В песне тридцать седьмой описаны игры на тризне
По герою Офельтесу, в битве с индами павшем!
Вот, вспоминая павших друзей, благочестные инды,
Распрю с Вакхом оставив на волю веющих ветров,
Затаив свои слезы, погребали умерших -
Ибо освободились узники этой жизни,
И Душа возвратилась, откуда пришла, к началу
Круга существованья... Вакхово ж войско молчало.
Дионис, прознав о затишье в этом походе,
Посылает упряжку мулов с возницами вместе
Поутру за сухими вязанками в горные чащи,
Дабы предать огню Офельтеса мертвое тело.
10 [11]
Он назначил главою по сбору веток сосновых
Фавна, ведь тот был сведущ в блужданьях по дикому лесу,
Ведал о всех тропинках, наученный матерью Киркой.
Вот они рубят деревья, укладывая рядами:
Много там ясеней пало, изрубленных медью изострой,
Много дубов ветвистых с шумом наземь валилось,
Много и елей высоких вместе с сосной прямоствольной,
Сыпя иглы сухие; падали всюду деревья,
Мало-помалу повсюду твердь скалы обнажая...
Многие гамадриады другие жилища искали,
20 [21]
Укрываясь у нимф рассерженных горных потоков.
Множество там народа средь горных отрогов толпилось,
Ищущих троп и проходов. И можно было увидеть,
Как карабкался кто-то наверх, а кто-то спускался
Вниз, по разным снуя направленьям. Вот уж вязанки
Связанных вместе поленьев и хвороста нагрузивши
На спину мулам, спускались, и цокали звонко копыта
Вьючных животных о камни, поспешающих к долу
Вереницею бодрой, и волочилися ветви
Срубленных накануне стволов, в пыли придорожной
30 [31]
Борозды оставляя. Сатиры с панами вместе
Делом сим занимались: кто-то рубил деревья,
Кто-то тяжелые ветви своей упорною дланью
Вверх тащил, и плясали их неустанные ноги!
Всю они ношу из леса привезли к тому месту,
Где предназначил Эвий Офельтесу погребенье!
Племена там собрались разные! Вот над героя
Телом срезают пряди они печальною медью,
Каждый проходит пред павшим плача, и скорбные пряди
Тело героя скрывают полностью под собою.
40 [41]
Сам Лиэй заплакал, и на бесскорбном когда-то
Лике бесслезные древле очи слезами струились -
Срезал и он свой локон вою Офельтесу в жертву.
Выстроили погребальный костер в сто локтей высотою
Слуги идейские бога, питомца гор, Диониса,
Посередине тело устроили, а у тела
Воин диктейский Астерий мечом, висевшим у бедер
Мертвого, перерезал горло двенадцати индам
Смуглым и вкруг героя расположил на костре их,
Рядом также кувшины с медом и маслом поставил.
50 [51]
После прирезали много быков и овец - в погребальный
Пламень. Все эти туши вкруг мертвого расположили
Кру́гом, добавив впоследок и лошадей убитых.
Отделили от каждой туши и жир животный,
Уложили вкруг трупа сию плетеницу густую!
Стали огонь добывать, ведь скалолюбивый Кирки
Отпрыск, пустынножитель Фавн, Тирсениды насельник,
Этому был обучен родительницей премудрой:
Огнеродные камни с отрогов принес он пустынных,
Гор высоких творенье. С места, где молнии пали
60 [61]
С неба, следы оставив несомненной победы,
Вынес пламен священных остатки, дабы над мертвым
Телом разжечь погребальный костер; вот серой священной
Натирает он обе стороны горного камня
Огнеродного, после росток эритрейского древа,
Что посуше, меж парой этих камней укрепляет,
После трет их усердно, о женский мужской ударяя
Камень, пока сам собою из них не брызгает пламень,
Их охвативший, а Фавн кладет их в костер погребальный
Но не хочет никак огонь над костром заниматься!
70 [71]
Бромий подходит и очи подъяв Фаэтонта напротив,
Кличет громко на помощь Эвра, восточного ветра,
Дабы раздул тот пламень своим дыханьем пожарче.
Слыша призыв Лиэя, бог Эосфо́рос соседний,
Зову Вакха внимает и тут же шлет к нему брата,
Дабы своим дуновеньем раздул он огонь погребальный.
Алые тот оставил покои матери Эос,
Дабы всю ночь провеять над костром погребальным,
Пляшущие словно вихри пламена раздувая -
И взметнулося пламя, жар поднимая до неба,
80 [81]
Гелия достигая, и вместе со скорбным Лиэем
Вой диктейский, Астерий, сородич покойного кровный,
Кносский сосуд двуручный, наполненный благоуханной
Влагой, вершил возлиянье, прах земной орошая,
Душу Арестори́да чтящий, летящую в ветре.
Только лишь алый сполох, вестник росистой повозки
Эос, мрак разгоняет ночной, разливая сиянье,
Войско от сна восстало и вином оросило
То, что осталось на месте погребального действа...
Ветер же теплый вернулся на крыльях блистательно-быстрых
90 [91]
В Гелия дом светоносный, вой же Астерий все кости
В слой их жира двойной погрузив, кладет в золотую
Чашу, заботясь о друга, павшего в битве, останках.
И корибанты искусно, словно были на Иде,
Выстроили гробницу, выдолбив углубленье
В основании камня и поместили останки
Там, как жителя Крита, славного в битве героя,
И засыпали глиной Офельтеса в чуждой отчизне!
После воздвигли высокий камень, что издали видно,
100
Вырезав слово такое в знак недавней печали:
"Здесь Офельтес покоится Арестори́д, он же родом
С Кносса. Множество индов убил соратник Лиэя!"
Бог виноградный в честь воя дары учредил для надгробных
Игр и народ созвал, и место отметил для бега
Конного, для ристанья. Он для того на равнине
Выложил чисто и ровно каменными брусками
Бега начало, мету, словно месяца полукружье!
И со сторон обеих вытесал гладко он камни -
Словно ремесленник старый тут постарался на славу!
Камни подобились эти глыбам, которые древле
110 [111]
Некий киклоп поставил над землею высоко.
Камень в конце и в начале точно так же был сделан
Встал там крайней метою, в землю надежно упрятан.
Разные учреждены награды: треножники, кони,
Самоцветы, щиты, серебро и Пактолово злато.
Вот божество назначает награды в конных ристаньях:
Амазонийский колчан и лук, еще - полукруглый
Щит и пленную деву войнолюбивую, кою
Некогда он среди струй нагою застал Термодонта,
В коем она купалась, ее он взял как рабыню;
120 [121]
Резвую также кобылу, соперницу ветра Борея,
Лошадь гнедую, с гривой густой и косматой над выей,
Половину срока жеребая отходила,
И круглился живот от тяжести плодного чрева;
Также доспех боевой и щит назначил в награду:
Оный искусно откован был на кузне лемнийской,
Окаймлен золотою полоской, а в середине
Выпуклое крепленье серебряное сияло!
Также назначил наградой слитки златого Пактола.
После молвил он слово бодрое к ополченью:
130 [131]
"Други! Арей научил вас градорушительной распре,
А Посейдон темновласый править конной упряжкой!
К вам взываю, к мужам неустанным и необоримым,
К тяжким деяньям привычным! Вой и ратники наши
Доблестны и в походах, и в битвах искусны различных,
Ведь обитатель Лидии и уроженец Тмола
На коне преуспеет в деяньях пелопеидских,
Ведь уроженец писейской равнины, рождающей коней,
Ойномая земляк, гражданин колесничной Элиды,
Знают дикое древо олимпийской оливы...
140 [141]
Только у нас не скачки Ойномаевы, кои
Гибельны для чужеземцев, не свадьбы коварной награды -
Доблестное ристанье, места тут нет Афродите!
Ведь насельник Фокиды иль Аонйи по крови,
Знает толк в состязаньях Аполлона пифийских;
Кто в Марафоне родился, премудрости доме масличном,
Знает полные масла оливкового амфоры;
А насельник Ахайи плодоноснейших пашен
Ведает о Пеллене, где мужам состязаться
Суждено на ристаньях за плащ прекрасный из шерсти,
150 [151]
Коли замерзнешь зимою - согреет он хладные члены!
Кто же родился у брега, омытого морем Коринфа,
Ведает тот об истмийских играх в честь Палемона!"
Так Дионис промолвил, и все вожди поспешили
Каждый к своей повозке; и первым из них быстроногий
Эрехтей запрягает Ксанфа-коня в колесницу,
После к нему подводит и Подарку-кобылу;
Ветер Борей их родитель, с Гарпией ситонийской
Он сочетался на ложе в страсти бурной и пылкой,
После за Орифи́ю, аттидскую деву, невесту,
160 [161]
Были подарены кони Эрехтею как выкуп.
Бич исменийский после Актеон воздымает...
Третий - Энносигея отпрыск, бога пучины,
Скельмис быстроупряжный, часто он несся по влаге
Отчей, правя повозкой владыки морей Посейдона;
Фавн явился четвертым, он единый в собранье
Обликом ярким подобен отцу своей матери милой,
Восседал он как Гелий на четверной повозке.
Пятым Ахат явился на возке сикелийском,
Страстный ристаний поклонник, алкающий ветви оливы,
170 [171]
Взросшей в краю писейском, ведь вырос он в той отчизне,
Там, где нимфа спасалась от домогательств Алфея,
Предложившего сладкий ток Аретусе как выкуп!
Вот отводит родитель Актеона в сторонку
И советует, полный заботы о сыне любимом:
"Сын мой! Послушай! Родитель опытней будет в ристаньях!
Знаю, силен ты довольно, в тебе съединились совместно
От природы могучесть и юности бодрость цветущей,
В жилах твоих - кровь Феба, отца моего, и наши
Аркадийские кони силою всех превосходней!
180 [181]
Только напрасно все будет, и сила коней, и резвость,
И не видать победы, коль править искусно не будешь!
Только уменье на пользу идет, и в конном ристанье
Ва́жна только искусность возничего умного будет!
Слушай, что скажет родитель, тебе пособлю я в уменье,
Многим искусным уловкам научу я в ристанье!
Сын мой, спеши почтить родителя добрым деяньем,
Славы добудь на ристаньях такой же великой как в битвах!
Доблесть в ристанье так же почетна как доблесть в сраженье!
Ты в бою победил - одержи победу иную,
190 [191]
Дабы назвал я сына атлетом и копьеборцем!
Сын мой! Сделай достойное родича Диониса,
Лучника Аполлона и благодланной Кирены!
Превзойди же деянья отца своего, Аристея,
Выкажи в колесничном беге искусность и ловкость,
Хитроумье и разум, ибо муж неумелый
Не удержит повозки до середины ристанья,
Разобьет колесницу, когда своенравные кони
Понесут, не внимая бичу иль крику возницы,
И, узды не почуяв, будут скакать без дороги,
200 [201]
И повлекут колесницу, куда лишь только желают!
Только лишь тот, кто помнит о мастерстве управленья.
Справится, действуя умно, и со слабейшей упряжкой,
Твердо следя за соседом, сосредоточив вниманье
На повороте, у самой меты удержит повозку,
Обогнет он сей камень, нисколько его не задевши,
Только коня, что поближе к мете, держи ты покрепче,
Сам отклонися немного туда же, в помощь движенью,
Ближе как можно к камню свой поворот ты исполни,
Только бы ступицей камень не тронуть, смотри же тут в оба,
210 [211]
На скаку самом полном этого остерегайся,
Как бы колеса повозки о камень не поломались,
Обозначающий точку, где надобность есть в повороте!
Вдвое поберегись, и лучше всего, чтобы оси
Не разбить и повозки, и коней не изувечить!
Правь же там осторожно, оберегая повозку,
Действуй как опытный кормчий, подбадривай коней ты криком,
Бей бичом по хребтам, да не щади их при этом,
Правую шпорь особо, чтобы быстрее скакала!
220
Ей не рви удила, пускай посвободнее будет,
Кормчему уподобься опытному на ристанье,
Строго держи направленье посередине, ведь разум
Надобен и вознице так же, как кормчему в море!"
Так он советовал сыну, а после того удалился
Он, в искусстве ристанья один из первых возничих.
Вот, как бывает обычно, один за другим потянули
Руки возницы вслепую в шлем, дыбы вытянуть жребий,
Ликом отворотившись... Каждый ждет жребия лучше,
Словно игрок, что кости вытряхивает на ладони!
230
Каждый поочередно тянет... Конелюбивый
Отпрыск от славной крови горнего Фаэтонта,
Фавн, обладает первым, второй Ахату достался,
После Дамнемея брату, за ним Актеону
Жребий выпал, но лучший вытянул напоследок
Эрехтен, бичеватель коней, любимец удачи!
Вот уж бичи воздымают бычьи в воздух возницы,
Стоя у колесницы каждый своей наготове,
Айако́с был назначен судьей непредвзятым ристаний,
Дабы следить за возками соперников на поворотах,
240
Оком смотреть неподкупным за спорами острыми и беге,
Также высматривать зорко - де́ржатся ль правильно кони:
Вот и рванулись повозки с места! Одна устремилась
Сразу вперед, а другая следом, а третья желает
Словно между другими половчее вклиниться,
А последняя рвется приблизиться к двум поотставшим.
Часто на полном скаку сближаются колесницы,
Бурно возничий в затылок другому возничему дышит,
Оба вожжи покрепче натягивают руками
Вот иной поравнялся с соперником по ристанью,
250
Скачет он столь же быстро, не отставая нисколько,
То отклоняется в сторону, то выпрямляется снова,
Бедра крепко напрягши, гонит коней горячих,
Осторожною дланью подстегивает легонько,
То обращает очи назад, следя за другими,
Думает, что же предпримет тот, кто его настигает
(Ибо уж в бешеной скачке вскидывая копыта,
Конь почти задевает крутящиеся колеса!)...
О, не умерит ли бега возничий своей колесницы,
Отворотит ли, давая преследователю дорогу?
260
Снова и снова меняют направление бега
Те, кто вперед порывались, преграждая дорогу
Сзади мчащей повозке, чтоб не догнал их возничий
Ближний. Вот Скельмис, отпрыск бога Энносигея,
Бич морской воздымая, подаренный Посейдоном,
Отчее племя гонит коней, морем рожденных:
Так никогда не мчался, крылами высь рассекая,
И Пегас поднебесный, как ноги глубокопучиниых
Коней вращались в беге, прах земли попирая!
Все на одном собра́лись хо́лме высоковершинном
280 [270]
Вой, желавшие видеть конные состязанья,
Издали все смотрели за бегом быстрым упряжек.
Вот привстал от волненья один, другой же рукою
Ободряет возницу, дланию помавая,
Третий, само́ю скачкой увлекшись до самозабвенья,
Остро переживает за избранную колесницу;
Этот, увидев любимца, отставшего ненамного,
Бьет рукою о руку в досаде, то жалуясь горько,
То смеясь, то страшась - и подбадривает возницу;
Словно Медведица ярая, дивные колесницы
290 [280]
Будто летят по воздуху и, земли не касаясь,
Словно вихорь мчатся над песчаной дорожкой,
Быстровращающимся колесом на легком покрытье
Борозды оставляя глубокие и прямые -
Великолепно ристанье! Клубы вздымаются пыли,
Закрывая собою холки мчащихся коней,
Гривы коих по ветру вьются смерчам подобно!
Одновременные клики возниц кругом раздаются
Громче чем даже щелчки бичей, что хлещут по крупам -
Вот уж несутся повозки на последнем отрезке:
300 [290]
Скельмис вырвался первым, коней пучинных возница,
Эрехтей наседает следом, бичуя упряжку,
Кажется, что вторая летит колесница над первой,
Колесницею быстрой глубокопучинных тельхинов,
И жеребец могучий и статный царя Эрехтея,
Распластавшися в беге, дыша как бурные вихри,
Обдает уже пылом спину другого возницы
(Мог тот рукою своею гривы косматой коснуться!)...
Снова и снова Скельмис оглядывается осторожно -
Тот уж готов удила перегрызть в оскаленной пасти,
310 [300]
Клочьями пены покрытый скакун, настигший повозку,
Но Эрехтей умело отвернул колесницу
В сторону, дланью могучей вожжи стянувши покрепче,
Понемногу сжимает выи бешеных коней,
Рядом всё ж оставаясь - но столкновенья избегши!
Понял скачущий Скельмис, как избежал он невольно
Страшного в скачке паденья и воскликнул он грозно:
"Нет, не равняйся напрасно с морскими ты скакунами!
Пе́лоп древле упряжкой, родителем данною, правил
И победил Ойномая коней непобедимых!
320 [310]
Я, как возничий теперешний, призову Посейдона
Конника, влажного бога, - ты ж, скакунов бичеватель,
Чаешь победы с помощью девы-ткачихи, Афины!
Мне не надобно ветви священного древа, оливы
Бесполезной, мне нужно венца из лозы виноградной!"
Так он сказал, и дотоле Эрехтей, распаленный,
Распалился сильнее, и быстрый разумом, начал
Измышлять злоковарства. Руки правили, в сердце ж
Он взмолился к Афине, владычице отчего града,
Речью аттической быстрой прося в ристанье подмоги:
330 [320]
"О Кекропи́и владычица, о безматерняя дева,
Коней другиня, Паллада, низвергла ты Посейдона
Древле, так пусть марафонский возничий увидит сегодня
Отпрыска Энносигея в ристании побежденным!"
Так взмолившись, он хлещет по ребрам неистово коней,
И поравнялась повозка - ярмо в ярмо - с предыдущей,
Левой рукою хватает он недоуздок кобылы
Супротивника, бег несущейся рядом повозки
340 [328]
Остановив, а правой бьет своих коней по холкам,
Принуждая рвануться вперед свою колесницу,
Оставляя соперника по ристанью немного
Позади, занимая место первым по скачке!
На Посейдонова сына он со смехом взирает
И восклицает, к нему с колесницы своей обернувшись:
"Ты побежден, о Скельмис! Сильней Эрехтей оказался,
Хоть жеребец твой, Бали́ос, от крови зефиреидской,
Младше - и не замочив и копыт, промчался б над зыбью!
Победила его моя кобыла Подарка!
Коли ты чванишься слишком искусством Пе́лопа в беге
Конном, отца восхваляя, даровавшего коней,
350 [340]
Знай: не уменьем, обманом Ми́ртила победили,
Подменивши ось настоящую - восковою!
Коли так уж гордишься отцом своим, Энносигеем,
И владыкою моря, и владельцем трезубца,
Знай: Афина-дева мужа сего ниспровергла!"
Так Афин обитатель ославил тельхина в ристанье!
Следом же Фавн несется, нахлестывая четверку -
Актеон же четвертым за Фавном сразу же мчится,
Осторожно-разумный, отца совет не забывший;
Только лишь самым последним скачет Ахат-тирсениец.
360 [350]
Тут Актеон отважный и замышляет уловку:
Настигает он Фавна, что впереди его мчался,
Коней нахлестывая, меняет чуть направленье,
С ним становится вровень с тайным умыслом в сердце,
После вперед вырывается и в колесо упирает
Голень, сбивая повозку Фавна с ровного бега,
Колесом попадая меж ног несущихся коней -
Валится набок повозка Фавна, падают трое
Скакунов во прах, увлекаемы кузовом тяжким,
Первый на бок, на чрево второй, и грянулся выей
370 [360]
Третий, остался четвертый, выпрямившийся мгновенно,
Он копытами всеми в землю уперся, задравши
Морду, попав ненароком в рядом упавшую лошадь -
Упряжь его не дала совсем завалиться повозке!
И пока бились о землю упавшие кони, возница
фавн во прах покатился рядом с повозкой своею,
В облаке пыли сокрывшись плотной, поднявшейся тут же,
Лоб разбил, подбородок, грязью дорожной обляпан!
Только опомнился сразу возница и кинулся быстро,
Полный досады и пыла, к выпрямившейся повозке,
380 [370]
И от стыда сгорая, стал поднимать он коней,
Их нещадно хлеща бичом своим, свищущим грозно!
Актеон же отважный, мимо Фавна промчавшись,
Так воскликнул, невинно глядя на горе возницы:
"Не утруждайся напрасно, бичуя коней ленивых,
Не утруждайся, ведь буду раньше тебя я у цели
И передам Дионису, что Фавн притащится позже
Всех остальных возничих, таща на себе колесницу!
Бич свой побереги, мне видеть больно и жалко,
Как бока твоих коней до язв исхлестаны в скачке!"
390 [380]
Молвив, взмахнул он бичом, погоняя коней четверку
Яростнее, чем ране - и Фавн это слышал в досаде!
Делать нечего: упряжь он хватает и тянет,
Встать помогая коням, лежащим в пыли придорожной,
Вот уж ремни подтянул он на жеребце горячем,
Ставит его на место, упряжь на нем поправив,
Разобравши постромки, спутавшие копыта,
Сам взбирается сразу на свою колесницу
400 [388]
И упершись ногами покрепче и понадежней,
Хлещет бичом своих коней, вперед посылая повозку
И настигнуть пытаясь промчавшиеся колесницы.
Это ему удается, ибо вдохнул в его коней
Энносигей и горячность, и пыл, милосердствуя сыну.
Узкий проход в нависших скалах увидел возница,
Фавн, и в сердце составил замысел хитроумный,
Дабы упряжку Ахата настичь с несказанным уменьем!
Был там овраг по дороге глубокий, его сотворила
Влага Зевеса потоком ливней, льющихся с неба
В зимнее время обильно - струи бурные землю
Поизрыли, и рытвин образовалося много;
410 [400]
Должен был там невольно Ахат придержать упряжку,
Дабы с повозкою Фавна, нагнавшей его, не столкнуться!
Фавн все мчался и мчался. Ахат, испугавшись, воскликнул:
"Тише! Фавн неразумный! Грязь еще не обсохла
На хитоне, а упряжь в песке да глине дорожной,
Да и кони от грязи паденья еще не отмыты -
Что же ты мчишься куда-то, что же за спешка такая?
Как бы мне не увидеть снова паденья повозки!
Лучше остерегися дерзкого Актеона -
Как бы бичом воловьим тебя не огрел он о спину,
420 [410]
Как бы снова главою вперед ты во прах не слетел бы!
О, посмотри, на ланитах твоих царапины свежи,
Фавн! Не безумствуй, опомнись, неужто покроешь позором
Ты отца Посейдона и Гелия, деда по крови?
Вспомни сатиров племя и их смешливые глотки,
Племя силенов вспомни и спутников Диониса -
Не осмеяли б они замызганную повозку!
Где же коренья да травы, где зелия разные Кирки?
Все привело бы в чувство тебя, отрезвило б пред скачкой!
Кто б возвести л благородной матери новость такую:
430 [420]
"Колесница разбита, а бич в нечистотах дорожных!""
Так говорил, надсмехаясь, Ахат поиосиые речи -
Но Немесида-богиня это в уме записала.
Вот уж Фавн нагоняет, вот уж и рядом несется,
Бьет о повозку повозка, и втулки колесной коснувшись,
Оную вышибает из повозки Ахата!
Катится втулка, крутясь, далеко по дорожному праху
Было так и с Ойномаем, когда восковое изделье
Под Фаэтонта лучами стало плавиться быстро,
И сократило участье в ристанье ярого мужа.
440 [430]
Там Ахат и остался, застряв в сем узком овраге;
Фавн, удержавши во дланях четверку резвую коней,
Хлещет бичом их сильнее, минуя мгновенно Ахата,
Словно и не бывало его тут, и вновь воздымая
Бич, понуждает упряжку нестись в неистовом скоке!
Вот уж за Актеоном грохочет он, их разделяет
Лишь расстоянье в длину покрытую пущенным диском,
Брошенным в поле рукою сильной, умелой и быстрой!
Повскакали все с места, спорить стали друг с другом.
Кто победит в ристанье, делали в споре и ставки
450 [440]
На победителя, веря в победу коней резвейших,
Ставили кто треножник, кто чашу, а кто и оружье;
Спорил сосед со своим соседом, товарищ рядился
С милым другом, старик с юнцом, а воин с хоробром!
Делали ставки пылко - этот хвалил Ахата,
Тот бранился на Фавна, крича, что только безумец
Мог опрокинуть повозку, вывалившись наружу,
Третий держался мненья, что лишь Эрехтей примчится
Скельмису вслед, вознице коней морских быстроногих,
Спорил один с другим, что в этом конном ристанье
460 [450]
Победит непременно ловкий Афин обитатель,
Что после Скельмиса сразу примчит он к цели упряжку!
Не прекращалися споры, когда Эрехтей показался
Первым, хлеща по ребрам неистово скачущих коней;
Пот струился по шеям обильный, и гривы густые
Взмокли от влаги соленой, клубилася пыль над повозкой,
Словно темнеющий облак, скрывала собою возницу;
Вслед мельтешащим копытам прогромыхали колеса,
Медные обода встревожили прах легчайший,
Замедляя вращенье после неистовой скачки.
470 [460]
Вот победивший в ристанье стоит посреди колесницы,
Правя к открытому месту, полою сухою хитона
Едкий пот отирая со лба, струящийся щедро,
Спрыгивает на землю у благозданного ига,
Бич огромный воловий небрежно там оставляет -
Тут же распряг Амфида́мас, служитель, сию колесницу...
Эрехтей же награды принял веселой рукою:
Лук и колчан, и рабыню благошлемную с ними,
Также щит полукруглый с искусной заклепкой в средине!
480 [469]
Вот вторым подъезжает на конях морских быстроногих
Скельмис, правя повозкой, дарованной Посейдоном,
На промежуток отстав меж лошадью и возницей!
И касались власы густые, бегущие вольно
Быстровращающихся ободков колес, что гремели;
Взял он вторую награду, жеребую кобылицу,
Дамнеменею отдал, служителю, дланью ревнивой;
Третьим только примчался Актеон, получивши
Златокованный панцырь, труд Олимпийца искусный.
После и Фавн подъезжает, ставит на место повозку,
Щит получая округлый с серебряною отделкой,
490 [480]
Все еще грязью покрыт возница от бешеной скачки.
Вот Сикело́с прислужник выносит к повозке последней
Опечаленного Ахата пару талантов
Золотом, - так утешает Вакх блистательный друга.
Бог объявляет после кулачный бой беспощадный!
Первой наградою назван бык из индийского стойла,
Варварский щит пестроцветный был наградой второю;
С места встает Лиэй и кличет на состязанье
Полных силы могучей во дланях мужей именитых,
Кто бы пред всеми поспорил в кулачном бою за победу:
500 [490]
"Будет тут состязанье жестокое, а победитель
От меня да получит быка косматого сразу,
Побежденный же примет щит многослойный в награду!"
Молвил Бромий, и тут встает Мелиссей-щитовержец,
В битве кулачной искусный, быка круторогого взявши
За загривок, речет такое гордое слово:
"Пусть другой пестроцветный щит получает, другому
Не позволю владеть я быком, пока руки подъемлю!"
Так он сказал, и молчанье вдруг кругом воцарилось.
Только один Эвриме́дон поднялся, кому снаряженье
510 [500]
Сам Гермес подарил, и этот отпрыск Гефеста
Время часто у ме́хов отца, помогая в работе,
Проводил, ударяя молотом по наковальне.
Брата в бою готовит Алкон, его ободряя,
Запон ему подает, поправляет пояс на чреслах,
А на руках узловатых кровника крепко он вяжет
Кожи воловьей ремии сухой, сплетенные парно.
Вот на средину выходит боец, пред собою подъявши
Левую руку как щит, и острому дроту подобны
Были края ремией, обернутые вкруг дланей!
520 [510]
Перед натиском бурным противника он защищался
Верно, не мог тот уметить ни надбровья, ни брови,
Ни ударить, чтоб сразу брызнула кровь изобильно,
Ни поразить ужасно, висок зацепив десницей,
Дабы мозг сотрясеньем, вместилище мысли, разрушить,
Ни прорваться к глазнице справа скользящим ударом,
Дабы глаза бойца в пелене кровавой ослепли,
Также никак в подбородок попасть не мог он при схватке,
Дабы противник зубы выплюнул от удара!
Вот, когда Эвримедон нападал, приоткрылся
530 [520]
Мелиссей и ударил в грудь - но на пясть он наткнулся
И соскользнула десница мимо, лишь воздух сотрясши,
Но Мелиссей подиыриул под защиту, к груди приближаясь,
И уметил ударом под сосок ее мощным:
Тут сплелися друг с другом они, ногами ступая
Осторожно, будто топчась на месте едином,
Руки тоже как будто сплелись в непрерывном обмене
Мощных ударов, узлы же на ремнях их скрипели,
Издавая ужасный шум, и кровью обильной
Щеки сочились, ремней плетенье в пурпур окрасив.
540 [530]
Кости от гулких ударов трещали, лица опухли,
Губы, скулы и шеи уже раздулись ужасно,
И глаза их, казалось, ушли глубоко в глазницы!
Вскоре перед искусным натиском Мелиссея
Стал слабеть Эвримедон. К солнцу лицом повернуться
Вынужден, и не видят очи, и наступает
Мелиссей, и вот он быстрым броском уж уметил
Прямо в челюсть его, под ухо, и грянулся оземь
Супротивник, спиною растянувшись во прахе,
Словно беспамятный пьяный, головой запрокинут
550 [540]
Набок, кровавая пена на губах показалась,
Выю запачкав - и тут же быстро к нему подбегает
И уносит с площадки Алкон, кровный сородич,
Мужа, сраженного дланью могучей, с собой забирает
Щит пестроцветный огромный, сокровище смуглого инда.
Вновь Дионис выкликает сразиться желающих пару
И объявляет награды, назначенные при победе.
В двадцать локтей треножник сулит победителю боя
Бромий, а кто в состязанье проиграет, получит
Медный котел огромный с узором цветочным по краю,
560 [550]
С места встает Дионис и кличет гласом призывным:
"Что ж, выходите, други, кто хочет сейчас состязаться!"
Молвил - и тут же по зову благовенчанного Вакха
Встал Аристей сначала, а вслед за ним и поднялся
Айако́с, что искусен в кулачных весьма поединках.
Пояс набедренный только на них, что срам прикрывает,
Обнажено остальное тело. Оба сначала
Сгибы локтей друг друга ухватывают покрепче,
И на месте толкутся, утаптывая площадку,
Пальцы переплетя - ни один не отпустит другого!
570 [560]
Держат они за запястья крепко и сильно друг друга,
То продвигаются круго́м, захват провести пытаясь,
То проводят приемы толчками искусно иные,
То вдруг, сплетясь воедино, пястями держат затылки
Мощные, уперевшись лоб в лоб, но не двигаясь с места:
Каждый другого пытается перебороть, и обильно
Катится пот со лбов, великой усталости признак,
Спины обоих согнулись под натиском силы безмерной,
Давящей плечи, затылки в двойном сплетенье захватов,
Впились ремни глубо́ко в тела, и уже заалела
580 [570]
Кожа, окрасившись первой кровью, на ней проступившей!
Так вот каждый против другого борясь, все уловки
Боя выказывал смело. Вот противника первый
Аристей за бедра ухватить исхитрился,
Оторвав от земли. Но ловкости не теряет
Айако́с хитроумный - быстрым искусным ударом
Пятки левую ногу Аристея подсек он -
И низвергся противник, грянувшись оземь спиною,
Словно скалы громада; вокруг народ затолпился,
С удивленьем безмерным глядя на отпрыска Феба,
590 [580]
Столь огромного мужа, мощного, с силой великой.
И тотчас Айако́с, ухвативши сына Кирены
С праха без напряженья, поднял в воздух на дланях
(Славу таких свершений он передаст своим детям,
Яростному Пелею и мощному Теламону) -
Держит его, не тронув ни спины, ни затылка,
Прямо посередине парою пястей могучих,
Руки сошлись как стропила, что строил плотник искусный,
Ветрам противостоящие зимним, холодным и бурным!
Вот, наконец, он бросает с силой противника наземь,
600 [590]
Прижимая в средине спины широкой, а ноги
Скручивает захватом... Телом сильней налегает -
Стиснуты крепко колена противника узами словно,
Щиколотки прижаты щиколотками ко праху,
Сам же он, укрепившись, руки противника быстро
На затылок заводит и держит, очелью подобно,
Дланью железной притиснув пясти и пальцы к затылку!
Крупный пот покатился, прах вокруг увлажняя,
С плеч, да только пригоршней песка он его осушает,
Дабы не выскользнул ловко противник из-под захвата,
610 [600]
Влажно-горячим затылком вывернувшись преискусно.
Все еще продолжалась борьба, когда вестник явился
Быстрый, сей наблюдатель за играми справедливый,
Дабы поверженного не убили в пылу состязанья.
Правил тогда не знали (позже законы были
Установлены): если побежденный соперник,
Не имеющий силы освободиться от дланей
Смертоноснейшей хватки, молчит и ладонию легкой
Мужа коснется, то значит себя признает побежденным!
В двадцать локтей треножник приняли гордые слуги
620 [610]
Басилея-борца, мирмидоны, могучее племя.
Актеон же стыдливой рукою медную чашу
Взял, другую награду отца, огорчался в сердце.
Вакх возглашает новое состязанье, по бегу.
Первой наградою он назначает теперь за победу
Из серебра кратер и пленницу, взятую с боя,
А второй - жеребца фессалийского с пестрою шеей,
Также и меч изострый с перевязью искусной.
С места привстав, возглашает призыв к мужам быстроногим:
"Вот бегунам резвостопым какие будут награды!"
630 [620]
Молвил - и некий поднялся муж, искуснейший в беге...
Встал Эрехтей с ним рядом, в замыслах изощренный,
Полный силы - он мил победительнице Палладе!
Прйасос быстрый идет, сей кибелеидский насельник.
Вот они бросились вместе бежать. Оки́тоос первый,
Бурноногий и ловкий, мчится, он ветру подобен,
Бег сейчас возглавляя - за ним же вплотную
Мчится, чуть отставая, муж Эрехтей быстропутный,
Так что Окйтоос чует дыханье его за спиною,
Веющее в затылок ему горячо, он так близок,
640 [630]
Словно меж тканью и грудью зазор на одежде девичьей,
Ткет которую дева, над станиной склоняясь -
Отставал соперник на расстоянье такое!
Первый же клубы пыли оставил следом бегущим...
Но почуял бегун, что не отстает и соперник,
Мчится со скоростью равной, вот уж, поди, настигает,
И стремится он, быстрый, вперед с удвоенным пылом,
И разрыв увеличил! И за победу страшится
Эрехтей н Борею начал молиться он страстно:
"Зять, помоги, коли помнишь любовь ты с дочкой моею,
650 [640]
Коли страстное жало эротов в тебе не остыло!
Дай мне быстрые крылья, дабы добиться победы,
Дабы Окитоос резвый был бы мною настигнут!"
Молвил - и внял Борей молящего родича гласу,
И дохнул ему в спину бурным своим дуновеньем!
Вот помчались все трое, бурному ветру подобны,
Но не с успехом равным - ровно настолько, насколько
Эрехтея Окитоос быстрый в беге обставил,
Столько же Прйасос гордый уступил Эрехтею,
Родом бывший из края фригийского... Быстро помчались
660 [650]
Дальше соперники, ноги в беге своем обращая.
Тут Окитоос резвый поскользнулся случайно
Подле кучки навоза, там, где возле гробницы
Вакх мечом мигдонийским резал животных для жертвы.
Снова вперед рванулся, стопы́ обращая быстрее,
Резвый Окитоос, только противник его бурноногий
Мимо уже промчался, вырвавшись сразу же первым -
Если б только пришлося обоим бежать подольше,
То догнал бы соперник насельника града Афины!
Так же награду принял Эрехтей бурноногий
670 [660]
Первую - сидонийский кратер. Окитоос принял
Фессалийского жеребца. А третью награду
Прйасос получает - меч с рукоятью сребряной!
Сатиров племя смеялось язвительно и лукаво,
Видя сего корибанта, запачканного навозом,
Грязь отчищающего с лица и вонючую жижу!
Вот предлагает железный диск метать, состязаясь,
Бог Дионис, побуждая дискоболов к ристанью.
Первой он назначает наградой ко́пья с гривастым
Шлемом, второю - пояс изукрашенный яркий,
680 [670]
Третьей наградой - чашу, четвертой - небриду. Зевеса
Златокузнец снабдил ее золотою заколкой.
С места встав, на средину, выйдя, бог возглашает:
"Вот какие награды удачливым дискоболам!"
Молвил Бромий - и встал на круг Мелиссей щитоносный,
Вслед поднимается сразу Халимед резвоногий,
Третьим же - Эвримедон, четвертым является Акмон.
Вот у черты они встали, каждый подле другого;
Мечет диск Мелиссей: летит он, крутясь, неудачно -
И силены смеются над этим броском столь напрасным...
690 [680]
Эвримедон бросает свой диск ладонию мощной,
Диск крутящийся бросил многоопытной дланью
Акмон гривасто-шлемный и так снаряд сей забросил,
Что высоко по воздуху диск железный помчался
И Эвримедона метку за собою оставил,
Яро вращаясь. Последним Халимед сильнобедрый
Мечет диск, посылая снаряд сей в воздух высоко,
Быстро поверху мчится резвому вихрю подобный
Диск из могучей пясти пущенный, словно из лука
Вылетела стрела, пронзая ветер собою,
700 [690]
Устремляясь с небесной выси в пологом полете,
Так и диск улетает над землею далёко,
Из преискусной длани направленный собственным весом -
Дальше других укатился диск сей. И зашумели
Зрители состязанья, повскакивали, закричали,
Изумленные силой и дальностию полета!
Так получает награды - и копья, и шлем пышногривый -
И уносит с собою Халимед мощнорукий.
Акмон ловкий уносит пояс златоблестящий,
Эвримедон же чашу двуручную забирает,
710 [700]
Драгоценное диво. Лик опустивши стыдливо,
Мелиссей получает пеструю шкуру, небриду.
Вот Дионис состязанье мужам в стрельбе предлагает
И выставляет награды: первым мул-семилетка
Выведен на обозренье всем, кто желал состязаться,
И благозданный кубок выносят тому, кто другую
Завоюет награду в стрельбе из лука. Эври́ал
Укрепляет в песчаной почве огромную мачту,
Снятую с корабля, а после к самой верхушке
Он привязывает голубку дикую крепко
720 [710]
Тонкой нитью за лапки, дабы не улетела!
А божество возглашает голосом громким и звонким,
Всех стрелков призывая умелых к сему состязанью:
"Кто б из стрельцов не уметил голубки хрупкое тельце,
Тот драгоценного мула получит за эту победу.
Тот, кто прицелившись, только стрелу пошлет мимо цели,
Острием благозданным не тронув плоти пернатой,
Лишь только узы заденет, коими связана птица,
Тот получит награду худшую: худший стрелок он!
Вместо мула лишь кубок унесет он с собою,
730 [720]
Возлиять Стреловержцу и виноподателю Вакху!"
Слово такое услышав от щедродарного бога,
Гименей благовласый выходит, за ним и Асте́рий
В цель он заботливо метит, в голубку на самой вершине,
Кносский лук изгибая с тетивой напряженной,
И стрелу посылает согласно со жребием. Только
Задевает лишь узы, разрезаны лезвием острым
Путы, и быстро взлетает освобожденная птица,
А бечевка на землю падает... Пристальным взором
Гименей за голубкой следит, исчезающей в небе,
740 [730]
После свой дальнобойный с силою лук напрягает
И посылает по ветру высоколетящее жало
Острое, прямо полету голубки метя навстречу!
Мчится пернатое жало, по воздуху пробегая,
Острое - и сквозь облак свища как ветер несется,
Ибо стрелу направил Аполлон, угождая
В страсти несчастному богу, сородичу Дионису
Быструю же голубку пернатая настигает,
Грудь пронзая навылет... С поникшею набок головкой
Падает быстрая птица с неба прямо на землю,
750 [740]
Бьется, уже умирая, прах воздымая крылами,
И замирает, вздрогнув, у ног плясовода Лиэя.
Вот божество в знак победы, от радости бурно ликуя,
Рукоплещет неистово юному Гименею,
Вскакивают в едином порыве зрители с места,
Выстрелу изумляясь заоблачному Гименея;
Вот Дионис, улыбаясь, собственноручно подводит
Мула, обещанного Гименею за выстрел победный,
А Астерия кубком друзья в этот раз утешают.
Тут метателей копий дружески посостязаться
760 [750]
Вакх вызывает, награды индийские назначая:
Пару поножей и камень со дна эритрейской пучины.
С места встает и молвит слово, клича героев
Двух, прося показать, как бьются в бою смертоносном
Вой, железа изострого в ход не пуская, однако!
"Пусть два мужа сразятся, копья уставив друг в друга,
Что в благородном сраженье и распре щадящей искусны!"
Тут же на Бромия зов, ополченный доспехом железным,
Вышел Астерий, за ним Айако́с на средину выходит,
770 [759]
С медным копьем, вздымая щит, изукрашенный щедро,
Словно лев, что взыскует дикого тура в добычу
Или косматого вепря. Доспехом железном одето
Тело сих ратоборцев обоих, любимцев Арея,
Вышедших на поединок. Вот бурное жало Астерий
Мечет, Миноса силой отческой наделенный,
И поражает в десницу соперника-копьеборца;
Сулицу воздымает медную, в горло направив,
Муж Айако́с, подвигаемый силой всевышнего Зевса,
Хочет он супротивника в мягкую выю уметить;
Вакх прекращает схватку, кровавое жало хватает,
780 [770]
Дабы изострым железом в выю боец не ударил.
Встал он между мужами ярыми, громко воскликнул:
"Копья тотчас оставьте, дружеский бой явите,
Тут поединок бескровный, не ранят бойцов в состязанье!"
Молвил - и принимает награду свою за победу
Айако́с, и, гордяся, златые слугам поножи
Передает, а вторую награду за бой принимает
Комментарии
Отправить комментарий