Страшную брань меж троян и ахеян оставили боги;
Но свирепствовал бой, или здесь, или там по долине,
Воинств, один на других устремляющих медные копья,
Между брегов Симоиса и пышноструистого Ксанфа.
5 Первый Аякс Теламонид, стена[1] меднобронных данаев,
Прорвал фалангу троян и возрадовал светом дружины,[2]
Мужа сразив, браноносца храбрейшего рати фракийской,
Эвсора ветвь, Акамаса,[3] ужасного ростом и силой.
Мужа сего поражает он первый в шелом коневласый
10 И вонзает в чело: погрузилось глубоко внутрь кости
Медное жало, и тьма Акамасовы очи покрыла.
Там же Аксила поверг Диомед, воеватель могучий,
Сына Тевфрасова: он обитал в велелепной Арисбе,[4]
Благами жизни богатый и друг человекам любезный;
15 Дружески всех принимал он, в дому при дороге живущий;
Но никто из друзей тех его от беды не избавил,
В помощь никто не предстал; обоих Диомед воеватель
Жизни лишил - и его, и Калезия друга,[5] который
Правил конями; и оба сошли неразлучные[6] в землю.
20 Дреса, герой Эвриал,[7] и Офелтия мощного свергнув,
Быстро пошел на Эсепа и Педаса, нимфой рожденных,
Абарбареей наядой,[8] прекрасному Буколиону;
Буколион же был сын Лаомедона,[9] славного мужа,
Старший в семействе,[10] но матерью тайно, без брака рожденный:
25 Пастырь, у стад он своих сочетался любовию с нимфой;
Нимфа, зачавшая, двух близнецов-сынов сих родила:
Юношам вместе и дух сокрушил, и прекрасные члены
Сын Мекистеев, герой, и с рамен их похитил доспехи.
Там же, дышащий бранью, сразил Полипет[11] Астиала;
30 Царь Одиссей перкозийского воя[12] Пидита низринул
Медною пикой; и Тевкр[13] Аретаона, храброго в битвах.
Несторов сын, Антилох, устремивши сияющий дротик,
Аблера сверг; и владыка мужей Агамемнон - Элата:
Он обитал на брегах светлоструйной реки Сатниона,[14]
35 В граде высоком Педасе.[15] Филака бегущего сринул
Леит[16] герой; Эврипил[17] же, сразив, обнажил Меланфея.
Но Адраста живым изловил Менелай копьеносный:
Кони его, пораженные страхом на битвенном поле,
Вдруг об мириковой куст колесницу с разбега ударив,
40 Дышло ее на конце раздробили и сами помчались
К граду, куда и других устрашенные кони бежали.
Сам же Адраст, с колесницы стремглав к колесу покатяся,
Грянулся оземь лицом; и пред павшим стал налетевший
Сильный Атрид Менелай, грозя длиннотенною пикой.
45 Ноги его обхватил и воскликнул Адраст, умоляя:
"Даруй мне жизнь, о Атрид, и получишь ты выкуп достойный!
Много сокровищ хранится в отеческом доме богатом,
Много и меди, и злата, и хитрых изделий железа.[18]
С радостью выдаст тебе неисчислимый выкуп отец мой,
50 Если услышит, что я нахожуся живой у данаев!"
Так говорил - и уже преклонял Менелаево сердце;
Храбрый уже помышлял поручить одному из клевретов
Пленника весть к кораблям мореходным, как вдруг Агамемнон,
В встречу бегущий, предстал и грозно вскричал Менелаю:
55 "Слабый душой Менелай, ко троянцам ли ныне ты столько
Жалостлив? Дело прекрасное[19] сделали эти троянцы
В доме твоем! Чтоб никто не избег от погибели черной
И от нашей руки; ни младенец, которого матерь
Носит в утробе своей, чтоб и он не избег! да погибнут
60 В Трое живущие все и лишенные гроба[20] исчезнут!"
Так говорящий, герой отвратил помышление брата,
Правду ему говоря;[21] Менелай светлокудрый Адраста
Молча[22] рукой оттолкнул; и ему Агамемнон в утро6у
Пику вонзил; опрокинулся он, и мужей повелитель,
65 Ставши ногою на перси, вонзенную пику исторгнул.
Нестор меж тем аргивян возбуждал, громогласно вещая:
"Други, данаи герои, бесстрашные слуги Арея!
Ныне меж вас да никто, на добычи[23] бросаясь, не медлит
Сзади рядов, чтобы больше отнесть их в стан корабельный.
70 Нет, поразим сопротивников; после и их вы спокойно
Можете все обнажить на побоище мертвые трупы".[24]
Так говоря, возбудил он и душу и мужество в каждом.
В оное время трояне от дышащих бранью данаев
Скрылись бы в град, побежденные собственной слабостью духа,
75 Если б Энею и Гектору мудрого не дал совета
Сын Приамов Гелен, знаменитейший птицегадатель:
"Гектор, Эней! на вас, воеводы, лежит наипаче
Бремя забот о народе троянском;[25] отличны вы оба
В каждом намеренье вашем, сражаться ли нужно иль мыслить.
80 Станьте же здесь и бегущие рати у врат удержите,
Сами везде устремляясь, доколе в объятия жен их
Все беглецы не падут[26] и врагам в посмеянье не будут!
Но когда вы троянские вкруг ободрите фаланги,
Мы, оставаяся здесь, с аргивянами будем сражаться,
85 Сколько бы ни были ими теснимы: велит неизбежность.
Гектор, но ты поспеши[27] в Илион и совет мой поведай
Матери нашей: пускай соберет благородных[28] троянок
В замок градской, перед храм светлоокой Паллады богини.
Там, заключенные двери отверзя священного дома,[29]
90 Пышный покров, величайший, прелестнейший всех из хранимых
В царском дому и который сама наиболее любит,
Пусть на колена его лепокудрой Афины положит.[30]
Пусть ей двенадцать крав, однолетних, ярма не познавших,[31]
В храме заклать обрекается, если, молитвы услыша,
95 Град богиня помилует, жен и младенцев невинных;
Если от Трои священной она отразит Диомеда,
Бурного воя сего, повелителя мощного бегства,[32]
Мужа, который, я мыслю, храбрейший в народе ахейском!
Так ни Пелид не страшил нас, великий мужей предводитель,
100 Сын, как вещают, богини бессмертной! Тидид аргивянин
Пуще свирепствует; в мужестве с оным никто не сравнится!"
Так говорил он, - и Гектор послушался брата советов;
Быстро герой с колесницы с оружием прянул на землю;
Острые копья колебля, кругом обходил ополченья,
105 Дух распаляя на бой; и восставил он страшную сечу.
В бой обратились трояне и стали в лицо аргивянам;
Вспять подалися ряды аргивян, укротили убийство,
Мысля, что бог незримый, нисшедший от звездного неба,
Сам за врагов их поборствует; так обратились трояне.
110 Гектор еще возбуждал, восклицающий звучно к троянам:
"Храбрые Трои сыны и союзники славные наши!
Будьте мужами, о други, воспомните бурную силу.
Я ненадолго от вас отлучуся в священную Трою
Старцам советным поведать и нашим супругам, да купно
115 Молят небесных богов, обетуя стотельчие жертвы".
Так говоря им, шествовал шлемом сверкающий Гектор;
Билася сзади его, по стопам и по вые, концами
Черная кожа, которая щит окружала огромный.
Главк[33] между тем, Гипполохид, и сын знаменитый Тидея
120 Между фаланг на средину сходились, пылая сразиться.
Чуть соступились герои, идущие друг против друга,
Первый из них взговорил Диомед, воеватель могучий:
"Кто ты, бестрепетный муж от земных обитателей смертных?
Прежде не зрел я тебя на боях, прославляющих мужа;
125 Но сегодня, как вижу, далеко ты мужеством дерзким
Всех превосходишь, когда моего копия нажидаешь.
Дети одних злополучных встречаются с силой моею!
Если бессмертный ты бог, от высокого неба нисшедший,
Я никогда не дерзал с божествами Олимпа сражаться.[34]
130 Нет, и могучий Ликург,[35] знаменитая отрасль Дриаса,[36]
Долго не жил, на богов, небожителей, руки поднявший.
Некогда, дерзкий, напав на питательниц[37] буйного Вакха,
Их по божественной Ниссе[38] преследовал: нимфы вакханки
Фирсы[39] зеленые бросили в прах, от убийцы Ликурга
135 Сулицей острой свирепо разимые; Вакх устрашенный
Бросился в волны морские и принят Фетидой на лоно,
Трепетный, в ужас введенный неистовством буйного мужа.
Все на Ликурга прогневались мирно живущие боги;[40]
Кронов же сын ослепил Дриатида; и после не долгой
140 Жизнию он наслаждался, бессмертным всем ненавистный.
Нет, с богами блаженными я не желаю сражаться!
Если же смертный ты муж и воскормлен плодами земными,[41]
Ближе предстань, да к пределу ты смерти скорее достигнешь".
Быстро ему отвечал воинственный сын Гипполохов:
145 "Сын благородный Тидея, почто вопрошаешь о роде?
Листьям в дубравах древесных подобны сыны человеков:[42]
Ветер одни по земле развевает, другие дубрава,
Вновь расцветая, рождает, и с новой весной возрастают;
Так человеки: сии нарождаются, те погибают.
150 Если ж ты хочешь, тебе и о том объявлю, чтобы знал ты
Наших и предков и род; человекам он многим известен.
Есть в конеславном Аргоне град знаменитый Эфира;[43]
В оном Сизиф обитал, препрославленный мудростью[44] смертный,
Тот Сизиф Эолид, от которого Главк породился.
155 Главк даровал бытие непорочному[45] Беллерофонту,
Коему щедрые боги красу и любезную доблесть
В дар ниспослали; но Прет[46] неповинному гибель умыслил:
Злобно его из народа изгнал[47] (повелитель ахеян[48]
Был он сильнейший: под скипетр его покорил их Кронион).
160 С юношей Прета жена возжелала, Антия младая,[49]
Тайной любви насладиться; но к ищущей был непреклонен,
Чувств благородных исполненный, Беллерофонт непорочный;
И жена, клевеща, говорила властителю Прету:
- Смерть тебе[50] Прет, когда сам не погубишь ты Беллерофонта:
165 Он насладиться любовью со мною хотел, с нехотящей. -
Так клеветала; разгневался царь, таковое услыша;
Но убить не решился: в душе он сего ужасался;
В Ликию выслал его и вручил злосоветные знаки,[51]
Много на дщице складной[52] начертав их, ему на погибель;
170 Дщицу же тестю велел показать, да от тестя[53] погибнет.
Беллерофонт отошел, под счастливым покровом[54] бессмертных.
Мирно достиг он ликийской земли и пучинного Ксанфа;[55]
Принял его благосклонно ликийских мужей повелитель;[56]
Девять дней[57] угощал, ежедневно тельца закалая.
175 Но воссиявшей десятой богине Заре[58] розоперстой,
Гостя расспрашивал царь и потребовал знаки увидеть,
Кои принес он ему от любезного зятя, от Прета.
И когда он приял злосоветные зятевы знаки,[59]
Юноше Беллерофонту убить заповедал Химеру[60]
180 Лютую, коей порода была от богов,[61] не от смертных:
Лев головою, задом дракон[62] и коза серединой,[63]
Страшно дыхала она пожирающим пламенем бурным.
Грозную он поразил, чудесами богов ободренный.[64]
После войною ходил на солимов,[65] народ знаменитый;
185 В битве, ужаснее сей, как поведал он, не был с мужами;
В подвиге третьем разбил амазонок он мужеобразных.[66]
Но ему, возвращавшемусь, Прет погибель устроил:[67]
Избранных в царстве пространном ликиян храбрейших в засаду
Скрыл на пути; но они своего не увидели дома:
190 Всех поразил их воинственный Беллерофонт непорочный.
Царь наконец познал знаменитую отрасль бессмертных;[68]
В доме его удержал и дочь сочетал с ним царевну;[69]
Отдал ему половину блистательной почести царской;
И ликийцы ему отделили удел превосходный,[70]
195 Лучшее поле для сада и пашен, да властвует оным.
Трое родилося чад от премудрого Беллерофонта:
Мужи Исандр, Гипполох и прекрасная Лаодамия.
С Лаодамией прекрасной почил громовержец Кронион,
И она Сарпедона, подобного богу, родила.
200 Став напоследок и сам[71] небожителям всем ненавистен,[72]
Он по Алейскому полю[73] скитался кругом, одинокий,
Сердце глодая себе, убегая следов человека.
Сына Исандра ему Эниалий, несытый убийством,
Свергнул, когда воевал он с солимами, славным народом.
205 Дочь у него[74] - златобраздая[75] гневная Феба сразила.[76]
Жил Гипполох, от него я рожден и горжуся сим родом.
Он послал меня в Трою и мне заповедовал крепко
Тщиться других превзойти, непрестанно пылать отличиться,[77]
Рода отцов не бесчестить, которые славой своею
210 Были отличны в Эфире и в царстве ликийском престранном.
Вот и порода и кровь, каковыми тебе я хвалюся".
Рек, - и наполнился радостью сын благородный Тидеев;
Медную пику свою водрузил в даровитую землю
И приветную речь устремил к предводителю Главку:
215 "Сын Гипполохов! ты гость мне отеческий, гость стародавний!
Некогда дед мой Иней знаменитого Беллерофонта
В собственном доме двадцать дней угощал дружелюбно.
Оба друг другу они превосходные дали гостинцы:[78]
Дед мой, Иней, предложил блистающий пурпуром пояс;
220 Беллерофонт же златой подарил ему кубок двудонный:[79]
Кубок и я, при отходе, оставил[80] в отеческом доме;
Но Тидея не помню; меня он младенцем оставил[81]
В дни, как под Фивами градом ахейское воинство пало.
Храбрый! отныне тебе я средь Аргоса гость и приятель.
225 Ты же мне - в Ликии, если приду я к народам ликийским.
С копьями ж нашими будем с тобой и в толпах расходиться.
Множество здесь для меня и троян, и союзников славных;
Буду разить, кого бог приведет и кого я постигну.
Множество здесь для тебя аргивян, поражай кого можешь.
230 Главк! обменяемся нашим оружием; пусть и другие
Знают, что дружбою мы со времен праотцовских гордимся".
Так говорили они - и, с своих колесниц соскочивши,
За руки оба взялись[82] и на дружбу взаимно клялися.
В оное время у Главка рассудок восхитил Кронион:[83]
235 Он Диомеду герою доспех золотой свой на медный,
Во сто ценимый тельцов, обменял на стоящий девять.[84]
Гектор меж тем приближился к Скейским воротам и к дубу.
Окрест героя бежали троянские жены и девы,
Те вопрошая о детях, о милых друзьях и о братьях,
240 Те о супругах; но он повелел им молиться бессмертным[85]
Всем, небеса населяющим: многим беды угрожали!
Но когда подошел он к прекрасному дому Приама,
К зданию с гладкими вдоль переходами[86] (в нем заключалось[87]
Вкруг пятьдесят почивален, из гладко отесанных камней,
245 Близко одна от другой устроенных, в коих Приама
Все почивали сыны у цветущих супруг их законных;
Дщерей его на другой стороне, на дворе, почивальни
Были двенадцать, под кровлей одною, из тесаных камней,
Близко одна от другой устроенных, в коих Приама
250 Все почивали зятья у цветущих супруг их стыдливых),
Там повстречала его милосердая матерь Гекуба,
Шедшая в дом к Лаодике, своей миловиднейшей дщери;
За руку сына взяла, вопрошала и так говорила:
"Что ты, о сын мой, приходишь, оставив свирепую битву?
255 Верно, жестоко теснят ненавистные мужи ахейцы,
Ратуя близко стены? И тебя устремило к нам сердце:
Хочешь ты, с замка троянского,[88] руки воздеть к Олимпийцу?
Но помедли, мой Гектор, вина я вынесу чашу
Зевсу отцу возлиять[89] и другим божествам вековечным;
260 После и сам ты, когда пожелаешь испить, укрепишься;[90]
Мужу, трудом истомленному, силы вино обновляет;
Ты же, мой сын, истомился, за граждан твоих подвизаясь".
Ей отвечал знаменитый, шеломом сверкающий Гектор:
"Сладкого пить мне вина не носи, о почтенная матерь!
265 Ты обессилишь меня, потеряю я крепость и храбрость.
Чермное ж Зевсу вино возлиять неомытой рукою
Я не дерзну, и не должно сгустителя облаков Зевса
Чествовать или молить оскверненному кровью и прахом.
Но иди ты, о матерь, Афины добычелюбивой[91]
270 В храм, с благовонным курением,[92] с сонмом жен благородных.
Пышный покров, величайший, прекраснейший всех из хранимых[93]
В царском дому, и какой ты сама наиболее любишь,
Взяв, на колена его положи лепокудрой Афине;
И двенадцать крав однолетних, ярма не познавших,
275 В храме заклать обрекайся ты, если, молитвы услыша,
Град богиня помилует, жен и младенцев невинных;
Если от Трои священной она отразит Диомеда,
Бурного воя сего, повелителя мощного бегства.
Шествуй же, матерь, ко храму Афины добычелюбивой;
280 Я же к Парису иду, чтобы к воинству из дому вызвать,
Ежели хочет советы он слушать. О! был бы он там же
Пожран землей! Воспитал Олимпиец[94] его на погибель
Трое, Приаму отцу и всем нам, Приамовым чадам!
Если б его я увидел сходящего в бездны Аид,
285 Кажется, сердце мое позабыло бы горькие бедства!"
Так говорил, - и Гекуба немедля служительниц дома
Вызвала; жен благородных они собирали по граду.
Тою порой сама в благовонную горницу всходит;
Там у нее сохранялися пышноузорные ризы,
290 Жен[95] сидонских работы, которых Парис боговидный[96]
Сам из Сидона привез, проплывая пространное море.
Сим он путем увозил знаменитую родом Елену.
Выбрав, из оных одну, понесла пред Афину[97] Гекуба
Большую, лучшую в доме, которая швением пышным
295 Словно звезда сияла и в самом лежала исподе.
С оной пошла, и за ней благородные многие жены.
В замок градской им притекшим,[98] ко храму Афины богини,
Двери пред ними разверзла прелестная ликом Феано,
Дщерь Киссея, жена Антенора, смирителя коней,
300 Трои мужами избранная[99] жрица Афины богини.
Там с воздеянием рук возопили они пред Афиной;
Ризу Гекубы румяноланитая жрица Феано
Взяв, на колена кладет лепокудрой Афины Паллады
И с обетами молит рожденную богом великим:
305 "Мощная в бранях, защитница града, Паллада Афина!
Дрот сокруши Диомедов и дай, о богиня, да сам он
Ныне, погибельный, грянется ниц перед башнею
Скейской! Ныне ж двенадцать крав однолетних, ярма не познавших,
В храме тебе мы пожертвуем, если, молитвы услыша,
310 Град помилуешь Трою и жен, и младенцев невинных!"
Так возглашала, молясь; но Афина молитву отвергла.
Тою порой, как они умоляли рожденную Зевсом,
Гектор великий достигнул Парисова пышного дома.
Сам он дом сей устроил с мужами, какие в то время
315 В целой Троаде холмистой славнейшие зодчие были:
Мужи ему почивальню, и гридню, и двор сотворили
В замке градском, невдали от Приама и Гектора дома.
В двери вступил божественный Гектор; в деснице держал он
Пику в одиннадцать локтей;[100] далеко на древке сияло
320 Медное жало копья и кольцо вкруг него золотое.
Брата нашел в почивальне, в трудах над оружием пышным:
Щит он, и латы, и гнутые луки испытывал, праздный.[101]
Там и Елена Аргивская в круге сидела домашних
Жен рукодельниц и славные им назначала работы.
325 Гектор, взглянув на него, укорял оскорбительной речью:
"Ты не вовремя, несчастный, теперь напыщаешься гневом.[102]
Гибнет троянский народ, пред высокою града стеною
Ратуя с сильным врагом; за тебя и война и сраженья
Вкруг Илиона пылают; ты сам поругаешь другого,
330 Если увидишь кого оставляющим грозную битву.
Шествуй, пока Илион под огнем сопостатов не вспыхнул".
Быстро ему отвечал Приамид Александр боговидный:
"Гектор! ты вправе хулить, и твоя мне хула справедлива;
Душу открою тебе;[103] преклонися и выслушай слово:
335 Я не от гнева досель, не от злобы на граждан троянских
Праздный сидел в почивальне; хотел я печали предаться.[104]
Ныне ж супруга меня дружелюбною речью своею
Выйти на брань возбудила; и ныне, чувствую сам я,
Лучше идти мне сражаться: победа меж смертных превратна.
340 Ежели можно, помедли, пока ополчусь я доспехом;
Или иди: поспешу за тобой и настичь уповаю".
Рек он; ни слова ему не ответствовал Гектор великий.
К Гектору с лаской Елена смиренную речь обратила:
"Деверь жены бесстыдной,[105] виновницы бед нечестивой!
345 Если б в тот день же меня, как на свет породила лишь матерь,
Вихорь свирепый, восхитя, умчал на пустынную гору
Или в кипящие волны ревущего моря низринул, -
Волны б меня поглотили и дел бы таких не свершилось!
Но, как такие беды божества предназначили сами,
350 Пусть даровали бы мне благороднее сердцем супруга,
Мужа, который бы чувствовал стыд и укоры людские!
Сей и теперь легкомыслен, подобным и после он будет;
И за то, я надеюсь, достойным плодом насладится![106]
Но войди ты сюда и воссядь успокоиться в кресло,
355 Деверь; твою наиболее душу труды угнетают,
Ради меня, недостойной,[107] и ради вины Александра:
Злую нам участь назначил Кронион, что даже по смерти[108]
Мы оставаться должны на бесславные песни потомкам!"
Ей немедля ответствовал Гектор великий: "Елена,
360 Сесть не упрашивай; как ни приветна ты, я не склонюся;
Сильно меня увлекает душа на защиту сограждан,
Кои на ратных полях моего возвращения жаждут.
Ты же его побуждай; ополчившися, пусть поспешает;
Пусть он потщится меня в стенах еще града настигнуть.
365 Я посещу лишь мой дом и на малое время останусь
Видеть домашних, супругу драгую и сына-младенца:
Ибо не знаю, из боя к своим возвращусь ли еще я
Или меня уже боги погубят руками данаев".
Так говоря, удалился шеломом сверкающий Гектор.
370 Скоро достигнул герой своего благозданного дома;
Но в дому не нашел Андромахи лилейнораменной.
С сыном она и с одною кормилицей пышноодежной
Вышед, стояла на башне, печально стеная и плача.
Гектор, в дому у себя не нашед непорочной супруги,
375 Стал на пороге и так говорил прислужницам-женам:
"Жены-прислужницы, вы мне скорее поведайте правду:
Где Андромаха супруга, куда удалилась из дому?
Вышла ль к золовкам своим, иль к невесткам пышноодежным,
Или ко храму Афины поборницы, где и другие
380 Жены троян благородные грозную молят богиню?"
И ему отвечала усердная ключница дома:
"Гектор, когда повелел ты, тебе я поведаю правду.
Нет, не к золовкам своим, не к невесткам пошла Андромаха,
Или ко храму Афины поборницы, где и другие
385 Жены троян благородные грозную молят богиню, -
К башне пошла илионской великой: встревожилась вестью,
Будто троян утесняет могучая сила ахеян;
И к стене городской, торопливая, ринулась бегом,
Словно умом исступленная; с ней и кормилица с сыном".
390 Так отвечала, - и Гектор стремительно из дому вышел
Прежней дорогой назад, по красиво устроенным стогнам.
Он приближался уже, протекая обширную Трою,
К Скейским воротам (чрез них был выход из города в поле);
Там Андромаха супруга,[109] бегущая, в встречу предстала,
395 Отрасль богатого дома, прекрасная дочь Этиона;[110]
Сей Этион обитал при подошвах лесистого Плака,
В Фивах Плакийских,[111] мужей киликиян[112] властитель державный;
Оного дочь сочеталася с Гектором меднодоспешным.
Там предстала супруга: за нею одна из прислужниц
400 Сына у персей держала, бессловного вовсе, младенца,
Плод их единый, прелестный, подобный звезде лучезарной.
Гектор его называл Скамандрием;[113] граждане Трои -
Астианаксом:[114] единый бо Гектор защитой был Трои.
Тихо отец улыбнулся, безмолвно взирая на сына.
405 Подле него Андромаха стояла, лиющая слезы;
Руку пожала ему и такие слова говорила:
"Муж удивительный, губит тебя твоя храбрость! ни сына
Ты не жалеешь, младенца, ни бедной матери; скоро
Буду вдовой я, несчастная! скоро тебя аргивяне,
410 Вместе напавши,[115] убьют! а тобою покинутой, Гектор,
Лучше мне в землю сойти: никакой мне не будет отрады,
Если, постигнутый роком, меня ты оставишь: удел мой -
Горести! Нет у меня ни отца, ни матери нежной!
Старца отца моего умертвил Ахиллес быстроногий,
415 В день, как и град разорил киликийских народов[116] цветущий,
Фивы высоковоротные. Сам он убил Этиона,
Но не смел обнажить: устрашался нечестия сердцем;
Старца он предал сожжению вместе с оружием пышным.[117]
Создал над прахом могилу; и окрест могилы той ульмы
420 Нимфы холмов насадили, Зевеса великого дщери.[118]
Братья мои однокровные - семь оставалось их в доме -
Все и в единый день преселились в обитель Аида:
Всех злополучных избил Ахиллес, быстроногий ристатель,
В стаде застигнув тяжелых тельцов и овец белорунных.
425 Матерь мою, при долинах дубравного Плака царицу,
Пленницей в стан свой привлек он с другими добычами брани,
Но даровал ей свободу, приняв неисчислимый выкуп;[119]
Феба[120] ж и матерь мою поразила в отеческом доме!
Гектор, ты все мне теперь - и отец, и любезная матерь,
430 Ты и брат мой единственный, ты и супруг мой прекрасный!
Сжалься же ты надо мною и с нами останься на башне,
Сына не сделай ты сирым, супруги не сделай вдовою;
Воинство наше поставь у смоковницы: там наипаче
Город приступен врагам и восход на твердыню удобен:
435 Трижды туда приступая, на град покушались герои,
Оба Аякса могучие, Идоменей знаменитый,
Оба Атрея сыны и Тидид, дерзновеннейший воин.
Верно, о том им сказал прорицатель какой-либо мудрый,[121]
Или, быть может, самих устремляло их вещее сердце".
440 Ей отвечал знаменитый, шеломом сверкающий Гектор:
"Всё и меня то, супруга, не меньше тревожит; но страшный
Стыд мне пред каждым троянцем и длинноодежной троянкой,
Если, как робкий, останусь я здесь, удаляясь от боя.
Сердце мне то запретит; научился быть я бесстрашным,
445 Храбро всегда меж троянами первыми биться на битвах,
Славы доброй отцу и себе самому добывая!
Твердо я ведаю сам, убеждаясь и мыслью и сердцем,[122]
Будет некогда день, и погибнет священная Троя,
С нею погибнет Приам и народ копьеносца Приама.
450 Но не столько меня сокрушает грядущее горе Трои;
Приама родителя, матери дряхлой, Гекубы,
Горе, тех братьев возлюбленных, юношей многих и храбрых,
Кои полягут во прах под руками врагов разъяренных,
Сколько твое, о супруга! тебя меднолатный ахеец,
455 Слезы лиющую, в плен повлечет и похитит свободу!
И, невольница, в Аргосе будешь ты ткать чужеземке,[123]
Воду носить от ключей Мессеиса или Гиперея,
С ропотом горьким в душе; но заставит жестокая нужда!
Льющую слезы тебя кто-нибудь там увидит и скажет:
460 Гектора это жена, превышавшего храбростью в битвах
Всех конеборцев троян, как сражалися вкруг Илиона!
Скажет - и в сердце твоем возбудит он новую горечь:
Вспомнишь ты мужа, который тебя защитил бы от рабства!
Но да погибну и буду засыпан я перстью земною
465 Прежде, чем плен твой увижу и жалобный вопль твой услышу!"
Рек - и сына обнять устремился блистательный Гектор;
Но младенец назад, пышноризой кормилицы к лону
С криком припал, устрашася любезного отчего вида,[124]
Яркою медью испуган и гребнем косматовласатым,
470 Видя ужасно его закачавшимся сверху шелома.
Сладко любезный родитель и нежная мать улыбнулись.
Шлем с головы немедля снимает божественный Гектор,
Наземь кладет его, пышноблестящий, и, на руки взявши
Милого сына, целует, качает его и, поднявши,
475 Так говорит, умоляя и Зевса, и прочих бессмертных:
"Зевс и бессмертные боги! о, сотворите, да будет
Сей мой возлюбленный сын, как и я, знаменит среди граждан;[125]
Так же и силою крепок, и в Трое да царствует мощно.
Пусть о нем некогда скажут, из боя идущего видя:
480 Он и отца превосходит! И пусть он с кровавой корыстью
Входит, врагов сокрушитель,[126] и радует матери сердце!"
Рек - и супруге возлюбленной на руки он полагает
Милого сына; дитя к благовонному лону прижала
Мать, улыбаясь сквозь слезы. Супруг умилился душевно,
485 Обнял ее и, рукою ласкающий, так говорил ей:
"Добрая! сердце себе не круши неумеренной скорбью.
Против судьбы человек меня не пошлет к Аидесу;
Но судьбы, как я мню, не избег ни один земнородный
Муж, ни отважный, ни робкий, как скоро[127] на свет он родится.
490 Шествуй, любезная, в дом, озаботься своими делами;[128]
Тканьем, пряжей займися, приказывай женам домашним[129]
Дело свое исправлять; а война - мужей озаботит
Всех, наиболе ж меня, в Илионе священном рожденных".
Речи окончивши, поднял с земли бронеблешущий Гектор
495 Гривистый шлем;[130] и пошла Андромаха безмолвная к дому,
Часто назад озираясь, слезы ручьем проливая.
Скоро достигла она устроением славного дома
Гектора мужегубителя; в оном служительниц многих,
Собранных вместе, нашла и к плачу их всех возбудила:
500 Ими заживо Гектор был в своем доме оплакан.
Нет, они помышляли, ему из погибельной брани
В дом не прийти, не избегнуть от рук и свирепства данаев.
Тою порой и Парис не медлил в высоких палатах.
В пышный одевшись доспех, испещренный блистательной медью,
505 Он устремился по граду, надежный на быстрые ноги.
Словно конь застоялый, ячменем раскормленный в яслях,
Привязь расторгнув, летит, поражая копытами поле;
Пламенный, плавать обыкший в потоке широкотекущем,
Пышет, голову кверху несет; вкруг рамен его мощных
510 Грива играет; красой благородною сам он гордится;
Быстро стопы его мчат к кобылицам и паствам знакомым:
Так лепокудрый Парис от высот Илионского замка,
Пышным оружием окрест, как ясное солнце, сияя,
Шествовал радостно-гордый; быстро несли его ноги;
515 Гектора скоро настиг он, когда Приамид лишь оставил
Место, где незадолго беседовал, с кроткой супругой.
К Гектору первый вещал Приамид Александр боговидный:
"Верно, почтеннейший брат, твою задержал я поспешность
Долгим медленьем своим и к поре не приспел, как велел ты?"
520 И ему отвечал шлемоблещущий Гектор великий:
"Друг! ни один человек, душой справедливый, не может
Ратных деяний твоих опорочивать: воин ты храбрый,
Часто лишь медлен,[131] к трудам неохотен; а я непрестанно
Сердцем терзаюсь, когда на тебя поношение слышу
525 Трои мужей, за тебя подымающих труд[132] беспредельный.
Но поспешим, а рассудимся после, когда нам Кронион[133]
Даст в благодарность небесным богам, бесконечно живущим,
Чашу свободы поставить в обителях наших свободных,
После изгнанья из Трои ахеян меднодоспешных".
[1] стена — оплот.
[2] дружины — имеются в виду ахейские.
[3] Акамаса — См.: II, 844—845.
[4] в ~ Аризбе — См.: II, 835—837.
[5] друга — У Гомера: «служителя, слугу».
[6] неразлучные — Этого эпитета в гомеровском тексте нет.
[7] Эвииал — Из Аргоса (см.: II, 565—566).
[8] 21—22 нимфой ~ наядой — нимфой источника.
[9] Лаомедон — Лаомедонт, царь Трои, отец Приама.
[10] старший в семействе — т. е. старше по возрасту самого царя Приама.
[11] Полипет — См.: II, 738—744.
[12] перкозийского воя — См.: II, 828—839.
[13] Тевкр — сын Теламона, побочный брат Аякса (см.: VIII, 281 слл.).
[14] Сатниона — Сатнион — река в Троаде, текущая с горы Иды и впадающая в море между Тенедосом и Адрамиттийским заливом; ср. XIV, 443—445.
[15] в ~ Педасе — город в Троаде (см.: XX, 92; XXI, 87).
[16] Леит — предводитель беотийцев (см.: II, 493—494).
[17] Эврипил — См.: II, 734—736.
[18] хитрых изделий железа — В оригинале эпитет железа, буквально значащий «требующий многих усилий». Эпитет этот, очевидно, отражает трудность обработки железа, в особенности в начальный период после его распространения.
[19] дело прекрасное — Агамемнон в саркастических выражениях напоминает Менелаю о похищении Елены и его богатств.
[20] лишенные гроба — т. е. оставшиеся без погребения.
[21] правду ему говоря — Один из немногих случаев, когда поэт прямо высказывает свою оценку слов или действий персонажа поэмы.
[22] молча — Этого уточнения у Гомера нет.
[23] на добычи — на трофеи.
[24] 70—71 и их ~ трупы — т. е. трупы врагов.
[25] о народе троянском — В оригинале упоминаются еще и ликийцы, представляющие союзников Трои.
[26] 81—82 доколе ~ не падут — пока еще не пали.
[27] Гектор, но ты поспеши... — Но ты, Гектор, поспеши...
[28] благородных — В греческом тексте, скорее: «почтенных возрастом».
[29] 89—92 Церемония поднесения Афине вышитого пеплоса совершалась в Афинах с большой торжественностью на празднике Панафиней; аналогичные обряды практиковались и в других греческих городах.
[30] 92 Гомер, очевидно, имеет в виду статую Афины, где та изображена сидящей. Кроме этого места, статуи богов, а тем более людей нигде больше в гомеровских поэмах не упоминаются.
[31] ярма не познавших — В Греции пахали не на лошадях, а на быках. Афине как женскому божеству приносят в дар не бычков, а телок, но едва ли из слов Гомера можно сделать вывод, что и коров запрягали в плуг.
[32] повелителя мощного бегства — Мощного повелителя бегства, т. е. мощного воина, обращающего врагов в бегство.
[33] Главк — предводитель ликийцев (см.: II, 876—877).
[34] 129 Здесь противоречие с содержанием V песни, где Диомед ранил Афродиту и Ареса, хотя в оригинале, собственно говоря, сказано: «Я пожалуй не стану сражаться с богами!».
[35] Ликург — царь фракийского племени эдонов.
[36] 130—140 В этом эпизоде, как и в трагедии Еврипида «Вакханки» и в других произведениях древнегреческой литературы, отразилось сопротивление, которое встречал распространявшийся в Греции в посдемикенскую эпоху оргиастический культ балканского бога Вакха, слившегося затем с почитавшимся греками еще в Микенскую эпоху Дионисом. Судьба Ликурга послужила сюжетом не дошедшей до нас драматической тетралогии Эсхила.
[37] питательниц — т. е. кормилиц; очевидно, в сказании о Ликурге Дионис фигурировал в качестве младенца. В наиболее популярном мифе о рождении Диониса от Зевса и фиванской царевны Семелы Зевс, после того как Дионис родился вторично из его бедра, отдал его на вскармливание и воспитание нимфам.
[38] Ниссе — Ниса — гора — место воспитания Диониса в различных вариантах мифа, которые, однако, помещают ее то в Беотии, то во Фракии и еще в ряде других мест.
[39] фирсы — Тирсы — жезлы, обвитые плющом и виноградной лозой, которыми размахивали в экстазе поклоняющиеся Вакху-Дионису.
[40] мирно живущие боги — У Гомера сказано легко живущие боги (ср. Од.. IV, 805; V, 122).
[41] вскормлен плодами земными — Боги питались амброзией и пили нектар.
[42] 146—149 Одно из многих, встречающихся у Гомера пессимистических суждений о судьбе человека (ср. подражание у Аристофана (Птицы, 685) и у ряда других древнегреческих авторов).
[43] Эфира — Местоположение этого города в точности неизвестно. Позднее его отождествляли с Коринфом (см., напр., XIII Олимпийскую оду Пиндара), по всей вероятности ошибочно, хотя в это верили сами коринфяне.
[44] препрославленный мудростью — В оригинале «наихитрейший». В «Одиссее» Сисиф изображен в преисподней вечно пытающимся поднять на вершину горы тяжелый камень (Од., XI, 593—600). Позднейшие источники приписывают Сисифу даже попытку перехитрить смерть.
[45] непорочному — т. е. лишенному каких бы то ни было недостатков.
[46] Прет — царь Тиринфа. Схолии передают сказание, в соответствии с которым Беллерофонт бежал к Прету в Тиринф, совершив убийство у себя на родине.
[47] из народа изгнал — Подробности описываются ниже. из народа — из Тиринфа.
[48] повелитель ахеян — Здесь о подданных Прета, жителях Тиринфа.
[49] 160—166 Фольклорный мотив, встречающийся в библейской книге «Бытие» и получивший отсюда название «Потифаров мотив». Встречается часто и в греческой литературе. Бврипид испольвовал его в трагедии «Ипполит».
[50] смерть тебе —т.е. умри (иди погуби Беллерофонта).
[51] 168—169 Единственный в гомеровских поэмах намек на существование письменности. В гомеровскую эпоху могли сохраняться глухие воспоминания о письменности Микенской эпохи, легко могли доходить сведения о письменностях народов Ближнего Востока. Однако письменность воспринимается здесь как что-то весьма необычное, а потому зловещее и опасное.
[52] на дщице складной — Складные дощечки, на внутренних сторонах которых писался текст и которые затем складывались текстом внутрь и в случае надобности запечатывались, были широко распространены на Ближнем Востоке еще задолго до гомеровской эпохи. Впоследствии они распространились по всему античному миру. Материалом для письма могли служить глина, воск и др.
[53] тестю — Позднейшая традиция называет его Иобатом.
[54] под ~ покровом — Греческий текст говорит буквально о «сопровождении».
[55] Ксанфа — См.: II, 877.
[56] 173—176 Обычай гомеровской эпохи требовал сначала принять и угостить пришельца, а затем уже переходить к делу, с которым он явился. Так поступил и Алкиной с явившимся к нему Одиссеем (Од., VII, 153—181).
[57] девять дней — Своеобразное «круглое» число у Гомера. Появляется уже в I, 53, в Од., VII, 253.
[58] воссиявшей десятой ~ Заре — Архаический дательный самостоятельный: «когда воссияла десятая Заря».
[59] 178—186 Прет сначала пытается погубить Беллерофонта, давая ему непосильные задания.
[60] 179—182 Такого рода чудовища были широко распространены в искусстве Передней Азии, откуда проникли в греческое искусство. В «Илиаде» такое грубо фантастическое существо появляется только здесь. По-видимому, не случайно местом его обитания оказывается Линия — страна на восточной периферии греческого мира.
[61] коей порода была от богов — Согласно Гесиоду («Теогония», 319). Химера была дочерью Тифона и Ехидны.
[62] дракон — Памятники искусства изображают Химеру с хвостом в виде змея.
[63] 181—182 Эти стихи появляются также у Гесиода («Теогония», 323—324). Ответить на вопрос, кем они были впервые сочинены, не представляется возможным.
[64] чудесами богов ободренный — Гомер ограничивается легким намеком на явно известный его слушателям рассказ о том, как боги (в частности, Афина) даровали Беллерофонту крылатого коня Пегаса, с помощью которого он и сразил Химеру (см.: Пиндар. XIII Олимпийская ода).
[65] на солимов — Солимы — малоазийское племя (ср.: Од., V, 283). Геродот считал их древнейшими обитателями Ликии («История». I, 173).
[66] амазонок ~ мужеобразных — Ср.: III, 184—190.
[67] 187—189 Прет не решается сам убить Беллерофонта — своего гостя.
[68] отрасль бессмертных — Очевидно, намек на уже известную во времена Гомера версию мифа, согласно которой подлинным отцом Беллерофонта был бог Посейдон.
[69] 192—193 Древний фольклорный мотив, проникший, в частности, в волшебную сказку.
[70] 194—195 Из этих слов вытекает, что по представлениям Гомера землей в Ликии распоряжался не царь, а община. Очевидно, Гомер переносит на далекую Линию какие-то черты земельных отношений древнейшей, в частности микенской, Греции.
[71] и сам — С кем сопоставлялся Беллерофонт автором этих стихов — мы не знаем.
[72] 200—202 Эти стихи, повествующие о безумии Беллерофонта, нарушают ход повествования и, очевидно, вставлены в «Илиаду» из какой-то не дошедшей до нас поэмы. Представление о безумии как результате гнева богов свойственно было грекам, как и многим другим народам.
[73] по Алейскому полю — Геродот упоминает Алейскую равнину в Киликии — юго-восточной части Малой Азии («История». VI, 95).
[74] дочь у него — т. е. Лаодамию, дочь Беллерофонта.
[75] златобраздая — управляющая конями при помощи золотых поводьев.
[76] Феба сразила — Греки объясняли неожиданную смерть мужчины стрелой из лука Аполлона, а смерть женщины — стрелой Артемиды (ср.: VI, 428 и XXI, 483-484).
[77] 208 Этот стих, повторяющийся в XI, 784, стал знаменитым в послегомеровскую эпоху и часто цитируется греческими авторами. Он очень четко характеризует гомеровское общество как компетитивное, т. е. такое, где господствует установка на соперничество его сочленов в разнообразнейших сферах жизни.
[78] 218—221 Обмен подарками во время визита был обычаем в гомеровском обществе.
[79] кубок двудонный — См.: I, 584.
[80] кубок и я ~ оставил — и я оставил кубок.
[81] 222—223 Отец Диомеда Тидей погиб во время похода «Семерых» против Фив.
[82] за руки оба взялись — Рукопожатие в гомеровской Греции служило знаком согласия и договоренности (ср.: XXI, 286).
[83] 234—236 Гомер, всегда внимательный к материальной стороне человеческих отношений, позволяет себе едкое замечание на эту тему в завершение трогательного эпизода и, в известной степени, в контраст к нему.
[84] 236 Скот — одна из распространенных мер стоимости товаров до появления денег (ср.: II, 249).
[85] 240—241 Перевод Гнедича опирается на вариант рукописной традиции, вряд ли восходящей к исконному тексту, который имеет значение: «он повелел им всем молиться богам».
[86] с гладкими ~ переходами — т. е. с галереями из гладко отесанного камня (как в следующем стихе).
[87] 243—252 Утверждение «Илиады» о том, что у Приама 50 сыновей и 12 дочерей, находится в явном противоречии с тем, что у Приама только одна жена Гекуба. Здесь перед нами естественное для эпоса соединение представлений о множестве царских детей у народов Азии, что нормально в условиях многоженства, с греческой моногамией. Обычай не выделять из семьи взрослых сыновей, по крайней мере до смерти отца, встречается у многих народов, в том числе и славянских.
[88] у замка троянского — с троянского акрополя.
[89] возлиять — чтобы ты возлил.
[90] 260 Т. е. укрепишься, выпив оставшееся после возлияния вино. Греки и впоследствии пили вино, как правило, совершив сначала возлияние богам.
[91] Афины добычелюбивой — Афины, дарующей военную добычу.
[92] с благовонным курением — Соответствующие греческие слова означают, скорее, «с жертвенными приношениями (подлежащими сожжению)». У Гомера вообще нет бесспорных упоминаний о воскурении благовоний богам.
[93] 271—278 См. стт. 90—97.
[94] Олимпиец — Зевс.
[95] жен — т. е. женщин.
[96] 290—292 Согласно «Киприям», Парис прибыл в Трою на третий день после отплытия из Спарты, так что должен был ехать прямым путем и не мог попасть в Сидон (см.: Геродот. «История». II, 116, откуда Геродот делает вывод, что «Киприи» не принадлежат Гомеру). О том, что Сидон славился в гомеровские времена своими ремесленными изделиями, мы видим и из XXIII, 743 (ср. также: Од., IV, 615—619). В 677 г. до и. э. Сидон был разрушен ассирийским царем Асархаддоном.
[97] пред Афину — чтобы поднести Афине.
[98] им притекшим — когда они пришли.
[99] избранная — В греческом тексте говорится, что ее «поставили» троянцы.
[100] в одиннадцать локтей — Очевидное преувеличение, характерное для эпоса.
[101] праздный — Этого слова нет в греческом тексте.
[102] 326 Упоминание Гектором гнева Париса неожиданно, не мотивировано развитием действия. Исследователями гомеровского эпоса давно отмечена напрашивающаяся параллель с гневом Ахилла, а также с гневом Мелеагра (IX, 553—599).
[103] душу открою тебе — У Гомера просто: «скажу».
[104] печали предаться — Очевидно, по поводу поражения в поединке с Менелаем (III, 340-382).
[105] жены бесстыдной — У Гомера: «собаки».
[106] достойным плодом насладиться — Елена говорит, разумеется, саркастически.
[107] недостойной — У Гомера опять: «собаки».
[108] 357—358 Эпический поэт, полный сознания важности своего творчества, заставляет героев поэмы заранее сокрушаться по поводу того неблагоприятного света, в котором они могут предстать в поэзии после своей смерти (ср.: Од., XXIV, 200).
[109] Андромаха-супруга — В оригинале эпитет Андромахи, означающий: «за которую муж принес ее родителям большие дары».
[110] 395-397 Ср.: I, 366-369.
[111] в Фивах Плакийских — Фивы Плакийские (или Гипоплакийские), расположенные недалеко от Трои, назывались так в отличие от Фив в Египте и Фив в Беотии.
[112] мужей-киликиян — В позднейшие времена Киликией именовалась крайняя юго-восточная часть Малой Азии. В какой связи находятся с ней упоминаемые здесь Гомером киликийцы — сказать трудно.
[113] Скамандрий — Имя образовано от названия реки Скамандр.
[114] Астианакс (Астианакт) — Означает по-гречески «владыка города». Имя это подошло бы, скорее, к самому Гектору, но персонажи греческой мифологии и в некоторых других случаях носят имена, указывающие на характерную черту отца. Так, сын Аякса Теламонида назывался Еврисак — «широкий щит» — по примечательному щиту отца.
[115] вместе напавши — Герои гомеровского эпоса погибают всегда в поединке, а в словах Андромахи прорывается чуждая эпической поэтике реальность войны.
[116] киликийских народов —У Гомера просто «киликийпев» (ср.: ст. 397).
[117] 418 Сжечь его тело вместе с оружием просит Одиссея душа его погибшего спутника Эльпенора (Од., XI, 74). Оружие часто находят в микенских погребениях, но в гомеровских описаниях погребений оружие не упоминается (Ил., XXIII, 165—177; XXIV, 785—804; Од., XXIV, 63—84). Киклический эпос рассказывал о том, что доспехи Ахилла достались Одиссею.
[118] Зевса великого дщери — Ср.: Од., VI, 105; IX, 154.
[119] выкуп — от ее отца.
[120] Феба — Артемида (ср.: VI, 205).
[121] 438—439 Существовало сказание о том, что стены Трои строили Аполлон, Посейдон и смертный Эак и что только часть стены, построенная Эаком, была уязвимой (Пиндар. «Олимпийские оды». VIII, 31—46), но мы не знаем, возникло оно до «Илиады» или позднее.
[122] 447—449 Гектор повторяет у Гомера слова об обреченности Трои, произнесенные Агамемноном (IV, 163—165).
[123] 456—457 Аргос может здесь означать всю Грецию в целом. В разных районах Греции позднее указывали на источники под названием Мессеида (Мессеис) и Гиперея, утверждая, что Гомер имел в виду именно их.
[124] любезного отчего вида — букв.: «вида дорогого отца».
[125] среди граждан — У Гомера: «среди троянцев».
[126] входит, врагов сокрушитель — букв.: «возвращается, убив врага».
[127] как скоро — раз уж.
[128] 490—493 В почти тождественных выражениях призывает вернуться к женским занятиям Пенелопу ее сын Телемах в «Одиссее» (I, 356—359; XXI, 350—353).
[129] женам домашним — служанкам.
[130] гривистый шлем — с султаном из конского хвоста.
[131] медлен — У Гомера: «по своей воле медлишь».
[132] труд — Имеется в виду ратный труд.
[133] 526—529 Сочтемся, когда Зевс поможет нам изгнать ахейцев, и мы принесем благодарственные возлияния богам за освобождение.
Комментарии
Отправить комментарий