа­лись к пеще­ре Фола, схва­тив, кто огром­ный камень, кто целую сос­ну. Пер­вы­ми попы­та­лись про­рвать­ся в пеще­ру кен­тав­ры Анхий и Агрий, но Геракл, метая в них горя­щие голов­ни, отра­зил их. В осталь­ных же он стал стре­лять из лука, пре­следуя их вплоть до Малеи. Оттуда кен­тав­ры сбе­жа­лись к Хиро­ну, кото­рый, будучи изгнан лапи­фа­ми с горы Пели­о­на, посе­лил­ся вбли­зи Малеи. Целясь из лука в кен­тав­ров, стол­пив­ших­ся вокруг Хиро­на, Геракл выпу­стил стре­лу, но она, прон­зив пле­чо кен­тав­ра Эла­та, засе­ла в колене Хиро­на. Глу­бо­ко огор­чен­ный этим, Геракл под­бе­жал и, выта­щив стре­лу, при­ло­жил к ране лекар­ст­во, кото­рое дал ему Хирон. Но рана была неиз­ле­чи­мой, и кен­тавр уда­лил­ся в пеще­ру, желая там уме­реть. Одна­ко уме­реть он не мог, так как был бес­смер­тен: тогда Про­ме­тей пред­ло­жил себя Зев­су в обмен, тот сде­лал его бес­смерт­ным, а Хирон скон­чал­ся. Осталь­ные кен­тав­ры раз­бе­жа­лись в раз­ные сто­ро­ны: некото­рые укры­лись на горе Малее, Эври­ти­он бежал в Фолою, Несс к реке Эве­ну. Осталь­ных взял в Элев­син под свое покро­ви­тель­ст­во бог Посей­дон и скрыл в горе.

Вер­нув­шись в Фолою, Геракл нашел и Фола погиб­шим вме­сте со мно­ги­ми дру­ги­ми… Фол, выта­щив из тру­па стре­лу, стал удив­лять­ся, как такой малень­кий пред­мет мог погу­бить таких огром­ных кен­тав­ров. Но стре­ла выскольз­ну­ла у него из рук, упа­ла на ногу и рани­ла его, отче­го он немед­лен­но скон­чал­ся. Похо­ро­нив Фола, Геракл отпра­вил­ся на охоту за веп­рем и, отыс­кав его в чаще, с кри­ком пре­сле­до­вал, заго­няя в глу­бо­кий снег. Загнан­но­го зве­ря он свя­зал и при­нес в Мике­ны.

(5) Пятым подви­гом Эври­сфей назна­чил ему убрать в тече­ние одно­го дня весь навоз, нако­пив­ший­ся в скот­ном дво­ре Авгия 103. Авгий был царем Элиды и был, как гово­рят одни, сыном Гелиоса, по утвер­жде­нию дру­гих, — сыном Посей­до­на, а по иным, — Фор­бан­та и вла­дел огром­ны­ми ста­да­ми. При­дя к Авгию, Геракл, ниче­го не гово­ря о при­ка­зе Эври­сфея, заявил, что он за один день убе­рет весь навоз из скот­но­го дво­ра, если полу­чит за это деся­тую часть все­го скота. Авгий, не веря, что это воз­мож­но, согла­сил­ся. При­звав в свиде­те­ли сына Авгия Филея, Геракл разо­брал сте­ну скот­но­го дво­ра и, отведя кана­лом воды теку­щих побли­зо­сти рек Алфея и Пенея, пустил их в скот­ный двор, выпус­кая воды через про­ти­во­по­лож­ный выход. Но когда Авгий узнал, что все это совер­ше­но по при­ка­зу Эври­сфея, он не отдал услов­лен­ной пла­ты и стал утвер­ждать, что вооб­ще ниче­го не обе­щал в каче­ст­ве пла­ты за этот труд, доба­вив, что он даже готов судить­ся по это­му пово­ду. Когда судьи уже усе­лись, вызван­ный Герак­лом Филей, высту­пив в каче­ст­ве свиде­те­ля, изоб­ли­чил сво­е­го отца в том, что тот дей­ст­ви­тель­но согла­шал­ся отдать Герак­лу услов­лен­ную пла­ту. Но еще не успе­ли судьи подать свой голос, как раз­гне­ван­ный Авгий потре­бо­вал, чтобы Филей и Геракл уби­ра­лись из Элиды. Филей уда­лил­ся на Дули­хий и посе­лил­ся там 104, Геракл же отпра­вил­ся в Олен к Декса­ме­ну 105 и застал его в то самое вре­мя, когда Декса­мен ока­зал­ся вынуж­ден выдать свою дочь Мне­си­ма­ху за кен­тав­ра Эври­ти­о­на. Декса­мен при­звал Герак­ла на помощь, и тот убил кен­тав­ра Эври­ти­о­на, при­шед­ше­го за сво­ей неве­стой. Эври­сфей и этот подвиг не при­чис­лил к чис­лу деся­ти, кото­рые дол­жен был совер­шить Геракл, утвер­ждая, что тот совер­шил его за пла­ту.

(6) Шестым подви­гом Эври­сфей назна­чил Герак­лу про­гнать Стим­фа­лий­ских птиц 106. В обла­сти горо­да Стим­фа­ла в Арка­дии нахо­ди­лось боло­то, назы­вав­ше­е­ся Стим­фа­лий­ским, окру­жен­ное густым лесом. В этот лес сле­та­лось бес­чис­лен­ное мно­же­ст­во птиц, спа­са­ясь от вол­ков. Когда Геракл ока­зал­ся в затруд­не­нии, не зная, как выгнать птиц из это­го леса, Афи­на дала ему мед­ные погре­муш­ки, полу­чен­ные ею от Гефе­ста. Геракл, сев под горой, рас­по­ло­жен­ной побли­зо­сти от болота, стал уда­рять в эти погре­муш­ки и напу­гал птиц, кото­рые не выно­си­ли шума и в стра­хе взле­та­ли. Дей­ст­вуя таким спо­со­бом, Геракл их всех пере­стре­лял.

(7) Седь­мым подви­гом Эври­сфей назна­чил ему при­ве­сти Крит­ско­го быка 107. Об этом быке Аку­си­лай сооб­ща­ет, что это тот самый бык, кото­рый пере­вез ним­фу Евро­пу для Зев­са. Дру­гие же — что это­го быка Посей­дон выслал из моря, когда Минос пообе­щал при­не­сти в жерт­ву Посей­до­ну то, что появит­ся из моря. Гово­рят так­же, что Минос, пора­жен­ный кра­сотой быка, ото­слал его на паст­би­ще, а в жерт­ву Посей­до­ну при­нес дру­го­го и что раз­гне­ван­ный этим Посей­дон разъ­ярил быка 108.

При­быв на Крит, Геракл стал про­сить Мино­са отдать ему быка, и Минос раз­ре­шил Герак­лу взять его, если он его одо­ле­ет. Одолев быка, Геракл доста­вил его Эври­сфею, пока­зал ему и затем отпу­стил на сво­бо­ду. Бык пере­сек область Спар­ты и всю Арка­дию, затем, перей­дя Истм, при­был в Атти­ку к Мара­фо­ну и стал опу­сто­шать поля мест­ных жите­лей 109.

(8) Вось­мым подви­гом Эври­сфей назна­чил Герак­лу при­ве­сти в Мике­ны кобы­лиц, при­над­ле­жав­ших фра­кий­цу Дио­меду 110. Это был сын Аре­са и Кире­ны, кото­рый цар­ст­во­вал над бисто­на­ми, весь­ма воин­ст­вен­ным фра­кий­ским пле­ме­нем. Кобы­ли­цы его пита­лись чело­ве­че­ским мясом. При­плыв туда с теми, кто доб­ро­воль­но согла­сил­ся его сопро­вож­дать, Геракл одо­лел охра­няв­ших стой­ла и погнал кобы­лиц к морю. Так как бисто­ны с ору­жи­ем в руках сбе­жа­лись, чтобы отобрать коней, Геракл велел сто­ро­жить их сво­е­му воз­люб­лен­но­му Абде­ру, кото­рый был сыном Гер­ме­са и про­ис­хо­дил из Лок­риды Опунт­ской. Но кобы­ли­цы уби­ли его, рас­тер­зав на части.

Геракл сра­зил­ся с бисто­на­ми, убил Дио­меда и обра­тил осталь­ных в бег­ст­во. У моги­лы погиб­ше­го Абде­ра он осно­вал город Абде­ры 111, а лоша­дей при­гнал и передал Эври­сфею. После того как Эври­сфей их отпу­стил, они при­шли к горе, назы­ваю­щей­ся Олим­пом, и были там рас­тер­за­ны дики­ми зве­ря­ми.

(9) Девя­тым подви­гом Эври­сфей назна­чил Герак­лу при­не­сти ему пояс Иппо­ли­ты 112. Она была цари­цей ама­зо­нок, кото­рые оби­та­ли на бере­гах реки Тер­мо­дон­та. Это было воин­ст­вен­ное пле­мя, вед­шее муж­ской образ жиз­ни. Когда им при­хо­ди­лось схо­дить­ся с муж­чи­на­ми и рожать, они вскарм­ли­ва­ли толь­ко дево­чек и сдав­ли­ва­ли им пра­вую грудь, чтобы она не меша­ла им метать дро­тик, а левую остав­ля­ли, чтобы вскарм­ли­вать детей. Иппо­ли­та обла­да­ла поя­сом, при­над­ле­жав­шим Аре­су: этот пояс был зна­ком того, что она явля­лась глав­ной среди всех ама­зо­нок. Геракл и был послан за этим поя­сом, пото­му что им хоте­ла обла­дать дочь Эври­сфея Адме­та 113.

Взяв себе в спут­ни­ки поже­лав­ших отпра­вить­ся с ним, Геракл сна­рядил один корабль и отплыл. В пути он при­ча­лил к ост­ро­ву Паро­су, на кото­ром жили сыно­вья Мино­са Эври­медонт, Хрис, Нефа­ли­он и Фило­лай. Здесь двое из чис­ла вышед­ших на берег спут­ни­ков Герак­ла погиб­ли от руки сыно­вей Мино­са. Раз­гне­ван­ный Геракл одних тут же пере­бил, осталь­ных же окру­жил и стал оса­ждать, пока они не при­сла­ли послов, пред­ла­гая, чтобы он вме­сто погиб­ших спут­ни­ков взял дво­их из чис­ла оса­жден­ных, кого толь­ко захо­чет. Тогда Геракл снял оса­ду, и, взяв с собой Алкея и Сфе­не­ла, вну­ков Мино­са, сыно­вей Анд­ро­гея, при­был в Мисию к Лику, сыну Дас­ки­ла, и был там радуш­но при­нят… 114 В то вре­мя как там про­ис­хо­ди­ла борь­ба с царем беб­ри­ков, Геракл помог Лику и мно­гих пере­бил: в их чис­ле был царь Мигдон, брат Ами­ка. Отде­лив от государ­ства беб­ри­ков часть зем­ли, Геракл отдал ее Лику, и тот всю эту зем­лю назвал Герак­ле­ей.

Отсюда он при­плыл в гавань горо­да Темис­ки­ры. Здесь яви­лась к нему Иппо­ли­та, спро­си­ла, зачем он при­был, и обе­ща­ла отдать пояс. Но боги­ня Гера, при­няв облик одной из ама­зо­нок, при­бе­жа­ла к ним и закри­ча­ла: «Цари­цу насиль­но уво­зят при­е­хав­шие чуже­стран­цы!» Ама­зон­ки в пол­ном воору­же­нии поска­ка­ли на конях к кораб­лю. Когда Геракл увидел их воору­жен­ны­ми, он решил, что это про­изо­шло в резуль­та­те ковар­но­го замыс­ла, и, убив Иппо­ли­ту, завла­дел ее поя­сом. После сра­же­ния с осталь­ны­ми ама­зон­ка­ми Геракл отплыл и при­ча­лил к Трое.

Слу­чи­лось тогда, что город этот постиг­ло несча­стье, кото­рое было след­ст­ви­ем гне­ва богов Апол­ло­на и Посей­до­на. Эти боги, желая испы­тать нече­стие Лао­медон­та, упо­до­би­лись людям и наня­лись за пла­ту окру­жить сте­на­ми Пер­гам. Но когда они постро­и­ли сте­ны, Лао­медонт им пла­ты не отдал 115. За это Апол­лон наслал на Трою чуму, а Посей­дон — мор­ское чудо­ви­ще, при­но­си­мое при­ли­вом и похи­щав­шее всех встре­чав­ших­ся на рав­нине людей 116. Когда было полу­че­но пред­ска­за­ние, что избав­ле­ние от бед­ст­вий насту­пит толь­ко после того, как Лао­медонт отдаст свою дочь Геси­о­ну на съе­де­ние чудо­ви­щу, он при­вя­зал ее к при­бреж­ным ска­лам. Геракл, увидев девуш­ку выстав­лен­ной на съе­де­ние, заявил, что спа­сет ее, если Лао­медонт отдаст ему коней, полу­чен­ных от Зев­са в каче­ст­ве выку­па за похи­щен­но­го Гани­меда 117. Лао­медонт обе­щал отдать, и тогда Геракл убил чудо­ви­ще и спас Геси­о­ну. Но Лао­медонт не поже­лал отдать услов­лен­ную пла­ту 118, и Геракл, при­гро­зив, что отпра­вит­ся на Трою вой­ной, отплыл из-под Трои. Он при­ча­лил к горо­ду Айну, где его радуш­но при­нял царь Пол­тис. Отплы­вая, на бере­гу Айнии он за дер­зость выстре­лом из лука убил Сар­пе­до­на, кото­рый был сыном Посей­до­на и бра­том Пол­ти­са.
При­ча­лив к ост­ро­ву Фасо­су и поко­рив жив­ших там фра­кий­цев, он пред­о­ста­вил этот ост­ров для засе­ле­ния сыно­вьям Анд­ро­гея. Отпра­вив­шись из-под Фасо­са к Тороне, он вызвал там на еди­но­бор­ст­во Поли­го­на и Теле­го­на, сыно­вей Про­тея 119 и вну­ков Посей­до­на, и убил их в поедин­ке. При­ве­зя пояс в Мике­ны, он отдал его Эври­сфею.

(10) Деся­тым подви­гом Эври­сфей назна­чил ему при­ве­сти коров Гери­о­на из Эри­теи 120. Эри­тея была ост­ров, рас­по­ло­жен­ный вбли­зи оке­а­на: ныне этот ост­ров назы­ва­ет­ся Гадей­ра 121. На этом ост­ро­ве оби­тал Гери­он, сын Хри­са­ора и Кал­ли­рои, доче­ри Оке­а­на. Он обла­дал телом, срос­шим­ся из трех чело­ве­че­ских тел, соеди­нен­ных меж­ду собой до поя­са, но разде­ляв­ших­ся от под­ре­бе­рья и бедер. Ему при­над­ле­жа­ли крас­ные коро­вы, кото­рых пас Эври­ти­он, а сто­ро­жил дву­гла­вый пес Ортр 122, порож­ден­ный Ехид­ной и Тифо­ном.

Отпра­вив­шись за коро­ва­ми Гери­о­на, Геракл про­шел через мно­гие сте­пи Евро­пы123 и при­шел в Ливию. При­дя в Тар­тесс, он поста­вил там памят­ные зна­ки о сво­ем похо­де на гра­ни­цах Евро­пы и Ливии — две оди­на­ко­вые камен­ные сте­лы 124.

Обжи­га­е­мый луча­ми солн­ца во вре­мя похо­да, Геракл напра­вил свой лук про­тив бога Гелиоса, и тот, пора­жен­ный его муже­ст­вом, дал ему золо­той кубок, в кото­ром Геракл и пере­сек Оке­ан 125. При­быв в Эри­тею, Геракл рас­по­ло­жил­ся для ноч­ле­га на горе Абан­те. Соба­ка, учу­яв его, кину­лась к нему, но Геракл отра­зил ее дуби­ной и убил пас­ту­ха Эври­ти­о­на, при­бе­жав­ше­го ей на помощь.

Менет, кото­рый пас там коров Аида, рас­ска­зал о слу­чив­шем­ся Гери­о­ну, и тот, застав Герак­ла на бере­гу реки Анте­мун­та уго­ня­ю­щим коров, всту­пил с ним в борь­бу, но Геракл убил его, застре­лив из лука. После это­го он загнал коров в кубок и, пере­плыв в Тар­тесс, вер­нул кубок Гелио­су.
Затем он пере­сек Абде­рию 126 и при­был в Лигу­рию, где сыно­вья Посей­до­на Иале­бион и Дер­кин попы­та­лись отобрать у него коров 127. Убив их, Геракл дви­нул­ся через Тир­ре­нию. В обла­сти Регия один бык отбил­ся от ста­да, кинул­ся в море и пере­плыл в Сици­лию, пере­шел через близ­ле­жа­щую зем­лю (кото­рая по его име­ни назва­на Ита­ли­ей, ибо тир­рен­цы назы­ва­ют быка сло­вом «ита­лос»)128. Затем он вышел в доли­ну Эри­ка, кото­рый цар­ст­во­вал над эли­ма­ми. Эрик этот был сыном Посей­до­на, и он загнал быка в свои ста­да 129.

Геракл же, передав коров Гефе­сту, поспе­шил на поис­ки это­го быка и нашел его в ста­дах Эри­ка, но тот ска­зал, что отдаст быка толь­ко в том слу­чае, если Геракл одо­ле­ет его в борь­бе. Геракл всту­пил с ним в борь­бу и, три­жды взяв верх, убил Эри­ка; быка он погнал вме­сте со всем ста­дом к Ионий­ско­му морю. Когда они подо­шли к мор­ской излу­чине, Гера насла­ла на коров слеп­ня, и ста­до разде­ли­лось в обла­сти фра­кий­ско­го пред­го­рья. Геракл пой­мал часть ста­да и погнал его в направ­ле­нии Гел­лес­пон­та, дру­гая же часть оста­лась дикой. Едва согнав коров к реке Стри­мо­ну, Геракл воз­не­го­до­вал на эту реку, издав­на быв­шую судо­ход­ной. Набро­сав в нее скал, он сде­лал ее несудо­ход­ной, и при­гнав коров к Эври­сфею, отдал их ему, а тот при­нес коров в жерт­ву богине Гере.

(11) После того как все эти подви­ги были совер­ше­ны, за восемь лет и один месяц 130, Эври­сфей отка­зал­ся зачесть очи­ще­ние Авги­е­вых коню­шен и победу над гид­рой и назна­чил Герак­лу один­на­дца­тый подвиг — при­не­сти золотые ябло­ки от Гес­пе­рид 131. Эти ябло­ки нахо­ди­лись не в Ливии, как утвер­жда­ют некото­рые, а у Атлан­та, там, где оби­та­ют гипер­бо­рей­цы 132. Гея пода­ри­ла их Зев­су, когда тот женил­ся на Гере. Эти ябло­ки охра­нял бес­смерт­ный дра­кон, сын Тифо­на и Ехид­ны, у кото­ро­го было сто голов: он спо­со­бен был изда­вать самые раз­но­об­раз­ные голо­са. Вме­сте с ним охра­ня­ли ябло­ки девы Гес­пе­риды — Айг­ла, Эри­тея, Гестия, Аре­ту­са. Геракл, отпра­вив­шись в путь, при­был к реке Эхедо­ру. Там вызвал его на еди­но­бор­ст­во Кикн, сын Аре­са и Пире­ны. Так как Арес стал под­дер­жи­вать Кик­на, вме­ши­ва­ясь в еди­но­бор­ст­во, Зевс, кинув посреди них перун, пре­кра­тил борь­бу 133.

Про­хо­дя через Илли­рию и направ­ля­ясь к реке Эрида­ну, Геракл при­шел к ним­фам, доче­рям Зев­са и Феми­ды. Те напра­ви­ли его к Нерею. Геракл застал его спя­щим и свя­зал его, хотя Нерей во вре­мя схват­ки неод­но­крат­но менял свой облик. Он не выпу­стил Нерея преж­де, чем тот не ука­зал ему, где он най­дет ябло­ки Гес­пе­рид 134. Узнав от Нерея путь, Геракл пере­сек Ливию. В этой стране цар­ст­во­вал сын Посей­до­на Антей 135, кото­рый всех чуже­стран­цев застав­лял всту­пать с ним в еди­но­бор­ст­во и уби­вал их. Вынуж­ден­ный сра­зить­ся с ним, Геракл под­нял его в воздух, и, сжав в объ­я­ти­ях, убил 136, сло­мав ему хре­бет. Труд­ность заклю­ча­лась в том, что Антей, каса­ясь зем­ли, каж­дый раз ста­но­вил­ся силь­нее, поэто­му некото­рые и гово­ри­ли, что Антей был сыном Геи.

После Ливии Геракл отпра­вил­ся стран­ст­во­вать по Егип­ту. В этой стране цар­ст­во­вал Буси­рис 137, сын Посей­до­на и Лиси­а­нассы, доче­ри Эпа­фа. Буси­рис всех чуже­стран­цев зака­лы­вал на алта­ре Зев­са в соот­вет­ст­вии с полу­чен­ным им ора­ку­лом. Еги­пет в тече­ние девя­ти лет стра­дал от неуро­жая, и Фра­сий 138, уче­ный-про­ри­ца­тель, при­шед­ший с Кип­ра, ска­зал, что неуро­жай пре­кра­тит­ся, если егип­тяне каж­дый год будут зака­лы­вать чуже­стран­ца на алта­ре Зев­са. Тогда Буси­рис, зако­лов пер­вым Фра­сия, стал уби­вать при­бы­ваю­щих в стра­ну чуже­стран­цев. Герак­ла тоже схва­ти­ли и уже нес­ли к алта­рям, но он разо­рвал путы и убил Буси­ри­са и сына его Амфи­да­ман­та.

Стран­ст­вуя по Азии, Геракл при­был в Тер­мид­ры, гавань лин­дий­цев 139. У како­го-то погон­щи­ка он выпряг одно­го из двух быков, кото­ры­ми была запря­же­на его повоз­ка, при­нес его в жерт­ву богам и пир­ше­ст­во­вал. Погон­щик же, не имея сил защи­щать­ся, став где-то на горе, про­из­но­сил про­кля­тия. По этой при­чине и теперь, когда при­но­сят жерт­ву Герак­лу, дела­ют это с про­кля­ти­я­ми 140.

Пере­хо­дя через Ара­вию, Геракл убил Эма­ти­о­на 141, сына Тифо­на. После того как он пере­сек Ливию, он при­был к внеш­не­му морю, где взял у Гелиоса его кубок. Пере­пра­вив­шись на про­ти­во­по­лож­ный мате­рик, он на Кав­ка­зе застре­лил из лука орла, кле­вав­ше­го печень у Про­ме­тея 142: этот орел был порож­де­ни­ем Ехид­ны и Тифо­на. Геракл осво­бо­дил Про­ме­тея, воз­ло­жил на себя вме­сто сня­тых оков 143 венок из оли­вы и пред­о­ста­вил Зев­су Хиро­на, кото­рый согла­сил­ся стать смерт­ным вме­сто Про­ме­тея.

Когда же Геракл при­шел к гипер­бо­рей­цам, где нахо­дил­ся Атлант, то, пом­ня о сове­те Про­ме­тея, ска­зав­ше­го ему, чтобы он сам не отправ­лял­ся за ябло­ка­ми, а, взяв на пле­чи небес­ный свод, послал за ними Атлан­та, все это выпол­нил. Атлант, сре­зав у Гес­пе­рид три ябло­ка, при­шел к Герак­лу и, не желая при­нять обрат­но на свои пле­чи небес­ный свод 144, ска­зал, что он сам хочет отне­сти ябло­ки Эври­сфею, и попро­сил Герак­ла подер­жать небес­ный свод вме­сто него. Геракл согла­сил­ся на это, но сумел с помо­щью хит­рой улов­ки вновь пере­ло­жить его на пле­чи Атлан­та. Про­ме­тей дал ему совет, чтобы он пред­ло­жил Атлан­ту на вре­мя при­нять на свои пле­чи свод небес, пока он сде­ла­ет себе подуш­ку на голо­ве. Выслу­шав это, Атлант поло­жил ябло­ки на зем­лю и при­нял на свои пле­чи небес­ный свод. Так Герак­лу уда­лось взять ябло­ки и уйти. Некото­рые же сооб­ща­ют, что Геракл не полу­чал этих яблок от Атлан­та, а сам их сре­зал, убив сто­ро­жив­ше­го их дра­ко­на 145.

При­не­ся ябло­ки в Мике­ны, Геракл отдал их Эври­сфею, а тот в свою оче­редь пода­рил их Герак­лу. Взяв эти ябло­ки от Герак­ла, Афи­на вновь унес­ла их обрат­но: было бы нече­сти­ем, если бы эти ябло­ки нахо­ди­лись в дру­гом месте.

(12) Две­на­дца­тым подви­гом Эври­сфей назна­чил Герак­лу при­ве­сти Кер­бе­ра из Аида 146. У него были три соба­чьих голо­вы и хвост дра­ко­на, а на спине у него тор­ча­ли голо­вы раз­но­об­раз­ных змей. Соби­ра­ясь на свер­ше­ние это­го подви­га, Геракл при­шел в Элев­син к Эвмол­пу 147, чтобы быть посвя­щен­ным в мисте­рии. В те вре­ме­на чуже­стран­цев еще не посвя­ща­ли в Элев­син­ские мисте­рии, и Геракл доби­вал­ся посвя­ще­ния в каче­ст­ве при­ем­но­го сына Пилия 148, но участ­во­вать в таин­ствах он еще не мог, ибо не был очи­щен от сквер­ны после убий­ства кен­тав­ров. Толь­ко при­няв от Эвмол­па очи­ще­ние, Геракл был допу­щен к уча­стию в мисте­ри­ях.

При­быв к Тена­ру — мысу в Лако­ни­ке, где нахо­дит­ся под­зем­ный вход, веду­щий в Аид 149, Геракл спу­стил­ся под зем­лю. Души умер­ших, увидев Герак­ла, кину­лись в бег­ст­во, за исклю­че­ни­ем Меле­а­г­ра и Гор­го­ны Меду­сы. Геракл извлек меч и замах­нул­ся на Меду­су, как на живую, и толь­ко от Гер­ме­са он узнал, что перед ним пустой при­зрак 150. Подой­дя к само­му вхо­ду в Аид, Геракл застал там Тесея и Пири­тоя, при­шед­ше­го сва­тать Пер­се­фо­ну и за это при­вя­зан­но­го к ска­ле 151. Увидев Герак­ла, они оба ста­ли про­тя­ги­вать к нему руки, чтобы тот вывел их на свет сво­ей могу­чей силой. Геракл, взяв Тесея за руку, вывел его. Он захо­тел выве­сти так­же и Пири­тоя, но зем­ля затряс­лась, и Геракл его оста­вил. Он отка­тил и ска­лу, кото­рая покры­ва­ла Аска­ла­фа 152. Желая напи­тать души умер­ших кро­вью, Геракл зако­лол одну из коров, при­над­ле­жав­ших Аиду. Менет, сын Кев­то­ни­ма, кото­рый пас этих коров, вызвал Герак­ла на еди­но­бор­ст­во, но Геракл так сжал его, что пере­ло­мал ему реб­ра, одна­ко отпу­стил его по прось­бе Пер­се­фо­ны.

Когда Геракл стал про­сить Плу­то­на отдать ему Кер­бе­ра, тот раз­ре­шил ему взять соба­ку, если он одо­ле­ет ее без помо­щи ору­жия, кото­рое при нем было. Геракл нашел пса у ворот Ахе­рон­та, и, будучи защи­щен со всех сто­рон пан­ци­рем и покрыт льви­ной шку­рой, обхва­тил голо­ву соба­ки, и не отпус­кал, хотя дра­кон, заме­няв­ший Кер­бе­ру хвост, кусал его. Геракл душил чудо­ви­ще до тех пор, пока не укро­тил его, и вывел на поверх­ность зем­ли в обла­сти горо­да Тре­зе­на 153. Аска­ла­фа Демет­ра пре­вра­ти­ла в фили­на, а Геракл, пока­зав Кер­бе­ра Эври­сфею, вер­нул соба­ку в Аид.

VI. (1) Совер­шив эти подви­ги, Геракл вер­нул­ся в Фивы и отдал свою жену Мега­ру 154 Иолаю. Наме­ре­ва­ясь сам женить­ся, он узнал, что пра­ви­тель Ойха­лии Эврит 155 устро­ил состя­за­ния в стрель­бе из лука: тому, кто победит в этом искус­ст­ве само­го Эври­та и его сыно­вей, была обе­ща­на в жены дочь Эври­та Иола.

При­дя в Ойха­лию и одер­жав победу в искус­ст­ве стрель­бы из лука, Геракл, одна­ко, не полу­чил Иолу в жены, хотя стар­ший из сыно­вей Эври­та, Ифит, тре­бо­вал отдать ее Герак­лу. Эврит и осталь­ные его сыно­вья отка­за­лись это сде­лать, заяв­ляя, что они боят­ся, как бы Геракл, если у него родят­ся дети, не стал уби­вать их, как преж­них 156.

(2) Недол­гое вре­мя спу­стя, когда Авто­лик 157 украл коров с ост­ро­ва Эвбеи, царь Эврит решил, что это сде­лал Геракл. Не веря в это, Ифит при­шел к Герак­лу и встре­тил­ся с ним как раз в то самое вре­мя, когда Геракл воз­вра­щал­ся из Фер, где он спас от смер­ти Алке­сту для Адме­та 158. Ифит стал при­гла­шать Герак­ла отпра­вить­ся вме­сте на поис­ки коров. Геракл согла­сил­ся и ока­зал Ифи­ту радуш­ный при­ем, но безу­мие вновь охва­ти­ло его, и он сбро­сил Ифи­та со сте­ны горо­да Тирин­фа 159.

Желая очи­стить­ся от сквер­ны это­го убий­ства, Геракл при­шел к Нелею, кото­рый цар­ст­во­вал в Пило­се. Нелей отка­зал Герак­лу, так как друж­ба свя­зы­ва­ла его с Эври­том, и тогда Геракл обра­тил­ся в Ами­к­лы и был очи­щен от сквер­ны Деи­фо­бом, сыном Иппо­ли­та. Но убий­ст­во Ифи­та ста­ло при­чи­ной того, что Герак­ла постиг­ла тяж­кая болезнь. Тогда он отпра­вил­ся в Дель­фы, чтобы спро­сить, как изба­вить­ся ему от болез­ни. Когда Пифия отка­за­лась дать ему ответ, он хотел раз­гра­бить храм и, уне­ся тре­нож­ник, устро­ить соб­ст­вен­ное про­ри­ца­ли­ще 160. С Герак­лом всту­пил в борь­бу бог Апол­лон, но Зевс мет­нул меж­ду ними свой перун. Когда они при­ми­ри­лись таким обра­зом, Геракл полу­чил пред­ска­за­ние, кото­рое гла­си­ло, что он изба­вит­ся от болез­ни, если будет про­дан в раб­ст­во и отслу­жит три года, а полу­чен­ные день­ги отдаст Эври­ту как виру.

(3) По это­му ука­за­нию Гер­мес про­дал Герак­ла. Купи­ла его дочь Иар­да­на Омфа­ла 161, цари­ца Лидии, уна­сле­до­вав­шая цар­скую власть от сво­е­го умер­ше­го супру­га Тмо­ла. Когда день­ги были при­не­се­ны Эври­ту, тот их не при­нял. Геракл же, нахо­дясь в услу­же­нии у Омфа­лы, пой­мал кер­ко­пов 162, жив­ших вбли­зи Эфе­са, и свя­зал. Силея, жив­ше­го в Авлиде 163 и застав­ляв­ше­го всех пут­ни­ков вска­пы­вать его вино­град­ник, Геракл убил вме­сте с его доче­рью Ксе­но­ди­кой, пред­ва­ри­тель­но выкор­че­вав 164 вино­град­ные лозы.

При­ча­лив к ост­ро­ву Доли­хе, он увидел тело Ика­ра, выне­сен­ное вол­на­ми на берег, и похо­ро­нил его, назвав ост­ров Доли­ху Ика­ри­ей 165. За это Дедал изгото­вил в Писе точ­ное изо­бра­же­ние Герак­ла. Но Геракл, при­няв ночью это изо­бра­же­ние за оду­шев­лен­ное суще­ст­во, раз­бил его, кинув в него кам­нем. Как гово­рят, к тому вре­ме­ни, когда он нахо­дил­ся в услу­же­нии у Омфа­лы, отно­сит­ся поход в Кол­хиду 166 и охота на Калидон­ско­го веп­ря 167, а так­же очи­ще­ние Ист­ма 168 Тесе­ем, при­быв­шим из Тре­зе­на.

(4) Отбыв срок сво­ей служ­бы у Омфа­лы и изба­вив­шись от болез­ни, Геракл отплыл к Или­о­ну на восем­на­дца­ти пяти­де­ся­ти­ве­сель­ных кораб­лях, собрав вой­ско из самых отбор­ных мужей, доб­ро­воль­но согла­сив­ших­ся отпра­вить­ся вме­сте с ним в поход 169. При­плыв к Или­о­ну, он пору­чил охра­ну кораб­лей Оиклею 170, а сам с осталь­ны­ми участ­ни­ка­ми похо­да дви­нул­ся на город. Лао­медонт с вой­ском подо­шел к кораб­лям и в сра­же­нии убил Оиклея, но был ото­гнан; Геракл со спут­ни­ка­ми ста­ли его оса­ждать. Во вре­мя этой оса­ды Тела­мон, про­ло­мив сте­ну, пер­вым ворвал­ся в город и после него Геракл. Увидав, что Тела­мон про­ник в город пер­вым, Геракл выхва­тил меч и устре­мил­ся про­тив него, не желая, чтобы кто-нибудь ока­зал­ся более доб­лест­ным, чем он сам. Увидев это, Тела­мон стал соби­рать в кучу лежав­шие побли­зо­сти кам­ни. Геракл спро­сил его, что он дела­ет, и Тела­мон отве­тил, что соору­жа­ет алтарь Герак­лу Победи­те­лю. Геракл похва­лил его; взяв город, он пере­стре­лял из лука Лао­медон­та и всех его сыно­вей, кро­ме Подар­ка, а Тела­мо­ну в каче­ст­ве почет­но­го дара отдал Геси­о­ну 171, дочь Лао­медон­та.

Геси­оне Геракл раз­ре­шил взять с собой кого она захо­чет из плен­ни­ков. Когда же она выбра­ла себе бра­та Подар­ка, Геракл ска­зал ей, что преж­де Подарк дол­жен стать рабом и толь­ко после это­го, если она что-либо даст вза­мен, она смо­жет его взять. Тогда Геси­о­на сня­ла с голо­вы покры­ва­ло и отда­ла его в упла­ту. По этой при­чине Подарк и был назван При­а­мом 172.

VII. (1) Когда Геракл воз­вра­щал­ся морем из-под Трои, Гера обру­ши­ла на его флот страш­ные бури 173. Раз­гне­вав­шись на нее за это, Зевс под­ве­сил Геру на высотах Олим­па 174. Когда Геракл уже под­плы­вал к ост­ро­ву Косу, жите­ли Коса при­ня­ли его флот за пират­ский и ста­ли метать в него кам­ни, не давая при­стать к бере­гу. Но Геракл ночью выса­дил­ся и захва­тил ост­ров, убив при этом царя Эври­пи­ла, сына Посей­до­на и Асти­па­леи 175. Во вре­мя сра­же­ния Геракл был ранен Хал­ко­дон­том, но Зевс унес его с поля сра­же­ния, и Геракл спас­ся.

Опу­сто­шив ост­ров Кос, Геракл по ука­за­нию боги­ни Афи­ны при­шел на рав­ни­ну Фле­гры, где он вме­сте с бога­ми стал сра­жать­ся с гиган­та­ми 176. (2) Недол­гое вре­мя спу­стя он отпра­вил­ся в поход про­тив Авгия, собрав вой­ско в Арка­дии и при­со­еди­нив доб­ро­воль­цев из чис­ла луч­ших вои­нов Элла­ды. Авгий, услы­шав о том, что Геракл идет про­тив него вой­ной, поста­вил пол­ко­вод­цев над вой­ском Элиды Эври­та и Кте­а­та, срос­ших­ся близ­не­цов, кото­рые сво­ей силой пре­вос­хо­ди­ли всех тогда жив­ших на зем­ле людей. Они были сыно­вья­ми Моли­о­ны и Акто­ра 177; их назы­ва­ли так­же сыно­вья­ми Посей­до­на. Актор же был бра­том Авгия 178. Слу­чи­лось, одна­ко, так, что Геракл забо­лел во вре­мя похо­да. Это было при­чи­ной того, что он заклю­чил с Моли­о­нида­ми мир. Но позд­нее те узна­ли о его болез­ни, напа­ли на его вой­ско и мно­гих пере­би­ли. Тогда Геракл отсту­пил, но позд­нее, во вре­мя тре­тьей Ист­ми­а­ды, когда жите­ли Элиды посла­ли Моли­о­нидов для при­не­се­ния сов­мест­ной жерт­вы, Геракл убил их из заса­ды в Клео­нах. После это­го он отпра­вил­ся похо­дом на Элиду, захва­тил город и, убив Авгия вме­сте с его детьми, вер­нул Филея на роди­ну и передал ему цар­скую власть 179.

Он учредил Олим­пий­ские состя­за­ния 180, воз­двиг алтарь Пелоп­са 181 и соорудил, кро­ме того, шесть алта­рей две­на­дца­ти богов 182.

(3) После взя­тия Элиды он отпра­вил­ся похо­дом на Пилос 183 и, взяв город, убил Пери­к­ли­ме­на, само­го отваж­но­го из сыно­вей Нелея, кото­рый во вре­мя сра­же­ния неод­но­крат­но менял свой облик 184. Геракл убил Нелея и всех сыно­вей его, кро­ме Несто­ра, кото­рый, будучи еще совсем юным, вос­пи­ты­вал­ся в это вре­мя у гере­ни­ев. Во вре­мя это­го сра­же­ния Геракл нанес рану и Аиду, сра­жав­ше­му­ся на сто­роне жите­лей Пило­са 185. После взя­тия Пило­са Геракл отпра­вил­ся похо­дом про­тив Лакеде­мо­на, чтобы нака­зать сыно­вей Гип­по­ко­он­та 186. Он гне­вал­ся на них за то, что они сра­жа­лись на сто­роне Нелея, но более все­го за то, что они уби­ли сына Ликим­ния. Когда он рас­смат­ри­вал дво­рец Гип­по­ко­он­та, из двор­ца выбе­жа­ла соба­ка молос­ской поро­ды и набро­си­лась на него. Он кинул в соба­ку кам­нем и попал в нее, но тут же выбе­жа­ли сыно­вья Гип­по­ко­он­та и заби­ли его дуби­на­ми насмерть. Мстя за его смерть, и собрал Геракл вой­ско про­тив Лакеде­мо­на.
При­дя в Арка­дию, Геракл стал про­сить Кефея 187 при­нять уча­стие в похо­де вме­сте с сыно­вья­ми, кото­рых у того было два­дцать. Но Кефей опа­сал­ся, как бы арги­вяне не напа­ли на его стра­ну, когда он оста­вит Тегею, и поэто­му отка­зал­ся. Тогда Геракл, взяв у Афи­ны локон Гор­го­ны в мед­ном кув­шине, дал его Сте­ро­пе, доче­ри Кефея, ска­зав при этом, что, если вра­же­ское вой­ско вторг­нет­ся, ей надо будет три­жды под­нять этот локон над сте­на­ми горо­да, не глядя впе­ред, и тогда враг повернет вспять 188. После это­го Кефей и его сыно­вья при­ня­ли уча­стие в похо­де. Во вре­мя сра­же­ния Кефей и его сыно­вья погиб­ли, и вме­сте с ними погиб и Ификл, брат Герак­ла. Геракл же убил Гип­по­ко­он­та и его сыно­вей, поко­рил город и при­вел назад Тин­да­рея, передав ему цар­скую власть в Лакеде­моне.

(4) Про­хо­дя через Тегею, Геракл соблаз­нил Авгу, дочь Алея, не зная, кто она 189. Авга тай­но роди­ла и под­ки­ну­ла дитя в свя­щен­ном участ­ке хра­ма боги­ни Афи­ны. Так как стра­ну ста­ла опу­сто­шать чума, Алей решил отыс­кать при­чи­ну и, зай­дя в храм Афи­ны, нашел рож­ден­ное доче­рью дитя. Его выбро­си­ли на Пар­те­ний­скую гору, но мла­де­нец был спа­сен бла­го­да­ря како­му-то боже­ст­вен­но­му про­мыс­лу. Толь­ко что родив­шая лань ста­ла кор­мить его сво­им моло­ком, а затем его нашли пас­ту­хи и назва­ли маль­чи­ка Теле­фом 190. Авгу Алей отдал Нав­плию, чтобы он про­дал ее за пре­д­е­лы стра­ны, тот же отдал ее вла­сти­те­лю Тев­тра­нии Тев­тран­ту, кото­рый сде­лал ее сво­ей женой.

(5) Геракл, при­быв в Калидон, стал сва­тать­ся к доче­ри Ойнея Дея­ни­ре. В еди­но­бор­ст­ве за пра­во стать мужем Дея­ни­ры с Ахе­ло­ем, при­няв­шим образ быка, Геракл обло­мал быку один рог 191. Он женил­ся на Дея­ни­ре, а Ахе­лой полу­чил обрат­но рог, отдав за него рог Амал­феи 192. Она была доче­рью Гемо­ния и обла­да­ла бычьим рогом. Как сооб­ща­ет Фере­кид, этот рог имел свой­ст­во достав­лять сво­е­му вла­дель­цу в изоби­лии любую пищу или питье, како­го бы тот ни поже­лал 193.
(6) Вме­сте с калидон­ца­ми Геракл отпра­вил­ся в поход про­тив тес­протов 194. Захва­тив город Эфи­ру 195, где цар­ст­во­вал царь Филант, Геракл сошел­ся с его доче­рью Астиохой 196 и стал отцом Тле­по­ле­ма. Нахо­дясь там, он послал гон­ца к Тес­пию, с кото­рым передал, чтобы Тес­пий семе­рых его сыно­вей оста­вил у себя, трех ото­слал в Фивы, а сорок осталь­ных отпра­вил для осно­ва­ния коло­нии на ост­ров Сар­ди­нию 197.

После это­го, нахо­дясь на пир­ше­ст­ве у Ойнея, он убил уда­ром сына Архи­те­ла Эвно­ма, под­но­сив­ше­го ему воду для мытья рук 198. Эвном был род­ст­вен­ни­ком Ойнея. Отец маль­чи­ка при­знал, что это было неча­ян­ное убий­ст­во и про­стил Герак­ла, но тот, соглас­но зако­ну, решил уда­лить­ся в изгна­ние и напра­вил­ся к Кеи­ку 199 в Тра­хин.

Вме­сте с Дея­ни­рой он подо­шел к реке Эве­ну, на бере­гу кото­рой сидел кен­тавр Несс, пере­во­зив­ший пут­ни­ков за пла­ту, заяв­ляя, что пра­во пере­во­за он полу­чил от богов за при­су­щую ему спра­вед­ли­вость 200. Геракл сам пере­пра­вил­ся через реку, Дея­ни­ру же отдал Нес­су, чтобы он пере­вез ее за пла­ту на дру­гой берег. Но послед­ний, пере­прав­ляя Дея­ни­ру, попы­тал­ся ее изна­си­ло­вать. Когда она закри­ча­ла, Геракл услы­шал ее крик и выстре­лил из лука в вышед­ше­го из воды Нес­са, попав ему пря­мо в серд­це. Уми­раю­щий Несс подо­звал к себе Дея­ни­ру и ска­зал ей, что если она хочет иметь сред­ст­во, кото­рое сохра­нит ей любовь Герак­ла, то пусть она сме­ша­ет семя, кото­рое он про­лил на зем­лю, с кро­вью, вытек­шей из раны, кото­рую он полу­чил от стре­лы Герак­ла. Дея­ни­ра так и посту­пи­ла, как посо­ве­то­вал ей Несс, и спря­та­ла сред­ст­во у себя.

(7) Про­хо­дя через зем­лю дрио­пов, Геракл, испы­ты­вая недо­ста­ток в пище, встре­тил Тей­о­да­ман­та, ехав­ше­го на колес­ни­це, запря­жен­ной дву­мя быка­ми 201. Он выпряг одно­го быка и зако­лол себе на обед. Когда же он при­шел в Тра­хин к Кеи­ку 202, то был там радуш­но при­нят и отпра­вил­ся в поход про­тив дрио­пов 203.

Поки­нув эту стра­ну, Геракл высту­пил на сто­роне Эги­мия 204, царя дорий­цев, в войне, кото­рую вели с Эги­ми­ем лапи­фы во гла­ве с Коро­ном. Эги­мий, оса­жден­ный лапи­фа­ми, при­звал на помощь Герак­ла, обе­щая воз­на­гра­дить его частью сво­ей зем­ли.

Геракл при­был к нему на помощь, убил Коро­на вме­сте с осталь­ны­ми, а осво­бож­ден­ную им стра­ну цели­ком вер­нул Эги­мию. Геракл убил так­же и Лао­го­ра, царя дрио­пов, вме­сте с его сыно­вья­ми, в то вре­мя как тот пиро­вал в хра­ме Апол­ло­на, как за бес­чин­ст­во, так и за то, что он был союз­ни­ком лапи­фов.

Когда Геракл про­хо­дил мимо Ито­на 205, его вызвал на поеди­нок Кикн, сын Аре­са и Пело­пии 206. Всту­пив с ним в бой, Геракл убил и это­го. Когда он при­шел в Орме­ний 207, царь Амин­тор не раз­ре­шил ему прой­ти. Встре­тив сопро­тив­ле­ние, Геракл убил и его 208.

При­дя в Тра­хин, Геракл стал наби­рать вой­ско, чтобы отпра­вить­ся в поход на Ойха­лию, желая ото­мстить Эври­ту 209. Союз­ни­ка­ми Герак­ла высту­па­ли арка­дяне, мелий­цы из Тра­хи­на и эпи­к­не­ми­дские лок­ры. Убив Эври­та и его сыно­вей, Геракл захва­тил город.

Похо­ро­нив погиб­ших из чис­ла тех, кто отпра­вил­ся с ним в поход: Гип­па­са, сына Кеи­ка, а так­же Аргия и Мела­на, сыно­вей Ликим­ния, и раз­гра­бив город, Геракл увел Иолу в каче­ст­ве плен­ни­цы. При­ча­лив к Кенею, мысу Эвбеи, Геракл воз­двиг алтарь Зев­су Кеней­ско­му 210. Соби­ра­ясь совер­шить жерт­во­при­но­ше­ние, он послал в Тра­хин гла­ша­тая, чтобы тот при­нес ему празд­нич­ную одеж­ду. От гла­ша­тая Дея­ни­ра узна­ла обо всем, что про­изо­шло у Герак­ла с Иолой. Боясь, как бы Геракл не полю­бил Иолу боль­ше, чем ее, Дея­ни­ра, пола­гая, что вытек­шая кровь Нес­са дей­ст­ви­тель­но явля­ет­ся любов­ным сред­ст­вом, выма­за­ла этой кро­вью хитон.

Надев этот хитон, Геракл стал при­но­сить жерт­ву. Когда хитон нагрел­ся и яд гид­ры стал уязв­лять кожу Герак­ла, он, схва­тив Лих­а­са за ноги, швыр­нул его дале­ко прочь 211. Он стал стас­ки­вать с себя хитон, но тот уже срос­ся с телом: вме­сте со стас­ки­ва­е­мым хито­ном отди­ра­лись и кус­ки тела. Несчаст­но­го Герак­ла при­вез­ли в Тра­хин на кораб­ле. Дея­ни­ра же, узнав о слу­чив­шем­ся, пове­си­лась 212.

Геракл при­ка­зал Гил­лу, кото­рый был его стар­шим сыном от Дея­ни­ры, женить­ся на Иоле, когда он воз­му­жа­ет; отпра­вив­шись затем на гору Ойту (эта гора нахо­дит­ся в обла­сти тра­хи­ни­ев), он раз­ло­жил там костер и, взой­дя на него, при­ка­зал под­жечь. Но никто не захо­тел это­го сде­лать, и толь­ко Пеант, про­хо­див­ший мимо в поис­ках сво­е­го скота, зажег костер. За это Геракл пода­рил ему свой лук и стре­лы. Гово­рят, что когда огонь запы­лал, спу­стив­ше­е­ся обла­ко с гро­мом унес­ло Герак­ла. Став бес­смерт­ным и при­ми­рив­шись с Герой, он женил­ся на доче­ри Геры, богине Гебе, от кото­рой у него роди­лись сыно­вья Алек­си­а­рес и Ани­кет 213.

(8) Были у него сыно­вья и от доче­рей Тес­пия: от Про­к­риды — Анти­ле­онт и Гип­пей (стар­шая из доче­рей Тес­пия роди­ла близ­не­цов), от Пано­пы — Треп­сипп, от Лисы — Эвмед, от … Кре­онт, от Эпи­ла­иды — Асти­а­на­кс, от Кер­ты — Иобет, от Эври­бии — Поли­лай, от Пат­ро — Архе­мах, от Мели­ны — Лао­медонт, от Кли­тип­пы — Эври­ка­пий, от Эвботы — Эври­пил, от Аглаи — Анти­ад, от Хри­се­иды — Оне­сипп, от Ореи — Лао­мен, от Лисиди­ки — Телес, от Менип­пиды — Энте­лид, от Антип­пы — Гип­по­дром, от Эври … Телев­та­гор, от Гип­пы — Капил, от Эвбеи — Олимп, от Ники — Нико­дром, от Арге­лы — Кле­о­лай, от Экс­о­лы — Эритрас, от Ксан­ти­ды — Гомо­липп, от Стра­то­ни­ки — Атром, от Ифиды — Келев­ста­нор, от Лаотои — Антиф, от Антио­пы — Ало­пий, от Кала­ме­ти­ды — Асти­бий, от Филе­иды — Тига­сий, от Эсхре­иды — Лев­кон, от Антеи … от Эври­пи­лы — Архедик, от Эра­то — Династ, от Асо­пиды — Мен­тор, от Эоны — Амест­рий, от Тифи­сы — Лин­кей, от Олим­пу­сы — Гало­крат, от Гели­ко­ниды — Фалий, от Геси­хии — Ойстроб­лет, от Терп­си­кра­ты — Эвриоп, от Эла­хеи — Булей, от Никип­пы — Анти­мах, от Пирип­пы — Патрокл, от Пра­к­си­теи — Неф, от Лисип­пы — Эра­сипп, от Ток­си­кра­ты — Ликург, от Мар­сы — Букол, от Эври­те­лы — Лев­кипп, от Гип­по­кра­ты — Гип­по­зиг. Это все были сыно­вья от доче­рей Тес­пия. Что же каса­ет­ся его сыно­вей от дру­гих жен­щин, то от Дея­ни­ры, доче­ри Ойнея, у него роди­лись Гилл, Кте­сипп, Глен, Онит; от Мега­ры, доче­ри Кре­он­та, — Тери­мах, Деи­ко­онт, Кре­он­ти­ад; от Омфа­лы — Аге­лай (откуда ведет свое нача­ло род Кре­за); от Хал­ки­о­пы, доче­ри Эври­пи­ла, — Тет­тал; от Эпи­ка­сты, доче­ри Авгия, — Тестал; от Пар­те­но­пы, доче­ри Стим­фа­ла, — Эвер; от Авги, доче­ри Алея, — Телеф; от Астио­хи, доче­ри Филан­та, — Тле­по­лем; от Асти­да­мии, доче­ри Амин­то­ра, — Кте­сипп; от Авто­нои, доче­ри Пирея, — Пале­мон.

VIII. (1) После того как Геракл воз­нес­ся к богам, его сыно­вья, спа­са­ясь от Эври­сфея, при­бы­ли к Кеи­ку 214. Но Эври­сфей потре­бо­вал, чтобы их выда­ли, угро­жая в про­тив­ном слу­чае вой­ной, и те из стра­ха перед ним оста­ви­ли Тра­хин и дви­ну­лись через всю Элла­ду. Пре­следу­е­мые, они при­шли в Афи­ны и, сев у алта­ря Мило­сер­дия, ста­ли про­сить о заступ­ни­че­ст­ве 215. Афи­няне не выда­ли их Эври­сфею и, всту­пив с ним в вой­ну, пере­би­ли его сыно­вей — Алек­сандра, Ифи­медон­та, Эври­бия, Мен­то­ра и Пери­меда 216.

Само­го же Эври­сфея, умчав­ше­го­ся на колес­ни­це и про­ез­жав­ше­го уже мимо Ски­ро­нид­ских скал, настиг и убил Гилл, сын Герак­ла 217. Сру­бив ему голо­ву, Гилл при­нес ее Алк­мене, и та выко­ло­ла у нее гла­за ткац­ким чел­но­ком.

(2) После гибе­ли Эври­сфея Герак­лиды при­шли в Пело­пон­нес и захва­ти­ли все горо­да 218. Когда про­шел уже год после их воз­вра­ще­ния, чума пора­зи­ла весь Пело­пон­нес и ора­кул воз­ве­стил, что при­чи­ной чумы яви­лись Герак­лиды: они вер­ну­лись рань­ше поло­жен­но­го вре­ме­ни. По этой при­чине Герак­лиды оста­ви­ли Пело­пон­нес, при­шли в Мара­фон и там посе­ли­лись.

Тле­по­лем неча­ян­но убил Ликим­ния еще до того, как они уда­ли­лись из Пело­пон­не­са (когда Тле­по­лем бил посо­хом сво­е­го раба, Ликим­ний под­бе­жал и удар при­шел­ся по нему). Бежав с немно­ги­ми спут­ни­ка­ми, Тле­по­лем при­был на ост­ров Родос и посе­лил­ся там 219.

Гилл же в соот­вет­ст­вии с заве­том отца женил­ся на Иоле и стал искать пути, как вер­нуть Герак­лидов на роди­ну. С этой целью он при­был в Дель­фы и стал вопро­шать ора­кул, каким спо­со­бом они смо­гут вер­нуть­ся. Бог отве­тил им: после тре­тье­го пло­да. Гилл поду­мал, что тре­тий плод озна­ча­ет трех­ле­тие, и, пере­ждав столь­ко вре­ме­ни, воз­вра­тил­ся с вой­ском… 220 Герак­ла в Пело­пон­нес, в то вре­мя когда царем пело­пон­нес­цев был Тиса­мен, сын Оре­ста. После ново­го сра­же­ния победи­ли пело­пон­нес­цы, и Ари­сто­мах 221 погиб. Когда дети (Кле­о­дая) 222 воз­му­жа­ли, они обра­ти­лись к ора­ку­лу с вопро­сом, как им вер­нуть­ся на роди­ну, но бог отве­тил им то же, что гово­рил преж­де. Тогда Темен стал жало­вать­ся на то, что они уже посту­па­ли соглас­но ора­ку­лу, но потер­пе­ли пора­же­ние. На это бог отве­тил, что Герак­лиды сами винов­ны в сво­их бед­ст­ви­ях: ведь они не поня­ли пред­ска­за­ния. Он гово­рил им не о пло­де зем­ли, а о тре­тьем поко­ле­нии людей, и под широ­ко­брю­хой тес­ни­ной он имел в виду море, нахо­дя­ще­е­ся спра­ва от Ист­ма, если направ­лять­ся в Пело­пон­нес 223. Выслу­шав все это, Темен собрал вой­ско и постро­ил кораб­ли; поэто­му-то место Лок­риды и поныне назы­ва­ет­ся Нав­пак­том 224. Когда вой­ско еще нахо­ди­лось там, Ари­сто­дем погиб, пора­жен­ный перу­ном 225, оста­вив двух сыно­вей-близ­не­цов, рож­ден­ных ему Арги­ей, доче­рью Авте­си­о­на, — Эври­сте­на и Прок­ла.

(3) Слу­чи­лось так, что и на вой­ско, нахо­див­ше­е­ся в Нав­пак­те, обру­ши­лись бед­ст­вия. Перед вои­на­ми вне­зап­но появил­ся про­ри­ца­тель, вещав­ший про­ри­ца­ния в состо­я­нии боже­ст­вен­но­го вдох­но­ве­ния, и те при­ня­ли его за кол­ду­на, послан­но­го на поги­бель вой­ску пело­пон­нес­ца­ми. Его убил, мет­нув в него дро­тик, Гип­пот, сын Филан­та, внук Антио­ха и пра­внук Герак­ла 226. После это­го флот погиб, так как кораб­ли ста­ли раз­ру­шать­ся, а сухо­пут­ное вой­ско ста­ло стра­дать от голо­да: таким обра­зом, поход рас­пал­ся. Когда Темен обра­тил­ся к богу с вопро­сом о при­чине бед­ст­вия, тот отве­тил, что все это про­изо­шло из-за убий­ства про­ри­ца­те­ля. Бог пове­лел изгнать убий­цу на десять лет и избрать себе в каче­ст­ве вождя Трех­гла­зо­го. Тогда они изгна­ли Гип­пота и ста­ли искать Трех­гла­зо­го. Во вре­мя поис­ков они натолк­ну­лись на Окси­ла, сына Анд­ре­мо­на, сидев­ше­го на одно­гла­зом коне (вто­рой глаз у коня был выбит стре­лой). Совер­шив убий­ст­во, Оксил бежал в Элиду и оттуда воз­вра­щал­ся по про­ше­ст­вии года в Это­лию. Поняв смысл ора­ку­ла, Герак­лиды сде­ла­ли его вождем вой­ска 227. Столк­нув­шись с вра­га­ми на суше и на море, они одер­жа­ли победу и уби­ли Тиса­ме­на, сына Оре­ста. В сра­же­нии погиб­ли два сына Эги­мия, Пам­фил и Димас, боров­ши­е­ся на сто­роне Герак­лидов.

(4) Поко­рив Пело­пон­нес, они воз­двиг­ли там три алта­ря Зев­са Оте­че­ско­го, при­нес­ли на них жерт­вы и при помо­щи жре­бия поде­ли­ли горо­да. Пер­вым был Аргос, вто­рым — Лакеде­мон, тре­тьим — Мес­се­ния. При­не­ся пол­ную гид­рию воды, они реши­ли, чтобы каж­дый бро­сил туда каме­шек. Темен и сыно­вья Ари­сто­де­ма, Прокл и Эври­стен, бро­си­ли в гид­рию камеш­ки. Крес­фонт же, хотев­ший полу­чить по жре­бию Мес­се­нию, бро­сил туда комок зем­ли. В воде комок рас­пал­ся, и, таким обра­зом, оста­ва­лась воз­мож­ность вытя­нуть толь­ко два жре­бия. Пер­вый достал­ся Теме­ну, а вто­рой — сыно­вьям Ари­сто­де­ма, так что Мес­се­ния оста­лась за Крес­фон­том.

(5) На алта­рях, где они при­но­си­ли жерт­вы, они нашли вещие зна­ки: полу­чив­шие Аргос — жабу, полу­чив­шие Лакеде­мон — змею, полу­чив­шие Мес­се­нию — лиси­цу 228. Про­ри­ца­те­ли дали объ­яс­не­ние этим зна­кам, заявив, что тем, кото­рые нашли на алта­ре жабу, луч­ше оста­вать­ся в горо­де: ведь это живот­ное в пути не обна­ру­жи­ва­ет ника­кой силы. Те же, кото­рые нашли змею, будут неот­ра­зи­мы­ми в напа­де­нии, а те, кото­рые нашли лиси­цу, будут хит­ры­ми и ковар­ны­ми.

Темен, пре­не­бре­гая сво­и­ми сыно­вья­ми — Аге­ла­ем, Эври­пи­лом и Кал­ли­ем, сверх меры отли­чал свою дочь Гир­не­то и мужа ее Деи­фон­та. И вот сыно­вья наня­ли за пла­ту убийц, чтобы погу­бить отца. После это­го убий­ства вой­ско поста­но­ви­ло передать цар­скую власть Гир­не­то и Деи­фон­ту 229.
Крес­фонт недол­гое вре­мя про­цар­ст­во­вал в Мес­се­нии и был убит вме­сте с дву­мя сво­и­ми сыно­вья­ми230. Вме­сто него воца­рил­ся Поли­фонт, так­же при­над­ле­жав­ший к Герак­лидам, и насиль­но женил­ся на Меро­пе, вдо­ве уби­то­го Крес­фон­та. Но погиб и он. Меро­па, у кото­рой был тре­тий сын по име­ни Эпит, отда­ла его на вос­пи­та­ние сво­е­му отцу. Когда Эпит вырос, он тай­но вер­нул­ся, убил Поли­фон­та и вер­нул себе отцов­ский пре­стол.

<<<
>>>

ПРИМЕЧАНИЯ


Гла­ва I

1[1] Скорбь Ина­ха опи­сы­ва­ет Овидий (Met. I, 583 sqq.):

Не было толь­ко Ина­ха. Сокрыв­шись в глу­бо­кой пеще­ре,
Мно­жит он воды сле­за­ми и, бед­ный, о доче­ри Ио
Пла­чет утра­чен­ной он…

2[2] Апия в каче­ст­ве древ­не­го назва­ния Пело­пон­не­са упо­ми­на­ет­ся у Эсхи­ла (Suppl. 260; Agam. 256). О пре­вра­ще­нии Апи­са в Сара­пи­са см. так­же: Aristeas ap. Clem. Alex. Strom., p. 322). Но эта свое­об­раз­ная егип­ти­за­ция гре­че­ско­го мифа яви­лась, по всей веро­ят­но­сти, резуль­та­том позд­них ком­би­на­ций элли­ни­сти­че­ской эпо­хи, осно­ван­ных на сход­стве имен.

3[3] Аргос был эпо­ним­ным геро­ем горо­да Аргоса. Неда­ле­ко от это­го горо­да пока­зы­ва­ли моги­лу героя в посвя­щен­ной ему роще, как сооб­ща­ет Пав­са­ний (II, 16, 1; 22, 6; 34, 5).

4[4] Сло­ва παρα Φορωνέως изда­те­ли «Биб­лио­те­ки» (Ваг­нер, Фрэ­зер) опус­ка­ют, хотя это чте­ние содер­жит­ся в руко­пи­сях. При этом они, по-види­мо­му, исхо­дят из того, что Форо­нею, как ясно чита­ет­ся в ука­зан­ном месте, насле­до­вал Апис. Но при­чи­ной подоб­ной несо­гла­со­ван­но­сти мог­ло быть жела­ние авто­ра «Биб­лио­те­ки» под­черк­нуть, что у Апи­са не было детей и он не создал дина­стии, а поэто­му Аргос уна­сле­до­вал цар­ст­во, осно­ван­ное Форо­не­ем.

5[5] Все­видя­щий Аргос с раз­бро­сан­ны­ми по все­му телу гла­за­ми (так пред­став­ля­ет его древ­ней­ший вари­ант мифа; см.: Aesch. Prom. 569—679; Eurip. Phoen. 1115) явля­ет­ся пер­со­ни­фи­ка­ци­ей небес­но­го сво­да с рас­сы­пан­ны­ми по небу бес­чис­лен­ны­ми звезда­ми («гла­за­ми боже­ства»). Миф об Арго­се затем все более услож­нял­ся, созда­вая мно­же­ст­во моти­вов и вари­ан­тов. Ино­гда «Биб­лио­те­ка» пута­ет обо­их Арго­сов — пер­во­го, кото­рый был сыном Зев­са и Нио­бы, и вто­ро­го, о кото­ром здесь идет речь, сына Аге­но­ра. Пест­рая окрас­ка хво­ста пав­ли­на, кру­ги на кото­ром напо­ми­на­ют по фор­ме глаз, обу­сло­ви­ла появ­ле­ние мифа, буд­то Гера пере­ме­сти­ла гла­за все­видя­ще­го Аргоса на хвост пав­ли­на.

6[6] Ехид­на — полу­жен­щи­на, полуз­мея — упо­ми­на­ет­ся уже у Геси­о­да в «Тео­го­нии» (295 слл.). Соглас­но поэту, все мифи­че­ские чудо­ви­ща явля­ют­ся ее потом­ка­ми: Ортр, Кер­бер, Лер­ней­ская гид­ра, Немей­ский лев и т. п.

7[7] Под тра­ги­че­ски­ми поэта­ми «Биб­лио­те­ка» под­ра­зу­ме­ва­ет преж­де все­го Эсхи­ла, кото­рый вывел на сце­ну дочь Ина­ха Ио в тра­гедии «При­ко­ван­ный Про­ме­тей» (589 слл.). Об Ио как о доче­ри Ина­ха упо­ми­на­ет и Софокл в «Элек­тре» (5 слл.). Этот, по-види­мо­му, самый древ­ний вари­ант тра­ди­ции был изо­бра­жен на троне Апол­ло­на в Ами­к­лах: там была, по сооб­ще­нию Пав­са­ния (III, 18, 7), изо­бра­же­на Гера, смот­ря­щая на Ио, уже пре­вра­щен­ную в коро­ву. Пав­са­ний назы­ва­ет Ио доче­рью Иаса (II, 16, 1). Миф об Ина­хе и Ио исполь­зо­вал Софокл в тра­гедии «Инах» (некото­рые склон­ны счи­тать ее сати­ро­вой дра­мой). Вила­мо­виц (Euripides’ Herakles. Bd. I. Leipzig, 1889, S. 88, Anm. 53) рекон­стру­и­ру­ет содер­жа­ние пье­сы следу­ю­щим обра­зом: «Неко­гда в Арго­се пра­вил царь Инах, бог реки Ина­ха, воды кото­рой бра­ли нача­ло в дале­ком Пин­де; и так же дале­ко про­сти­ра­лось вла­ды­че­ст­во царя. У Ина­ха была пре­крас­ная дочь Ио, в кото­рую влю­бил­ся Зевс. Слу­га Зев­са Гер­мес при­был в Аргос и обра­тил­ся к царю и наро­ду с речью, зани­мая их таким обра­зом, а в это вре­мя гос­по­дин его насла­ждал­ся любо­вью с Ио. Сам бог Плу­тос при­был в эту стра­ну, воды Ина­ха под­ня­лись и оро­си­ли рав­ни­ну, кото­рая при­нес­ла огром­ный уро­жай. Напол­ни­лись все закро­ма, и каж­дый дом пред­ла­гал про­хо­же­му накры­тый яст­ва­ми стол. Как в ска­зоч­ной стране, потек­ли молоч­ные реки в кисель­ных бере­гах. Но под­лин­ная вла­ды­чи­ца стра­ны, боги­ня Гера, зата­и­ла зло­бу в душе из-за обиды, кото­рую нанес ей супруг. Она посла­ла свою слу­жан­ку Ириду, кото­рая изгна­ла при­шель­цев из стра­ны, и для этой зем­ли наста­ли пло­хие вре­ме­на. Исчез­ли воды, оро­шав­шие ее, высох­ли поля, и сам Инах пре­вра­тил­ся в сухую мумию. Пау­ки затя­ну­ли сво­ей пау­ти­ной пустые закро­ма. Ио была пре­вра­ще­на в коро­ву, и ее стал охра­нять ужас­ный страж, сидя с ней рядом и играя на сви­ре­ли, в то вре­мя как люди в печаль­ных пес­нях вспо­ми­на­ли о доб­рых ста­рых вре­ме­нах».

8[8] См.: Ovid. Met. I, 610 sqq.:

Пред­у­га­дав­ши супру­ги при­ход, в бле­стя­щую тел­ку
Он Ина­хо­вой доче­ри вид пре­вра­ща­ет немед­ля.
Но и тели­цей пре­крас­на она…

9[9] В руко­пи­сях чита­ет­ся: «Аскле­пи­ад сооб­ща­ет, что он был сыном Аре­сто­ра, Фере­кид — что он был сыном Ина­ха». Но Гейне, Ваг­нер и дру­гие изда­те­ли изме­ня­ют руко­пис­ное чте­ние (ср.: Schol. Eurip. Phoen. 1116).

10[10] Αργειφόντης — обыч­ное про­зви­ще Гер­ме­са у Гоме­ра. Тол­ко­ва­ние это­го име­ни как «Арго­убий­цы» явля­ет­ся, по всей веро­ят­но­сти, позд­ним, так как у Гоме­ра и Геси­о­да эпи­зод с убий­ст­вом Аргоса не встре­ча­ет­ся. Это тол­ко­ва­ние счи­та­ли после­го­ме­ров­ским и антич­ные ком­мен­та­то­ры (Schol. Hom. Il. II, 103; XXIV, 24). Смысл это­го эпи­те­та по-раз­но­му объ­яс­ня­ет­ся иссле­до­ва­те­ля­ми.

11[11] Бос­пор — по-гре­че­ски может быть поня­то как «коро­вий брод».

12[12] Эпа­фом гре­ки назы­ва­ли Апи­са, свя­щен­но­го быка в Мем­фи­се, счи­тав­ше­го­ся живым вопло­ще­ни­ем души Оси­ри­са. Гре­ки рано отож­де­ст­ви­ли Ио с еги­пет­ской боги­ней Иси­дой, кото­рая изо­бра­жа­лась в виде жен­щи­ны с рога­ми коро­вы (не исклю­че­но, что и сам миф о пре­вра­ще­нии Ио в коро­ву свя­зан с еги­пет­ским сло­вом iw,’t, ih. t — «коро­ва»).

13[13] По пово­ду иден­ти­фи­ка­ции Иси­ды и Ио см.: Herod. II, 41.

14[14] См. здесь же, III, 1, 1.

15[15] Бел, семи­ти­че­ское имя Баал — одно из имен вер­хов­но­го семи­ти­че­ско­го боже­ства, кото­рое в гре­че­ской мифо­ло­гии ста­ло свя­зы­вать­ся с име­на­ми ази­ат­ских царей и геро­ев. Его веду­щее поло­же­ние в семи­ти­че­ском пан­теоне поз­во­ли­ло Геро­до­ту (I, 181) сбли­зить Бела с Зев­сом.

16[16] Мелам­по­ды — «чер­но­но­гие». Гре­ки, впер­вые попа­дав­шие в Еги­пет, виде­ли мест­ных жите­лей Дель­ты бро­дя­щи­ми по коле­но в болотах, зарос­ших папи­ру­сом и дру­ги­ми болот­ны­ми рас­те­ни­я­ми. Поэто­му Эсхил назы­ва­ет егип­тян в «Пер­сах» (39 слл.) ελειοβάται (бро­дя­щи­ми в боло­те). Покры­ваю­щий их ноги чер­ный ил мог дать повод к тако­му про­зви­щу.

17[17] Гре­че­ское сло­во αιγυπτος (Еги­пет) вос­хо­дит к одно­му из еги­пет­ских назва­ний Мем­фи­са, H. t.-k,’-pth. (сте­на духа Пта), отсюда вави­лон­ское Hikuptah и ука­зан­ное гре­че­ское сло­во.

18[18] πεντηκόντορον — конъ­ек­ту­ра вме­сто руко­пис­но­го ναυν (A. Westermann. Mythographi Graeci. Brunsvigae, 1843, р. 37). Ср. Парос­скую хро­ни­ку (Marm. Par. 14—15), где опи­сы­ва­ет­ся, как Данай с пятью­де­ся­тью дочерь­ми при­шел в Элла­ду. Корабль, на кото­ром они при­плы­ли, назван πεντηκόντορος (FHG I, p. 542). [Пола­гаю, здесь кор­рек­ти­ру­ют зря — Апол­ло­дор гово­рит, что Данай постро­ил корабль, не кон­кре­ти­зи­руя его тип. — Halgar Fenrirsson.]

19[19] Pausan. II, 15, 4.

20[20] В Лерне был источ­ник, назы­вав­ший­ся Ами­мо­на, один из наи­бо­лее бога­тых водой в Арго­лиде: он впа­дал в море у Нав­плии. Отсюда ведет свое нача­ло миф о люб­ви Ами­мо­ны и Посей­до­на, пло­дом кото­рой был Нав­плий (см.: Strabo VIII, 6, 8). Любов­ное при­клю­че­ние Ами­мо­ны исполь­зо­вал в каче­ст­ве сюже­та для сати­ро­вой дра­мы Эсхил (H. Mette. Der verlorene Aischylos. Berlin, 1963, S. 54).

21[21] Спи­сок брач­ных пар, состо­я­щих из доче­рей Даная и сыно­вей Егип­та, содер­жит­ся так­же у Гиги­на (Fab. 170), но отли­ча­ет­ся от спис­ка «Биб­лио­те­ки». В древ­но­сти суще­ст­во­ва­ла эпи­че­ская поэ­ма «Дана­ида», из кото­рой чер­па­ли свои сюже­ты лири­че­ские и тра­ги­че­ские поэты. Из тет­ра­ло­гии Эсхи­ла «Дана­иды» (она состо­я­ла из тра­гедий «Моля­щие», «Егип­тяне», «Дана­иды» и сати­ро­вой дра­мы «Ами­мо­на») сохра­ни­лись толь­ко «Моля­щие». По-види­мо­му, в этой тет­ра­ло­гии Эсхил сле­до­вал в выбо­ре сюже­та Фри­ни­ху, так­же напи­сав­ше­му дило­гию «Дана­иды» и «Егип­тяне» на этот сюжет. Смысл леген­ды о пяти­де­ся­ти доче­рях Даная, бегу­щих из Егип­та, чтобы избе­жать бра­ка с дво­ю­род­ны­ми бра­тья­ми, сыно­вья­ми Егип­та, рас­крыл Мор­ган в сво­ей кни­ге «Древ­нее обще­ст­во»: здесь нашла отра­же­ние так назы­ва­е­мая туран­ская систе­ма род­ства, запре­щаю­щая бра­ки меж­ду дво­ю­род­ны­ми бра­тья­ми и сест­ра­ми. Нака­за­ние, постиг­шее Дана­ид (соглас­но Schol. Eurip. Hec. 886, Лин­кей пере­бил их вме­сте с отцом, и даже в Аиде они долж­ны были иску­пать свою вину, напол­няя водой без­дон­ную боч­ку), опи­сы­ва­ет Овидий в «Мета­мор­фо­зах» (IV, 462).

22[22] Изда­те­ли обыч­но исклю­ча­ют содер­жа­щи­е­ся в руко­пи­сях сло­ва «Лин­кей полу­чил по жре­бию Кали­ку», так как Лин­кею уже доста­лась Гиперм­не­стра. [Воз­мож­но, зря — последу­ю­щие собы­тия поз­во­ля­ют допу­стить, что Лин­кей с Гиперм­не­строй по вза­им­но­му согла­сию пере­иг­ра­ли резуль­тат жре­бия. — Halgar Fenrirsson.]

23[23] Такой пере­вод сло­ва νεώτατοι в этом кон­тек­сте пред­став­ля­ет­ся более пра­виль­ным (Фрэ­зер пере­во­дил «Youngest sons»). Это сло­во употреб­ле­но здесь как латин­ское novissimi (см.: FHG I, р. 127).

24[24] Сюжет исполь­зо­вал для одной из сво­их поэм Овидий (Heroid. 14).

25[25] Фрэ­зер (I, 143) пола­га­ет, что здесь нашел отра­же­ние древ­ний обы­чай выда­вать доче­рей замуж, устра­и­вая состя­за­ние меж­ду жени­ха­ми.

26[26] В руко­пи­сях чита­ет­ся εδυςφόρει, но это чте­ние иска­жа­ет смысл мифа о Нав­плии. В поэ­ме «Воз­вра­ще­ния» Нав­плии зажег лож­ные сиг­наль­ные огни с целью погу­бить воз­вра­щаю­щих­ся из-под Трои геро­ев (см.: Э VI, 7—11). Поэто­му Фрэ­зер при­ни­ма­ет здесь конъ­ек­ту­ру Куна επιροφόρες. Одно из про­из­веде­ний Софок­ла назы­ва­лось Ναύπλιος Πυρκαεύς. О ковар­ных огнях Нав­плия упо­ми­на­ет Эври­пид (Hel. 1131).

Гла­ва II

27[1] По пово­ду Абан­та см. сочи­не­ние Пав­са­ния (II, 16, 2; X, 35, 1). Абант был эпо­ним­ным геро­ем гре­че­ско­го пле­ме­ни абан­тов. Осо­бой извест­но­стью поль­зо­ва­лась леген­да о щите Абан­та, кото­рый был неко­гда посвя­щен Дана­ем Гере Аргос­ской, но затем Лин­кей пода­рил его Абан­ту. Этот сюжет нашел отра­же­ние в поэ­ме Овидия «Мета­мор­фо­зы» (XV, 163).

28[2] Мотив о близ­не­цах, враж­ду­ю­щих еще во чре­ве мате­ри, встре­ча­ет­ся в фольк­ло­ре раз­лич­ных наро­дов. Фрэ­зер в каче­ст­ве при­ме­ра при­во­дит биб­лей­ский сюжет об Иса­ве и Иако­ве (Genes. XXV, 21 sqq.).

29[3] Амфи­да­ман­та назы­ва­ет антич­ный ком­мен­та­тор (Schol. Hom. Il. VI, 200).

30[4] См.: Il. VI, 160.

31[5] Ср. здесь же, II, 3, 1; III, 9, 1.

32[6] По этой при­чине клад­ка из мас­сив­ных камен­ных бло­ков, из кото­рых постро­е­ны сте­ны Тирин­фа, назва­на «кик­ло­пи­че­ской». Об этом пишут Пав­са­ний (II, 25, 8) и Стра­бон (VIII, 6, 11).

33[7] Ами­та­он был одним из Эолидов, сыном Кре­тея из Иол­ка и Тиро, доче­ри Сал­мо­нея (см. выше, I, 9, 11). Осо­бым каче­ст­вом, свой­ст­вен­ным потом­кам Ами­та­о­на, была муд­рость, как Эакидов — физи­че­ская сила, а Атридов — богат­ст­во.

34[8] Соглас­но Вак­хи­лиду (Epin. XI, 95), отец деву­шек дал обет при­не­сти в жерт­ву Гелио­су два­дцать крас­ных, еще не побы­вав­ших в упряж­ке быков, и Арте­ми­да упро­си­ла раз­гне­ван­ную Геру согла­сить­ся на исце­ле­ние деву­шек.

35[9] О Мега­пен­те рас­ска­зы­ва­ет Пав­са­ний (II, 16, 3; 18, 4). Соглас­но Гиги­ну (Fab. 244), Пер­сей был убит Мега­пен­том.

Гла­ва III

36[1] Миф о Бел­ле­ро­фон­те ко вре­ме­ни Гоме­ра (Il. VI, 152—205) уже пол­но­стью сфор­ми­ро­вал­ся. Отца Бел­ле­ро­фон­та Глав­ка некото­рые счи­та­ют одной из пер­со­ни­фи­ка­ций моря, мать его — Эври­меда (или Эври­но­ма) — так­же при­над­ле­жа­ла к кру­гу мор­ских божеств. Отцом Бел­ле­ро­фон­та назы­ва­ют так­же Посей­до­на (Hyg. Fab. 157; Schol. Hom. Il. VI, 155; Schol. Find. Olymp. XIII, 98). Как и Сизиф (см. здесь же, I, 9, прим. 2), Бел­ле­ро­фонт свя­зан с Корин­фом, жите­ли кото­ро­го почи­та­ли его так, как афи­няне почи­та­ли Тесея. Об этом гово­рит встре­чаю­ще­е­ся на моне­тах Корин­фа изо­бра­же­ние Пега­са, кры­ла­то­го коня Бел­ле­ро­фон­та. Как мы узна­ем из сло­ва­ря Пол­лук­са (IX, 6, 76), эта моне­та назы­ва­лась πολος (жере­бе­нок). См.: А.Н. Зограф. Антич­ные моне­ты. Мат. и иссл. по арх. СССР, № 16, М., 1951, стр. 44, табл. II, № 21; VIII, №№ 1—4.

37[2] Пре­ступ­ная любовь Сфе­не­беи к Бел­ле­ро­фон­ту соста­ви­ла сюжет несо­хра­нив­шей­ся тра­гедии Эври­пида «Сфе­не­бея».

38[3] Иобат при­вет­ли­во при­ни­мал и уго­щал Бел­ле­ро­фон­та в тече­ние 9 дней, и толь­ко на деся­тый день про­чи­тал пись­мо. Это обсто­я­тель­ст­во дела­ет более моти­ви­ро­ван­ным, чем это мы нахо­дим в «Биб­лио­те­ке», стрем­ле­ние Иоба­та укло­нить­ся от испол­не­ния прось­бы Прой­та (так как Бел­ле­ро­фонт уже разде­лил хлеб и соль с хозя­и­ном, он стал его гостем, а зако­ны госте­при­им­ства были свя­щен­ны­ми). Это обсто­я­тель­ст­во отме­тил и Цецес (Schol. Lycophr. 17).

39[4] См.: Hom. Il. XVI, 328.

40[5] См.: Hes. Theog. 319.

41[6] В мифе о Бел­ле­ро­фон­те герой и его подви­ги нераз­рыв­но свя­за­ны с Пега­сом (этот конь был пло­дом люб­ви Посей­до­на и Меду­сы; см. здесь же, II, 4, 2). Посей­дон пода­рил его Бел­ле­ро­фон­ту (Schol. Hom. Il. VI, 155), но, соглас­но Стра­бо­ну (VIII, р. 379), Бел­ле­ро­фонт сам пой­мал Пега­са. В XIII Олим­пий­ской оде (60 слл.) Пин­дар подроб­но сооб­ща­ет, как Бел­ле­ро­фонт после ряда неудач­ных попы­ток пой­мать это­го коня лег уснуть по сове­ту про­ри­ца­те­ля Поли­ида в свя­ти­ли­ще Афи­ны. Боги­ня яви­лась ему во сне и переда­ла уздеч­ку, ска­зав при этом, чтобы Бел­ле­ро­фонт при­нес жерт­ву Посей­до­ну Домайю (укро­ти­те­лю). Когда Бел­ле­ро­фонт проснул­ся и обна­ру­жил уздеч­ку, он пока­зал ее Поли­иду. Про­ри­ца­тель тот­час же пове­лел ему воз­двиг­нуть алтарь богине. В тра­гедии Эври­пида «Бел­ле­ро­фонт» герой тра­гедии пыта­ет­ся под­нять­ся на этом коне к небу, чтобы узнать, дей­ст­ви­тель­но ли суще­ст­ву­ют боги, но пада­ет и раз­би­ва­ет­ся насмерть, Пегас же под­нял­ся на небо к богам. Как сооб­ща­ет Геси­од (Theog. 281), Пегас слу­жит Музам: в мифе о состя­за­нии хоро­во­да Муз с дочерь­ми Пиера, когда во вре­мя пения Муз оста­но­ви­лись, вос­хи­щен­но вни­мая ему, небо и звезды, а гора Гели­кон вско­ле­ба­лась до небес, Пегас по пове­ле­нию Посей­до­на успо­ко­ил эту гору уда­ром сво­е­го копы­та (Anton. Lib. Transform. IX). Из-под копы­та Пега­са забил источ­ник Иппо­кре­на (кон­ский источ­ник; см.: Ovid. Met. V, 257). Отсюда связь Пега­са с куль­том Муз, хотя «конем поэ­ти­че­ско­го вдох­но­ве­ния» (ср.: А. С. Пуш­кин. К дру­гу сти­хотвор­цу. Соч., т. 1, 1959, стр. 217: «Ты хочешь осед­лать упря­мо­го Пега­са…») он стал мно­го позд­нее.

42[7] Стра­бон (XIV, р. 665) ука­зы­ва­ет на гору в Ликии Кра­гос как на место оби­та­ния Химе­ры.

43[8] Как вид­но из «Или­а­ды» (VI, 184) и «Одис­сеи» (V, 283), гор­ное пле­мя соли­мов оби­та­ло в рай­оне Ликии.

Гла­ва IV

44[1] Как ука­зы­ва­ет Фрэ­зер (I, 153), «Биб­лио­те­ка» в изло­же­нии мифа о Пер­сее следу­ет Фере­киду, сочи­не­ние кото­ро­го цити­ру­ет схо­ли­аст Апол­ло­ния Родос­ско­го (IV, 1091, 1515). При­во­дим текст для срав­не­ния: «Акри­сий женил­ся на Эвриди­ке, доче­ри Лакеде­мо­на. От них роди­лась Даная. Когда Акри­сий вопро­сил дель­фий­ский ора­кул, родит­ся ли у него сын, дель­фий­ский бог отве­тил, что у него само­го не будет потом­ка муж­ско­го пола, но у доче­ри его родит­ся сын, кото­рый лишит Акри­сия жиз­ни. Акри­сий вер­нул­ся в Аргос и соорудил там под зем­лей внут­ри огра­ды сво­е­го двор­ца мед­ное поме­ще­ние, в кото­ром стал дер­жать в заклю­че­нии свою дочь Данаю вме­сте с кор­ми­ли­цей, чтобы та не роди­ла сына. Но Зевс, влю­бив­шись в деву, пре­вра­тил­ся в золо­той дождь и про­тек через кры­шу. Даная при­ня­ла этот дождь в свое лоно, и Зевс, вер­нув себе свой облик, сошел­ся с ней. От это­го сою­за родил­ся сын Пер­сей, и Даная вме­сте с кор­ми­ли­цей тай­но от Акри­сия вскор­ми­ла его. Когда Пер­сею испол­ни­лось три или четы­ре года, Акри­сий услы­шал голос играв­ше­го маль­чи­ка. Он при­ка­зал слу­гам при­ве­сти к нему Данаю вме­сте с кор­ми­ли­цей. Пред­ав кор­ми­ли­цу смер­ти, он повел Данаю вме­сте с сыном к алта­рю Зев­са Оград­но­го. Остав­шись с ней наедине, Акри­сий спро­сил ее, от кого у нее родил­ся сын. Та отве­ти­ла: «От Зев­са». Но Акри­сий не пове­рил ей и поса­дил в ящик вме­сте с сыном. Зако­ло­тив его, он бро­сил ящик в море. После того как их дол­го носи­ло по вол­нам, море при­би­ло ящик к ост­ро­ву Сери­фу. Их выта­щил Дик­тис, сын Пери­сте­на, ловив­ший сетью рыбу. Даная ста­ла про­сить его открыть ящик. Тот открыл, и, узнав, кто они, при­вел их к себе домой, и стал о них забо­тить­ся, как о род­ных.
После того как Пер­сей про­жил дол­гое вре­мя у Дик­ти­са со сво­ей мате­рью и стал взрос­лым юно­шей, Полидект, брат Дик­ти­са по мате­ри, цар­ст­во­вав­ший в то вре­мя на ост­ро­ве Сери­фе, увидел Данаю и влю­бил­ся в нее. Но ему было труд­но сбли­зить­ся с ней. При­звав на помощь людей, он при­гла­сил мно­гих, и в том чис­ле Пер­сея. Когда Пер­сей спро­сил, что дол­жен доста­вить каж­дый участ­ник обще­ства, Полидект отве­тил: «Коня», Пер­сей же ска­зал: «Голо­ву Гор­го­ны». После это­го на дру­гой день, когда дру­гие чле­ны обще­ства при­ве­ли коней, то же сде­лал и Пер­сей. Но Полидект не при­нял от него коня, потре­бо­вав, чтобы он при­нес голо­ву Гор­го­ны, как обе­щал. Если же Пер­сей ее не при­не­сет, то тогда он возь­мет его мать (в жены). Огор­чен­ный Пер­сей ушел, опла­ки­вая свое несча­стье, в самый даль­ний конец ост­ро­ва. Гер­мес, увидев его, стал рас­спра­ши­вать и узнал при­чи­ну его горя. Тогда он посо­ве­то­вал Пер­сею хра­нить бод­рость духа и взял­ся быть его про­вод­ни­ком. Вна­ча­ле он при­вел его к Грай­ям, доче­рям Фор­ка, Пеф­редо, Энио и Дей­но, сде­лав это по сове­ту Афи­ны. Пер­сей отнял у них глаз и зуб, кото­рый они пооче­ред­но переда­ва­ли друг дру­гу. Почув­ст­во­вав это, они ста­ли кри­чать и умо­лять Пер­сея отдать похи­щен­ное. Пер­сей под­твер­дил, что глаз и зуб у него и что он отдаст их, если они пока­жут ему нимф, у кото­рых есть шап­ка Аида, кры­ла­тые сан­да­лии и сум­ка. Те рас­ска­за­ли ему, и Пер­сей отдал им глаз и зуб. При­дя к ним­фам вме­сте с Гер­ме­сом, Пер­сей попро­сил у них ука­зан­ные пред­ме­ты, а полу­чив их, под­вя­зал кры­ла­тые сан­да­лии, забро­сил сум­ку за пле­чи, а шап­ку Аида надел на голо­ву. После это­го он поле­тел над оке­а­ном туда, где жили Гор­го­ны, сопро­вож­да­е­мый Гер­ме­сом и Афи­ной. Гор­гон он нашел спя­щи­ми. Сопро­вож­дав­шие Пер­сея боги посо­ве­то­ва­ли ему отру­бить голо­ву Меду­се, отвер­нув­шись при этом, с помо­щью зер­ка­ла, кото­рое ему дала Афи­на. Боги пока­за­ли ему в зер­ка­ле Меду­су, кото­рая един­ст­вен­ной из Гор­гон была смерт­ной. Пер­сей, подой­дя близ­ко, отру­бил кри­вым сталь­ным мечом голо­ву Меду­се и, вло­жив ее в сум­ку, побе­жал. Осталь­ные Гор­го­ны, узнав, что про­изо­шло, кину­лись пре­сле­до­вать его, но не смог­ли его увидеть из-за шап­ки Аида. Пер­сей же при­был на ост­ров Сериф, при­шел к Полидек­ту и потре­бо­вал, чтобы тот созвал народ: тогда он пока­жет всем голо­ву Гор­го­ны. Пер­сей знал, что все, кто ее увидит, пре­вра­тят­ся в камень. Полидект, созвав народ, потре­бо­вал, чтобы Пер­сей пока­зал голо­ву. Тогда Пер­сей отвер­нул­ся, достал из сум­ки голо­ву Гор­го­ны и пока­зал ее. Все, кто ее увидел, пре­вра­ти­лись в камень. Афи­на, взяв у Пер­сея голо­ву Меду­сы, поме­сти­ла ее на сво­ей Эгиде. Сум­ку Пер­сей отдал Гер­ме­су, а сан­да­лии и шап­ку ним­фам. Все это рас­ска­зы­ва­ет Фере­кид во вто­рой кни­ге».
Если сопо­ста­вить этот текст с рас­ска­зом «Биб­лио­те­ки», мы смо­жем вос­ста­но­вить текст Фере­кида. Схо­ли­аст опу­стил мотив (несо­мнен­но содер­жав­ший­ся у Фере­кида) о мни­мом сва­тов­ст­ве Полидек­та к Гип­по­да­мии, доче­ри Ойно­мая, и поэто­му в при­веден­ном рас­ска­зе непо­нят­но, для чего Полидект созвал на помощь дру­зей и для чего пона­до­би­лись ему кони. В этом отно­ше­нии более пол­ный рас­сказ при­веден «Биб­лио­те­кой», сохра­нив­шей этот передан­ный у Фере­кида мотив.

45[2] Стра­да­ния Данаи изо­бра­зи­ли в сво­их тра­геди­ях Эсхил («Рыба­ки»), Софокл («Даная»), Эври­пид («Даная», «Дик­тис»).

46[3] Выше (II, 2, 1) «Биб­лио­те­ка», одна­ко, сооб­ща­ет, что враж­да меж­ду Акри­си­ем и Прой­том нача­лась еще в мате­рин­ском чре­ве.

47[4] Бук­валь­но ερανον συνάγειν. Вряд ли мож­но пони­мать это выра­же­ние так, как его пере­во­дит Фрэ­зер (1, 155): «Collecting contributions towards a wedding-gift for Hippodamia». Помощь, в кото­рой нуж­дал­ся Полидект, состо­я­ла отнюдь не в том, чтобы отыс­кать сред­ства для сва­деб­но­го подар­ка: Полидект дол­жен был всту­пить с Ойно­ма­ем в состя­за­ние и для это­го ему нуж­ны были самые луч­шие кони.

48[5] Миф об Ойно­мае и Гип­по­да­мии см.: Э II, 4—9.

49[6] О Фор­кидах упо­ми­на­ет уже Геси­од (Theog. 270).

50[7] Κυνην — име­ет­ся в виду шап­ка-невидим­ка, при­над­ле­жав­шая Аиду.

51[8] Сте­но озна­ча­ет «силь­ная», Эври­а­ла — «дале­ко пры­гаю­щая» (на древ­них изо­бра­же­ни­ях Гор­го­ны все­гда пред­став­ле­ны бегу­щи­ми или пры­гаю­щи­ми), Меду­са — «вла­ды­чи­ца». Фрэ­зер пыта­ет­ся увидеть в Гор­го­нах пер­со­ни­фи­ка­цию явле­ний, сопро­вож­даю­щих шторм, и это согла­су­ет­ся с про­ис­хож­де­ни­ем Гор­гон от мор­ских божеств Фор­ка и Кето, рав­но как и с их пре­бы­ва­ни­ем на край­нем запа­де, в Оке­ане (бури надви­га­лись на Элла­ду в окру­жаю­щих ее морях чаще все­го с запа­да).

52[9] Миф об Анд­ро­меде исполь­зо­ва­ли в каче­ст­ве сюже­та для сво­их тра­гедий Софокл, Эври­пид, а так­же рим­ские дра­ма­тур­ги Ливий Анд­ро­ник, Энний, Аккий.

53[10] Соглас­но Гиги­ну (Fab. 63), Акри­сий погиб от бро­шен­но­го Пер­се­ем дис­ка, полет кото­ро­го был откло­нен поры­вом вет­ра так, что диск попал в голо­ву Акри­сия. Это про­изо­шло на ост­ро­ве Сери­фе во вре­мя состя­за­ний, устро­ен­ных по слу­чаю похо­рон Полидек­та.

54[11] См. по это­му пово­ду сочи­не­ние Пав­са­ния (II, 15, 4), соглас­но кото­ро­му Пер­сей был осно­ва­те­лем Микен.

55[12] Об этом см. здесь же, III, 10, 3.

56[13] Эхи­над­ские ост­ро­ва — груп­па ост­ро­вов близ устья реки Ахе­лоя в Акар­на­нии.

57[14] Тафос — круп­ней­ший ост­ров архи­пе­ла­га, рас­по­ло­жен­но­го близ бере­гов Акар­на­нии. В пер­вой песне «Одис­сеи» Афи­на явля­ет­ся в дом царя Одис­сея в обли­ке Мен­те­са, сына Анхи­а­ла, тафий­ско­го царя. Тафий­цы назва­ны там «вес­ло­лю­би­вы­ми» (I, 181, 419): это был народ, свя­зан­ный с мор­ской тор­гов­лей, в те вре­ме­на неот­де­ли­мой от пират­ства. Послед­нее обсто­я­тель­ст­во поз­во­ля­ет луч­ше понять смысл мифа об Элек­три­оне и тафий­цах.

58[15] Таким обра­зом, этно­ним теле­бои про­из­во­дит­ся на осно­ва­нии лож­ной эти­мо­ло­гии τηλου εβη (ушел дале­ко).

59[16] О судь­бе Пте­ре­лая см. здесь же (II, 4, 7). Мифы о маги­че­ской силе, заклю­чен­ной в воло­сах, были рас­про­стра­не­ны и на Восто­ке (ludic. XVI, 17).

60[17] Соглас­но ино­му вари­ан­ту тра­ди­ции об Алк­мене, мать ее Лисиди­ка была доче­рью Пелоп­са (см.: Plut. Thes. 7).

61[18] Некото­рые изда­те­ли (Ваг­нер, Фрэ­зер) добав­ля­ют к спис­ку сыно­вей Элек­три­о­на еще имя Стра­то­ба­та (на осно­ва­нии Tzetz. in Lycophr. 932; Schol. Pind. Olymp. VII, 28).

62[19] Ликим­ний был женат на Пери­меде и имел трех сыно­вей — Мела­на, Аргея и Ойо­на. Ликим­ний погиб от руки Тле­по­ле­ма (Hom. Il. II, 663).

63[20] Имя Алки­ноя изда­те­ли ино­гда заме­ня­ют на Алки­о­на, исхо­дя из Дио­до­ра (IV, 12).

64[21] Этот древ­ний миф подроб­но изло­жен в «Илиа­де» (XIX, 101 слл.). Алк­мене помог­ла раз­ро­дить­ся Исто­рида. Как сооб­ща­ет Пав­са­ний (IX, 11, 2), когда Гера посла­ла Фар­ма­кид, кото­рые сво­им вол­шеб­ст­вом долж­ны были задер­жать роды Алк­ме­ны, Исто­рида их обма­ну­ла. Соглас­но дру­го­му вари­ан­ту тра­ди­ции, это сде­ла­ла Галин­ти­а­да. Анто­нин Либе­рал (Transform. 29) переда­ет этот миф следу­ю­щим обра­зом: «В Фивах у Прой­та роди­лась дочь Галин­ти­а­да. Эта дева ста­ла подру­гой Алк­ме­ны, доче­ри Элек­три­о­на, и игра­ла вме­сте с ней. Когда для Алк­ме­ны насту­пил час родо­вых мук и она долж­на была родить Герак­ла, Мой­ры и Эйли­тия ста­ли в уго­ду Гере задер­жи­вать родо­вые схват­ки Алк­ме­ны. Они сели у две­рей Алк­ме­ны, скре­стив на груди креп­ко сжа­тые руки. Тогда Галин­ти­а­да, боясь, как бы Алк­ме­на, тер­за­е­мая родо­вы­ми мука­ми, не лиши­лась разу­ма от боли, при­бе­жа­ла к Мой­рам и Эйли­тии и ста­ла кри­чать, что у Алк­ме­ны по жела­нию Зев­са родил­ся сын и что они лише­ны поче­стей. Охва­чен­ные стра­хом, Мой­ры сра­зу же опу­сти­ли руки. Алк­ме­ну оста­ви­ли родо­вые муки, и она роди­ла Герак­ла. После это­го Мой­ры наде­ли тра­ур­ную одеж­ду, а у Галин­ти­а­ды отня­ли ее деви­чий облик за то, что она, будучи смерт­ной, обма­ну­ла богов, и пре­вра­ти­ли ее в хит­рую лас­ку. Они посе­ли­ли ее в норе и сде­ла­ли без­образ­ной ее брач­ную жизнь, ибо лас­ка опло­до­тво­ря­ет­ся через ухо, а плод свой носит в гор­ле, откуда он и появ­ля­ет­ся на свет. Боги­ня Гека­та пожа­ле­ла ее, пре­вра­щен­ную таким обра­зом, и сде­ла­ла Галин­ти­а­ду жри­цей, помо­гаю­щей при обрядах, кото­ры­ми сопро­вож­да­ет­ся слу­же­ние этой богине. Геракл же, став взрос­лым, вспом­нил о сво­ем дол­ге бла­го­дар­но­сти и соорудил ей храм око­ло дома, в кото­ром ей ста­ли при­но­сить жерт­вы. И поныне фиван­цы соблюда­ют этот риту­ал и при­но­сят во вре­мя празд­ни­ка Герак­ла первую жерт­ву Галин­тиа­де».

65[22] В руко­пи­сях чита­ет­ся μετα Ταφίου (с Тафи­ем). Но далее речь идет о тафий­цах, кото­рых назы­ва­ли так­же теле­бо­я­ми (см. здесь же, прим. 14 и 15). Поэто­му Гейне пред­ло­жил испра­вить чте­ние на Ταφίων, и это чте­ние при­ни­ма­ет боль­шин­ст­во изда­те­лей.

66[23] Име­ют­ся и иные вари­ан­ты мифа об Элек­три­оне, Алк­мене и Амфи­т­ри­оне. Один из них сохра­нен в пред­и­сло­вии (Hypothesis) к при­пи­сы­ва­е­мой Геси­о­ду поэ­ме «Щит Герак­ла».

67[24] См.: Scut. Her. 14 sqq.

68[25] Соглас­но поэ­ме «Щит Герак­ла», они поссо­ри­лись из-за ста­да и Амфи­т­ри­он убил Элек­три­о­на во вре­мя ссо­ры.

69[26] Упо­ми­на­е­мое здесь и в даль­ней­шем изло­же­нии в свя­зи с подви­га­ми Герак­ла очи­ще­ние от сквер­ны убий­ства (риту­ал опи­сан выше, I, 9, прим. 37) про­из­во­дит­ся царем. Это обсто­я­тель­ст­во ясно свиде­тель­ст­ву­ет о том, что в древ­ней­шую эпо­ху царь (т. е. пле­мен­ной вождь) был одновре­мен­но и жре­цом напо­до­бие кури­о­на в древ­нем Риме. Мож­но сде­лать так­же вывод, что в осно­ве изло­же­ния «Биб­лио­те­ки» лежат источ­ни­ки, сохра­нив­шие арха­и­че­ские чер­ты гре­че­ско­го быта.

70[27] Руко­пис­ное чте­ние — τω. Сло­во αυτω явля­ет­ся конъ­ек­ту­рой изда­те­лей, кото­рую при­ни­ма­ет и Фрэ­зер.

71[28] Соглас­но Пав­са­нию (IX, 19, 1), лиси­ца эта была созда­на Дио­ни­сом, раз­гне­вав­шим­ся на фиван­цев.

72[29] Ср. лат. пере­вод в FHG, р. 133: «Fato tamen cautum erat, ut a nullo mortalium caperetur».
73[30] Более подроб­но см. выше, I, 9, прим. 5.

74[31] Сход­ная исто­рия рас­ска­за­на «Биб­лио­те­кой» о Нисе и его доче­ри Мега­ре, эпо­ним­ных геро­ев Нисеи (пор­та Мега­ры) и Мега­ры. См. здесь же, III, 15, 8.

75[32] Этот миф обыг­ры­ва­ет Плавт в пье­се «Амфи­т­ри­он» (183 слл.).

76[33] Как сооб­ща­ет Пав­са­ний (V, 18, 1), на лар­це Кип­се­ла в Олим­пии был изо­бра­жен Зевс, передаю­щий Алк­мене кубок и оже­ре­лье (сим­вол добы­чи, взя­той у теле­бо­ев).

77[34] Соглас­но тому, что сооб­ща­ет в IX Пифий­ской оде Пин­дар (88 слл.), Геракл и Ификл были близ­не­ца­ми. По Дио­до­ру (IV, 14), Алк­ме­на была послед­ней смерт­ной жен­щи­ной, с кото­рой сошел­ся Зевс.

78[35] Из антич­ных авто­ров Пин­дар пер­вым рас­ска­зы­ва­ет миф о том, как Геракл в мла­ден­че­ском воз­расте заду­шил двух змей (Nem. I, 49 sqq.). Здесь сооб­ща­ет­ся, что после рож­де­ния Герак­ла и Ифик­ла Гера реши­ла погу­бить детей и посла­ла двух огром­ных змей, кото­рые вполз­ли в поме­ще­ние, где нахо­ди­лись дети. Геракл под­нял­ся, схва­тил змей обе­и­ми рука­ми и заду­шил. Смер­тель­но пере­пу­ган­ная, туда при­бе­жа­ла Алк­ме­на с жен­щи­на­ми, а так­же Амфи­т­ри­он со ста­рей­ши­на­ми Кад­меи. Был при­гла­шен Тире­сий, чтобы раз­га­дать смысл зна­ме­ния, и тот во вдох­но­вен­ной речи опи­сал буду­щие вели­кие подви­ги, кото­рые совер­шит Геракл.

79[36] О вос­пи­та­нии Герак­ла подроб­но рас­ска­зы­ва­ет Фео­крит в XXIV идил­лии (102 слл.).

80[37] До 18 лет Геракл оста­вал­ся среди пас­ту­хов, и имен­но к это­му пери­о­ду его жиз­ни софист Про­дик отно­сил эпи­зод, в кото­ром Геракл, ока­зав­шись на рас­пу­тье, дол­жен был сде­лать выбор меж­ду доб­ро­де­те­лью и поро­ком. Они встре­ти­лись ему в обли­ке двух жен­щин; см.: Xen. Memor. II, 1, 21.

81[38] В источ­ни­ках имя это­го царя переда­ет­ся Тестий и Тес­пий. Но пред­по­чте­ние следу­ет отдать вто­ро­му вари­ан­ту, так как царь этот явля­ет­ся ано­ним­ным геро­ем бео­тий­ско­го горо­да Тес­пий.

82[39] Доче­ри Тес­пия роди­ли Герак­лу 52 сына, из кото­рых, как сооб­ща­ют источ­ни­ки, герой соста­вил коло­нию и отпра­вил их в Сар­ди­нию (см.: Athen. XIII, 4, ip. 556 F; Diod. IV, 29; Pausan. IX, 27, 6). Пав­са­ний и Тати­ан (Adv. Graecos 78) сооб­ща­ют что Геракл сде­лал доче­рей Тес­пия мате­ря­ми в одну ночь.

83[40] Фивы и Орхо­мен враж­до­ва­ли издрев­ле, и эта тра­ди­ция нашла отра­же­ние в XVI идил­лии Фео­кри­та (105 слл.).

84[41] Изда­те­ли исклю­ча­ют сло­ва δια σχοινίων.

85[42] Чис­ло сыно­вей Герак­ла, кото­рых ему роди­ла Мега­ра, колеб­лет­ся в раз­лич­ных источ­ни­ках. Соглас­но IV Ист­мий­ской оде Пин­да­ра (61 слл.), их было восемь.

86[43] Женить­ба Герак­ла на Мега­ре, а его бра­та Ифик­ла на Авто­меду­се, доче­ри Алка­тоя, при­над­ле­жит к кру­гу ска­за­ний, свя­зан­ных с горо­дом Мега­рой. Миф об Алка­тое, сыне Пелоп­са, заклю­чал­ся в следу­ю­щем. После того как Эвипп, сын царя Мега­рея, погиб от клы­ков Кифе­рон­ско­го льва, Мега­рей обе­щал руку сво­ей доче­ри тому, кто это­го льва убьет. Он обе­щал так­же отдать ему и цар­скую власть. Алка­той совер­шил этот подвиг и полу­чил в жены дочь Мега­рея и обе­щан­ное цар­ст­во. Миф рас­ска­зан Пав­са­ни­ем (I, 41, 4).

87[44] Соглас­но Пав­са­нию (I, 41, 1), Алк­ме­на умер­ла по доро­ге из Аргоса в Фивы. Когда Герак­лиды ста­ли спо­рить, куда вез­ти тело Алк­ме­ны — в Аргос или Фивы, дель­фин­ский ора­кул пове­лел захо­ро­нить тело Алк­ме­ны в Мега­ре. Пав­са­ний еще видел ее над­гро­бие. Анто­нин Либе­рал (Transform. XXXIII) следу­ю­щим обра­зам рас­ска­зы­ва­ет миф об Алк­мене, следуя Фере­киду: «После того как Геракл окон­чил свою зем­ную жизнь, Эври­сфей изгнал Герак­лидов с их роди­ны и воца­рил­ся сам. Герак­лиды при­шли к Демо­фон­ту, сыну Тесея, и засе­ли­ли Тет­ра­по­лис в Атти­ке. Тогда Эври­сфей при­слал в Афи­ны вест­ни­ка и при­гро­зил вой­ной, если они не изго­нят Герак­лидов. Афи­няне не испу­га­лись вой­ны, и Эври­сфей вторг­ся в Атти­ку, но во вре­мя сра­же­ния сам погиб в бою, вой­ско же арги­вян обра­ти­лось в бег­ст­во. Гилл и осталь­ные Герак­лиды, и те, кто были с ними вме­сте, после смер­ти Эври­сфея вновь посе­ли­лись в Фивах. В это вре­мя Алк­ме­на умер­ла от ста­ро­сти, и Герак­лиды вынес­ли ее тело. Жили они око­ло ворот Элек­тры, где жил и Геракл, на аго­ре. Тогда Зевс послал Гер­ме­са, при­ка­зав выкрасть Алк­ме­ну, пере­не­сти ее на Ост­ро­ва Бла­жен­ных и дать в жены Рада­ман­ту. Выпол­няя пове­ле­ние Зев­са, Гер­мес выкрал тело, поло­жив вме­сто него в гроб камень. Когда Герак­лиды понес­ли гроб, они ста­ли изне­мо­гать от уста­ло­сти и поста­ви­ли гроб на зем­лю. Открыв его, они обна­ру­жи­ли вме­сто тела Алк­ме­ны камень. Вынув его из гро­ба, они поста­ви­ли этот камень в роще, в том самом месте, где нахо­дит­ся над­гро­бие Алк­ме­ны в Фивах».

В этом мифе тре­бу­ет пояс­не­ния при­сут­ст­вие Рада­ман­та на Ост­ро­вах Бла­жен­ных. Соглас­но Цеце­су (in Lycophr. 50), Рада­мант бежал с Кри­та после того, как убил бра­та.

88[45] Дио­дор (IV, 14) упо­ми­на­ет еще Посей­до­на, пода­рив­ше­го Герак­лу коней.

89[46] Имя Алкида Геракл полу­чил по сво­е­му деду Алкею, отцу Амфи­т­ри­о­на (см. здесь же, II, 4, 5).

90[47] Когда и как офор­ми­лась тра­ди­ция о две­на­дца­ти подви­гах Герак­ла, выяс­нить труд­но. Ясно толь­ко то, что этот канон позд­не­го про­ис­хож­де­ния, а порядок, в кото­ром пере­чис­ля­ют­ся подви­ги, в зна­чи­тель­ной сте­пе­ни про­из­во­лен.

Древ­ней­шая тра­ди­ция пред­став­ле­на в поэ­мах Гоме­ра и Геси­о­да. «Или­а­да» (VIII, 363 слл.) и «Одис­сея» (XI, 617 слл.) в сход­ных чер­тах опи­сы­ва­ют подви­ги Герак­ла, еще ниче­го не зная о каноне из две­на­дца­ти подви­гов. В «Илиа­де» он вовсе не явля­ет­ся таким уж бес­страш­ным и непо­беди­мым геро­ем: полу­чив при­каз Эври­сфея, Геракл зары­дал, обра­тив лицо к небу ( ητοι ο μεν κλαίεσκε προς ουρανόν…). В этой поэ­ме упо­ми­на­ет­ся о стене (XX, 145 слл.), кото­рую воз­двиг­ли тро­ян­цы и Афи­на, чтобы защи­тить Герак­ла от мор­ско­го чудо­ви­ща ( κητος). Кон­текст свиде­тель­ст­ву­ет, что подвиг Герак­ла был обще­из­ве­стен. Поход Герак­ла про­тив Трои упо­ми­на­ет­ся в V песне «Или­а­ды» (638 слл.), где о нем рас­ска­зы­ва­ет Тле­по­лем. Геракл с фло­том из шести кораб­лей при­был под Трою, чтобы отобрать у Лао­медон­та коней, и с неболь­шой дру­жи­ной разо­рил Трою. С этим повест­во­ва­ни­ем свя­зан и рас­сказ в XIV песне «Или­а­ды» (299 слл.), где сооб­ща­ет­ся, как Геракл воз­вра­щал­ся из-под Трои и Гера обру­ши­ла на его флот бурю, выбро­сив­шую его кораб­ли на ост­ров Кос. См. так­же XV, 28 сл.

Во II песне «Или­а­ды» (657 слл.) упо­ми­на­ет­ся о раз­граб­ле­нии Герак­лом Эфи­ры, откуда герой вывез Астио­ху, родив­шую ему Тле­по­ле­ма. В «Одис­сее» (XXI, 26) Геракл харак­те­ри­зу­ет­ся как «знаю­щий (вме­сте с дру­ги­ми) о вели­ких делах» ( μεγάλον επιίστορα εργων — зна­че­ние тер­ми­на επιίστορ, впро­чем, не совсем ясно: может быть, «спо­соб­ный» или «заду­мав­ший» вели­кие дела).
Таким обра­зом, у Гоме­ра Геракл — герой, совер­шаю­щий похо­ды про­тив горо­дов Элла­ды и Малой Азии; наи­бо­лее харак­тер­но, может быть, то, что рас­ска­зы­ва­ет о Герак­ле Нестор в XI песне «Или­а­ды» (688 слл.). Раз­граб­ле­ние Пило­са Герак­лом в сим­во­ли­че­ской фор­ме сооб­ща­ет факт дорий­ско­го заво­е­ва­ния (Геракл был пле­мен­ным богом дорий­цев). Инте­рес­но, что ионий­цы — жите­ли Атти­ки — в про­ти­во­вес дори­че­ско­му Герак­лу созда­ли миф о сво­ем нацио­наль­ном герое Тесее, подви­ги кото­ро­го во мно­гом сход­ны с подви­га­ми Герак­ла. Служ­ба Герак­ла у Эври­сфея Гоме­ру извест­на. Дан­ные геро­и­че­ско­го эпо­са согла­су­ют­ся в основ­ных чер­тах с тем, что зна­ет о Герак­ле Геси­од, хотя в «Тео­го­нии» круг подви­гов Герак­ла зна­чи­тель­но шире. «Тео­го­ния» зна­ет о сто­ро­жа­щем Аид трех­гла­вом псе Кер­бе­ре, но не упо­ми­на­ет о том, что это­го пса увел Геракл.
Уже после того, как сло­жил­ся канон о две­на­дца­ти подви­гах, все те дея­ния Герак­ла, кото­рые в него не укла­ды­ва­лись, были отне­се­ны к πάρεργα (в отли­чие от αφλοι).

Гла­ва V

91[1] Соглас­но «Тео­го­нии» Геси­о­да (326 слл.), Немей­ский лев был порож­де­ни­ем Ехид­ны и Орт­ра, соба­ки Гери­о­на.

92[2] Вер­ги­лий (Georg. III, 19) назы­ва­ет Немей­ский лес рощей Молор­ха.

93[3] Тако­во руко­пис­ное чте­ние. Есте­ствен­но, что по пути в Мике­ны Геракл зашел в Клео­ны, но менять в этом месте сло­во «Мике­ны» на «Клео­ны», как это дела­ют некото­рые изда­те­ли (Ваг­нер, Фрэ­зер), нет необ­хо­ди­мо­сти. Клео­ны рас­по­ло­же­ны в Арго­лиде, побли­зо­сти от Микен, как и Немея (Клео­ны несколь­ко север­нее Немей).

94[4] Копрея зна­ет Гомер (Il. XV, 369 и схол. к это­му месту).

95[5] Геси­од в «Тео­го­нии» (326 слл.) сооб­ща­ет, что Гид­ра была порож­де­на Ехид­ной и Тифо­ном и вскорм­ле­на Герой. У чудо­ви­ща было девять голов, но Эври­пид в тра­гедии «Геракл» (419) назы­ва­ет его μυριόκρανος, что явля­ет­ся поэ­ти­че­ским пре­уве­ли­че­ни­ем; там же (1118) он назы­ва­ет Гид­ру сто­гла­вой.

96[6] Об этом упо­ми­на­ет и Эра­то­сфен (Cataster. 11).

97[7] Соглас­но Пин­да­ру (Olymp. III, 53), Кери­ней­ская лань была посвя­ще­на Арте­ми­де ним­фой Тай­ге­той, доче­рью Атлан­та. Кери­ней­ский лес нахо­дит­ся на гра­ни­це меж­ду Ахай­ей и Арка­ди­ей.

98[8] Гора Арте­ми­сий рас­по­ло­же­на на гра­ни­це меж­ду Арго­лидой и рав­ни­ной Ман­ти­неи.

99[9] Ладон — река в севе­ро-восточ­ной части Арка­дии.

100[10] Гора Эри­манф нахо­дит­ся на гра­ни­це меж­ду Элидой и Арка­ди­ей в Пело­пон­не­се, но Эври­пид (Her. 364 sqq.) пере­но­сит дей­ст­вие саги в Фес­са­лию, стра­ну, кото­рая явля­ет­ся обыч­ным место­пре­бы­ва­ни­ем кен­тав­ров. При­чи­на заклю­ча­ет­ся в том, что в мифе об Эри­манф­ском веп­ре рас­ска­зы­ва­ет­ся так­же о столк­но­ве­нии Герак­ла с кен­тав­ра­ми. Труд­но отве­тить на вопрос, какие явле­ния дей­ст­ви­тель­но­сти дали повод к воз­ник­но­ве­нию мифа о кен­тав­рах. Не исклю­че­но, что гре­че­ское пле­мя, кото­ро­му мы обя­за­ны этим поэ­ти­че­ским вымыс­лом, созда­ло миф о кен­тав­рах, столк­нув­шись впер­вые с кон­ни­ка­ми (всад­ник и конь каза­лись одним суще­ст­вом). В «Илиа­де» ахей­цы исполь­зу­ют коней, толь­ко запря­гая их в колес­ни­цы, кото­рые достав­ля­ют вои­нов на поле боя. Там они схо­дят с них и ведут бой в пешем строю.

101[11] Псо­фида — город на севе­ро-восто­ке Арка­дии, близ гра­ни­цы с Элидой.

102[12] Соглас­но Дио­до­ру (IV, 12), эта боч­ка была пода­ре­на кен­тав­рам богом Дио­ни­сом с при­ка­за­ни­ем не откры­вать ее до при­хо­да Герак­ла.

103[13] Гомер зна­ет Авгия как учреди­те­ля кон­ных риста­ний в Элиде. Когда Нелей при­слал из Пило­са четы­рех коней с колес­ни­цей для уча­стия в сорев­но­ва­ни­ях, Авгий захва­тил их (Il. XI, 698).

104[14] См.: Hom. Il. II, 629 и схол. Об этом же сооб­ща­ет Пав­са­ний (V, 1, 10; V, 3, 1—3.)

105[15] Соглас­но Дио­до­ру (IV, 33), Эври­ти­он пытал­ся совер­шить наси­лие над девой.

106[16] Более позд­ние пред­а­ния (см.: Hyg. Fab. 30; Serv. Aen. VIII, 300) сооб­ща­ют, что Стим­фа­лий­ские пти­цы были вскорм­ле­ны Аре­сом и име­ли мед­ные клю­вы, кры­лья и ког­ти. Свои мед­ные перья они мог­ли метать, как стре­лы. Кро­ме того, они пита­лись чело­ве­чьим мясом.

107[17] Дио­дор (IV, 14) сооб­ща­ет, что после совер­ше­ния это­го подви­га Геракл учредил Олим­пий­ские игры. Но, соглас­но Пин­да­ру (Olymp. XI, 47), это про­изо­шло толь­ко после вой­ны с Авги­ем.

108[18] См. здесь же, III, 1, 3, где мы нахо­дим более деталь­ное изло­же­ние это­го мифа.

109[19] Этот бык появ­ля­ет­ся потом в мифе о Тесее; см.: Э I, 5.

110[20] По сооб­ще­нию Пав­са­ния (III, 18, 7; см. так­же V, 10, 2), с этим мифом свя­за­ны изо­бра­же­ния на троне в Ами­к­лах, что гово­рит о его отно­си­тель­ной древ­но­сти. Гигин (Fab. 30) при­во­дит име­на коней: Подарг, Лам­пон, Ксанф и Динос. По свиде­тель­ст­ву Гиги­на (Fab. 250), Геракл бро­сил этим коням на съе­де­ние само­го Дио­меда.

111[21] У Стра­бо­на (VII, р. 531) содер­жит­ся несколь­ко иной вари­ант исто­рии Абде­ра.

112[22] Миф об ама­зон­ках упо­ми­на­ет­ся в «Илиа­де» (III, 189), но имя Иппо­ли­ты в поэ­мах Гоме­ра не встре­ча­ет­ся. Рацио­на­ли­сти­че­ское истол­ко­ва­ние мифа о пле­ме­ни ама­зо­нок, жен­щин-вои­тель­ниц, сра­жав­ших­ся, как пра­ви­ло, вер­хом, затруд­ни­тель­но. Но лока­ли­за­ция ама­зо­нок на севе­ре Малой Азии, в рай­оне реки Тер­мо­дон­та, гово­рит о свя­зи это­го мифа с пред­став­ле­ни­ем о вар­ва­рах. Жен­щи­ны-наезд­ни­цы, сра­жав­ши­е­ся вер­хом на коне, мог­ли встре­тить­ся гре­кам среди скиф­ских пле­мен, и это стран­ное для жив­ших пат­ри­ар­халь­ным стро­ем гре­ков явле­ние мог­ло быть фан­та­сти­че­ски пере­осмыс­ле­но в виде мифа об ама­зон­ках. Народ­ная эти­мо­ло­гия сло­ва αμαζών, про­из­во­див­шая его от сло­ва μαζός (грудь) с alpha privativum, дала повод к воз­ник­но­ве­нию мифа о том, что ама­зон­ки лиша­ли себя одной груди яко­бы для того, чтобы иметь воз­мож­ность метать дро­тик.

В под­твер­жде­ние выска­зан­но­го выше мне­ния по пово­ду про­ис­хож­де­ния мифа об ама­зон­ках может быть при­веден текст из сочи­не­ния Гип­по­кра­та «О возду­хах, водах и мест­но­стях» (17): «Есть в Евро­пе народ скиф­ский, кото­рый насе­ля­ет стра­ну воз­ле Мео­тий­ско­го озе­ра и весь­ма силь­но отли­ча­ет­ся от про­чих наро­дов: они назы­ва­ют­ся сав­ро­ма­та­ми. Их жен­щи­ны ездят на конях, стре­ля­ют из лука и бро­са­ют копья с коня, ведут вой­ну с вра­га­ми, и это до тех пор, пока оста­ют­ся деви­ца­ми, и не преж­де сла­га­ют дев­ст­во, пока не убьют тех вра­гов, и не преж­де схо­дят­ся с муж­чи­на­ми, пока не испол­нят свя­щен­ных обрядов в честь оте­че­ст­вен­но­го бога. Избрав­шая себе мужа пере­ста­ет ездить на коне, пока не воз­никнет необ­хо­ди­мость в общем воен­ном похо­де. Пра­вой груди они не име­ют, ибо еще во вре­мя мла­ден­че­ства мате­ри накла­ды­ва­ют на пра­вую грудь рас­ка­лен­ный мед­ный инстру­мент, для это­го сде­лан­ный, и при­жи­га­ют ее, чтобы уни­что­жить ее рост и чтобы вся сила и пол­нота пере­шли к пра­во­му пле­чу и руке» (пер. по изда­нию: М.С. Бод­нар­ский. Антич­ная гео­гра­фия. М., 1953, стр. 48—49).

113[23] Соглас­но Цеце­су (in Lycophr. 1329), Адме­та сопро­вож­да­ла Герак­ла. Она была жри­цей боги­ни Геры.

114[24] Об этом пишет Апол­ло­ний Родос­ский (II, 734).

115[25] Об этом эпи­зо­де Гомер упо­ми­на­ет в «Илиа­де» два­жды (VIII, 452 слл.; XXI, 444 слл.). Соглас­но антич­но­му ком­мен­та­то­ру (Schol. Hom. Il. XXI, 444), Зевс нака­зал Апол­ло­на и Посей­до­на за то, что они устро­и­ли про­тив него заго­вор и вовлек­ли дру­гих олим­пий­цев; об этом заго­во­ре упо­ми­на­ет «Или­а­да» (I, 399 слл.). Наи­бо­лее инте­ре­сен для рекон­струк­ции соци­аль­ных отно­ше­ний следу­ю­щий текст «Или­а­ды» (XXI, 444 слл.):

…пови­ну­я­ся воле Кро­нида,
Здесь Лао­медо­ну гор­до­му мы за услов­ную пла­ту
Целый работа­ли год и суро­во он власт­во­вал нами.
Я оби­та­те­лям Трои высо­кие сте­ны воз­двиг­нул,
Креп­кую слав­ную твердь, неру­ши­мую гра­да защи­ту,
Ты, Апол­лон, у него как наем­ник волов кру­то­ро­гих
Пас по доли­нам хол­ми­стой, дуб­ра­ва­ми вен­чан­ной Иды.
Но, когда нам услов­лен­ной пла­ты желан­ные Горы
Срок при­нес­ли, Лао­медон жесто­кий насиль­но при­сво­ил
Долж­ную пла­ту и нас из пре­д­е­лов с угро­за­ми выгнал.
Лютый, тебе он гро­зил око­вать и руки, и ноги,
И про­дать, как раба, на ост­ров чужой и дале­кий;
Нам обо­им похва­лял­ся отсечь в пору­га­ние уши.
Так уда­ли­ли­ся мы, на него него­дуя душою.
(Пер. Н. Гнеди­ча)

Отсюда лег­ко сде­лать вывод, что труд наем­но­го работ­ни­ка в гоме­ров­ской общине ника­ки­ми зако­на­ми не охра­нял­ся и поло­же­ние послед­не­го немно­гим отли­ча­лось от поло­же­ния раба.
116[26] Месть Посей­до­на по-ино­му изо­бра­жа­ет Овидий (Met. XI, 206 sqq.):

«Даром это тебе не прой­дет», — царь моря вос­клик­нул,
И у Трои ску­пой к бере­гам все воды напра­вил.
Моря вид сооб­щил он зем­ле и все досто­я­нье
Сель­ско­го люда унес и залил пото­ка­ми нивы.

117[27] Гани­мед, сын Троя и Кал­ли­рои, брат Ила и Асса­ра­ка (Il. V, 265; XX, 232). Дру­гие назы­ва­ли его сыном Лао­медон­та (Eurip. Troad. 822). О конях как о выку­пе за похи­щен­но­го Гани­меда зна­ет Гомер (Il. V, 265, 640).

118[28] Этот миф в худо­же­ст­вен­ной фор­ме изло­жен Овиди­ем в «Мета­мор­фо­зах» (XI, 213 слл.).

119[29] Сыно­вья Про­тея в дру­гом вари­ан­те тра­ди­ции назы­ва­лись Тмо­лом и Теле­го­ном. См.: Хре­сто­ма­тия по исто­рии Древ­ней Гре­ции. Ред. Д. П. Кал­ли­стов. М., 1964, стр. 420 (пись­мо Спе­взип­па царю Филип­пу).

120[30] О ста­де Гери­о­на упо­ми­на­ет уже Геси­од (Theog. 287, 979). Гери­он, сын Хри­са­ора и Оке­а­ниды Кал­ли­рои, явля­ет­ся хозя­и­ном ста­да, кото­рое пасет Эври­ти­он и охра­ня­ет соба­ка Ортр на ост­ро­ве Эри­тее в Оке­ане. Назва­ние ост­ро­ва про­ис­хо­дит от сло­ва «крас­ный»; в крас­ный же цвет окра­ше­ны и коро­вы Гери­о­на, как вид­но из тек­ста Апол­ло­до­ра. Лока­ли­за­ция Эри­теи в дале­ком Оке­ане на запа­де, там, где захо­дит солн­це (во вре­мя зака­та запад окра­ши­ва­ет­ся в баг­ро­во-крас­ный цвет) — все это, по-види­мо­му, свиде­тель­ст­ву­ет о свя­зи это­го мифа с кос­ми­че­ски­ми явле­ни­я­ми.

121[31] См.: Plin. Nat. hist. IV, 120. Ком­мен­ти­руя ука­зан­ное место Пли­ния, пола­гав­ше­го, что сло­во Гадей­ра про­ис­хо­дит от фини­кий­ско­го gadir (огра­да), Фрэ­зер (I, 211) под­чер­ки­ва­ет, что назва­ние Ага­дир часто встре­ча­ет­ся на юге Марок­ко в зна­че­нии «укреп­лен­ный дом».

122[32] Имя соба­ки переда­ет­ся древни­ми источ­ни­ка­ми и как Орт, и как Ортр; см.: Hes. Theog. 293; Pind. Isthm. I, 13; Ioanni Ped. De Here. labor. X.

123[33] Так мож­но понять сло­ва αγρια πολλα παρελφών. Конъ­ек­ту­ра Ваг­не­ра, при­ни­ма­е­мая Фрэ­зе­ром (πολλα ζωα ανελών), не пред­став­ля­ет­ся необ­хо­ди­мой. См.: Passow, s. v. αγριος: «Vom Felde und von Gegenden: unbebaut…». Конъ­ек­ту­ра Ваг­не­ра осно­ва­на на тек­сте Дио­до­ра (IV, 17, 3 sqq.).

124[34] Речь идет о так назы­ва­е­мых «Герак­ло­вых Стол­бах». Антич­ная тра­ди­ция о них, как ука­зы­ва­ет Фрэ­зер (I, 212), носит двой­ст­вен­ный харак­тер. Обыч­но эти Стол­бы иден­ти­фи­ци­ру­ют­ся с Каль­пой (Гибрал­тар) на север­ном бере­гу про­ли­ва и Аби­лой (Аби­ли­ка, Кев­та) — на южном. Эти две горы рас­по­ло­же­ны на восточ­ных око­неч­но­стях мысов, замы­каю­щих Среди­зем­ное море с севе­ра и с юга. Мела (I, 5, 3) сооб­ща­ет леген­ду о том, как Геракл сам раз­дви­нул эти две горы, неко­гда сли­тые воеди­но, открыв тем самым доступ к Оке­а­ну. Напро­тив, Дио­дор (IV, 18, 5) сооб­ща­ет, что Геракл сузил про­лив, чтобы поме­шать мор­ским чудо­ви­щам из Оке­а­на про­ни­кать в Среди­зем­ное море.

125[35] Текст «Биб­лио­те­ки» полез­но здесь срав­нить с тек­стом Фере­кида, сохра­нен­ным нам Афи­не­ем (XI, 39, р. 470 CD): «Геракл натя­нул лук, соби­ра­ясь выстре­лить в Гелиоса, но послед­ний при­ка­зал Герак­лу не делать это­го. Геракл, испу­гав­шись, не выстре­лил. Вза­мен Гелиос дал ему золо­той кубок, в кото­ром он сам ездил со сво­и­ми коня­ми после зака­та через Оке­ан в тече­ние всей ночи по направ­ле­нию к Восто­ку, где вста­ет солн­це. После это­го Геракл в этом куб­ке напра­вил­ся в Эри­тею. Когда Геракл нахо­дил­ся в откры­том море, Оке­ан, желая испы­тать его муже­ст­во, под­нял силь­ное вол­не­ние и стал коле­бать кубок, при­няв свой соб­ст­вен­ный облик. Геракл наме­рил­ся в него выстре­лить, но Оке­ан, испу­гав­шись, при­ка­зал ему пере­стать».

По-види­мо­му, Фере­кид пере­ска­зы­ва­ет здесь в про­зе древ­нюю эпи­че­скую поэ­му, сохра­нив­шую в зна­чи­тель­ной мере при­ми­тив­ные пред­став­ле­ния о кос­мо­го­нии и об олим­пий­ских богах. Осмыс­ле­ние мира нахо­дит­ся здесь на ста­дии, пред­ше­ст­ву­ю­щей гоме­ров­ской.

126[36] Абде­рия — здесь фини­кий­ский город на юге Испа­нии. См.: Strabo III, p. 157.

127[37] В отрыв­ке из тра­гедии Эсхи­ла «Осво­бож­ден­ный Про­ме­тей», кото­рый сохра­нил Стра­бон (IV, р. 183), о при­клю­че­ни­ях Герак­ла в Лигу­рии рас­ска­за­но в фор­ме про­ро­че­ства, вло­жен­но­го в уста Про­ме­тею. Послед­ний, опи­сы­вая путь от Кав­ка­за до Гес­пе­рид сво­е­му осво­бо­ди­те­лю Герак­лу, сооб­ща­ет, что он при­дет в область лигу­ров и там ему при­дет­ся всту­пить в сра­же­ние. Судь­бой опре­де­ле­но, что там он оста­вит свои стре­лы. Геракл не смо­жет даже схва­тить камень с зем­ли вслед­ст­вие мяг­ко­сти тамош­ней поч­вы. Толь­ко Зевс пожа­ле­ет его, увидев в таком затруд­ни­тель­ном поло­же­нии, и при­шлет обла­ко, пол­ное круг­лых кам­ней, кото­рое тенью покро­ет зем­лю. Метая эти кам­ни, Геракл лег­ко одо­ле­ет вой­ско лигу­ров (ср.: H. J. Melle. Der verlorene Aischylos, S. 25).
128[38] Весь путь быка настоль­ко неясен, что изда­те­ли пред­ла­га­ют исклю­чить текст от слов «кото­рая по его име­ни…» до «ита­лос». Фрэ­зер (I, 216) обра­ща­ет вни­ма­ние на то, что Апол­ло­дор опус­ка­ет все дета­ли, свя­зан­ные с подви­га­ми Герак­ла в Ита­лии. Меж­ду тем Геракл был популя­рен в Ита­лии, о чем свиде­тель­ст­ву­ет следу­ю­щее заме­ча­ние Дио­ни­сия Гали­кар­насско­го (Ant. Rom. I, 40, 6): «Во мно­гих дру­гих частях Ита­лии огра­ды посвя­ще­ны боже­ст­ву, постав­ле­ны алта­ри в горо­дах и на обо­чи­нах дорог; вряд ли най­дет­ся место в Ита­лии, где бы этот бог не почи­тал­ся».

129[39] Дета­ли мифа о столк­но­ве­нии Герак­ла с Эри­ком сооб­ща­ет Дио­дор (IV, 23, 2).

130[40] По-види­мо­му, этот срок, в кото­рый мифо­ло­ги­че­ская тра­ди­ция укла­ды­ва­ет свер­ше­ние Герак­лом подви­гов, не следу­ет счи­тать про­стой слу­чай­но­стью. Фрэ­зер обра­ща­ет вни­ма­ние на то, что Кадм, после того как убил при­над­ле­жав­ше­го Аре­су дра­ко­на, нахо­дил­ся у это­го бога в услу­же­нии восемь лет, как ука­зы­ва­ет Апол­ло­дор ниже (III, 4, 2). Соглас­но Сер­вию (опи­рав­ше­му­ся, оче­вид­но, на гре­че­ский источ­ник), Апол­лон, после того как пере­бил кик­ло­пов, так­же слу­жил у Адме­та восемь лет (Serv. Verg. Aen. VII, 761). Поэто­му пред­по­ло­же­ние Фрэ­зе­ра о том, что здесь перед нами отго­ло­сок древ­не­го обы­чая, по кото­ро­му убий­ст­во нака­зы­ва­лось изгна­ни­ем на восемь лет, име­ет осно­ва­ние. Подви­ги Герак­ла были искуп­ле­ни­ем за убий­ст­во соб­ст­вен­ных детей.

131[41] В гре­че­ской мифо­ло­ги­че­ской тра­ди­ции Гес­пе­риды высту­па­ют как доче­ри то ночи (Hes. Theog. 215), то Атлан­та и Гес­пе­риды, то Фор­кия и Кето, то Гес­пе­ра, пер­со­ни­фи­ци­ро­ван­ной вечер­ней звезды (Гес­пер высту­па­ет то как сын, то как брат Атлан­та; см.; Diod. III, 60; IV, 27; Tzetz. in Lycophr. 879). Чис­ло Гес­пе­рид колеб­лет­ся от трех до семи. Древ­ней­шее состо­я­ние тра­ди­ции пред­став­ле­но у Геси­о­да, лока­ли­зу­ю­ще­го Гес­пе­рид на дале­ком Запа­де, тогда как более позд­ние авто­ры поме­ща­ли их то в Ливии, то в Мавре­та­нии, или даже на ост­ро­вах Атлан­ти­че­ско­го оке­а­на (Plin. Nat. hist. VI, 31, 36; Pomp. Mela III, 10). Геси­од сооб­ща­ет, что на запад­ной гра­ни­це зем­ли, по ту сто­ро­ну Оке­а­на, в пре­крас­ном саду живут девы, доче­ри ночи, охра­няя рас­ту­щие там золотые ябло­ки. Миф о Гес­пе­ридах очень рано ока­зал­ся свя­зан­ным с мифом об Атлан­те и ска­за­ни­я­ми о Герак­ле. Это нашло отра­же­ние в древ­ней­ших про­из­веде­ни­ях изо­бра­зи­тель­но­го искус­ства гре­ков. Ср. ларец Кип­се­ла (Pausan. V, 18, 1), мето­пы хра­ма Зев­са в Олим­пии, про­из­веде­ния вазо­вой живо­пи­си. В сво­ем изло­же­нии мифа о Герак­ле и золотых ябло­ках Гес­пе­рид Апол­ло­дор в основ­ном следу­ет Фере­киду, отры­вок из сочи­не­ния кото­ро­го сохра­нен (Schol. Apoll. Rhod. Argon. IV, 1396).

132[42] Мифо­ло­ги­че­ский этно­ним гипер­бо­реи древ­ние гре­ки объ­яс­ня­ли, исхо­дя из эти­мо­ло­гии сло­ва, как народ, живу­щий за Боре­ем, т. е. север­нее Борея (см.: Diod. II, 47). Из совре­мен­ных эти­мо­ло­гии ни одна (ср.: RE, s. v. Hyperborei) не явля­ет­ся обще­при­ня­той. Уже Геро­дот (IV, 32 слл.) сомне­вал­ся в суще­ст­во­ва­нии это­го наро­да. Раз­лич­ные писа­те­ли антич­но­сти поме­ща­ли их на Севе­ре или на Запа­де, и тра­ди­ция свя­зы­ва­ла их с куль­том Апол­ло­на, оттуда буд­то бы явив­ше­го­ся в Дель­фы. Миф о его при­хо­де из стра­ны гипер­бо­ре­ев изло­жен в гимне поэта Алкея, дошед­ше­го до нас в пере­ска­зе Гиме­рия (текст Гиме­рия в рус­ском пере­во­де см.: А.Ф. Лосев. Антич­ная мифо­ло­гия. М., 1957, стр. 407).

133[43] Изло­же­ние «Биб­лио­те­ки» в этом месте носит бег­лый и сбив­чи­вый харак­тер. О судь­бе Кик­на мож­но толь­ко дога­ды­вать­ся, исхо­дя из того, что Арес стал за него мстить (и, сле­до­ва­тель­но, Кикн погиб от руки Герак­ла). Кик­на, с кото­рым сра­зил­ся Геракл на бере­гу реки Эхедо­ра, следу­ет отли­чать от дру­го­го Кик­на, о кото­ром так­же упо­ми­на­ет «Биб­лио­те­ка» (II, 7, 7). Но Гигин (Fab. 31), оче­вид­но, соеди­нил обо­их в один мифо­ло­ги­че­ский образ. Соглас­но пред­а­нию, Арес пре­вра­тил сво­е­го поги­баю­ще­го сына Кик­на в лебедя (ср.: Athen. IX, 11, р. 393 E; Philoch., fr. 207). Послед­нее обсто­я­тель­ст­во может най­ти свое объ­яс­не­ние в том, что гре­ки счи­та­ли лебедя воин­ст­вен­ной пти­цей, всту­паю­щей в бой даже с самим орлом; см.: Ael. V. h. I, 14.

134[44] Борь­ба Герак­ла с Нере­ем, обла­дав­шим спо­соб­но­стью при­ни­мать вид любо­го суще­ства, напо­ми­на­ет борь­бу Мене­лая с мор­ским стар­цем Про­те­ем в «Одис­сее» (IV, 354 слл.) и борь­бу Пелея с Фети­дой, о кото­рой рас­ска­зы­ва­ет «Биб­лио­те­ка» (см. здесь же, III, 13, 5).

135[45] Соглас­но Пин­да­ру, сви­ре­пый вели­кан Антей постро­ил храм сво­е­му отцу, богу Посей­до­ну, из чере­пов тех чуже­зем­цев, с кото­ры­ми он всту­пал в борь­бу, когда они про­хо­ди­ли через его стра­ну (см.: Pind. Isthm. IV, 70 sqq.). Тот же Пин­дар (Pyth. IX, 105 sqq.) поме­ща­ет Антея в рай­оне Кире­на­и­ки, свя­зы­вая его имя с одним из ее горо­дов, Ира­сой. Моги­лу Антея (Antei collis) пока­зы­ва­ли в рай­оне Тин­гип­са (город, рас­по­ло­жен­ный на самом севе­ре Мавре­та­нии, близ Гибрал­та­ра). Об этой моги­ле упо­ми­на­ют антич­ные источ­ни­ки (Plut. Sert. 9; Strabo XVII, p. 829; Pomp. Mela III, 10).

136[46] α ματα— при­ем в борь­бе (см.: Passow, s. v.).

137[47] Дио­дор, а вер­нее его источ­ник (в дан­ном слу­чае Гека­тей Абдер­ский), с про­ни­ца­тель­но­стью отме­ча­ет, что в фор­ме мифа о Буси­ри­се у гре­ков отра­зи­лись пред­став­ле­ния о него­сте­при­им­ном отно­ше­нии егип­тян к чуже­стран­цам (I, 67). Смысл это­го мифа сход­ным обра­зом интер­пре­ти­ро­вал вели­кий уче­ный алек­сан­дрий­ской эпо­хи Эра­то­сфен, кото­ро­го цити­ру­ет Стра­бон (XVII, р. 802). Могу­чий Геракл, раз­бро­сав­ший тащив­ших его к алта­рю егип­тян и убив­ший их царь­ка, явля­ет­ся обра­зом, сим­во­ли­зи­ру­ю­щим физи­че­скую тре­ни­ро­ван­ность и муже­ст­во гре­ков. Геро­до­ту (II, 45) весь миф о Буси­ри­се кажет­ся чрез­вы­чай­но наив­ным. Он не мог понять, откуда взя­лось пред­став­ле­ние о чело­ве­че­ских жерт­во­при­но­ше­ни­ях в Егип­те: «Геракл, будучи в един­ст­вен­ном чис­ле да еще смерт­ным чело­ве­ком, откуда мог взять сил пере­бить столь­ко десят­ков тысяч людей… Да про­стят нам боги и герои, впро­чем, что мы ведем о подоб­ных вещах такие речи…». В осно­ве мифа о Буси­ри­се лежит так­же и назва­ние одно­го из круп­ных горо­дов Дель­ты, Дже­ду: по-еги­пет­ски он назы­вал­ся пол­но­стью Пер Усер Неб Дже­ду (Pr-Wsr-nb-Ddw), т. е. «дом Оси­ри­са, гос­по­ди­на Дже­ду». Сокра­щен­ное назва­ние это­го горо­да зву­ча­ло Bw-Wsr (место Оси­ри­са), откуда и гре­че­ское «Буси­рис». Свой­ст­вен­ная гре­кам тен­ден­ция объ­яс­нять назва­ния горо­дов по име­ни их мифи­че­ских осно­ва­те­лей (осо­бен­но замет­ная в «Биб­лио­те­ке») при­ве­ла к созда­нию пред­став­ле­ния о еги­пет­ском царе Буси­ри­се.

138[48] Гигин (Fab. 56) сооб­ща­ет, что этот Фра­сий был бра­том Пиг­ма­ли­о­на.

139[49] Линд был одним из трех круп­ней­ших поли­сов на ост­ро­ве Родо­се (о нем см.: К.М. Коло­бо­ва. Из исто­рии ран­не­гре­че­ско­го обще­ства. Л., 1951, стр. 121).

140[50] Ср.: Conon. Narrat. XI: «В кни­ге о жерт­во­при­но­ше­ни­ях Герак­лу, кото­рые жите­ли Лин­да совер­ша­ют с про­кля­ти­я­ми про­тив Герак­ла, он рас­ска­зы­ва­ет, как было поло­же­но нача­ло это­му обы­чаю из-за како­го-то лин­дий­ско­го паха­ря. Когда Геракл попро­сил у него пищи для сво­е­го сына Гил­ла (герой путе­ше­ст­во­вал вме­сте со сво­им сыном, еще совер­шен­но юным), пахарь не толь­ко ниче­го ему не дал, но даже оскор­бил его. Тогда раз­гне­ван­ный Геракл зако­лол одно­го из быков и сам пообедал, а так­же накор­мил сво­е­го сына. Пахарь, одна­ко, про­дол­жал ругать­ся. Нако­нец, Геракл рас­хо­хотал­ся в ответ на его про­кля­тия, ска­зав при этом, что нико­гда ему еще не при­хо­ди­лось с таким удо­воль­ст­ви­ем обедать, как в этот раз, когда обед его сопро­вож­дал­ся про­кля­ти­я­ми». Фрэ­зер отме­ча­ет суще­ст­во­ва­ние риту­а­ла свя­щен­ной пахоты, прак­ти­ко­вав­шей­ся в Элев­сине, во вре­мя кото­рой чле­ны древ­не­го жре­че­ско­го рода Буд­зи­гов (это имя про­из­во­ди­ли от сло­ва βους — бык и ζυγόν — ярмо), про­во­дя борозды, раз­ра­жа­лись про­кля­ти­я­ми. Этио­ло­гия мифа состо­ит, по-види­мо­му, в объ­яс­не­нии древ­не­го обы­чая или риту­аль­но­го про­зви­ща.

141[51] Соглас­но Дио­до­ру (IV, 27, 3), Эма­ти­он был царем Эфи­о­пии.

142[52] Толь­ко после того, как Геракл убил орла Зев­са, Про­ме­тей выдал тай­ну, кото­рую так хотел узнать Зевс. Этот сюжет полу­чил худо­же­ст­вен­ное вопло­ще­ние в дра­ме Эсхи­ла «Осво­бож­ден­ный Про­ме­тей» (см.: H. J. Mette. Der verlorene Aischylos, S. 20).

143[53] Выра­же­ние δεσμξν ελόμενος της ελαίας Фрэ­зер (I, 229) объ­яс­ня­ет, исхо­дя из мифа о том, что Геракл при­нес из стра­ны гипер­бо­ре­ев дикую мас­ли­ну, из кото­рой по обы­чаю спле­та­ли венок, слу­жив­ший награ­дой победи­те­лю на Олим­пий­ских играх (Pind. Olymp. III, 16—60). Так как Зевс поклял­ся нико­гда не осво­бож­дать Про­ме­тея от его оков, Геракл заме­нил сталь­ные око­вы Про­ме­тея сим­во­ли­че­ски­ми око­ва­ми — вен­ком из оли­вы. Поэто­му гре­ки объ­яс­ня­ли обы­чай ноше­ния вен­ков и гир­лянд, а так­же колец из метал­ла как знак памя­ти о бла­го­де­те­ле чело­ве­че­ства, Про­ме­тее, носив­шем око­вы среди скал Кав­ка­за. По-види­мо­му, здесь нашла отра­же­ние свой­ст­вен­ная древ­не­му рели­ги­оз­но­му мыш­ле­нию идея, соглас­но кото­рой для того, чтобы полу­чить что-нибудь от бога, надо ему сде­лать соот­вет­ст­ву­ю­щее при­но­ше­ние. Вот поче­му Геракл, осво­бо­див Про­ме­тея, пред­о­ста­вил Зев­су вза­мен Хиро­на.

144[54] Текст, взя­тый здесь в скоб­ки, не содер­жит­ся в руко­пи­сях «Биб­лио­те­ки», но изда­те­ли вос­ста­нав­ли­ва­ют его на осно­ва­нии тек­ста древ­не­го ком­мен­та­то­ра (Schol. Apoll. Rhod. IV, 1396), вос­хо­дя­ще­го к сочи­не­нию Фере­кида (кото­ро­му «Биб­лио­те­ка» следу­ет, рас­ска­зы­вая миф о Герак­ле и Атлан­те).

145[55] Этот вари­ант пред­а­ния мы нахо­дим в «Арго­нав­ти­ке» Апол­ло­ния Родос­ско­го (IV, 1396), где рас­ска­зы­ва­ет­ся, как арго­нав­ты увиде­ли неда­ле­ко от озе­ра Три­тон труп дра­ко­на, уби­то­го Герак­лом, и вбли­зи него печаль­ных Гес­пе­рид. В эпо­ху позд­ней антич­но­сти фигу­ра Герак­ла с ябло­ка­ми Гес­пе­рид в одной руке и пали­цей в дру­гой ста­но­вит­ся излюб­лен­ным сюже­том в изо­бра­зи­тель­ном искус­ст­ве и вазо­вой живо­пи­си, сим­во­ли­зи­руя изоби­лие. Мы встре­ча­ем эту же фигу­ру на моне­тах — от тет­ра­д­рах­мы Кире­ны V в. до н. э. до рим­ских монет эпо­хи Анто­ни­нов (см.: А.Н. Зограф. Антич­ные моне­ты, стр. 116).

146[56] Пес Кер­бер, сто­ро­жив­ший вход в Аид, был порож­де­ни­ем Тифо­на и Ехид­ны, как и дру­гие подоб­ные мифи­че­ские чудо­ви­ща (Ортр, Химе­ра, Лер­ней­ская гид­ра, Немей­ский лев и др.; ср.: Hes. Theog. 306). Коли­че­ст­во голов Кер­бе­ра по-раз­но­му ука­зы­ва­ет­ся в антич­ных источ­ни­ках, но тра­ги­че­ские поэты (Soph. Trach. 1098; Eurip. Her. Fur. 24, 611) обыч­но назы­ва­ют его трех­гла­вым. Одна­ко фан­та­зия худож­ни­ков и поэтов ино­гда уве­ли­чи­ва­ла это коли­че­ст­во до пяти­де­ся­ти или даже до ста. В про­из­веде­ни­ях вазо­вой живо­пи­си (сюже­том кото­рых был Геракл, уво­дя­щий Кер­бе­ра из Аида) Кер­бер ино­гда изо­бра­жал­ся дву­гла­вым. Это фан­та­сти­че­ское чудо­ви­ще вну­ша­ло ужас еще и тем, что хвост его пере­хо­дил в ядо­ви­тую змею: змеи вырас­та­ли так­же из его туло­ви­ща, изви­ва­ясь во все сто­ро­ны, что в общем долж­но было под­чер­ки­вать хто­ни­че­ский харак­тер это­го чудо­ви­ща и его связь с заупо­кой­ным куль­том и Аидом. В позд­нем каноне о две­на­дца­ти подви­гах Герак­ла увод Кер­бе­ра из Аида был послед­ним, может быть самым опас­ным, подви­гом героя.

147[57] Эвмолп — сын Посей­до­на и Хио­ны, доче­ри Борея. Родив Эвмол­па, Хио­на из стра­ха перед отцом бро­си­ла его в море. Но Посей­дон подо­брал его и дал сво­ей доче­ри на вос­пи­та­ние. Когда Эвмолп вырос, он бежал во Фра­кию вме­сте со сво­им сыном Исма­ром, а оттуда при­был в Элев­син. Затем он вновь вер­нул­ся во Фра­кию и, став фра­кий­ским царем, помо­гал Элев­си­ну сра­жать­ся про­тив Афин. В сра­же­нии Эвмолп погиб (Apollod. III, 14, 4; Hyg. Fab. 157). Образ Эвмол­па, сына Посей­до­на, слил­ся в гре­че­ской мифо­ло­гии с Эвмол­пом, сыном мифи­че­ско­го пев­ца Myсея: этот Эвмолп счи­тал­ся осно­ва­те­лем Элев­син­ских мисте­рий.

148[58] Усы­нов­ле­ние Герак­ла Пили­ем — ред­ко упо­ми­наю­щий­ся факт мифи­че­ской био­гра­фии Герак­ла (см.: Хре­сто­ма­тия по исто­рии Древ­ней Гре­ции, стр. 418). О посвя­ще­нии Герак­ла в Элев­син­ские мисте­рии рас­ска­зы­ва­ет древ­ний ком­мен­та­тор (Schol. Aristoph. Plut. 845): «Два вида мисте­рий учре­жде­ны в честь Демет­ры и Коры — Малые и Вели­кие. Малые мисте­рии явля­ют­ся как бы очи­сти­тель­ным введе­ни­ем к Вели­ким мисте­ри­ям… Рань­ше не суще­ст­во­ва­ло Малых мисте­рий: они были созда­ны, когда Геракл при­шел в Атти­ку и поже­лал быть посвя­щен­ным. Но, так как афин­ский закон запре­щал чуже­стран­цам доступ к Элев­син­ским мисте­ри­ям, афи­няне, испы­ты­вая пре­кло­не­ние перед доб­ле­стью Герак­ла и ценя то, что он был дру­же­ст­вен­но настро­ен к Афи­нам и являл­ся сыном Зев­са, реши­ли создать Малые мисте­рии, в кото­рые и посвя­ти­ли Герак­ла».

Миф о посвя­ще­нии Герак­ла в Элев­син­ские мисте­рии послу­жил сюже­том для мно­го­чис­лен­ных про­из­веде­ний вазо­вой живо­пи­си: атти­че­ские вазы пред­став­ля­ют Герак­ла в кру­гу элев­син­ских божеств — Демет­ры, Коры, Трип­то­ле­ма, Плу­то­са и др. Осо­бой извест­но­стью поль­зу­ет­ся кер­чен­ская пели­ка, хра­ня­ща­я­ся в Государ­ст­вен­ном Эрми­та­же (инв. № 1712).

149[59] У Тенар­ско­го мыса пока­зы­ва­ли пеще­ру, через кото­рую Геракл вывел Кер­бе­ра из Аида. См.: Pausan. III, 25, 5; Strabo VIII, р. 363; Verg. Georg. IV, 467; Palaeph. De incred. 40.

150[60] Вер­ги­лий в «Эне­иде» (VI, 290 слл.) выво­дит на сце­ну Энея, спу­стив­ше­го­ся в под­зем­ное цар­ст­во и обна­жив­ше­го меч про­тив теней Гор­гон и Гар­пий. Как спра­вед­ли­во отме­ча­ет Фрэ­зер (I, 234), Вер­ги­лий допу­стил ошиб­ку: Гор­го­ны не мог­ли попасть в Аид, так как были бес­смерт­ны, за исклю­че­ни­ем Меду­сы.

151[61] В извест­ном мифе о свадь­бе Пири­тоя и Гип­по­да­мии Тесей защи­щал сво­е­го дру­га Пири­тоя и высту­пал на сто­роне лапи­фов, сра­зив­ших­ся с кен­тав­ра­ми, желав­ши­ми похи­тить неве­сту. Позд­нее оба дру­га реши­ли женить­ся на доче­рях Зев­са. Пири­той ока­зал помощь Тесею при похи­ще­нии пре­крас­ной Еле­ны из Спар­ты (см. здесь же, Э I, 21). В свою оче­редь Тесей стал помо­гать Пири­тою, когда послед­ний решил женить­ся на Коре (Пер­се­фоне) и похи­тить ее из Аида. Оба дру­га спу­сти­лись в Аид у мыса Тена­ра (Hyg. Fab. 79) или в Атти­ке у под­но­жья одной ска­лы (Schol. Aristoph. Equit. 781; Ran. 142). Когда после уто­ми­тель­но­го путе­ше­ст­вия дру­зья при­се­ли в Аиде с целью отдох­нуть, они оста­лись сидеть там навеч­но. Соглас­но дру­го­му вари­ан­ту пред­а­ния, Аид при­ка­зал Кер­бе­ру убить Пири­тоя, Тесея же он заклю­чил в око­вы (Plut. Thes. 31, 35; Pausan. I, 17, 4).

152[62] См.: Ovid. Met. V, 538 sqq.:

…один изо всех это видел
Аска­лаф, а его, гово­рят, буд­то неко­гда Орф­на
Средь Аверн­ских нимф сама зна­ме­ни­тая ним­фа
От сво­е­го Ахе­ро­на во мра­ке пещер поро­ди­ла.
Он увидал и доно­сом, жесто­кий, отнял воз­вра­ще­нье,
Тяж­ко вздох­ну­ла цари­ца Эре­ба и сде­ла­ла пти­цей
Нече­сти­вой донос­чи­ка…

153[63] См.: Pausan. II, 31, 2. Этот же автор назы­ва­ет и дру­гие места (ср. II, 35, 10; IX, 34, 5). Чудо­вищ­но­го пса, не видав­ше­го до это­го днев­но­го све­та, стош­ни­ло, и из-под зем­ли под­ня­лась ядо­ви­тая тра­ва ако­нит (Ovid. Met. VII, 419).

Гла­ва VI

154[1] О Мега­ре, доче­ри фиван­ско­го царя Кре­он­та, упо­ми­на­ет уже Гомер (Od. XI, 269).

155[2] «Одис­сея» (XXI, 32) зна­ет вели­ко­го стрел­ка из лука Эври­та из Ойха­лии. Этот царь Ойха­лии пал жерт­вой соб­ст­вен­но­го высо­ко­ме­рия, вызвав на поеди­нок само­го бога Апол­ло­на. Уми­рая, Эврит заве­щал свой лук сыну Ифи­ту, тот же пода­рил его Одис­сею. Имен­но этот лук был выне­сен по при­ка­зу Пене­ло­пы жени­хам, кото­рые не смог­ли даже согнуть его и наце­пить тети­ву. Ойха­лию древ­ние авто­ры были склон­ны поме­щать в Фес­са­лии (см.: Schol. Hom. Il. II, 596, 630; Schol. Apoll. Rhod. Argon. I, 87). Дру­гие иска­ли ее в Мес­се­нии и Это­лии. Стра­бон (VIII, р. 339; X, р. 448) зна­ет пять горо­дов, кото­рые носи­ли это назва­ние — на Эвбее, в Тра­хи­нии, близ Трик­ки в Фес­са­лии, в Арка­дии, в Это­лии.

156[3] Име­ет­ся в виду опи­сан­ное выше (II, 4, 12) убий­ст­во Герак­лом его детей от Мега­ры.

157[4] Об Авто­ли­ке см. I, 9, прим. 19.

158[5] Эти собы­тия подроб­но осве­ща­ют­ся в тра­гедии Эври­пида «Алкеста».

159[6] В «Одис­сее» (XXI, 22 слл.) рас­ска­зы­ва­ет­ся о появ­ле­нии Ифи­та у Герак­ла, вызван­ном иной при­чи­ной:

Ифит отыс­ки­вал так­же про­па­жу: коней и две­на­дцать
Доб­рых жере­бых кобыл и могу­чих работ­ни­ков мулов.
Ифи­ту поиск удал­ся, но гибе­лью ста­ла уда­ча:
К сыну Зеве­со­ву, слав­но­му кре­по­стью силы вели­кой
Мужу, Герак­лу, свер­ши­те­лю подви­гов чуд­ных, при­шел он.
В доме сво­ем умерт­вил им самим при­гла­шен­но­го мужа
Звер­ский Геракл, посра­мив­ши Зеве­сов закон и накры­тый
Им госте­люб­но для стран­ни­ка стол, за кото­рым убий­ст­во
Он совер­шил, чтоб коней гром­ко­звуч­но­ко­пыт­ных при­сво­ить.
(Пер. В. А. Жуков­ско­го)

Схо­ли­аст к это­му месту «Одис­сеи» сооб­ща­ет, что кони были укра­де­ны Авто­ли­ком и про­да­ны Герак­лу. См. так­же: Soph. Track. 270 sqq.

160[7] Исто­рия похи­ще­ния Герак­лом тре­нож­ни­ка из Дель­фов была одним из популяр­ных мифов, если судить по памят­ни­кам изо­бра­зи­тель­но­го искус­ства. В мень­шей сте­пе­ни он отра­жен в лите­ра­тур­ных памят­ни­ках. В вазо­вой живо­пи­си этот сюжет засвиде­тель­ст­во­ван на ряде сохра­нив­ших­ся памят­ни­ков: ср. амфо­ру в Эрми­та­же, зал 118, вит­ри­на 5 (К.С. Гор­бу­но­ва, А.А. Пере­доль­ская. Масте­ра гре­че­ских рас­пис­ных ваз. Л., 1961, стр. 46); Jiři Frel. Recké vazy. Praha, 1956, Obrazova čast, № 170.

161[8] Миф о том, как Гер­мес про­дал лидий­ской цари­це Герак­ла, пред­став­ля­ет собой, как пола­га­ют некото­рые иссле­до­ва­те­ли, более ран­ний вари­ант саги. Соглас­но Фере­киду (см.: Schol. Hom. Od. XXI, 22), Геракл был про­дан за три талан­та. Поэты более позд­них эпох рису­ют Герак­ла, нахо­дя­ще­го­ся на служ­бе у Омфа­лы, оде­тым в жен­ское пла­тье: он занят пряде­ни­ем шер­сти, тогда как Омфа­ла высту­па­ет в льви­ной шку­ре, кото­рую носил Геракл (Propert. III, 9, 17; Lucian. De scrib. hist.; Seneca. Her. Fur. 465).

Дио­дор (IV, 31, 5—8) сооб­ща­ет несколь­ко иной вари­ант саги: Герак­ла про­да­ет здесь «некий друг», а Омфа­ла ока­зы­ва­ет­ся не вдо­вой, а девуш­кой. Поми­мо совер­шен­ных им подви­гов, о кото­рых сооб­ща­ет «Биб­лио­те­ка», он еще нано­сит пора­же­ние ито­нам во Фтио­ти­де, кото­рые опу­сто­ша­ли цар­ст­во Омфа­лы (Геракл отнял у них добы­чу и захва­тил их в плен). Омфа­ла влю­би­лась в Герак­ла, и от это­го сою­за родил­ся сын Ламос. Впро­чем, раз­лич­ные источ­ни­ки по-раз­но­му ука­зы­ва­ют чис­ло сыно­вей Герак­ла от Омфа­лы.

162[9] При­клю­че­ние Герак­ла с дву­мя кар­ли­ка­ми кер­ко­па­ми (хво­ста­ты­ми) было сюже­том поэ­ти­че­ско­го про­из­веде­ния, кото­рое даже при­пи­сы­ва­лось Гоме­ру (см.: Harpocr., s. v.; Suda, s. v.). Пер­вый из назван­ных лек­си­ко­гра­фов сооб­ща­ет, что кер­ко­пы были дерз­ки­ми обман­щи­ка­ми и лже­ца­ми. Они были бра­тья­ми, совер­шав­ши­ми раз­лич­ные про­ка­зы, но мать пред­у­преди­ла их, чтобы они избе­га­ли встреч с Мелам­пи­гом (чер­но­за­дым).

Одна­жды Геракл заснул под дере­вом и пове­сил ору­жие на сук. Кер­ко­пы под­кра­лись и хоте­ли украсть его доспе­хи, но Геракл услы­шал их, пой­мал и при­вя­зал к шесту вниз голо­вой. Под­няв шест с при­вя­зан­ны­ми к нему кер­ко­па­ми, он дви­нул­ся в путь. Кер­ко­пы, вися вниз голо­вой, увиде­ли зад­нюю часть тела Герак­ла и поня­ли, про­тив кого пред­о­сте­ре­га­ла их мать: эта часть тела Герак­ла густо порос­ла чер­ны­ми воло­са­ми. Кар­ли­ки ста­ли пере­го­ва­ри­вать­ся меж­ду собой по это­му пово­ду. Когда Геракл услы­шал, о чем они гово­рят, он гром­ко рас­хо­хотал­ся и отпу­стил их. На мето­пе хра­ма в Сели­нун­те изо­бра­жен Геракл, несу­щий кер­ко­пов (см.: R. Hamann. Geschichte der Kunst, Berlin, 1955, S. 780). Это при­клю­че­ние Герак­ла часто изо­бра­жа­лось на вазах и выре­за­лось на гем­мах.

163[10] Совер­шен­но иной рас­сказ о Силее и Герак­ле мы нахо­дим у Коно­на (Narrat. 17). Там сооб­ща­ет­ся, что у горы Пели­о­на в Фес­са­лии жили два бра­та — Дикей (спра­вед­ли­вый) и Силей (гра­би­тель). Име­на их соот­вет­ст­во­ва­ли их харак­те­рам. Геракл убил Силея, но влю­бил­ся в его дочь, кото­рую стал вос­пи­ты­вать Дикей. В отсут­ст­вие Герак­ла девуш­ка от тос­ки по нему скон­ча­лась: когда Геракл узнал об этом, он хотел в отча­я­нии бро­сить­ся в костер, и его едва отго­во­ри­ли от это­го поступ­ка дру­зья. Суще­ст­во­ва­ло про­из­веде­ние Эври­пида, в кото­ром в каче­ст­ве дей­ст­ву­ю­щих лиц высту­па­ли Силей и Геракл (см.: Nauck. Tr. gr. Fr., ed. 2, p. 575 sqq.).

164[11] Чте­ние Вати­кан­ской эпи­то­мы — χαύσας, но чте­ние руко­пи­сей σκάψας пред­став­ля­ет­ся более умест­ным в дан­ном кон­тек­сте.

165[12] Ика­рия — один из ост­ро­вов груп­пы Спо­рад, запад­нее Само­са; омы­вав­шее ост­ров море назы­ва­лось Ика­рий­ским. В мифах это назва­ние свя­зы­ва­лось с сыном Деда­ла Ика­ром. Миф о Деда­ле и Ика­ре см. ниже, Э I, 12—14.

166[13] Име­ет­ся в виду поход арго­нав­тов, исто­рия кото­ро­го рас­ска­за­на в «Биб­лио­те­ке» (I, 9).

167[14] Ср. пред­ше­ст­ву­ю­щий текст «Биб­лио­те­ки» (I, 8, 2).

168[15] Тесей очи­стил Истм от раз­бой­ни­ков; ср. ниже, Э I, 1 слл.

169[16] Соглас­но «Илиа­де» (V, 638 слл.), флот Герак­ла состо­ял из шести кораб­лей. Сам Геракл при­был в Трою, чтобы взыс­кать с царя Трои Лао­медон­та коней (см. ниже, прим. 18).

170[17] Оиклей из Аргоса явля­ет­ся отцом Амфи­а­рая (Hom. Od. XV, 241 sqq.). Напро­тив, соглас­но Дио­до­ру (IV, 32), он сын Амфи­а­рая, одно­го из участ­ни­ков похо­да семи вождей про­тив Фив. Соглас­но дру­го­му вари­ан­ту мифо­ло­ги­че­ской тра­ди­ции, Оиклей бла­го­по­луч­но вер­нул­ся из это­го похо­да и посе­лил­ся в Арка­дии, где поз­же у горо­да Мега­ло­по­ля пока­зы­ва­ли его моги­лу (Pausan. VIII, 36, 4).

171[18] «Или­а­да» (XX, 145 слл.) упо­ми­на­ет еще об одном мифе, в кото­ром в каче­ст­ве дей­ст­ву­ю­щих лиц высту­па­ют Геракл и Геси­о­на. Посей­дон, раз­гне­ван­ный тем, что Лао­медонт не отдал ему услов­лен­ной пла­ты за выпол­нен­ный им труд (Посей­дон выстро­ил мощ­ные сте­ны вокруг Трои; Il. XXI, 444 sqq.), выслал из глу­бин моря чудо­ви­ще, кото­рое ста­ло похи­щать тро­ян­цев. Ора­кул обе­щал избав­ле­ние толь­ко тогда, если Лао­медонт отдаст чудо­ви­щу на съе­де­ние свою дочь Геси­о­ну (ситу­а­ция напо­ми­на­ет миф о Пер­сее и Анд­ро­меде). Появив­ший­ся Геракл пообе­щал убить чудо­ви­ще, если Лао­медонт отдаст ему тех коней, кото­рых неко­гда Зевс дал Трою вза­мен похи­щен­но­го Гани­меда. Лао­медонт согла­сил­ся на это усло­вие, и тогда Геракл убил чудо­ви­ще и осво­бо­дил Геси­о­ну. Но Лао­медонт не выпол­нил сво­е­го обе­ща­ния, что и было при­чи­ной похо­да Герак­ла.

172[19] Имя При­а­ма про­из­во­дит­ся таким обра­зом от гла­го­ла πρίασθαι (купить).

Гла­ва VII

173[1] Об этой буре рас­ска­зы­ва­ет «Или­а­да» (XIV, 254 слл.; ср. так­же XV, 26 слл.).

174[2] Ср. здесь же, I, 3, 5.

175[3] Ср.: Schol. Hom. Il. XIV, 255 со ссыл­кой на Фере­кида (FHG I, 81). Соглас­но Фере­киду, Геракл пере­бил и сыно­вей Эври­пи­ла. См. так­же: Ovid. Met. VII, 363.

176[4] Ср. здесь же, I, 6, 1.

177[5] Мет­ро­ни­мик Моли­о­ниды, кото­рым зва­ли срос­ших­ся близ­не­цов, сыно­вей Моли­о­ны, некото­рые иссле­до­ва­те­ли склон­ны счи­тать пере­жит­ком мат­ри­ар­ха­та в Элиде; сход­ным обра­зом близ­не­цы назы­ва­ют­ся в «Илиа­де» (XI, 709). Это не един­ст­вен­ный при­мер мет­ро­ни­ми­ка в гре­че­ской мифо­ло­гии: так, Хирон, сын Фили­ры, назы­ва­ет­ся часто Фили­ридом (ср.: Pind. Pyth. IX, 30).

178[6] Несколь­ко иное изло­же­ние мифа о Моли­о­нидах мы нахо­дим у Пав­са­ния (V, 2, 1). Он сооб­ща­ет, что Авгий, опа­са­ясь оби­жен­но­го им Герак­ла, зару­чил­ся под­держ­кой сыно­вей Акто­ра и таким обра­зом борол­ся с Герак­лом. Но послед­ний под­сте­рег Моли­о­нидов у горо­да Клео­ны, когда они шли в каче­ст­ве тео­ров на Ист­мий­ские игры. Их мать Моли­о­на при­ло­жи­ла все уси­лия, чтобы ото­мстить за смерть сво­их сыно­вей, и доби­лась того, что жите­ли Элиды отка­за­лись участ­во­вать в Ист­мий­ских играх.

179[7] Филей был тем сыном Авгия, кото­рый высту­пил свиде­те­лем в поль­зу Герак­ла; см. здесь же, II, 5, 5.

180[8] В Олим­пий­ских одах Пин­да­ра (III, VI, X) нашло отра­же­ние весь­ма рас­про­стра­нен­ное пред­став­ле­ние гре­ков, буд­то Геракл явил­ся так­же и учреди­те­лем Олим­пий­ских игр: он же уста­но­вил приз победи­те­лям в этих состя­за­ни­ях — венок из дикой мас­ли­ны, кото­рую он при­вез из стра­ны гипер­бо­ре­ев. Соглас­но Геро­до­ру, Геракл воз­двиг шесть двой­ных алта­рей, сто­яв­ших в Олим­пии, посвя­щен­ных две­на­дца­ти олим­пий­ским богам: ему же при­пи­сы­ва­лось осно­ва­ние хра­ма Зев­су Олим­пий­ско­му (см.: Schol. Pind. Olymp. V, 10; Herodori fr. 29).

181[9] Пав­са­ний не упо­ми­на­ет об алта­ре Пелоп­са в сво­ем опи­са­нии Олим­пии, хотя культ Пелоп­са в древ­ней­шую эпо­ху, до того, как Олим­пия ста­ла куль­то­вым местом Зев­са, играл осо­бую роль. Олим­пий­ские игры совер­ша­лись в те вре­ме­на в его честь: он счи­тал­ся гос­по­ди­ном свя­щен­но­го окру­га Аль­ти­са. По-види­мо­му, в этом месте «Биб­лио­те­ка» име­ет в виду темен Пелоп­са, нахо­див­ший­ся север­нее хра­ма Зев­са, обне­сен­ный пяти­уголь­ной камен­ной сте­ной, так назы­ва­е­мый Пело­пи­он, кото­рый опи­сан Пав­са­ни­ем (V, 13, 1). Как сооб­ща­ет Пав­са­ний, жите­ли Элиды отда­ва­ли пред­по­чте­ние Пелоп­су перед все­ми осталь­ны­ми геро­я­ми в такой же мере, как Зев­су — перед все­ми осталь­ны­ми олим­пий­ски­ми бога­ми. Маги­стра­ты зака­лы­ва­ли Пелоп­су чер­но­го бара­на — осо­бо тор­же­ст­вен­ную и важ­ную жерт­ву. Древ­ность куль­та Пелоп­са в Олим­пии под­твер­жде­на рас­коп­ка­ми, открыв­ши­ми остат­ки свя­ти­ли­ща Пелоп­са, отно­ся­ще­го­ся ко вто­рой поло­вине II тыся­че­ле­тия до н. э. Сам Геракл счи­тал­ся потом­ком Пелоп­са в чет­вер­том поко­ле­нии.

182[10] См. здесь же, II, 7, прим. 8.

183[11] Втор­же­ние Герак­ла в Пилос (в этом мифе образ Герак­ла сим­во­ли­зи­ру­ет наше­ст­вие дорий­цев) опи­са­но Гоме­ром (Il. XI, 690 sqq.). Рас­коп­ки на месте древ­не­го Пило­са обна­ру­жи­ли следы силь­ных раз­ру­ше­ний, быв­ших резуль­та­том, по-види­мо­му, втор­же­ния заво­е­ва­те­лей. Ср. так­же: С. Я. Лурье. Язык и куль­ту­ра Микен­ской Гре­ции. М.—Л., 1957, стр. 191.

184[12] Ср. здесь же, I, 9, 9.

185[13] О ране­нии Аида Герак­лом упо­ми­на­ет­ся в «Илиа­де» (V, 395). Схо­ли­аст к это­му месту заме­ча­ет, что Геракл ранил Геру, кото­рая вме­сте с Аидом, Аре­сом и Посей­до­ном сра­жа­лась на сто­роне царя Нелея. По-види­мо­му, Аид был тем боже­ст­вом, культ кото­ро­го был свя­зан с пле­ме­нем Нелея (не исклю­че­но, что и в самом Нелее скры­то какое-то хто­ни­че­ское боже­ст­во; см.: M. Sakеllariоu. La migration grecque en lonie. Athenes, 1958, p. 50).

186[14] Гип­по­ко­онт, сын Ойба­ла и ним­фы Батии, был бра­том Тин­да­рея и Ика­рия, кото­рых он изгнал из Спар­ты (см. здесь же, III, 10, 4—5), Сыном Ликим­ния, о кото­ром идет речь в этом месте «Биб­лио­те­ки», был Ойон (Diod. IV, 33). Сам Геракл в сра­же­нии был тяже­ло ранен, соглас­но Соси­бию. Ср.: FHG II, р. 628.

187[15] Кефей, сын Ликур­га, был царем в Арка­дии (ср.: Apoll. Rhod. Argon. I, 166, где ука­зы­ва­ет­ся, что он был сыном Алея, одним из арго­нав­тов, бра­том Амфи­да­ман­та).

188[16] См.: Pausan. VIII, 47, 5.

189[17] О судь­бе Авги и ее сына Теле­фа см. здесь же, III, 9, 1. Исто­рия Теле­фа, неза­кон­но­рож­ден­но­го сына Герак­ла, послу­жи­ла сюже­том для мно­гих про­из­веде­ний искус­ства (Малый фриз Пер­гам­ско­го алта­ря, дра­мы Софок­ла и Эври­пида). Этот миф мож­но вос­ста­но­вить на осно­ва­нии ряда антич­ных источ­ни­ков следу­ю­щим обра­зом. Аркад­ско­му царю Алею ора­кул Апол­ло­на Дель­фий­ско­го пред­ска­зал, что его сыно­вьям суж­де­но погиб­нуть от руки потом­ка его доче­ри Авги. Чтобы пред­от­вра­тить это несча­стье, Алей сде­лал Авгу жри­цей боги­ни Афи­ны (боги­ни-дев­ст­вен­ни­цы). Одна­жды Геракл при­был ко дво­ру аркад­ско­го царя Алея и встре­тил Авгу в свя­щен­ной роще Афи­ны. Цар­ская дочь нару­ши­ла обет цело­муд­рия и роди­ла от Герак­ла сына, назван­но­го впо­след­ст­вии Теле­фом. Мла­ден­ца под­бро­си­ли на горе Пар­те­нии, а саму Авгу раз­гне­ван­ный Алей при­ка­зал заклю­чить в ящик и бро­сить в море. Вол­ны дол­го носи­ли его по морю и при­би­ли в кон­це кон­цов к бере­гам Мисии. Стран­ный пред­мет воз­будил любо­пыт­ст­во жите­лей той мест­но­сти, где ока­зал­ся ящик с заклю­чен­ной в нем Авгой; туда же при­был и Тев­трант, царь этой стра­ны. Пора­жен­ный, он удо­че­рил Авгу (или женил­ся на ней), и та осно­ва­ла свя­ти­ли­ще Афи­ны в новой для нее стране. Но в то вре­мя, как Авга обос­но­ва­лась в Мисии, Геракл нашел сво­е­го сына на горе Пар­те­нии (на сохра­нив­шей­ся части баре­лье­фа Мало­го фри­за Пер­гам­ско­го алта­ря пока­зан мощ­ный герой, опи­раю­щий­ся на свою пали­цу со сви­саю­щей с нее льви­ной шку­рой: у ног его сидит малют­ка Телеф, довер­чи­во поло­жив руку на тело льви­цы, вскор­мив­шей его сво­им моло­ком). Геракл при­знал сво­е­го сына и передал его на вос­пи­та­ние аркад­ско­му царю Кори­ту, соседу Алея. Там маль­чик при­об­рел дру­га, кото­ро­го зва­ли Пар­те­но­пей. Когда Телеф вырос, сбы­лось пред­ска­за­ние, дан­ное ора­ку­лом: в одном из сра­же­ний он пере­бил сыно­вей Алея, бра­тьев сво­ей мате­ри. Чтобы смыть с себя сквер­ну, Телеф вме­сте со сво­им дру­гом Пар­те­но­пе­ем отпра­вил­ся в Мисию; соглас­но дру­го­му вари­ан­ту тра­ди­ции (см.: Hyg. Fab. 99, 100), Телеф отпра­вил­ся в Мисию на поис­ки сво­ей мате­ри, в соот­вет­ст­вии с полу­чен­ным им пред­ска­за­ни­ем дель­фий­ско­го ора­ку­ла. Нахо­дясь в Мисии, Телеф обе­щал царю Тев­тран­ту ока­зать помощь его стране про­тив вра­га — Ида­са, сына Афа­рея. За это Тев­трант обе­щал сде­лать его царем Мисии и выдать за него Авгу. Сна­ря­жен­ный Авгой, Телеф высту­пил в поход и одер­жал победу над Ида­сом. Когда настал срок и Телеф дол­жен был полу­чить обе­щан­ную награ­ду, Авга, выдан­ная за Теле­фа, обна­жи­ла в брач­ном покое про­тив него меч, не желая при­над­ле­жать нико­му после Герак­ла. Одна­ко ее наме­ре­нию убить Теле­фа поме­ша­ла Афи­на, впу­стив­шая в брач­ный покой Авги огром­ную змею. Испу­ган­ная Авга оста­ви­ла свое наме­ре­ние, но тут же Телеф кинул­ся к ней с целью ее убить. В стра­хе Авга при­зва­ла на помощь Герак­ла: так Телеф узнал, что Авга явля­ет­ся его мате­рью.
Выпол­ни­мой ока­за­лась лишь вто­рая часть обе­щан­ной награ­ды, и Телеф стал царем Мисии. На его стра­ну напа­ли гре­ки. В сра­же­нии Телеф одер­жал над ними верх и про­гнал их до само­го мор­ско­го бере­га. Одна­ко Ахил­лес сумел повер­нуть вспять вой­ско Теле­фа; послед­ний запу­тал­ся в вино­град­ни­ке Дио­ни­са, и Ахил­лес тяже­ло ранил его в ногу. Так про­изо­шло зна­ком­ст­во Теле­фа с гре­ка­ми, и те ста­ли при­гла­шать его при­нять уча­стие в похо­де про­тив Трои, но Телеф отка­зал­ся, так как был женат на доче­ри царя При­а­ма Астио­хе. Так как его рана ока­за­лась неиз­ле­чи­мой, Телеф отпра­вил­ся в Аргос, чтобы при­нять лече­ние от того, кто его ранил (как ему пред­ска­зал ора­кул Апол­ло­на Ликий­ско­го). Арги­вяне, одна­ко, мед­ли­ли с лече­ни­ем, и тогда Телеф схва­тил мла­ден­ца Оре­ста и побе­жал к алта­рю, угро­жая его зако­лоть. В кон­це кон­цов Ахил­лес выле­чил Теле­фа, соскоб­лив ржав­чи­ну с нако­неч­ни­ка копья и дав ему выпить сде­лан­ную из этой ржав­чи­ны настой­ку. Исце­лен­ный Телеф посвя­тил Дио­ни­су храм, чтобы с ним при­ми­рить­ся. Миф о Теле­фе, имев­ший самые раз­но­об­раз­ные вари­ан­ты, послу­жил сюже­том для пье­сы Софок­ла «Мисий­цы» и Эври­пида «Телеф»; См. здесь же, Э III, 17.

190[18] Имя Τήλεφος осмыс­ле­но здесь как про­из­вод­ное от θηλή (сосок) и ελαφος (лань).

191[19] Круп­ней­шая река Элла­ды Ахе­лой почи­та­лась в каче­ст­ве боже­ства в древ­ней Элла­де, о чем свиде­тель­ст­ву­ют мно­го­чис­лен­ные над­пи­си и моне­ты (о моне­тах см.: А.Н. Зограф. Антич­ные моне­ты, стр. 131). Миф рас­ска­зы­вал о том, как бог Ахе­лой явил­ся, будучи соседом это­лий­ско­го Калидо­на, в дом царя это­го горо­да Ойнея, чтобы посва­тать­ся к его доче­ри Дея­ни­ре. Ахе­лой обла­дал спо­соб­но­стью при­ни­мать облик раз­лич­ных существ и появил­ся перед Ойне­ем вна­ча­ле в виде быка, потом дра­ко­на, затем чело­ве­ка с голо­вой быка. Испу­ган­ная этим, Дея­ни­ра попы­та­лась избе­жать бра­ка с Ахе­ло­ем, и это ей уда­лось бла­го­да­ря Герак­лу, всту­пив­ше­му в борь­бу с этим боже­ст­вом и одер­жав­ше­му над ним победу. Геракл явил­ся к Ойнею с целью посва­тать­ся к его доче­ри Дея­ни­ре, женить­ся на кото­рой про­сил его брат Дея­ни­ры Меле­агр, с кото­рым Геракл встре­тил­ся в Аиде, когда спус­кал­ся туда за Кер­бе­ром.

192[20] Об Амал­фее см. здесь же, I, 1, 7, прим. 9.

193[21] Один из вари­ан­тов мифо­ло­ги­че­ской тра­ди­ции о вос­пи­та­нии Зев­са на Кри­те рас­ска­зы­вал, как мла­де­нец Зевс сло­мал один рог у кор­мив­шей его козы Амал­феи и пода­рил его доче­рям Мелис­сея. При этом Зевс при­дал рогу вол­шеб­ное свой­ст­во напол­нять­ся всем, чего бы эти девы ни поже­ла­ли: тако­во про­ис­хож­де­ние зна­ме­ни­то­го рога изоби­лия.

194[22] Тес­про­тия — область Эпи­ра, к югу от Додо­ны.

195[23] В древ­ней Элла­де было несколь­ко горо­дов с таким назва­ни­ем. «Или­а­да» (XV, 531) упо­ми­на­ет город Эфи­ру, рас­по­ло­жен­ный на бере­гу реки Сел­ле­он­та, про­те­кав­шей в Элиде (см.: Strabo VII, p. 328; VIII, p. 338). Но Эфи­ра, упо­мя­ну­тая в этом месте «Биб­лио­те­ки», долж­на была быть той, что рас­по­ло­же­на в Тес­про­тии, напро­тив южно­го бере­га ост­ро­ва Кор­ки­ры.

196[24] См.: Hom. Il. II, 653 sqq.; Hyg. Fab. 97. 162.

197[25] Этих сыно­вей роди­ли ему доче­ри Тес­пия (см. здесь же, II, 4, 10).

198[26] Эвном подал Герак­лу воду, пред­на­зна­чен­ную для мытья ног, для омо­ве­ния рук. Геракл хотел сде­лать ему лег­кое вну­ше­ние, но рука героя ока­за­лась настоль­ко тяже­лой, что Эвном от уда­ра упал замерт­во. У Дио­до­ра (IV, 36) Эвном назван Эври­но­мом.

199[27] Кеик, царь Тра­хи­на, упо­ми­на­ет­ся у Геси­о­да (Scut. Here. 354, 476). Его не следу­ет путать с дру­гим Кеи­ком, супру­гом Алки­о­ны, кото­ро­го упо­ми­на­ет «Биб­лио­те­ка» (I, 7, 4).

200[28] Миф о Дея­ни­ре и кен­тав­ре Нес­се ано­ним­ный мифо­граф рас­ска­зы­ва­ет следу­ю­щим обра­зом (A. Westermann. Mythographi Graeci, p. 371): «…Несс влю­бил­ся в Дея­ни­ру и попы­тал­ся сой­тись с ней на бере­гу одной реки. Узнав об этом, Геракл застре­лил Нес­са из лука. Уми­раю­щий Несс собрал часть сво­ей кро­ви и дал Дея­ни­ре, ска­зав при этом с целью ее обма­нуть, что «будет эта кровь для тебя тем любов­ным сред­ст­вом, при помо­щи кото­ро­го ты смо­жешь удер­жать при себе Герак­ла». Он доба­вил при этом следу­ю­щее: «Если ты узна­ешь, что он влю­бил­ся в дру­гую жен­щи­ну, тебе надо будет толь­ко смо­чить в эту кровь одеж­ду Герак­ла и тем самым ты заста­вишь его забыть любовь к той жен­щине». Дея­ни­ра взя­ла эту кровь. Когда же Геракл влю­бил­ся в Иолу, дочь Эври­та, и захва­тил ее в плен, он послал ее как плен­ни­цу в сопро­вож­де­нии Лих­а­са к Дея­ни­ре. Послед­нюю охва­ти­ло чув­ст­во рев­но­сти: желая вер­нуть себе любовь Герак­ла, она сма­за­ла кро­вью Нес­са хитон и дала его надеть Герак­лу. Кровь же эта обла­да­ла губи­тель­ным дей­ст­ви­ем. Когда Геракл надел этот хитон, послед­ний вспых­нул и охва­тил Герак­ла пла­ме­нем. Сго­рая зажи­во, Геракл бро­сил­ся в про­те­кав­шую побли­зо­сти реку, сде­лав воды ее теп­лы­ми. Отсюда в даль­ней­шем про­изо­шло назва­ние Фер­мо­пи­лы, кото­рые нахо­дят­ся меж­ду Фес­са­ли­ей и Фокидой».

201[29] При­клю­че­ние Герак­ла с Тей­о­да­ман­том пред­став­ля­ет собой дуб­лет исто­рии, рас­ска­зан­ной выше (II, 5, 11). Более деталь­ное опи­са­ние это­го мифа, кото­рое поз­во­ля­ет понять его этио­ло­гию, иду­щую, по-види­мо­му, от про­зви­ща Герак­ла Бутой­нас (съе­даю­щий быка), мы нахо­дим у ано­ним­но­го мифо­гра­фа (A. Westermann. Mythographi Graeci, p. 370 sqq.): «Геракл носил про­зви­ще Бутой­нас и был назван так по следу­ю­щей при­чине. Одна­жды Геракл про­хо­дил через зем­лю дрио­пов, имея с собой и сво­е­го сына Гил­ла. Так как Гилл про­го­ло­дал­ся и про­сил поесть, Геракл, встре­тив неко­е­го чело­ве­ка по име­ни Тей­о­да­мант, пашу­ще­го поле, попро­сил у него хле­ба. Одна­ко Тей­о­да­мант не толь­ко ниче­го не дал Герак­лу, но еще и оскор­бил его. Тогда Геракл ото­брал у него одно­го из пахот­ных быков и зако­лол его, после чего пообедал сам и накор­мил сво­е­го сына Гил­ла. По этой при­чине Геракл и был про­зван Бутой­нас, так как съел цело­го быка…». Упо­ми­на­е­мый здесь Гилл — эпо­ним­ный герой дори­че­ской филы Гил­ле­ев. Сам Геракл так­же явля­ет­ся геро­ем дорий­цев, как мож­но судить на осно­ва­нии сле­дов под­лин­ной древ­ней­шей исто­рии гре­ков в ска­за­ни­ях о Герак­ле.

202[30] См. здесь же, II, 7, прим. 27.

203[31] Дрио­пы — древ­нее пле­мя «пеласги­че­ско­го» про­ис­хож­де­ния, о кото­ром Стра­бон (вер­нее, его источ­ник Ари­сто­тель; см.: Strabo VIII, р. 321) сооб­ща­ет не вполне ясные сведе­ния. В пред­а­ни­ях пер­во­на­чаль­ным место­пре­бы­ва­ни­ем это­го пле­ме­ни высту­па­ет рай­он Пар­на­са: но втор­же­ние дорий­цев заста­ви­ло часть пле­ме­ни пере­се­лить­ся в Фес­са­лию, дру­гую — в Пело­пон­нес (жите­ли Аси­ны в Мес­се­нии почи­та­ли Дрио­па в каче­ст­ве сво­е­го пра­ро­ди­те­ля) и даже на Кипр. В цити­ро­ван­ном выше месте сочи­не­ния Стра­бо­на гово­рит­ся о пле­ме­нах, изгнан­ных Герак­лом из Дориды и окрест­но­стей Пар­на­са (ясно, что Геракл оли­це­тво­ря­ет здесь дорий­ское наше­ст­вие).

204[32] Эги­мий, сын Дора, явля­ет­ся мифи­че­ским зако­но­да­те­лем пле­ме­ни дорий­цев; о его зако­нах упо­ми­на­ет Пин­дар (Pyth. I, 64: τεθμοί Αιγιμιου Δώριοι). В мифах рас­ска­зы­ва­ет­ся о том, как государ­ст­во Эги­мия под­верг­лось напа­де­нию лапи­фов и царь Эги­мий при­звал на помощь Герак­ла. Герой одер­жал победу над лапи­фа­ми, и, после того как он умер, Эги­мий в знак бла­го­дар­но­сти усы­но­вил сына Герак­ла Гил­ла, кото­рый и уна­сле­до­вал цар­ст­во Эги­мия вме­сте с дву­мя дру­ги­ми его сыно­вья­ми — Дима­сом и Пам­фи­лом. Все трое (Гилл, Димас и Пам­фил) явля­ют­ся эпо­ним­ны­ми геро­я­ми трех дори­че­ских фил — Гил­ле­ев, Диман­тов и Пам­фи­лов. Суще­ст­во­вал древ­ний эпос, отно­сив­ший­ся к пред­а­ни­ям дори­че­ско­го пле­ме­ни, геро­ем кото­ро­го был Эги­мий. Авто­ром его назы­ва­ли одни Геси­о­да, дру­гие Кер­коп­са из Миле­та (Athen. XI, 503 D). Сохра­нив­ши­е­ся фраг­мен­ты слиш­ком незна­чи­тель­ны, чтобы мож­но было вос­ста­но­вить содер­жа­ние этой поэ­мы, но само ее суще­ст­во­ва­ние гово­рит о том, что Эги­мий был важ­ней­шим геро­ем народ­ных дори­че­ских пред­а­ний. Жите­лей Аргоса, Пило­са и Спар­ты счи­та­ли потом­ка­ми Герак­ла и Эги­мия (Pind. Pyth. V, 72); Тир­тей так­же назы­ва­ет спар­тан­цев потом­ка­ми Герак­ла (Tyrt. 8, 11). Геро­дот (I, 56), назы­вая дори­че­ское пле­мя «мно­го стран­ст­во­вав­шим» (πολυπλάνητον) ука­зы­ва­ет, что пер­во­на­чаль­но это пле­мя оби­та­ло во Фтио­ти­де, затем пере­шло в Гисти­ейо­ти­ду в Фес­са­лии, потом в рай­он Пин­да, после в Дрио­пиду и нако­нец осе­ло в Пело­пон­не­се, где оно и было назва­но дори­че­ским. В про­цес­се заво­е­ва­ния дори­че­ское пле­мя рас­се­я­лось по всей Элла­де, хотя глав­ная часть и осе­ла в Пело­пон­не­се: это спо­соб­ст­во­ва­ло лока­ли­за­ции мифов и появ­ле­нию мно­же­ства эпо­ним­ных геро­ев, одним из кото­рых и был Эги­мий.

205[33] Итон — город в Фес­са­лии, к юго-восто­ку от Фар­са­ла.

206[34] Кик­на, сына Аре­са и Пело­пии, следу­ет, по-види­мо­му, отли­чать от Кик­на, сына Аре­са и Пире­ны; см. выше, II, 5, прим. 43. В схо­ли­ях к Пин­да­ру (Olymp. II, 82; X, 15) сооб­ща­ет­ся, что Кикн отру­бал голо­вы про­хо­дя­щим через его вла­де­ния чуже­зем­цам, чтобы укра­сить ими храм сво­е­го отца, бога вой­ны Аре­са. Соглас­но Пав­са­нию (I, 27, 6), Геракл убил Кик­на на бере­гу реки Пенея в Фес­са­лии. Сход­ный миф о чере­пах рас­ска­зан выше в свя­зи с Анте­ем (см. II, 5, прим. 45). Воз­мож­но, что укра­ше­ние чере­па­ми уби­тых вра­гов хра­ма Аре­са встре­ча­лось в древ­ней­шую эпо­ху у пле­мен Элла­ды или их близ­ких соседей (ср. обы­чаи поли­не­зий­цев и пле­мен Южной Аме­ри­ки).

207[35] Орме­ний — древ­ний город близ горы Пели­он в Фес­са­лии.

208[36] Амин­тор был сыном Орме­на, осно­вав­ше­го, соглас­но пред­а­нию, город Орме­ний. Дио­дор (IV, 37, 5) сооб­ща­ет, что этот царь отка­зал Герак­лу в руке сво­ей доче­ри Асти­да­мии, чем и навлек на себя гнев героя.

209[37] Об Эври­те и Ойха­лии см. так­же II, 6, прим. 2. Суще­ст­во­ва­ла древ­няя эпи­че­ская поэ­ма «Взя­тие Ойха­лии», авто­ром кото­рой счи­тал­ся Кре­офил с ост­ро­ва Само­са, хотя некото­рые и при­пи­сы­ва­ли ее Гоме­ру. Про­бле­ма автор­ства ука­зан­ной поэ­мы зани­ма­ла уже Кал­ли­ма­ха (Strabo XIV, р. 638). Пере­вод эпи­грам­мы Кал­ли­ма­ха см. в кн.: Антич­ная лири­ка. Биб­лио­те­ка все­мир­ной лите­ра­ту­ры, М., 1968, стр. 226.

210[38] Древ­ний Кеней теперь назы­ва­ет­ся мысом Лита­да: это край­няя севе­ро-запад­ная око­неч­ность ост­ро­ва Эвбеи. «Или­а­да» (II, 538) упо­ми­на­ет о рас­по­ло­жен­ном вбли­зи это­го мыса «высо­ком горо­ди­ще Дион»: это, по-види­мо­му, и есть то самое свя­ти­ли­ще Зев­са, где, по пред­а­нию, Геракл при­нес свою жерт­ву. Тра­ги­че­скую кон­чи­ну Герак­ла изо­бра­зил Софокл в сво­ей тра­гедии «Тра­хи­нян­ки».

211[39] В руко­пи­сях чита­ет­ся в этом месте απο της Βοιωτίας, но это дела­ет текст непо­нят­ным: дей­ст­вие ведь про­ис­хо­дит на Эвбее! Поэто­му при­хо­дит­ся пере­во­дить текст в соот­вет­ст­вии с кон­тек­стом, исклю­чая эти сло­ва.

212[40] В пье­се Софок­ла «Тра­хи­нян­ки» (930 слл.) Дея­ни­ра зака­лы­ва­ет­ся мечом, но, как отме­ча­ет Фрэ­зер (I, 269), в мифах и лите­ра­тур­ных про­из­веде­ни­ях жен­щи­ны кон­ча­ют само­убий­ст­вом имен­но так, как покон­чи­ла с собой Дея­ни­ра у Апол­ло­до­ра.

213[41] Эти­ми сло­ва­ми закан­чи­ва­ет­ся пред­и­сло­вие к пье­се Софок­ла «Тра­хи­нян­ки», явля­ю­ще­е­ся частью тек­ста «Биб­лио­те­ки». О женить­бе Герак­ла на Гебе мы чита­ем в «Одис­сее» (XI, 602).

Гла­ва VIII

214[1] См. выше, II, 7, 7.

215[2] Ср. так­же: Schol. Aristoph. Equit. 1151. Афи­няне осо­бен­но гор­ди­лись тем, что всту­пи­лись за Герак­лидов. Тра­ди­ци­он­ные свя­зи Афин с Герак­лом, культ кото­ро­го стал носить обще­гре­че­ский харак­тер, нашли отра­же­ние в Парос­ской хро­ни­ке, где сооб­ща­ет­ся, что афи­няне пер­вы­ми вве­ли обы­чай очи­ще­ния от сквер­ны убий­ства, очи­стив Герак­ла (Mann. Par. I, 29). О том, что Афи­ны защи­ти­ли Герак­лидов, с гор­до­стью упо­ми­на­ли атти­че­ские ора­то­ры — Исо­крат в «Пане­ги­ри­ке» (15, 16) и Лисий (II, 16).

216[3] Суще­ст­во­вал атти­че­ский миф, соглас­но кото­ро­му дочь Герак­ла Мака­рия доб­ро­воль­но при­нес­ла себя в жерт­ву богам ради спа­се­ния сво­их бра­тьев. В память о Мака­рии про­те­кав­ший вбли­зи Мара­фо­на источ­ник был яко­бы назван ее име­нем. Бит­ва с Эври­сфе­ем, выиг­ран­ная афи­ня­на­ми, счи­та­лась одной из самых слав­ных побед в исто­рии Афин.

217[4] Соглас­но пье­се Эври­пида «Герак­лиды» (843 слл.), Эври­сфей был захва­чен в плен у Ски­ро­нид­ских скал. Когда он был при­веден в каче­ст­ве плен­ни­ка к Алк­мене, та при­ка­за­ла его убить. Тело Эври­сфея было затем сожже­но вбли­зи хра­ма боги­ни Афи­ны в Пал­лене. Дру­гой вари­ант тра­ди­ции мы нахо­дим у Пин­да­ра (Pyth. IX, 79): убий­цей Эври­сфея здесь высту­па­ет не Гилл, а Иолай.

218[5] Миф о воз­вра­ще­нии Герак­лидов см. у Дио­до­ра (IV, 58). Втор­же­ние Герак­лидов в Пело­пон­нес все­гда тол­ко­ва­лось гре­че­ски­ми писа­те­ля­ми как воз­вра­ще­ние их на роди­ну из изгна­ния. Хотя сам Геракл родил­ся в Фивах, Мике­ны счи­та­лись роди­ной его пред­ков и, сле­до­ва­тель­но, его соб­ст­вен­ной роди­ной.

219[6] Тле­по­лем явля­ет­ся сыном Герак­ла и Астио­хи из Эфи­ры. Он вос­пи­ты­вал­ся в доме Ликим­ния: убив послед­не­го, он пере­се­лил­ся на Родос, как сооб­ща­ет «Или­а­да» (II, 653 слл.).

220[7] В этом месте тек­ста ока­зал­ся про­пуск, кото­рый заме­тил в свое вре­мя Гейне, изда­вав­ший Апол­ло­до­ра в нача­ле XIX в. Мифы рас­ска­зы­ва­ли о том, что Гилл потер­пел пора­же­ние, вторг­шись в Пело­пон­нес через Истм (после того как он убил в поедин­ке царя Тегеи Эхе­ма; см.: Schol. Pind. Olymp. X, 39: Diod. IV, 57; Pausan. I, 44, 10).

221[8] Ари­сто­мах был сыном Кле­о­дая (Pausan. II, 7, 6), вну­ком Гил­ла; сыно­вья­ми Ари­сто­ма­ха были Герак­лиды Ари­сто­дем, Темен и Крес­фонт (Pausan. II, 18, 7; VIII, 5; Herod. VI, 52). Таким обра­зом, в Пело­пон­нес воз­вра­ти­лись лишь пра­вну­ки Герак­ла. [Все пра­виль­но — пред­ска­за­ние дава­ли Гил­лу, а не Герак­лу. — Halgar Fenrirsson.]

222[9] Имя Кле­о­дая в дан­ном кон­тек­сте назва­но, по-види­мо­му, оши­боч­но. Мы долж­ны были бы здесь ожидать име­ни Ари­сто­ма­ха, ибо далее речь идет о его сыно­вьях Темене, Ари­сто­де­ме и Крес­фон­те.

223[10] Когда выше переда­ва­лось содер­жа­ние ора­ку­ла, «широ­ко­брю­хая тес­ни­на» не была упо­мя­ну­та. Это мож­но объ­яс­нить или про­пус­ком, или (что вер­нее) небреж­ной мане­рой изло­же­ния авто­ра. Часть это­го ора­ку­ла сохра­ни­лась у Евсе­вия (Praep. Lvang. 20). Герак­лиды потер­пе­ли пора­же­ние по той при­чине, что сло­во «тес­ни­на» они поня­ли как Истм, тогда как ора­кул имел в виду Коринф­ский залив.

224[11] Таким обра­зом, сло­во «Нав­пакт» объ­яс­ня­ет­ся как «кора­бель­ная верфь» и про­из­во­дит­ся от гла­го­ла ναυπηγέω.

225[12] Дру­гую вер­сию тра­ди­ции о гибе­ли Ари­сто­де­ма мы нахо­дим у Пав­са­ния (III, 1, 6). Его убил сво­ей стре­лой Апол­лон за то, что Ари­сто­дем пре­не­бре­гал им. Геро­дот (VI, 52), одна­ко, сооб­ща­ет, что Ари­сто­дем сам при­вел свой народ в Лакеде­мон, где вско­ре умер, после того как у него роди­лись близ­не­цы Эври­стен и Прокл став­шие родо­на­чаль­ни­ка­ми обо­их цар­ских родов в Спар­те.

226[13] Это­го про­ри­ца­те­ля зва­ли Карн, и он про­ис­хо­дил из Акар­на­нии. Подроб­ный рас­сказ об этом про­ис­ше­ст­вии мы нахо­дим у Коно­на (Narrat. 26).

227[14] См.: Pausan. V, 3, 5; Strabo VIII, р. 357. Соглас­но Эфо­ру (FHG I, p. 236—237, fr. 15), Оксил был потом­ком Это­ла, по име­ни кото­ро­го часть тер­ри­то­рии Сред­ней Гре­ции была назва­на Это­ли­ей, и дру­гом Герак­лидов, к кото­рым при­над­ле­жал Темен. Оксил руко­во­дил их воз­вра­ще­ни­ем в Пело­пон­нес и про­из­вел там раздел захва­чен­ной зем­ли. За это его вер­ну­ли в Элиду, откуда его пред­ок был изгнан. Оксил заво­е­вал область Элиды, насе­лен­ную эпе­я­ми, с кото­ры­ми сме­ша­лись дорий­цы и это­лий­цы, при­шед­шие с ним. При­шель­цы взя­ли на себя обя­зан­ность забо­тить­ся о хра­ме в Олим­пии, кото­рая до это­го выпол­ня­лась ахей­ца­ми. У Пав­са­ния (V, 34—5) мы нахо­дим иной вари­ант тра­ди­ции об Окси­ле.

228[15] Леген­де о живот­ных, ока­зав­ших­ся на алта­рях, труд­но дать удо­вле­тво­ри­тель­ное объ­яс­не­ние. Змея очень часто изо­бра­жа­лась на щитах гре­че­ских вои­нов, поэто­му, веро­ят­но, у спар­тан­цев, сде­лав­ших воен­ное дело сво­им един­ст­вен­ным заня­ти­ем, на алта­ре появи­лась змея (это гово­рит и о позд­нем про­ис­хож­де­нии леген­ды, кото­рая мог­ла появить­ся уже после Ликур­га).

229[16] Сход­ный вари­ант мифа сооб­ща­ет Пав­са­ний (II, 19, 1).

230[17] Крес­фонт, соглас­но тра­ди­ции, погиб вме­сте с сыно­вья­ми от руки ари­сто­кра­тов за свои демо­кра­ти­че­ские взгляды. Остав­ший­ся в живых сын его Айпит бежал к сво­е­му деду по мате­ри Кип­се­лу. Когда он вырос, ему вер­ну­ли цар­скую власть вой­ска, состо­яв­шие из арка­дян, при­шед­ших под пред­во­ди­тель­ст­вом его дяди с мате­рин­ской сто­ро­ны Гола­на, к кото­ро­му при­мкну­ли и Герак­лиды. Айпит нака­зал убийц сво­е­го отца и стал пра­вить столь муд­ро, что род его назва­ли Айпи­ти­да­ми, а не Герак­лида­ми (см.: Pausan. IV, 3, 6; VIII, 5; Isocr. VI, 23, 31; FHG III, p. 377).

[1]В англий­ском пере­во­де имя Гип­по­да­мия тоже фигу­ри­ру­ет два­жды. — Halgar Fenrirsson.

[2]В рус­ском пере­во­де Элек­тра про­пу­ще­на, вос­ста­нов­ле­на по англий­ско­му пере­во­ду. — Halgar Fenrirsson.

Комментарии

Поделиться:




Самые популярные

Пантеон

Пантеон Пантеон - список древнегреческих богов, героев, титанов и других мифологических существ В этом пантеоне впервые в мире показаны боги, герои, титаны и другие мифологические существа из мифологии древней Греции в виде списка поколений. То есть родители указаны в списке с меньшей цифрой (номером) колена, а дети на один номер больше. Обозначения используемые в Пантеоне: № колена (поколения/уровня) / Имя бога , титана , героя или мифологического существа (со * - неизвестен один из родителей или один из прародителей, без * - непрерывное поколение, с ** - неизвестны оба родителя, с (+) есть другие персонажи древнегреческой мифологии с таким же именем, при нажатии на + открывается страница со списком этих персонажей)      0. ** Скотос  (Мгла), **Хронос (Время) * Хаос  (первопричина) Нюкта  (Ночь) Эреб (Мрак) Эфир (Воздух), Гемера (День), Эрос (Любовь), Танатос (Смерть), Гипнос (Сон), Немезида  (+) (Возмездие), Эрида (Раздор), К...

Одиссея Песнь одиннадцатая

Предыдущая >>> Оглавление <<< Следующая «После того как при­шли к кораб­лю мы и к бере­гу моря, Преж­де все­го мы корабль на свя­щен­ное море спу­сти­ли, Мач­ту потом с пару­са­ми в корабль уло­жи­ли наш чер­ный, Так­же овцу погру­зи­ли с бара­ном, под­ня­лись и сами     «Αὐτὰρ ἐπεί ῥ᾽ ἐπὶ νῆα κατήλθομεν ἠδὲ θάλασσαν, νῆα μὲν ἂρ πάμπρωτον ἐρύσσαμεν εἰς ἅλα δῖαν, ἐν δ᾽ ἱστὸν τιθέμεσθα καὶ ἱστία νηὶ μελαίνῃ, ἐν δὲ τὰ μῆλα λαβόντες ἐβήσαμεν, ἂν δὲ καὶ αὐτοὶ 5     С тяж­кой печа­лью на серд­це, роняя обиль­ные сле­зы. Был вослед кораб­лю чер­но­но­со­му ветер попут­ный, Парус взду­ваю­щий, доб­рый това­рищ, нам послан Цир­це­ей В косах пре­крас­ных, боги­ней ужас­ною с речью люд­скою. Мач­ту поста­вив и сна­сти нала­див­ши все, в кораб­ле мы     βαίνομεν ἀχνύμενοι θαλερὸν κατὰ δάκρυ χέοντες. ἡμῖν δ᾽ αὖ κατόπισθε νεὸς κυανοπρῴροιο ἴκμενον οὖρον ἵει πλησίστιον, ἐσθλὸν ἑταῖρον, Κίρκη εὐπλόκαμος, δει...

Гомер Илиада Песнь двенадцатая. Битва за стену

Предыдущая >>> Оглавление <<< Следующая Так под высокою сенью Менетиев сын благородный Рану вождя врачевал Эврипила; но битва пылала: Бились данаи с троянами всею их ратью; и больше[1] Быть обороной данаям не мог уж ни ров, ни твердыня 5 Крепкая, та, что воздвигли судам на защиту и окрест Рвом обвели: не почтили они гекатомбой бессмертных, Их не молили, да в стане суда и добычи народа Зданье блюдет.[2] Не по воле бессмертных воздвигнуто было Здание то, и не долго оно на земле уцелело: 10 Гектор доколе дышал, и Пелид бездействовал гневный, И доколе нерушенным град возвышался Приамов, Гордое зданье данаев, стена невредимой стояла, Но когда как троянские в брани погибли герои, Так и аргивские многие пали, другие спаслися, 15 И когда, Илион на десятое лето разрушив, В черных судах аргивяне отплыли к отчизне любезной, В оное время совет Посейдаон и Феб сотворили[3] Стену разрушить, могущество рек на нее устремивши Всех, что с Идейских гор изли...

Одиссея Песнь восьмая

Предыдущая >>> Оглавление <<< Следующая Рано рож­ден­ная вышла из тьмы розо­пер­стая Эос. Вста­ла с посте­ли сво­ей Алки­ноя свя­щен­ная сила, Встал и пото­мок богов Одис­сей, горо­дов раз­ру­ши­тель. Гостя тот­час пове­ла Алки­ноя свя­щен­ная сила     Ἦμος δ᾽ ἠριγένεια φάνη ῥοδοδάκτυλος Ἠώς, ὤρνυτ᾽ ἄρ᾽ ἐξ εὐνῆς ἱερὸν μένος Ἀλκινόοιο, ἂν δ᾽ ἄρα διογενὴς ὦρτο πτολίπορθος Ὀδυσσεύς. τοῖσιν δ᾽ ἡγεμόνευ᾽ ἱερὸν μένος Ἀλκινόοιο 5     К пло­ща­ди, где невда­ли кораб­ли нахо­ди­лись феа­ков. К месту при­шед­ши, усе­лись на глад­ко оте­сан­ных кам­нях Рядом друг с дру­гом. Пал­ла­да ж Афи­на пошла через город, Вест­ни­ка образ при­няв при царе Алки­ное разум­ном, В мыс­лях имея сво­их воз­вра­ще­нье домой Одис­сея.     Φαιήκων ἀγορήνδ᾽, ἥ σφιν παρὰ νηυσὶ τέτυκτο. ἐλθόντες δὲ καθῖζον ἐπὶ ξεστοῖσι λίθοισι πλησίον. ἡ δ᾽ ἀνὰ ἄστυ μετῴχετο Παλλὰς Ἀθήνη εἰδομένη κήρυκι δαΐφρονος Ἀλκινόοιο, νόστον Ὀδυσσῆι μεγ...

Гесиод КАТАЛОГ ЖЕНЩИН

Потомки Эола Потомки Инаха Потомки Пеласга Потомки Атланта Сватовство Елены Фрагменты, местоположение которых не установлено   1 (1) Ныне ж о племени женщин поведайте, сладкоречивы Музы Олимпа, Зевеса эгидодержавного дщери, Кои тогда наилучшими были… Пояс они разрешали… Связью с богами сплетясь… Общими были тогда и пиры, и общими встречи Между бессмертных богов и смертных земных человеков. Вовсе они не равны… Мужи и жены… 10 Старость в сердце изведав… Эти всегда обладают возлюбленным младости, цветом, Юные, тех же… Младостью чуждые смерти… Оных жен воспевайте, о Музы… Всех, с которыми Зевс Олимпийский возлег дальнегромный, Семя излив… Также и тех, Посейдон которых… 2 (56) Дева Пандора в чертогах преславного Девкалиона С мощным Зевесом-отцом, что владыка над всеми богами, Ложем она сочеталась, родив многоборного Грека… 3 (7) Ею, принявшей зачатье от радостногромного Зевса, Двое сынов рождены: Македон конеборный с Магнетом, Во Пиерийском...

Нюкта

  Нюкта, Никта, Ночь, Нокс Νυκτός Родители :  Скотос ,  Хаос В браке : Хаос ,  Эреб Дети : от Эреба: Эфир (Воздух), Гемера (День), Эрос (Любовь), Танатос (Смерть), Гипнос (Сон), Немезида (Возмездие), Эрида (Раздор), Кера (Насильственная смерть), Мом (бог злословия), Герас (Старость), Онир (Сновидения), Харон , Морос (Погибель), Порфирион, Азид (Бедствие), Стикс , Мойры ( Клото , Лахесис , Атропос ), Геспериды ( Эгла , Гесперия , Эрифея , ; Аретуса ), Кончина, Воздержанность, Amicitia (Дружба), Eleos (Милосердие), Разнузданность, Эпифрон (Epiphron), Евфросина, Апата (Обман), Лисса (Бешенство, Безумие), Philotes, Ойзис, Долос, Гибрис, Contentio (раздор), Dumiles, Энфросин (Euphrosyne), Лим (Голод), Леф (Забвения), Алгос (Боль), Пон (Наказание), Fraus Упоминается : Деяния Диониса Песнь II Песнь IV Песнь V Песнь VII Песнь IX Песнь X Песнь XII Песнь XIII Песнь XIV Песнь XVIII Песнь XXIV Песнь XXV Песнь XX Песнь XXXI Песнь XXXVII Песнь XXXVIII ...

Скотос

Скотос, Тьма, Мгла Σκότος В браке : Хаос Дети : Хаос ; от Хаоса:  Нюкта Упоминаетс я: Гесиод Труды и Дни Пояснения : Первое божество.

Часть I. Основные героические мифы; "эпический цикл"

Предыдущая <<< Оглавлени е >>> Следующая 1. ФЕМИСТО 1) Афамант , сын Эола , от своей жены Тучи имел сына Фрикса и дочь Геллу , а от Фемисто , дочери Гипсея , имел двух сыновей, Сфинция и Орхомена , а от Ино , дочери Кадма , <еще> двух сыновей, Леарха и Меликерта . Фемисто , так как Ино лишила ее супруга, захотела убить ее сыновей. Поэтому она тайно спряталась во дворце и, дождавшись удобного случая, думая, что убила детей Ино , погубила своих собственных, не зная этого. Она обманулась из-за кормилицы, которая перепутала на них одежду. Узнав об этом, Фемисто убила себя. 2. ИНО 2) Когда Ино , дочь Кадма и Гармонии , захотела убить Фрикса и Геллу , детей Тучи , она созвала всех женщин царства и подговорила их поджарить семена, которые пойдут на посев, чтобы они не родили; тогда наступили бесплодие и недостаток хлеба, и весь город стал вымирать, частью от голода, частью от болезни. Афамант послал стражника в Дельфы вопросить об этом, а Ино подучила тог...

ОДИССЕЯ

Оглавление Песнь I (Α). Песнь II (Β). Песнь III (Γ). Песнь IV (Δ). В Лакедемоне. Песнь V (Ε). Песнь VI (Ζ). Песнь VII (Η). Песнь VIII (Θ). Песнь IX (Ι). Песнь X (Κ).   Песнь XI (Λ). Песнь XII (Μ). Песнь XIII (Ν). Песнь XIV (Ξ). Песнь XV (Ο). Песнь XVI (Π). Песнь XVII (Ρ). Песнь XVIII (Σ). Песнь XIX (Τ). Песнь XX (Υ). Песнь XXI (Φ). Песнь XXII (Χ). Песнь XXIII (Ψ). Песнь XXIV (Ω). И. В. Феленковская. Словарь мифологических имен и географических названий к «Одиссее».

Афина

Афина Афина, Афина Паллада, Минерва Ἀθηνᾶ, Ἀθηναία Родители: Зевс , Метида В браке:  Дети:  Упоминается: Мифы Гигин  Часть I. Основные героические мифы; "эпический цикл" Богиня мудрости, военной стратегии и тактики, одна из наиболее почитаемых богинь.